Рост индекса послушности губителен для любого депутата, независимо от его политических взглядов
В конце августа заканчиваются парламентские каникулы, и областная Дума продолжит свою работу.
Критерием состоятельности любого парламента являются четыре фактора. Во-первых, представительность (насколько выражены интересы избирателей). Во-вторых, ответственность (насколько предвыборные обещания и программы соответствуют повседневной деятельности депутатов). В-третьих, эффективность (актуальность законотворчества). В-четвертых, конкурентность (политическая состязательность, борьба идей и проектов).
В демократических государствах законодательная власть всегда находится в конструктивной оппозиции к исполнительной власти. Оппозиция, предлагая альтернативу, побуждает к прогрессивным изменениям, защищая от неверных решений. Однопартийный парламентаризм всегда неэффективен. В такой ситуации Дума становится бесправным придатком исполнительной власти и фактором политической стагнации. Такой парламент не только беспомощен, но и лишается поддержки избирателей.
Ограничение полномочий областной Думы совсем не ведет к усилению позиций областного правительства. Напротив, сильна та власть, где ее ветви не стремятся к господству друг над другом, а работают на паритетных началах.
Поэтому сразу же после парламентских каникул требуются конкретные шаги, которые надо предпринять в интересах калининградцев и укрепления института парламентаризма в области.
Шаг первый. Несмотря на сопротивление исполнительной власти, требуется проявить политическую волю и внести в Государственную Думу РФ уже подготовленные федеральные законодательные инициативы о государственных гарантиях лицам, проживающим или работающим в Калининградской области, и об увеличении базовой части трудовой пенсии жителям нашего региона. Сущность этих проектов законов – в введении регионального коэффициента, увеличивающего в 1,5-2 раза заработную плату, размер пособий, стипендий и пенсий по образцу северных и дальневосточных надбавок. Учитывая нарастающее отставание, несмотря на победные реляции местных чиновников, по уровню жизни калининградцев от поляков и литовцев, учитывая, что Россия – это федерация, данные надбавки стали бы коэффициентом за эксклавность, компенсирующим нашу территориальную оторванность от основной части России. Все разговоры об эксклавном иждивенчестве – не выдерживают критики. Федерация всегда должна находить адекватные механизмы, в том числе финансовые, поддержки своих геополитически уникальных территорий. Заверения о высоком уровне жизни в регионе, пусть останутся на совести высокопоставленных хвастунов. В области выше инфляция, чем в остальной России. По ценам на жилье Калининград опережает Вильнюс и Варшаву, догнав Берлин. Даже по данным министерства экономики регионального правительства, только за первое полугодие 2008 года цены в области выросли на хлеб – на 10%, молоко – на 32%, яйцо – на 17%, масло сливочное – на 21%, творог – на 16%, рис – на 54%, мясо – на 12%, масло подсолнечное – на 26,5% и т.д. Подсчеты показывают, что продуктовый набор подорожал почти на треть. В 2009 году по бедным больше всего ударит не подорожание продуктов, а рост стоимости тарифов. Можно прогнозировать, что впервые с 2000 года вырастет количество граждан с денежными доходами ниже прожиточного минимума, а рост реальных доходов калининградцев снизится в два раза.
Шаг второй. Восстановить практику ежегодных посланий губернатора области, которые будут дисциплинировать руководство региона, не позволяя выступать с откровенными утопиями и авантюрами, вводя в заблуждение граждан. Отмена в июле 2006 года соответствующего закона не только ослабила контролирующие функции регионального парламента, но и сделала работу областного правительства менее прозрачной и понятной калининградцам. Необходимый законопроект – «О докладе губернатора Калининградской области о приоритетах развития Калининградской области» - уже подготовлен и может быть рассмотрен в рамках осеннего обсуждения нового Устава (Основного закона) Калининградской области.
Шаг третий. Бороться с коррупцией институционально. Для этого требуется внести в региональные законы о государственной и муниципальной службе в области дополнения, введя раздел «О конфликте интересов». В случае принятия подобных изменений (вопрос должен быть рассмотрен на заседании областной Думы 25 сентября 2008 года), воровать в области станет значительно трудней.
Шаг четвертый. Активно отстаивать региональные интересы на международной арене. Добиваться в новом Соглашении о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом, над проектом которого идет активная работа, отдельного раздела, возможно в качестве приложения, о Калининградской области. Это позволило бы создать привлекательный инвестиционный климат в регионе и начать развязывать узел калининградских проблем – от предоставления жителям области шенгенских виз до объединения с ЕС усилий по совместной борьбе с наркотрафиком и организованной преступностью.
Пересекая экватор своей деятельности в четвертом созыве, областная Дума не должна окончательно превратиться в учреждение фасадной демократии, в институт-неудачник. Губернатору области, очевидно, следовало бы помнить о наличии большой разницы между искренней симпатией к лидеру и показным лизоблюдством.
Дальнейший рост индекса послушности и «охолуения» губителен для любого депутата, независимо от его политических взглядов. Практика перманентных «одобрямсов» и «облизывания» губернатора выглядит по крайней мере неприлично. Сторонникам именно такого поведения областной Думы не мешало бы вспомнить Отто фон Бисмарка, указавшего еще почти полтора века назад на опасность абсолютизма, который опирается «на услужливый парламент и не нуждается ни в каком ином оправдании, кроме ссылки на согласие большинства».
Соломон Гинзбург Депутат областной Думы Директор фонда «Региональная стратегия»
«Либерализм всегда добивается больших успехов, чем желают его приверженцы» Отто фон Бисмарк, 1815-98, канцлер Германской империи
Термину «либерализм» в России крайне не везло. Вспомним, что Владимир Ленин употреблял слова «либерал» и «интеллегент» почти всегда в бранном контексте. В советском толковом словаре 1936 года под редакцией Дмитрия Ушакова либерализм трактуется как «система политических идей, взглядов и стремлений, отстаивающая трусливо и непоследовательно политические свободы в интересах свободы притеснения и эксплуатации пролетариата; это буржуазное щегольство, преступная снисходительность и попустительство». Характерна цитата из Иосифа Сталина: «Либерализм в отношении троцкизма, хотя бы и разбитого и замаскированного, есть головотяпство, граничащее с преступлением». Классовый подход демонстрировала и Большая советская энциклопедия: «Либерализм – буржуазное идеологическое и общественно-политическое течение, объединяющее сторонников буржуазно-парламентского строя, буржуазных свобод и свободы капиталистического предпринимательства» (т. 14, 1973 год). Сегодня некоторые российские политики, используя слово «либеральная» в названии партии, достаточно сильно это слово извратили. К тому же последнее время идеологи суверенной демократии насаждают миф о «страшных 90-х», когда у власти были либералы. Можно подумать, что указанные идеологи в этот период времени, находились либо в глубоком подполье, либо в оппозиции, а не на высоких административных и бизнес-должностях.
С позиций политологии термину «либерализм» (от лат. liberalis – свободный) можно дать несколько определений. Во-первых, это система политэкономических взглядов, в основе которых лежит принцип максимального ограничения вмешательства государства в экономическую деятельность. Во-вторых, это идеологическое и политическое течение, отстаивающее свободу предпринимательства, демократические права и свободы личности, парламентаризм. В-третьих, - свободомыслие. В-четвертых, - снисходительность, терпимость к разным точкам зрения и позициям. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, выпущенном в конце XIX в., указано: «Либерализм есть стремление к общественным реформам, имеющим своей целью свободу личности и общества, а также к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых церковью и традицией» (т. 32, 1896 год).
Корни либерализма уходят в эпоху античной демократии. В период новой истории наиболее последовательными выразителями его духа в политической области стали англичанин Джон Локк (1632-1704), а в сфере экономической – шотландец Адам Смит (1723 – 1790), труд которого «Богатство народов» представляет интерес и сегодня. Джон Локк полагал, что предназначение государства состоит в охране свободы и собственности любой личности. При этом граждане также готовы на ограничение части своих прав в интересах общества. Иммануил Кант считал, что всемирная история – процесс развития человеческой свободы. При этом целью человечества является развитие и осуществление свободы и справедливости между людьми и государствами.
Либеральная мысль всегда пыталась найти баланс между свободой и необходимостью. Те философские доктрины, которые не ставят во главу угла человека, личность, всегда возводят в абсолют необходимость и становятся основами идеологий тоталитарных, как правило, агрессивных обществ. С позиций же либерализма человеку следует осознать необходимость не того, что он делать обязан, а того, что он как член общества делать не должен ни при каких обстоятельствах. Вспомним библейские заповеди: не укради, не убий и т.д. В XX в. Либерализм продолжал оставаться в центре внимания известных мыслителей. Например, испанский философ – неокантианец Хосе Ортега-и-Гассет (1883 – 1955) видел в либерализме политический и правовой принцип, согласно которому власть, если она цивилизованна, невзирая на свою мощь, сама себя ограничивает и представляет в государстве место тем, кто думает и чувствует не так, как она сама. По его мнению, либерализм великодушен: права большинства он добровольно делит с меньшинством. Во второй половине XX в. развитие либерализма в большей степени проходит в экономической плоскости. Уместно вспомнить известных ученых Людвига фон Мизеса (1881 - 1973) и его знаменитого ученика, нобелевского лауреата Фридриха фон Хайека (1899 – 1988). Первый убедительно доказал, что успехи государственного управления экономикой весьма ограничены во времени, а устойчивого эффективного экономического роста государственная система управления обеспечить не может. Фон Хайек же в книге «Дорога к рабству» продемонстрировал, как доминирование государства в социально-экономической сфере трансформирует демократию в тоталитаризм. Однако неолибералы совершенно не отрицают, что экономика должна быть регулируемой. Швейцарский ученый-экономист Вильгельм Рёпке в этом смысле сравнивает государство с футбольным судьёй, который не играет сам но обеспечивает соблюдение правил игры. Либеральный подход в начале XXI века в развитых демократических странах состоит в том, чтобы позволить обществу функционировать естественным путём, при этом оказывая конкретную помощь тем, кто в ней действительно нуждается.
Сегодня ряд разнокалиберных «идеологов», восхищающихся (часто не бесплатно) совершенством нынешнего политического режима, сложившегося как в Москве, так и в Калининграде, проводят мысль, что либерализм для России явление чуждое, наносное, не имеющее корней, ввезённое с Запада, а потому – противоречащее отечественной политической традиции. По мнению апологетов суверенной демократии, ярких либералов отечественная история не знает. Так ли это?
Либерализм никогда не был чужд России и не является чисто западным феноменом. Своими российскими корнями он уходит в средневековье к Ярославу Мудрому (973 – 1054). Вспомним вторую половину XVIII в., когда русские просветители Семён Десницкий (1740-89), Алексей Поленов (1738-1816), Фёдор Кречетов (1740 – 1810) высказывали свободолюбивые идеи, обосновывали их и предлагали проекты демократизации государства путём ограничения абсолютной монархии в России. На протяжении всего XIX в. либеральные взгляды отстаивались Михаилом Сперанским (1772 – 1839), Константином Кавелиным (1818 – 85), Василием Боткиным (1811 – 69), Петром Чаадаевым (1794 – 1856), Тимофеем Грановским (1813 – 55), Павлом Анненковым (1812 – 87), Борисом Чичериным (1828 – 1904). Авторитетом и влиянием пользовался журнал русского историка и журналиста Михаила Стасюлевича (1826 – 1911) «Вестник Европы», в котором подробно обосновывались абсолютная ценность человеческой личности, свобода и изначальное равенство всех людей. Влияние российских либералов на общество и монархию создало основу реформ, осуществленных Александром II. Без отечественных либералов не были бы возможны Крестьянская реформа 1861 г., преобразование системы местного самоуправления и судебная реформа. В 1903 г. возникли либеральные организации – «Союз освобождения» и «Союз земцев-конституционалистов». После царского Манифеста 17 октября 1905 г., ставшего первой Конституцией России, были созданы либеральные партии – «Союз 17 октября» и Конституционно-демократическая партия.
История нашего Отечества учит: свобода слова, уважение к личности, реальные права человека опасны для бюрократии и государства, управляемого одной партией. Поэтому, судьба всемирно известных российских мыслителей-либералов Николая Бердяева (1874 - 1948), Сергея Булгакова (1871 – 1944), Петра Струве (1870-1944), Семёна Франка (1877 – 1950) сложилась печальна. Они попросту были изгнаны из России. «Мыслители», обслуживающие авторитарные режимы, всегда пытаются опорочить и исказить сущность либерализма. Так сегодня культивируется уже упомянутый миф о «лихих 90-х» и «счастливых «нулевых». Жёстко разграничиваются два периода. Первый – когда «президент Борис Ельцин со своими реформаторами проводил антинародную политику». И второй – «когда второй президент «наладил жизнь, обеспечил стабильный экономический рост». «Счастливые «нулевые» мол возникли в одночасье без особого напряжения, словно Афина из головы Зевса. Однако новые политико-экономические системы, как и люди, рождаются мучительнее. Периоды новейшей российской истории неразрывно связаны. Для собственного удовольствия реформы не проводятся. Они начинаются, когда отступать некуда, а прежние госструктуры развалены. В России конца 1991 г. угроза голода была реальностью нескольких недель. Запуск рыночных механизмов эту угрозу отвёл. Это также забыто как и водочно-табачные бунты, талоны на еду и мыло, отказ принимать «павловские» сторублевки и многое иное. Без либеральных реформ на развалинах советской системы были бы невозможны частная собственность, конвертируемая валюта, экономический рост, ликвидация дефицита. Любые структурные реформы дают положительный результат с временным лагом в 3 – 5 лет. Мыслящие люди вряд ли себе могут представить блистательный прыжок из начала 90-х, когда СССР обанкротился, валютные резервы страны отсутствовали, обязательства по 100 – миллиардному долгу не выполнялись, в 2001 – 08 годы. История таких скачков не знает.
Либерализм доказал свою состоятельность. Его идеология несовместима с тиранией, войной, силовыми методами решения проблем и коррупцией. Это не только давняя идея, но и практический принцип, которому следуют партии, формирующие правительства ведущих государств. Практика когда исполнительная власть создаёт партии и формирует парламент – нонсенс. Может быть, поэтому идеолог «Единой России» Владислав Сурков в начале мая текущего года вылил очередной ушат грязи на либерализм, противопоставляя его демократии и свободе («Аргументы и факты», № 19, 2008 г.)?
Либерализм всегда отдаёт предпочтение личности. Разумеется, он не может быть поддержан правящей ныне партией, которая предполагает отсутствие различных лиц. Мол Россия едина, и отдельный человек не предусмотрен. Кроме главного. В государстве либерализм видит аппарат, который должен обслуживать общество. Признание человека высшей ценностью, уважение интересов меньшинства – неотъемлемые составляющие демократии. Механически разделить демократию, свободу и либерализм невозможно. Либерализм даёт ориентиры, предполагает шкалу ценностей: свободу, справедливость, собственность, порядок, законность. Поэтому демократия всегда либеральна.
Убежден, что во главу угла следует ставить не силу государства, а силу и свободу его граждан. Права и достоинство человека – не только моральный императив, но и непременное условие экономического процветания.
Полностью согласен с Булатом Окуджавой, который как-то сказал, что «интеллигент – это либерально ориентированный интеллектуал». Российские либералы сегодня – это патриоты, которые вне зависимости от образования, возраста, национальности, вероисповедания, понимают, что специфика России не отменяет действий единых для всего человечества законов общественного развития. Это те, кто видит величие России не в силе чиновничества, оружия и вертикали власти, а в благополучии её народа. Поэтому позиции либералов не могут быть близки тем, кто пресмыкается перед своими политическими хозяевами, покорно подставляя зады под барскую плеть, регулярно меняет свои убеждения, одурманивает себя, либо алкоголем, либо идеологическими суррогатами, творя патоку официальной пропаганды и позорное очковтирательство. Меняется жизнь, меняются подходы к различным проблемам. Незыблема лишь важнейшая основа либерализма – абсолютная ценность человека как личности.
Воинствующая номенклатура всегда нуждается в поиске врагов
6 июля исполнилось 2 года как от нас ушёл первый губернатор Калининградской области Юрий Маточкин. Он руководил регионом в сложнейший период становления новой России – с сентября 1991 года по октябрь 1996 года. Обладая стратегическим мышлением, он прекрасно понимал, что отношения с западными соседями для нас весьма значимы. Торговля, добрососедство, реализация совместных проектов – это всегда создание рабочих мест, упрощенный режим пересечения границ, приток инвестиций. И, наоборот, фанфаронство, бахвальство, показуха, безграмотные заявления и недобросовестная реклама региона ведут к сворачиванию отношений с соседями, что отрицательно отражается на жизни простых калининградцев, будь то жёсткий визовый режим, или бегство капитала. Тем не менее последние несколько лет жёсткая риторика в адрес наших соседей – поляков и литовцев, Евросоюза, Запада в целом стала обычной и вошла в привычку. Вполне безопасно и кажется патриотичным. Заявлять, что в твоих бедах виноват кто-то другой – способ оправдания. Воинствующая номенклатура всегда нуждается в поиске врагов, в том числе – вовне. Если в кране нет воды, понятно кто её выпил. На каком-то этапе договорились даже до угрозы «янтарной» революции, являющейся разновидностью оранжевой и стимулируемой Западом. Сегодня в области доминирует PR. Это когда думают за вас и не хотят, чтобы вы думали сами. Удачно в связи с этим выразилась калининградская журналистка Ольга Гончарова: «Как калининградка, которая здесь родилась, считаю, что у нас больше разговоров о процветании, чем реального процветания. Цены, например, московские, а зарплаты – калининградские» (Комсомольская правда» в Калининграде», 15 мая 2008 г.). Политтехнологи, которые манипулируют сами, считают, что манипулируют все вокруг. Видимо, невдомёк, что зарубежная Европа и Россия, пытаясь влиять друг на друга, переплетены тысячами нитей. Демонизировать Евросоюз, считать, что главная причина какого-либо международного события – это действия «американских марионеток», значит видеть жизнь в кривом зеркале. Разумеется, в том числе на калининградском направлении, надо последовательно и квалифицированно отстаивать российские государственные интересы. Но абсолютизировать внешние угрозы, то есть возможные опасности, закручивать гайки, превращать в недругов потенциальных друзей, искать внутренних «вредителей» - лучший способ стимулировать хоть «оранжевые», хоть «янтарные» революции и сепаратизм. Если повсюду икать врагов, то враги обязательно появятся. Сработает эффект самосбывающегося прогноза. Пока же вместо информации об объективном положении дел правит пропаганда, вместо аналитики царит самолюбование и мифотворчество. Любое знание начинается с сомнения, с допущения мысли, что и иная точка зрения кроме твоей может быть правильной.
В данном контексте гораздо продуктивнее анализировать внутренние угрозы, представляющие серьёзную опасность и для России, и для нашей области. К социально-политическим угрозам уместно отнести коррупцию, тормозящую модернизацию страны и региона, подрывающую доверие к власти, социальный протест, в частности, недовольство определенной части офицеров Вооруженных сил социальной политикой федеральной власти, дисбаланс политического устройства, когда центр откровенно рыхл, левый фланг сильно перекошен, а право-либеральный – вовсе отсутствует, раздрай внутри правящего слоя – «масштабная драка элит», - по точному выражению Дмитрия Медведева, - которая способна привести к «переделу собственности, возникновению региональных барьеров и сепаратизации общественной и хозяйственной сфер». К социально-экономическим угрозам отнесём массовую бедность и преступность, способные раскачать общество и вызвать серию потрясений, непродуманные социальные реформы, грубые экономические ошибки, бегство национального капитала, который, по мнению Кремля, только и может обеспечить экономическую независимость страны.
Отсутствие политического баланса чревато очень неприятными последствиями. В демократических государствах любой сильный лидер заинтересован в активной деятельности дееспособной оппозиции. Если он окружает себя апологетами, опирается лишь на тех, кто находится в зависимом от него положении, то неизбежно отрывается от реальности. В этом случае все его действия сводятся к усилению официальной пропаганды, щедро дополненной откровенным очковтирательством. Такая практика опасна и для лидера, и для общества.
Ощутимой угрозой является усиление бюрократического вмешательства в экономику. Курс на выведение бизнеса из политики не подкреплён процессом выведения чиновников из бизнеса. Попытки общественных разоблачений номенклатуры, рассматривается как покушение на репутацию государства. Через прирученные СМИ навязывается мнение, что критические материалы в адрес властных структур являются «заказным компроматом». Утвердилась вассальная зависимость предпринимателей от власти. При этом, если власть в целом транслирует бизнесу набор «понятий» (покорность по отношению к правящей партии и её финансирование, необходимые показатели в день выборов, сбор денег на футбольный и волейбольный клубы и т.д.), то конкретный чиновник волен руководствоваться собственными аппетитами. Сложившаяся система коррупции, оберегаемая бюрократией, сформированной по клановому принципу, является серьёзным барьером для прихода в государственные структуры эффективных управленцев. Профессиональные качества в данном случае второстепенны. Приоритет отдаётся имущественному цензу, членству в правящей партии и т.д.
Ещё одной безусловной внутренней угрозой является увеличивающийся диспаритет между доходами очень бедных и очень богатых граждан, нарастающая социальная поляризация. Данная пропасть к началу 2008 года выросла до 16,25 раза. С учётом неформальных доходов разрыв, очевидно, достигает нескольких десятков раз. Каждый из 10% наиболее обеспеченных граждан получает 29 тысяч рублей в месяц. В это же время на каждого из 10 самых бедных приходится всего по 2 400 рублей. Иными словами, 10% бедняков имеют всего 1,9% доходов от общего объёма населения. В это же время 10% богатых распоряжаются 31% всех доходов. Значительная часть бедных граждан убеждена, что шансов когда-либо вырваться из бедности у них нет. А это дальнейшая деградация.
Несмотря на победные реляции чиновников, весьма проблемной остаётся ситуация с формирование среднего класса, являющегося основой социально-политической стабильности. Рост его численности и благосостояния – очередной пропагандистский миф. В регионе к среднему классу вряд ли можно отнести более 10% населения. Для попадания в этот слой населения в развитых странах необходим постоянный месячный доход на каждого члена семьи в 2,5 тысячи долларов США, не менее 40 кв. м. общей площади жилья и 2-3 легковых автомобиля на семью. Без комплексных действий по всем направлениям – от реструктуризации образования и рынка труда до создания реальной многопартийности – средний класс не станет реальностью.
Последнее время в существенную угрозу превращается рост расистских выходок и ксенофобии в регионе. Дело дошло до физического насилия и убийств. Для тех, кто не может найти себя в жизни требуются «козлы отпущения». Власть оказалась не готовой к росту миграции, смешению этносов, культур, религий и обычаев. Нацисты, скинхеды (мол «сукины дети», но это «наши» «сукины дети») – социальная база и резерв в борьбе с предполагаемыми «цветными» революциями. Сегодня, «разминая» уголовников на «нигерах», завтра их можно использовать против всех «несогласных». Пока богатые будут становиться богаче, а бедные беднее, пока будет сокращаться доступ молодежи к профессиональному образованию, можно прогнозировать рост ксенофобских настроений. Выходом из создавшегося положения может стать продуманная миграционная политика создание нормальных условий жизни и работы для трудовых мигрантов, повышение общего уровня образования калининградцев, интернациональное воспитание молодежи в СУЗах и ВУЗах, изучение в школах истории основных религий мира, народоведения.
Ещё одной угрозой являются попытки власти оторвать граждан от общественно-политической деятельности. Управляемые выборы, мобилизация на них по максимуму административного фактора, отмена закона об ежегодных губернаторских посланиях, прекращение деятельности Общественной палаты Калининградской области, запрет на регистрацию инициативной группы по проведению референдума о целесообразности создания в регионе игровой зоны, последовавший на майском заседании областной Думы (постановление № 141 «О проверке соответствия требованиям законодательства вопроса, предпологаемого для вынесения на областной референдум» от 22 мая 2008 года), - это звенья одной цепи. Данные шаги не только делают власть ещё более непрозрачной, но и разрушают некогда созданные основы гражданского общества, расширяя при этом диапазон экстремизма.
Очередная угроза носит психологический характер и связана с апатией значительной части населения. Её основой является низкое качество жизни, особенно в сравнении с нашими соседями, отсутствие ощущения стабильности (не путать с застоем), веры в завтра и для себя, и для своей семьи, и для региона. Людям должно быть присуще твёрдое убеждение, что, невзирая ни на что, завтра будет лучше, чем сегодня. Взять, к примеру, пенсионную систему. Большинство пенсионеров живут в нищете, а молодые воспринимают пенсию почти как конец жизни. Надбавки, небольшой рост пенсии полностью обесценивается инфляцией. В такой ситуации рано или поздно общество избавляется, иногда весьма радикально, от паразитирующих на его проблемах недееспособных лидеров, озабоченных лишь сохранением собственной власти, доверяя свою судьбу иным силам.
Наиболее серьёзными являются нарастающие социальные угрозы. Например, внедрение подушевого финансирования в образовании (чем больше учеников, тем больше денег из бюджета) способствует форсированному закрытию малокомплектных школ. При этом детям, где школы были закрыты, далеко не всегда предлагается доступное образование. В здравоохранении ситуация ещё хуже. До сих пор не сформирована полноценная система стандартов оказания медицинской помощи. Без этой системы невозможно выработать тарифы на каждый вид оказанных услуг – финансовые нормативы. По оценкам экспертов, теневой сектор в здравоохранении не уступает бюджетному и страховому финансированию. Бедность всё более ассоциируется с неспособностью получить необходимую медпомощь. Больные вынуждены отказываться от приобретения необходимых лекарств и лечения. Лишь небольшое число калининградцев имеют возможность поддерживать своё здоровье на пристойном уровне. Остальные оказываются без квалифицированной помощи подолгу болеют, становятся инвалидами. Смертность превышает рождаемость. О материальной базе здравоохранения можно судить по состоянию медсанчасти № 1, находящейся в двух шагах от областного правительства, а также больницы Ветеранов войны. Государственные гарантии ограничиваются декларациями. Процесс замещения бесплатной помощи – платной, становится неконтролируемым. На 2008–12 годы можно прогнозировать увеличение доли личных расходов на медицину. Авторитет руководства областным здравоохранением крайне низок. Само же здравоохранение при таком подходе не будет способствовать снижению смертности от управляемых причин, например, инфекционных заболеваний.
В своё время в жилищной сфере был принят новый жилищный кодекс, внесены поправки в законы, что позволило оформить правовую базу для развития ипотеки, формирования товариществ собственников жилья, предоставления социального найма. Но всё это было сведено на нет буквально взрывным ростом цен на жильё в 2007-08 годах. Остро не хватает доступных по цене квартир и индивидуальных домов. Стоимость жилья в Калининграде значительно дороже, чем в Вильнюсе, Варшаве и сопоставима со стоимостью в Берлине. Это обусловлено отсутствием налоговых преференций строительной отрасли и отрасли по производству стройматериалов.
Сегодня прожиточный минимум как инструмент управления себя исчерпал. Многие социальные услуги уже не получить бесплатно, возросли стоимость коммунальных услуг и проезда на общественном транспорте как в Калининграде, так и по области.
Разумеется, приведённые суждения и факты заметно контрастируют с очередным глянцевым отчётом областного правительства – «Сводным докладом о результатах и основных направлениях деятельности за 2007 год и на период до 2012 года» (). Ничего удивительного в этом нет. В последние годы в регионе информирование населения часто подменяется промывающей мозги пропагандой, манипулирующей статистикой. Областной режим буквально жаждет славы, желая, чтобы граждане рукоплескали своим мудрым руководителям: «Какая мол инфляция. О чём вы? Мы лучше знаем, как живут пенсионеры, а врачи и учителя вообще катаются как сыр в масле!» Это напоминает 60-е годы прошлого века, когда для создания иллюзии цвета на чёрно-белые телеэкраны надевались цветные пластиковые накладки, как правило, розовые. Обещания власти к 2020 году достичь выдающихся успехов, например, среднюю продолжительность жизни 75 лет, чем-то похоже на обещания построить к 1980 году в СССР материально-техническую базу коммунизма. Однако требуется не пропагандистские трюки, приуроченные к очередной PR-акции, а внятные действия, меняющие социально-экономические и политические реалии.
В сфере здравоохранения гарантии бесплатной медицинской помощи должны быть чётко оговорены. Применительно к заболеваниям следует утвердить стандарты медицинских услуг с перечнем лекарств и личебно-диагностических процедур. Пациент должен платить лишь за повышенный комфорт и дополнительную помощь. Необходима правовая база обязательного медицинского страхования, государственных гарантий медицинской помощи, частной медицинской практики и оказания платных услуг. В социальной сфере необходима практика предоставления малоимущим гражданам социального жилья. Чтобы остановить рост цен на жильё в Калининграде, для строительства необходимо обеспечить конкурентные условия. Пока же граждане вынуждены оплачивать стоимость административных барьеров, коррупционный налог и сверхприбыли застройщиков-монополистов. Нужны дотации на питание конкретным потребителям, чей уровень доходов не позволяет им питаться нормально по нынешним ценам. В этом случае совсем не надо вводить талоны. После подачи заявления в местный орган соцобеспечения на счёт семьи регулярно могла бы переводиться конкретная сумма. Граждане рассчитывались бы соответствующими пластиковыми карточками, в соответствии с международным опытом, когда исключается приобретение товаров, помимо продуктов первой необходимости. Такая поддержка значительно эффективнее, чем непрекращающиеся сетования на мировую конъюнктуру.
Возвращаясь к личности первого губернатора Юрия Маточкина, ещё раз хочется подчеркнуть его стремление к избавлению от мифов, прагматизму в интересах жителей области, отстаиванию региональных интересов, его желание быть, а не казаться. Для наличия подобных качеств у руководителя региона требуется демократизация и либерализация политической сферы. Последнее также неизбежно как и замена рабства трудом свободного человека.
Соломон Гинзбург, Депутат областной Думы, директор Фонда «Региональная стратегия»
Область нуждается в отстаивании региональных интересов, а не в победных реляциях бюрократии
30 ноября 2007 года истёк срок действия Соглашения о партнёрстве и сотрудничестве между РФ и ЕС – основного документа, определяющего отношения сторон. Поэтому саммит «РФ-ЕС» в Ханты-Мансийске дал старт переговорам по новому базовому соглашению между Россией и Евросоюзом. В этом контексте очень важно не прозевать Калининград в очередной раз. Требуется добиться присутствия в новом международном договоре, который, очевидно, будет называться Соглашением о стратегическом партнёрстве, калининградского раздела, либо в основном тексте документа, либо в приложении.
Сегодня взаимодействие РФ и ЕС носит противоречивый характер. С одной стороны, продолжаются контакты, с другой – отношения между партнёрами застоялись и подтухли, словно вода в болоте.
Стагнация связана с отсутствием ясных стратегических целей и взаимного доверия.
Причины встречных обид лежат на поверхности. ЕС ещё верит, что в РФ будет построена демократическая система, а РФ ожидает от контактов с ЕС экономического чуда. Ни того, ни другого не происходит.
Кроме того Россия желает получить разрешение на покупку европейских энергетических компаний, ограничить иностранные инвестиции в стратегические отрасли, особенно в газовую промышленность, сохранить монополию на транспортировку нефти, вовлечь ЕС в обсуждение проблемы размещения американской системы ПРО в Чехии и Польше. Напротив, ЕС хочет получить возможность выйти на энергетический рынок России, сохраняя гарантии своих инвестиций, упростить бюрократические процедуры регистрации иностранных граждан на территории РФ, прекратить практику использования санэпидпроцедур в политических целях.
Применительно к Калининграду отношения между РФ и ЕС напоминают остановившиеся часы без стрелок. Если бы ЕС и РФ перешли от слов к делу, наша область стала бы полноценным пилотным регионом во взаимоотношениях сторон, и калининградцы ощутили бы реальные плюсы сотрудничества.
Разумеется, отстаивая национальные интересы, необходимо использовать разногласия среди европейцев, вести с ними цивилизованный торг. Однако добиться желаемого можно лишь на основе взаимности. При этом уместно использовать с 1 июля 2008 года председательство в ЕС Франции. Николя Саркози для РФ может оказаться более удачливым лоббистом, чем Ангела Меркель.
Миссия Калининграда очевидна: обеспечить российское присутствие в Европе. Пока же никакого прорыва на калининградском направлении не произошло. Несмотря на победные рапорты, промывание мозгов с помощью подконтрольных СМИ и дорогостоящие презентации области за рубежом, международное положение региона ухудшилось. Чего стоит только потеря возможности бесплатного получения литовских и польских многократных виз! Следуя бюрократической традиции, калининградская тема оказалась заболтанной и забытой. Более того, будирование калининградской проблемы раздражает высокопоставленную бюрократию обеих сторон. По их мнению, региональная тема закрыта. Процветает пропаганда «выдающихся» достижений областной исполнительной власти. Это напоминает анекдот 70-х годов, когда, в целях имитации движения вперёд, усердно раскачивали вагон. Однако, если Калининград не выиграет в острой конкурентной борьбе, он никогда не достигнет европейского качества жизни. Поэтому решению нашей задачи надо придать новый импульс. Именно с этим связана необходимость того, чтобы комплексу проблем, возникающих вокруг Калининграда, необходимо посвятить отдельный раздел в готовящемся международном договоре. После ратификации он будет носить рамочный характер и концептуально определит отношения между РФ и ЕС. Требуется система согласованных действий: от реабилитации информационного имиджа нашего региона до проявления политической воли высшим руководством страны. Иначе не обеспечить комплексный подход к развитию области. В раздел уместно включить три блока вопросов: экономика, свобода и безопасность, образование и наука. В блок экономики было бы логичным включить вопросы соотношения регионального и европейского законодательства, единые правила и нормы, обеспечивающие тесную кооперацию, равенство условий конкуренции, свободное движение товаров, услуг, капиталов.
Вопрос соотношения законодательств - это проблема их сближения. В этом контексте интересен опыт Швейцарии, не входящей в ЕС.
Для Калининградской области актуальна проблема сближения законодательства в сфере экономики. Иначе наше сближение с ЕС будет идти не столько вглубь, сколько вширь, то есть в рамках четырёх общих пространств, охватывающих всё, а значит ничего. Тем самым диалог будет переведён в бесконечно приятное общение, которое в интересной компании можно вести десятилетиями. Достаточно вспомнить, например, переговоры о разоружении в последние годы брежневской эпохи. Экономика является центральным звеном, базисом для политических, правовых и гуманитарных контактов. Сначала идентифицируются торговые и инвестиционные связи, затем стороны приходят к необходимости создавать и расширять конкретную правовую базу. Интеграция - это всегда процесс, а не результат. Опыт Центральной и Восточной Европы свидетельствует: все спекуляции о низкой конкурентности экономики бессмысленны. При открытии рынков экономика всегда находит ощутимые дополнительные ресурсы и выигрывает. Вопрос сближения законодательства не предполагает унификации. Речь идёт не о слепом и бессмысленном заимствовании отдельных еврозаконов, норм и сиюминутном решении сложных проблем, а об использовании всего государственного арсенала правовой политики и практики для достижения согласованных целей в интересах россиян-калининградцев.
В блоке свободы и безопасности должна присутствовать норма о предоставлении калининградцам многократных шенгенских виз. Здесь же необходимо зафиксировать положения о свободе проживания и занятий, включая профессиональную деятельность граждан из ЕС и калининградцев, постоянном сотрудничестве органов правосудия, особенно в борьбе с трансграничной оргпреступностью и наркотрафиком, сотрудничестве в военной сфере, проведении совместных экологических и спасательных акций.
На территории и ЕС и региона складывается единое криминальное пространство. Оргпреступность всегда активна там, где есть высокодоходные отрасли экономики, инвестиционная привлекательность, гарантированный сбыт продукции, экспортная ориентированность, присутствие в системе расчета наличного денежного оборота, возможность включения в легальный оборот незаконно полученных капиталов.
В блоке образования и науки необходимы нормы о многолетних рамочных программах и их совместном финансировании, создание благоприятных условий для культурных обменов и взаимного изучения истории России и европейских народов. Формирование общего образовательного пространства возможно на основе Болонского процесса, предполагающего активный обмен преподавателями, аспирантами, студентами, сближение систем образования, взаимную конвертацию дипломов о высшем образовании.
Законодательство ЕС не является застывшим, священным и незыблемым. Тормоза в отношении развязывания калининградского узла помогут преодолеть следующие факторы. Во-первых, растущая степень экономической взаимозависимости РФ и ЕС. Помимо ЕС у РФ нет альтернативного торгового партнёра. Так же и у ЕС нет иного поставщика российских энергоносителей, в первую очередь, природного газа. Во-вторых, взаимный интерес в обеспечении социально-политической стабильности. Только при условии теснейшего сотрудничества можно воспрепятствовать загрязнению Балтийского моря, противостоять международному терроризму, управлять кризисами, предотвращать техногенные катастрофы, успешно бороться с оргпреступностью и наркотрафиком. Отсутствие альтернативы стратегическому партнёрству объективно помогает лоббировать калининградские интересы. Калининград в данном контексте является индикатором, с помощью которого проверяется эффективность сотрудничества РФ и ЕС. Кроме того, надо сосредоточиться на решении следующих задач.
Во-первых, активизировать обмен экономической информацией и стратегиями развития. Анализировать экономические аспекты, представляющие взаимный интерес, расширить сотрудничество между экономистами, проводить совместные исследования. Учредить «круглый стол» европейских и калининградских бизнесменов. Он мог бы стать авторитетным постоянно действующим форумом, вырабатывающим рекомендации институтам ЕС и российскому правительству. Здесь важную роль мог бы сыграть Союз промышленников и предпринимателей области, который не должен являться карманным придатком областного правительства.
Во-вторых, активно добиваться либерализации въезда (желательно сделать его безвизовым) в Калининградскую область граждан из стран ЕС. Для этого надо вернуться к законодательной инициативе областной Думы, уже несколько лет находящейся в Государственной Думе РФ. Подобное ассиметричное решение сподвигнет ЕС на встречные уступки для Калининграда. Кроме того, требуется тщательное изучение опыта Швейцарии, Исландии, Норвегии и Лихтенштейна, не входящих в ЕС, но по основным критериям соответствующих членству в Евросоюзе. Понятно, что область не является субъектом международного права, но уже апробированный успешный опыт упрочит наши позиции в ходе переговоров. В-третьих, предложить создать в Калининграде Общественный форум «ЕС-Россия», который стал бы местом периодических встреч неправительственных организаций и способствовал бы развитию гражданского общества и сближению народов. Также важно учредить комитет парламентского сотрудничества, в котором депутаты Госдумы РФ, областной Думы, члены Совета Федерации РФ и Европарламента вели бы политический диалог. Последовательно и квалифицированно отстаивать российские интересы, работая в том числе с такими неудобными европейскими организациями как Европейский совет по международным отношениям.
С неизбежным ростом европейских амбиций регионального бизнеса его заинтересованность в детализированных отношениях с ЕС будет возрастать. Ведь пустые декларации не дают прибавочной стоимости. Фактор парламентаризма будет способствовать сближению правовых систем в таких важных сферах как здравоохранение, стандартизация, фармацевтика, техническое регулирование, рыболовство, охрана окружающей среды, информатика, сельское хозяйство, таможня, телекоммуникации, автомобилестроение, конкуренция, финансовые услуги, фитосанитарные меры, информатика и т.д.
В-четвертых, приступить к созданию с ЕС единой системы высшего образования. Этот процесс следует вести под эгидой Российского государственного университета имени Иммануила Канта. Обеспечить все условия для расширения сотрудничества в области среднего образования, в том числе непосредственно между школами, гимназиями и другими общеобразовательными учреждениями. Этому поспособствует присоединение России к Болонскому процессу, названному в честь итальянского города, где еще в 1999 году прошла встреча министров образования 33-х европейских государств. Тогда будет не до закрытия сельских школ и интернатов.
В-пятых, в целях эффективной борьбы с международной организованной преступностью, наркотрафиком и нелегальной иммиграцией активизировать сотрудничество с Европейской полицейской организацией. Основой для такого сотрудничества является соответствующее соглашение, подписанное в ноябре 2003 года на Римском саммите. Учитывая, что побочным эффектом отстраивания властной вертикали становится стремительный рост коррупционного пространства вширь и вглубь, проводить экспертизу принимаемых областной Думой законов на предмет их коррупциогенности. Данные рассуждения не являются благими пожеланиями, которые носят академический характер. Депутаты направили очередное обращение Президенту РФ о необходимости облегчить для калининградцев визовый режим. Кроме того соответствующие наработки по международной проблематике были представлены автором данной статьи Михаилу Маргелову, руководителю международного комитета Совета Федерации РФ, и получили поддержку. Однако требуется отдельная серьёзная встреча губернатора области с Президентом РФ, в ходе которой главу государства надо честно, правдиво, компетентно проинформировать о реальной ситуации в регионе, предлагая в том числе международные инициативы. Это значительно важнее, чем исполнение уже порядком поднадоевшей песни «Всё хорошо, прекрасная маркиза!»
Молчать и занимать выжидательную позицию мы не имеем права. Только активные и продуманные действия на калининградском направлении приведут к главному – обеспечению достойного уровня жизни в нашем регионе.
Соломон Гинзбург кандидат исторических наук, Член депутатской группы «Земляки» Калининградской областной Думы
Данная статья была написана в прошлом году. Полагаю, она не потеряла своей актуальности и сегодня. Привожу её полную версию.
«Четвертая власть», или информационная любовь по расчету
В процессе депутатской деятельности довольно часто приходится сталкиваться с любопытным парадоксом: чем раболепнее СМИ, тем чаще их руководители гордо именуют себя «четвертой властью». Но миссия СМИ совершенно в ином. Прежде всего в том, чтобы они состоялись не как обслуга власти, а как авторитетный общественный институт. В том, чтобы проделывать большую очистительную работу и быть центральным каналом общения государства и общества. Сегодня, например, в нашем регионе этот канал активно цементируется. Власть возжелала получать только ту информацию, которая ей приятна. Впервые за весь постсоветский период региональной истории руководитель области оказался вне критики. Пасторально-идиллический тон о вожде и верноподданнические восторги господствуют почти во всех СМИ. На мой взгляд, те журналисты, которые отдали свои СМИ на откуп правящей партии, одним росчерком пера превратились из учредителей, редакторов, независимых аналитиков и обозревателей в холуев и «шестерок», чьи действия ограничены регламентом «кушать подано» и «подай – принеси». Пропаганда вытеснила информацию. Хозяйская обувь чистится и языком, и пером. Почему же это стало возможным не только в Ингушетии, Татарстане и Калмыкии, но и в нашем европейском регионе, способном развиваться только в условиях свободной дискуссии?
СМИ – особый вид бизнеса. Он работает с общественным сознанием. Этот бизнес успешен, когда между собой согласованы четыре группы интересов. Во-первых, интересы творческого коллектива. Во-вторых, - собственника. В-третьих, - рекламодателей, которые приносят в СМИ деньги. В-четвертых, - интересы аудитории данного СМИ. От баланса этих интересов зависит степень успешности медийного проекта. Сегодня в региональных СМИ активно происходит разделение на журналистов и менеджеров-бизнесменов. Казалось бы, главное – это стать главным редактором. По Наполеону, каждый солдат должен носить в своем ранце маршальский жезл. Однако критерием успешности журналиста является его популярность среди читателей, слушателей и зрителей.
При этом степень свободы издания корреспондируется с его экономической состоятельностью. Еще одним фактором, ограничивающим свободу слова, является рост роли государства, которое мы наблюдаем в последнее время. Именно государство, а не частный бизнес, активно берет на себя роль главного манипулятора СМИ. Это не только региональная, но и общероссийская тенденция.
Совсем недавно международная журналистская организация «Репортеры без границ» снова опубликовала рейтинг стран по степени свободы прессы. Россия сегодня находится на 144-м месте (из 169) – между Йеменом и Тунисом. Из бывших союзных республик ниже России по рейтингу лишь Белоруссия, Узбекистан и Туркмения.
Рычаги давления на СМИ огромны. Речь идет не только о том, что отлажены технологии вбрасывания больших денег в прессу и телевидение, но и о том, что государственная «заказуха», как на федеральном, так и на региональном уровнях, стала существенной частью бюджета многих СМИ. Финансирование идет как из бюджетов различных уровней, так и по линии «дружественных» по отношению к власти коммерческих структур. Разумеется, в этом плане мы не оригинальны. Особенно если нас сравнивать не с Европой, а с некоторыми латиноамериканскими и африканскими режимами. В нашей области появились табуированные личности. Так, прессе спущены имена тех, кого можно упоминать только в негативном контексте, и тех, чья деятельность заслуживает лишь восторженных оценок. Особенно сильно смотрятся показательные (как правило, договорные) разносы чиновников по телевидению и публичное ощупывание куриных яиц в местных супермаркетах в целях имитации кампании по сдерживанию цен.
Совсем недавно областное правительство выставило на конкурс более десяти миллионов бюджетных рублей, которые достались многим электронным и печатным СМИ. Последние вдруг с удовольствием за деньги стали любить власть, угощая телезрителей и читателей не столько информацией, сколько примитивной пропагандой. Однако современная концепция свободы СМИ предусматривает в первую очередь свободу СМИ от государства. Предпосылкой объективного информирования общества является конкуренция частных СМИ. Уход государства с медийного рынка – не в интересах правящего режима, который, контролируя информационное пространство, удерживается у власти. Практика бюджетного субсидирования на самом деле нарушает права граждан. Налоги платят люди разных политических убеждений, однако избиратели КПРФ или СПС, других партий оплачивают СМИ, поддерживающие «Единую Россию», президента и губернатора. Иными словами, государство само уничтожает свободу слова.
СМИ сегодня заражены конформизмом. Политическая ангажированность превращает прессу в инструмент манипуляции общественным сознанием. Это лишает читателей и телезрителей объективной информации, позволяющей сделать осознанный выбор. Наиболее ярко это проявилось в ходе недавней избирательной кампании в Государственную Думу.
В демократических странах нет государственных СМИ. Бизнес СМИ разворачивается здесь в условиях жесткой конкуренции. Профессиональная деятельность предполагает, что издание дорожит своей репутацией, не любит власть за деньги, не идет на сомнительные сделки с сильными мира или теневыми структурами. Власть при этом не судится с прессой. Воистину разительный контраст с тем, что сегодня происходит у нас. Однако, если мы желаем быть демократическим государством не только на словах, власть должна отпустить СМИ, не заставляя их любить себя за деньги. Только в условиях свободных СМИ чиновники и политики, сменяя друг друга, будут служить обществу. На этот счет вспоминается английская зарисовка: «Джон, как мне стать таким же истинным джентльменом, как Вы?» - «Надо закончить Оксфорд». – «Но я окончил…» - « Не Вам, а Вашему дедушке».
Соломон Гинзбург Депутат областной Думы Директор фонда «Региональная стратегия»
Без оппозиции лидеры впадают в состояние политического аутизма
Ещё перед началом Первой мировой войны американский писатель Амброз Бирс писал: «Оппозиция в политике – партия, которая удерживает правительство от буйного помешательства». В самом деле, в демократических государствах любой сильный лидер заинтересован в существовании дееспособной оппозиции. Если он окружает себя апологетами, полагается только на точку зрения тех, кто находится от него в зависимом положении, не проводит экспертизу, в том числе общественно-политических проектов, то неизбежно впадает в состояние политического аутизма и отрывается от реальности. В этом случае патока официальной пропаганды дополняется позорным очковтирательством. Такая практика печально заканчивается и для лидера, и для общества. Ничего удивительного: опереться и не провалиться при этом можно только на то, что сопротивляется. Пока в почёте другое. От элитных задов, покорно подставленных под барскую плеть, буквально рябит в глазах. Славословие холуёв стало вторичным половым признаком власти. Девизом лидеров бизнеса стал циничный лозунг: «Хочешь жить, умей прогнуться». Если партии, то сервильные, если оппозиция, то марионеточная, если команда, то откровенно слабая (видимо, лидеру проще блистать на фоне откровенной серости). Самое время порассуждать об оппозиции. Не искусственно выращенной в административной пробирке, а реальной, и при этом вменяемой. В современной политологии оппозиция (от лат. oppositio – «противопоставляю») определяется как партия или группа, выступающая вразрез с мнением господствующего большинства в политической системе и органах власти. Это организованная часть политической элиты, которая в данный момент не находится у власти. Ещё раз подчеркнём: без оппозиции невозможна ни одна демократическая политическая система. Без оппозиции для действующей власти возникает опасность самолюбования, нарциссизма, «кривого» зеркала. Оппозиция всегда в поле политики, в поле зрения и критики. Она рассматривается как альтернатива действующей власти и может её сменить посредством легитимных процедур. Наличие оппозиции всегда сужает диапазон экстремизма и обеспечивает устойчивость политической системы. Экстремизм – это поле силовых методов, где в голоса оппонентов не вслушиваются. В понимании экстремистов такие голоса несут лишь раздражение, негодование и сопровождаются только одной ответной реакцией: долой! В данном контексте нельзя не вспомнить британского премьер-министра Бенджамина Дизраэли: «Ни одно правительство не может считать себя по-настоящему в безопасности там, где не существует влиятельной оппозиции». Поэтому усилия режима – либо вовсе покончить с оппозицией, либо свести её к минимуму – контпродуктивны и ведут к ослаблению государственных институтов власти. Здесь вспоминается политформула 1970-х годов: «в СССР может быть сколько угодно партий при условии, что одна у власти, а остальные – в тюрьме». Давление на оппозицию ведёт к дистрофии легитимных механизмов смены власти. Кстати об СССР. Его распад во многом объясним жёсткостью конструкции, вертикализацией, доведённой до абсурда, что привело к политической нестабильности. Сложные системы, жизнеспособны, устойчивы и адаптивны тогда, когда нет слишком жёстких связей между их элементами, иначе дефекты в одном из них порождает изъяны в других, и система разрушается. Проверено: короткое замыкание в кибернетическом организме порождает цепь замыканий во всём агрегате. Сегодня нашу область превращают в такого робота, который теряет устойчивость. Когда единственными элементами системы делаются губернатор и правящая партия, это чревато серьезными катаклизмами. В этой связи не мешало бы прочитать третью статью Конституции РФ, в которой написано, что источником власти в России является не губернатор и президент, а народ. В рассматриваемой теме присутствует и международный аспект. Серьёзные западные инвесторы, которые оценивают политические риски, начинают с анализа существования автономных сил. Их интересует насколько реально разделение властей, есть ли независимые от власти СМИ и политические партии, насколько самостоятельны общественные организации и оппозиция. Критерием политической стабильности является наличие таких автономных акторов. В противном случае, деньги в регион не идут. Сервильность партий и СМИ – серьёзный барьер для притока инвестиций в область. Правящая партия оценивается как клиентела – «тусовка» вокруг начальника (патрона), занятая вознёй за доступ к ресурсам. Регион с прозрачной внутри- и внешнеполитической стратегией – всегда приемлемый партнер. В своё время Садам Хусейн разделался с внутренней оппозицией. Однако это не спасло диктатора от более мощной оппозиции государств, разгромивших и стёрших с лица земли его режим. Сегодня, если ты задаёшь власти жёсткие вопросы, стремишься призвать её к ответу, диалогу, то слывёшь «врагом России». Более того, ты всё это делаешь за «проплаченные некими силами деньги» и непременно собираешься устроить оранжевую революцию. Оппозиция, если её вытесняют из пространства и формата легальности, лишают доступа к СМИ, вытесняют на улицу, становится всё более радикальной. Ряд местных лакеев режима пытаются вбить в сознание читателей и радиослушателей, что оппозиция – это инструмент зарубежных государств, необходимый им для вмешательства во внутриполитические дела России. Когда проваливаются маниловские проекты и рушатся карточные замки, на помощь приходит агитационный штамп: внешний враг вмешивается в наши дела, а проплаченная оппозиция – это его инструмент, пятая колонна. Однако демонизация оппозиции объясняется страхом и неуверенностью в своей силе. Конструктивный диалог власти с оппозицией – составная часть политического процесса в демократическом цивилизованном сообществе. Участники переговоров стараются не победить друг друга, а вырабатывают оптимальное решение, совместный план действий. Диалог предполагает не поддержку одного политпроекта за счёт другого, не победу одних над другими, а включение всех участников переговоров в решение общей задачи. В результате обсуждаемый проект совершенствуется, исправляются его недостатки. Принцип «либо мы, либо они» не эксплуатируется. Только дискуссия и диалог не дают обществу погрузиться в застой, придают политической жизни динамизм и не позволяют системе взорваться изнутри. Оппозиция в России возникла не сегодня. Её корни уходят в XI век. Например, на вече в Новгороде, Пскове, Киеве, Смоленске и Владимире сталкивались большинство и меньшинство. Обсуждались ключевые вопросы политической жизни: заключение мира и объявление войны, отстранение провинившегося правителя и т.д. Например, в 1067 г. в Киеве победила оппозиция, и власти лишился князь Изяслав. Поводом послужило военное поражение от половцев. Аналогичным образом изгонялись князья из Смоленска, Рязани, Переславля. В большинстве случаях оппозиция и древнерусская власть договаривались, поэтому проигравшие редко настаивали на своей правоте, апеллируя к мечу. Иногда «царь повелевал, а бояре не приговаривали». Так случилось, например, в 1610 году, когда Дума и Земский собор сместили с трона Василия Шуйского. Давление на оппозицию усилилось в начале XX века, когда эсерам и конституционным демократам запретили вести агитацию в провинции, а жандармерия препятствовала проведению предвыборных собраний. Черносотенцы, пользовавшиеся поддержкой режима, в прессе пугали обывателей, называя оппозиционные силы прислужниками «гнилого Запада» и «домокрадами». При советской власти выборы были безальтернативными, а победа единственного кандидата, безальтернативность и однопартийность объявлялись «высшей формой демократии». Антисоветские надписи на избирательных бюллетенях назывались «контрреволюционным проявлением» и тщательно расследовались НКВД. Параллельно в прессе специально нанятые информационные «шестёрки» активно раздували истерию о происках «врагов народа». Сегодня вам это ничего не напоминает? На протяжении последних лет у нас формировалась система, характеризующаяся упорным отторжением демократических институтов и процедур. Нынешняя власть не намерена восстанавливать процедуры, при которых она может подвергаться демократическому обновлению и контролю. Значительная часть энергии уходит в мифотворчество о наших «выдающихся успехах». Не вызывает сомнений, что в недалёком будущем власть ждут провалы, и здравые представители оппозиции окажутся весьма востребованными. Поэтому важно, чтобы лидеры отдельных партий и движений видели в себе агентов народовластия, а не только публичных фигур, приложением к статусу которых выступают сами их организации. Оппозиция – это объединение не столько генералов, сколько офицеров и рядовых. Очевидно, маргинализация оппозиции радикальной будет вести к укреплению оппозиции вменяемой, конструктивной. Под последней понимается та общественная страта, которая базирует свою деятельность на ценностях разделения властей, законности, свободы слова и собраний, прав человека. Эти люди никуда не собираются уезжать, но видят Россию демократической страной. Они хорошо образованы, бывают заграницей, профессиональны, востребованы рынком, конкурентоспособны. Однако объявить о переходе в оппозицию мало. Нужно бороться за избирателя и поддержку граждан. Одних лозунгов свободы и демократии недостаточно. Идея свободы способна консолидировать массовые движения лишь в сочетании с идеей социальной справедливости. Оппозиция будет поддержана, когда граждане поймут, что от неё они получают реальную помощь, а не одни абстрактные рассуждения о демократии. Необходимо перенесение акцента на задачи, имеющие прямое отношение к насущным интересам граждан. Например, левые движения не могут оставаться безучастными к наступлению на права трудящихся, что более актуально, чем обсуждение коммунистических постулатов. Силы правого фланга не должны игнорировать навязывание бизнесу несвойственной ему ответственности перед бюрократами правящей партии. В нашем регионе каждое из движений, очевидно, должно сформировать чёткий, а, значит, узкий набор задач. Те, кто не сможет этого сделать будут вынуждены смириться со своей маргинализацией. Большинство этих задач будут контрастировать с действиями проводимыми областной властью. Взяв за основу действия, а не идеологии, оппозиционные силы оставят для программы партии власти и поддерживающих её клонов лишь хвастливые реляции и демагогические заявления, которые до поры до времени умело скрываются пиаровскими приёмами. Сильной оппозиции требуется поменьше демократической трескотни. Демократия – это не цель, а средство достижения определённых целей. Наша общая беда в том, что она весьма часто выступала средством замаскировать отсутствие всяких ориентиров. Оппозиционным силам весьма важно не вступать в конфронтацию друг с другом, что при наличии интеллекта у её лидеров не так уж недостижимо. Оппозиции надо не прививать массам идеи своих вождей, а воспринимать и затем переводить на язык высокой политики реальные требования своих потенциальных избирателей. В условиях отрыва власти от народа только такой курс способен обеспечить поддержку оппозиционных сил. Крайне важно создание механизма донесения своей позиции до избирателей в очевидно недемократической среде, в условиях откровенной цензуры. В таких условиях было бы правильным организовать «теневое правительство». Оно не было бы наделённым какими-либо полномочиями, но состояло бы из компетентных политиков, менеджеров, экспертов, в том числе имеющих опыт участия во властных структурах. Основной деятельности такого «кабинета» стало бы параллельное обсуждение законов и решений, принимаемых действующим правительством, привлечение экспертных групп к разработке альтернативных предложений. «Теневое правительство» - это предложение обществу комплексной команды узнаваемых лидеров – именно команды, а не одного-двух публичных политиков, прошлые достижения которых далеко не очевидны. Без таких команд претензии оппозиции на власть – как бы мы не относились к нынешнему областному руководству – не должны поддерживаться. Приход к власти компетентной команды специалистов улучшил бы международное положение региона (чего стоит только потеря бесплатных литовских и польских виз для жителей области!), восстановил бы институты гражданского общества, обеспечил бы свободу СМИ, прекратил бы откровенное враньё о наших «выдающихся» социально-экономических «достижениях», защитил бы интересы граждан в процессе градостроительной деятельности, не позволял бы втягивать регион в различного рода афёры, типа создания игорной зоны в «Лас-Поваровке», остановил бы муниципальный кризис, возникший из-за деления местных глав на «друзей» и «врагов», способствовал бы принятию важных федеральных законов, позволивших бы поднять уровень жизни калининградцев не только в отчётах чиновников, снизил бы уровень коррупции, поддержал бы развитие малого бизнеса, поставил бы крест на столично-колониальном подходе к Калининграду и области. Разумеется, нельзя строить иллюзий, что оппозиция в её нынешнем виде уже сейчас способна демонтировать коррупционно-бюрократическую систему и взять в свои руки управление. Если она не сможет сделать этого в ближайшее время, никто не сможет бросить ей упрёка – слишком неравны силы, противостоящие друг другу. Сегодня уходят не проблемы, а годы нефтяного благополучия. Народ никогда не простит нынешним оппозиционерам, если они окажутся не готовы в интересах общества распорядиться властью, которая уже в обозримом будущем выпадет из рук постепенно слабеющей назначенной бюрократии. Соломон Гинзбург. Директор фонда «Региональная стратегия»
Без политической конкуренции и свободы СМИ коррупция непобедима
Последнее время руководители федеральной и региональной власти с особым усердием бичуют такое явление, как коррупция. Например, ещё в феврале т.г. на расширенном заседании Госсовета Владимир Путин выступил с докладом, подводящим итоги восьми лет его президентства в котором отметил: «Сегодняшний госаппарат является забюрократизированной, коррумпированной системой не мотивированной на позитивные изменения, а тем более на развитие». Недавно фонд «Transparency International» (Москва) опубликовал индекс восприятия состояния коррупции. Если в 2004 году Россия занимала 90-е место, то в 2007 году оказалась вместе с Гамбией, Того и Индонезией на 143-м. По данным фонда «ИНДЕМ» (Москва), коррупционный бюджет в России сравним с государственным. То есть часть казны пакуется в чемоданы или запечатывается в конверты. Объем взяток, которые бизнес ежегодно раздает российским чиновникам, составляет 316 миллиардов долларов США. В стоимости потребляемых товаров и услуг около 15% составляет коррупционная рента, которые бизнесмены закладывают в цены, чтобы покрыть расходы на взятки. Из опроса, проведенного фондом «Общественное мнение» 67% опрошенных полагают, что коррупция непобедима, а 28% сталкивались в последние годы с вымогательством со стороны госслужащих. Одним из последствий отстраивания властной вертикали стал стремительный рост коррупционного пространства вширь и вглубь. Благоприятной средой для этого являются следующие факторы. Во-первых, резкое укрепление бюрократии. Расширились зоны, находящиеся вне общественного внимания и критики. Бюрократия сумела резко ослабить политическую оппозицию и поставить под контроль основные СМИ, заменив публичную конкуренцию подковерными интригами. Следствием этого для номенклатуры стала комфортная жизнь без парламентского и общественного контроля. По сведениям столичного Института общественного проектирования, сегодня за получение денег в рамках национального проекта чиновникам нужно вернуть до 40% выделенной суммы. Во-вторых, имитация реформ управления. Налоговые поступления перераспределены в пользу Центра. Совет Федерации превращен в орган лоббистов. Вместо принятия закона «О конфликте интересов» реформа государственной службы сведена к закреплению «табели о рангах» и принятию «морального кодекса бюрократа». Судебная реформа не привела к главному – доступному и объективному правосудию. Процветает телефонное право. Ряд судебных решений определяется не конкуренцией обвинителя и защиты, а конкуренцией взяток. Реформа правоохранительных органов не состоялась. Укрепление одних органов или упразднение других – не реформа. Они зачастую являются не столько правовым щитом, защищающим безопасность, сколько репрессивным инструментом, не подконтрольным обществу. Иными словами, данные «реформы» полностью соответствуют стремлению правящей бюрократии извлекать прибыль из своих должностей. В-третьих, усиление бюрократического вмешательства в экономику. Курс на выведение бизнеса из политики не подкреплен процессом выведения чиновников из бизнеса. Дело ограничивается разоблачениями отдельных бюрократов не самого высокого уровня, приуроченных к избирательным кампаниям. Попытки общественных разоблачений номенклатуры, рассматривается как покушение на репутацию государства. Через прирученные СМИ навязывается мнение, что критические материалы в адрес некоторых властных структур есть не что иное, как «заказной компромат», не имеющий под собой оснований. Утвердилась вассальная зависимость предпринимателей от власти. Причем, если власть в целом транслирует бизнесу набор «понятий» (покорность по отношению к правящей партии, её финансовая поддержка, необходимый показатель явки в день выборов, финансирование футбольного и волейбольного клубов и т.д.), то конкретный чиновник волен руководствоваться собственными аппетитами. Усиление доли государственного регулирования в экономике, рост числа госкорпораций и объема средств, перераспределяющихся через госбюджет также способствуют коррупции. По данным председателя Национального антикоррупционного комитета Кирилла Кабанова, сегодня доминирует участие чиновников в управлении компаниями с долями областной или муниципальной собственности, расстановка на руководящие посты в частных фирмах чиновников или их родственников, изменение рынка коррупционных услуг, когда погоду делает уже не эпизодическая продажа отдельных коррупционных услуг, а долгосрочное «абонементное обслуживание» по устойчивым тарифам. В-четвертых, неэффективность чиновничества. Коррумпированная бюрократия не заинтересована в объективной и точной информации. Без такой информации невозможно сформировать внятную политику. Открытость власти, постоянный диалог с обществом, ежегодные послания, в которых четко указывались бы приоритеты социально-экономического развития – серьезный барьер для коррупции. Ориентируясь на экстенсивные факторы роста бюджетных доходов, стабильно высокие мировые цены на нефть, увеличение доли отчислений из регионов в пользу центра, значительный налоговый пресс, прежнее высшее руководство страны так и не реализовало возможности для структурных реформ экономики. Развитие экономики за пределами сырьевых отраслей происходит в основном за счет роста потребительского рынка. Сложившаяся система коррупции, оберегаемая бюрократией, сформированной по клановому принципу, сама по себе является непреодолимым препятствием приходу в государственные структуры эффективных управленцев. Профессиональные качества в данном случае второстепенны. Во главу угла ставятся имущественный ценз, гордость общественным строем, верность правящей партии. Несмотря на очевидный экономический рост, налицо качественный застой экономической ситуации, консервация недореформированной экономики. Что само по себе создает благоприятную почву для коррупции. Наше общество похоже на недостроенный дом, с недоделанными системами жизнеобеспечения, где нет, не только замков, но и дверей. Строители самоустранились, но есть управдом и целый штат домоуправления, с которыми надо решать вопросы в «индивидуальном порядке». В-пятых, значительные масштабы социального неблагополучия. В условиях нефтегазового допинга коррупция подстегивает перераспределение средств в пользу узких клановых групп, усиливая имущественную поляризацию общества. Поэтому экономический рост сопровождается ростом дифференциации доходов. Например, по данным Росстата пропасть между бедными и богатыми сегодня ощутимо увеличивается. Если в 2006 году средний заработок 10% наименее обеспеченных отличался от средних доходов 10% самых богатых в 15,3 раза, то в начале 2008 года разрыв увеличился до 16,3 раза. Для сравнения: в зарубежной Европе разрыв в доходах присутствует в 8 раз. Несмотря на победные реляции о росте доходов населения, пособий, пенсий, зарплат бюджетников, 10% самых бедных имеют всего 1,9% от общего объема доходов населения. В то же время 10% богатых распоряжаются 31% всех доходов. Неимущая часть общества, являясь потребителем товаров и услуг, в стоимость которых включены коррупционные расходы, несут наиболее существенные потери из своего и без того скудного личного бюджета. В-шестых, усиление вмешательства власти в дела гражданского общества. Отстройка системы «управляемой демократии» оказалась губительной для нарождающегося гражданского общества. В регионе, например, это выразилось в фактическом уничтожении Общественной палаты области, действовавшей самостоятельно и достаточно эффективно в 2001-06 годах. Реальная власть сегодня находится в руках номенклатуры – главного проводника коррупции. Не судьба высшей бюрократии зависит от исхода выборов, а результат выборов от произвола высшей бюрократии. Феномен, устраненный с политической арены в «страшные» 90-ые годы, сегодня переживает свой ренессанс. Это не просто бюрократия, противодействующая общественному контролю, а номенклатура, которая сама устанавливает правила взаимодействия с обществом и определяет, кто с ней вправе общаться. Она сама устанавливает правила собственного воспроизводства, лишь для видимости сохраняя формальные демократические институты. Именно номенклатура стала главным получателем, распорядителем и потребителем коррупционных доходов. Именно она не сможет существовать в условиях демократии и поэтому горячо приветствует каждый удар по демократическим институтам. Для номенклатуры коррупция стала как целью сохранения своей власти, так и одним из инструментов её реализации. Он применяется и для подавления политических конкурентов, и для захвата бизнеса в целях получения экономической основы стабильности режима. Укрепление номенклатуры обеспечивает как управляемость результатов выборов, так и управляемую сменяемость лидеров при сохранении внешних признаков демократии. Очевидно, направление имитационной активности по борьбе с коррупцией будет применяться для достижения двух целей. Первая – реклама режима, демонстрирующая обществу свои «честность и принципиальность». Вторая – борьба за обладание сегментами определенного бизнеса. Коррупция будет отождествляться с «экономической преступностью». Очевидно, по традиции, главными обвиняемыми будут выступать политически «неправильные» бизнесмены. Представители номенклатуры будут попадать на скамью подсудимых тогда, когда потребуются «показательные порки». Пребывание во власти продолжит оставаться самым доходным и наименее рискованным бизнесом. Мнение, что некие честные чиновники без подключения потенциала гражданского общества обуздают нечестных, является иллюзорным. Все более очевидно, что коррумпированная бюрократия предпринимает усилия, чтобы сделать своим флагом нового президента, используя его ресурс для незыблемости своего положения. Чем дольше он будет медлить с переходом к активным действиям, тем активнее будет процесс приватизации его имени бюрократией. Нужна комплексная и постоянная антикоррупционная политика, которая призвана сыграть двойную роль. Первое: создавать барьеры на пути коррупционной экспансии, поддерживать антикоррупционный тонус в государственном аппарате и обществе. Второе: продуцировать и развивать демократические институты, в том числе институты гражданского контроля. Применительно к Калининграду, естественно, победить коррупцию в отдельно взятом регионе, даже геополитически европейском, невозможно. Однако государственная власть в состоянии институционально осложнить жизнь этому злу. Для этого требуется: Во-первых, восстановить практику ежегодных губернаторских посланий, отмененную в 2006 году, и принять региональный закон: «О докладе губернатора области областной Думе о приоритетах социально-экономического развития Калининградской области». Шараханья в диапазоне утопических мегапроектов (от строительства АЭС до небоскребов игорной зоны «Лас-Поваровки») не только ослабляют государственную власть, но и укрепляют коррупционную составляющую. Во-вторых, принять закон «О защите прав граждан при осуществлении градостроительной деятельности на территории Калининградской области». Странно, что градостроительная стратегия сегодня отдана на откуп областным чиновникам с весьма сомнительной репутацией. В-третьих, не только продолжить положительную практику общественных расследований, предусмотренных региональным законом «О депутатских расследованиях в Калининградской области», но и путем внесения изменений и дополнений в областные законы о государственной и муниципальной службах зафиксировать в них блок, связанный с «конфликтом интересов». В-четвертых, принять областной закон о наказах и обращениях избирателей, что повысило бы ответственность депутатского корпуса перед гражданами. В-пятых, областной закон «О порядке предоставления информации органами государственной власти Калининградской области» должен стать модельным для органов местного самоуправления региона. Чем больше прозрачности и света в деятельности муниципалитетов, тем меньше шансов для коррупционных сделок. Сингапуру понадобилось 20 лет, чтобы из страны, находящейся в числе наиболее коррумпированных, стать страной, находящейся в числе десяти наименее коррумпированных. России на преодоление подобной дистанции понадобится много больший срок. Борьба с коррупцией будет невозможна при сохранении государственной монополии на СМИ, в первую очередь на метровые телеканалы. Сырость и плесень очень любят тень. Общественный заказ на сокращение коррупции уже сформирован. Трава начала ломать асфальт. Приступать надо сейчас.
Соломон Гинзбург, депутат областной Думы, директор фонда «Региональная стратегия»
«Бей жида-политрука, рожа просит кирпича», - это веселенькое двустишие было настолько идиотским, нелепым и, в конечном счете, запоминающимся, что даже в те времена, когда вся ориентированная на русскую аудиторию немецкая агитпродукция времен Великой отечественной войны (шесть миллиардов экземпляров листовок, между прочим) хранилась в закрытых архивах послевоенного СССР, эти две строчки не забылись. Даже не вспомнишь, откуда именно ты, человек послевоенного поколения, их знаешь, где слышал – но слышал и знаешь. В последние годы в России вышло несколько достаточно подробных сборников немецких агитплакатов и листовок на русском языке. Важнейшая особенность таких изданий – собственно листовки и плакаты занимают в них в лучшем случае половину общего объема, вторая же половина, как правило, отведена под подробнейшие комментарии составителей, которые обширно цитируют материалы Нюрнбергского и аналогичных советских процессов, сводки Совинформбюро, донесения НКВД и так далее – на каждую листовочку с логотипом «ШВЗ» («Штыки в землю», - официальный слоган кампании по вербовке перебежчиков) приходится по странице подробного рассказа о зверствах немцев на советской территории, об ужасающих условиях содержания пленных в лагерях и так далее. Это раздражает, конечно, - в самом деле, я купил сборник немецких листовок, а не сборник материалов о немецких зверствах, - но раздражение быстро проходит, потому что прекрасно понимаешь – без навязчивого (настолько же навязчивого, насколько навязчивы были сами листовки) противовеса немецкая пропаганда почти семидесятилетней давности работает до сих пор. И, как ни страшно в этом признаваться, работает не потому, что Геббельс обладал теми сверхкачествами, которые ему у нас принято приписывать, а по более прозаической и оттого более ужасной причине – да правды в этих листовках слишком много, вот что. То есть вранья, конечно, тоже выше крыши – прежде всего вся «сюжетная линия», посвященная прелестям жизни в немецком плену. Но остальное-то – колхозное рабство, террор НКВД, первоочередная эвакуация евреев из прифронтовой зоны (в листовках писали «жидов», но это уже такие трудности перевода), действительно раздражавшая многих. Была отдельная серия листовок про репрессированных в тридцать седьмом году маршалов и про ленинские принципы, коварно нарушенные Сталиным. Бери любую листовку, отрезай от нее квадратик, в котором написано «Данная листовка служит пропуском», - и вперед, хоть в «Московские новости» восемьдесят восьмого года, хоть в «Огонек» восемьдесят девятого, хоть, простите, на канал «Россия» две тысячи восьмого. Что писали геббельсовские специалисты в тех листовках – сейчас этому учат в школе, сейчас об этом говорят и пишут как о самом собой разумеющемся, сейчас с этим не спорят даже коммунисты. Гулаг, колхозы, расстрелянные маршалы – ну да, все заняло заслуженное место в нашем массовом сознании, и хотя вслух об этом говорить, - ну, странно как-то, но в немецкой пропаганде, ориентированной на Красную армию и на население оккупированных областей Советского Союза было много, очень много правды.
II.
В последние годы, когда подобные рассуждения перестали выглядеть чем-то запредельным и шокирующим, вышло много книг и статей (суворовский «Ледокол» на их фоне смотрится верхом политкорректности и уважения к памяти павших и к чувствам ветеранов), авторы которых, как это принято называть, развенчивают культ Победы. Года три назад много шуму наделала, например, статья Александра Минкина, который писал, что было бы гораздо более здорово, если бы в сорок пятом году победили немцы. Совсем недавно бывший мэр Москвы Гавриил Попов написал открытое письмо покойному генералу Власову, в котором благодарил повешенного шестьдесят лет назад предателя за то, что тот за тридцать лет до академика Сахарова встал на героический путь борьбы с большевизмом. Каждая такая публикация – точно так же, как каждый фирменный калининградский инцидент типа открытия гостиницы «Рейхштрассе», - вызывает типовую реакцию: ветеранская общественность возмущается, кто-нибудь собирает какие-нибудь подписи для письма в инстанции, инстанции грозно хмурятся – и все, и до следующего раза. Каждый следующий раз, что характерно, оказывается более радикальным, и уже нельзя не видеть, что в поле общественной мысли идет напряженная борьба, почти битва, за историю, точнее – за то, как ее трактовать, как ее воспринимать и как к ней относиться. В этой битве, при кажущемся разнообразии точек зрения, как и в любом серьезном конфликте, всего две стороны. Оборону держат хранители общепринятой (пока общепринятой) в нашей стране версии. А на этих хранителей нападают, - назовем их так, - реваншисты, настаивающие (по самым разным причинам) на пересмотре этой версии. Позиционные бои идут без перерыва уже не первый год с переменным успехом. Всю Россию возмущают шествия ветеранов СС в Прибалтике и на Украине – и это возмущение можно считать успехом хранителей, точно так же как георгиевские ленточки на антеннах автомобилей и лацканах прохожих. У реваншистов, впрочем, локальных побед тоже много. Давно уже, например, хорошим тоном считается воспринимать торпедирование «Вильгельма Густлоффа» не как блестящую победу Александра Маринеско, а как крупнейшую морскую катастрофу, унесшую жизни сотен мирных немцев. Да и в том, что маршал Жуков – это прежде всего безжалостный мясник, и только во вторую очередь – крупный полководец, - тоже уже мало кто сомневается. Отступления, наступления, поражения, победы – битва за историю продолжается и, кажется, приближается к своей развязке. Кто победит?
III.
Полагаю, не нужен какой-то особый дар предвидения, чтобы сказать, что победят реваншисты. Но победят они, - и это тоже очень важный момент, - не потому, что они правы. Да и о какой правоте может идти речь, когда уже давно принято, например, описывая акты насилия советских солдат в последние месяцы войны на немецкой территории или встречи оккупантов в русских городах с хлебом-солью, черпать цифры и «факты» из официальной немецкой прессы тех лет? Мой коллега, работающий в Германии, Сергей Сумленный пересказывает в своем блоге свежие публикации на модную тему: «Spiegel не удивил вывешенной ко Дню Победы дежурной заметкой о том, что знамя победы на рейхстагом ненастоящее, а советские солдаты мародерствуя прошли про Берлину с криками "млеко, "часы! часы!"… В статье "Вторая мировая война" в немецкой Википедии (сегодня это статья дня) СССР исключен из списка стран-союзников антигитлеровской коалиции… Газета Die Welt рассказывает о 13-томном исследовании "Немцы и Вторая мировая". Главный вывод - в конце концов немцы оказались жертвой. Первая фраза в статье - про двенадцать раз изнасилованную берлинскую девочку, "8 мая 1945 года Германия была похожа на Дантов Ад"». Я не пытаюсь оспаривать тезис про Дантов Ад – наверняка Германия весной сорок пятого действительно была на него похожа, но это смещение акцентов (а когда не говорится о том, зачем в Германию пришли русские, и что было страшнее – ад в Германии сорок пятого или ад в России сорок второго, - это, безусловно смещение акцентов) даже заведомую правду превращает во вполне подлую ложь. Реваншисты неправы. Но победят все-таки они. Только это не их заслуга – а беда тех, кто защищает сегодня ту версию событий 1941-45 годов, которая в России пока еще считается канонической.
IV.
С того момента, когда в полдень 22 июня 1941 года Вячеслав Молотов в своей известной речи впервые произнес словосочетание «вероломное нападение», начал создаваться советский миф о Великой отечественной войне. Слово «миф» - оно не ругательное и, более того, оно не является синонимом слова «сказка». Миф – это именно миф, явление гораздо более многомерное, чем простая выдумка. Переплетение правд и неправд, выпячиваний и недоговоренностей, подвигов и смертей – картина мира советского человека, жившего на войне, конечно, несколько отличалась от того, что происходило на самом деле, но по-другому все-таки было нельзя. Кому стало бы лучше, если бы диктор Левитан рассказывал бы о сотнях тысяч бойцов и командиров, добровольно сдававшихся в плен и желавших сражаться против Красной армии в рядах вермахта? Как изменился бы ход войны, если бы Эренбург вместо зверств немецких карателей описывал бы зверства заградотрядов или, - ну черт его знает, застолья в Смольном в дни ленинградской блокады? Эренбург с Левитаном – такие же соавторы Победы, как и безымянный пехотинец, погибший в белоснежных полях под Москвой, и маршал Жуков, который хоть, может быть, и не жалел солдат, но взял Берлин, за что его нужно благодарить. Леонид Леонов со своими бесконечными «Письмами американскому другу», в которых он умолял этого друга открыть второй фронт, не рассказывая при этом о Гулаге – такой же герой войны, как Шостакович со своей Ленинградской симфонией. Победу приближали все – и Абакумов со своими заградотрядами, и журналист Кривицкий, выдумавший фразу «Велика Россия, а отступать некуда» (карикатурист Борис Ефимов в мемуарах пересказывает разговор шефа Совинформбюро и ГлавПУРККА Александра Щербакова с Кривицким: «- Их было 28? – 28. – И все погибли? – Все погибли. – Кто же вам передал слова Клочкова? – Никто, но я подумал, что он должен был сказать что-то в этом роде. – Спасибо, вы очень правильно поступили», - да, черт подери, правильно, конечно). Советский военный миф был таким же оружием, как Т-34 или «Катюша». И точно так же, как мы гордимся тем, что Т-34 оказались сильнее «Тигров», мы должны гордиться тем, что ведомство Щербакова оказалось сильнее ведомства Геббельса.
V.
История ведомства Геббельса закончилась вместе с его жизнью в мае сорок пятого. Щербаков, кстати, тоже умер в те же дни – десятого (по другим данным – прямо девятого, но о смерти объявили сутками позже, чтоб не портить людям праздник) мая, но его ведомство, разумеется, никуда не делось. Сейчас модно говорить, что в первые два десятилетия после 1945 года тема Победы не доминировала в советской пропаганде, но единственный аргумент в пользу этой точки зрения – то, что до 1965 года 9 мая было рабочим днем. В действительности же достаточно пролистать советские газеты конца сороковых и начала пятидесятых, послушать песни, посмотреть кино, чтобы понять – война и Победа занимали в советской пропаганде тех лет гораздо более значимое место, чем даже революция 1917 года. Более того – военный миф постоянно модернизировался, становясь инструментом для решения текущих внутренних и внешнеполитических проблем. Гениальным с этой точки зрения можно назвать фильм «Встреча на Эльбе», снятый Григорием Александровым в 1949 году – через три года после Фултонской речи Черчилля. Место действия – Германия 1945 года (угадайте, в каком городе снимали), в которой хорошим парням из советской зоны оккупации мешают жить плохие парни из американской зоны. Да, в первые минуты фильма русские и американцы обнимаются на мосту через Эльбу, в роли которого снялся наш Берлинский мост, но понять, как эти лютые враги четыре года были союзниками – решительно невозможно. Год за годом, день за днем военный миф модернизировался и менялся. Причины этих изменений были самыми разными – полемика с Америкой, вражда с Югославией, развенчание «культа личности», возвышение «дорогого Никиты Сергеевича» и так далее. С приходом к власти Леонида Брежнева миф претерпел самую важную мутацию – из сугубо пропагандистского явления он стал явлением пропагандистско-социальным. Понятно, что советские генсеки были лишены необходимости впрямую завоевывать доверие электората – но обеспечить лояльность населения после десяти лет хрущевского «волюнтаризма» новым властям было жизненно необходимо. Начиная с 1965 года у мифа о войне началась новая жизнь – воспевая «великий подвиг советского народа», строя помпезные памятники и музеи, заказывая кинематографистам душещипательные киноэпопеи брежневское политбюро, по сути, напрямую обращалось к самой массовой, активной и влиятельной прослойке того времени – сорока-пятидесятилетним бывшим фронтовикам: мол, дорогие ветераны – вы, именно вы теперь наша социальная база. Попутно, как известно, Брежнев с помощью военного мифа решил и ряд личных проблем с самопозиционированием – о том, что такое Малая земля, и сегодня знают все жители России, которым больше тридцати лет. Возвышение Малой земли над другими героическими эпизодами войны, разумеется, правдивости мифу не добавило. Третья волна конструирования этого мифа, - почему-то в этом мало кто отдает себе отчет, - началась в девяностые, при Ельцине. Здесь, как и во времена Брежнева, сработал и идеологический, и социальный фактор – ветераны, большинству которых тогда было слегка за семьдесят, составляли немалую и, может быть, самую активную часть электората (на которую, кстати, всегда очень рассчитывала левая оппозиция), а кроме того – в какой-то момент оказалось, что общенациональных идеологических скреп после гибели СССР не осталось вообще, а без них тяжело управлять страной. Можно сравнить два девятых мая – 1992 и 1995 годов. В первый постсоветский год по Красной площади маршировали российский, британский, французский и американский военные оркестры, – общая победа, все дела (ветераны же уныло шагали по улицам вместе с анпиловской демонстрацией), - а уже через три года празднику вернули абсолютно советский формат – с военным парадом, чествованием ветеранов и фильмом «Освобождение» по телевизору. Важно уточнить – фильм «Освобождение», снятый в брежневские времена и состоящий из всех тогдашних штампов «про войну» (гениальный Жуков и редко появляющийся в кадре, но всегда сдержанно-мудрый Сталин, подвиг народа, сердце солдата, направляющая роль партии и так далее), - в девяносто пятом показывали в новом, перемонтированном виде под названием «Трагедия века» с аккуратно вырезанными Сталиным, партией и, до кучи, Малой землей. Сложносочиненный советский миф о войне при Ельцине был изрядно подрезан – до такой степени, что сколько-нибудь содержательная его часть напрочь растаяла в парадной трескотне по поводу профессионального праздника ветеранов. И это обстоятельство в конечном итоге оказалось ловушкой.
VI.
Ловушка заключается вот в чем. Сегодня большинству воевавших – под девяносто. Большинство – слово слишком громкое, если учитывать, сколько ветеранов дожило до наших дней (сегодня государство может себе позволить даже пообещать им всем по квартире к 2010 году – «естественная убыль» на эти полтора года наверняка заранее заложена в смету). Как социальная база или электорат они уже, скажем прямо, никому не интересны, а поскольку девятое мая в последние десятилетия было их профессиональным праздником, то возник очень серьезный риск элементарно потерять этот праздник – он просто мог умереть вместе с последним ветераном. Георгиевская ленточка как всероссийский символ памяти и гордости в этом смысле стала прорывом – в таком всеобщем гражданском ритуале, связанным с Днем Победы, страна нуждалась давно. Но ленточка стала единственным шагом в нужном направлении; все остальное – ужасно. Ужасны попытки использовать риторику 1941-45 годов в спорах с Прибалтикой и в воспитании «Наших»; ужасны праздничные плакаты, на которых вместо «С Днем победы!» честнее было бы написать «Совок неистребим». Ужасен Олег Газманов, кривляющийся в старого образца гимнастерке. Советский миф о войне, давно пребывающий в состоянии Тришкина кафтана, стал частью сегодняшней пропаганды и сегодняшнего шоу-бизнеса, десакрализовался к чертовой матери. Думаю, поэтому, а не только потому, что «англичанка гадит», сегодня мы не вздрагиваем, когда кто-то предлагает переписать историю и даже на голубом глазу спрашивает – А не было бы лучше, если бы в сорок пятом победила Германия? Советский миф о войне обречен. Это нужно принять и с этим нужно что-то делать.
VII.
Историю принято называть наукой. На самом деле историки себе льстят – эта сфера человеческого знания балансирует где-то на грани пропаганды, журналистики и чего-нибудь еще в этом роде. Правильнее было бы сравнить историю с набором детских кубиков с буквами – можно сложить слово «Мама», можно – «Папа», а можно и вовсе, если кубики, например, попадут в руки какому-нибудь хулигану, соорудить из них какое-нибудь неприличное слово. Фактов о Великой отечественной войне, которыми мы сегодня, когда все или почти уже рассказано, написано и прокомментировано, располагаем, хватит для чего угодно. При желании (коллаборационистов у нас действительно было больше, чем в любой другой стране) можно вообще описать ту войну как войну гражданскую – типа одни за Сталина, другие за Русь святую (такое отношение к войне сейчас тоже вполне распространено). Можно относиться к войне как к противостоянию двух тоталитарных систем (очень распространенная точка зрения), можно – как к истории полководческой гениальности Сталина или хотя бы Жукова. И так далее – но всем уже понятно, что нет ни одной более-менее стройной теории, с которой согласились бы все, кто живет в России сегодня. А она обязательно нужна – пока мы латаем Тришкин кафтан, сторонники исторической ревизии на наших глазах выстраивают стройную систему координат, в которой есть нацисты и холокост, советские мародеры и заградотряды, американские морпехи и даже мифический французский Резистанс – нет только нас и нашей Победы.
