История человеческих жизней через призму игральных карт
Наталья Рыжикова, куратор выставки «Мир для меня колода карт»:
19 сентября 2012
В Калининградской художественной галерее открылась выставка «Мир для меня колода карт» из собрания Ивановского художественного музея. Афиша Руграда побывала на открытии и пообщалась с куратором выставки Натальей Рыжиковой.
Экспозиция состоит из тематических блоков, и в ней нет строгой хронологии. Отдельный блок – колоды с литературными сюжетами. Например, очень редкая колода «Шиллер. Орлеанская дева» 1804 года: произведение только что было издано, а художник уже нарисовал карты - как если бы мы сейчас нарисовали колоду по мотивам какого-нибудь романа Пелевина или Сорокина, ну, или Дарьи Донцовой. Другая колода - по мотивам романа Вальтера Скотта, писателя, весьма популярного в начале XIX века в России... В литературных колодах все персонажи карточной иерархии – валеты, дамы, короли и т.д. – проявляются в персонажах того или иного литературного произведения.
По экспозиции можно проследить и историю самих карт, которые впервые появляются во времена Крестовых походов. Сначала играли одноголовыми картами, на которых фигуры изображались в полный рост. Двухголовые (выделка в полфигуры, как тогда говорили) появились в 20-е годы XIX века и долго не могли прижиться. Самые старые карты, которые сейчас есть у коллекционеров, - не ранее XV века. В коллекции Ивановского художественного музея самые старые карты датируются XVIII веком, их можно увидеть на выставке.
- А кто устанавливает иерархию карточной колоды внутри литературного произведения? Кто принимает решение, какому персонажу быть королем, а какому – валетом?
- Художник. Причем, необязательно, что бубновый король и бубновая дама будут состоять в любовной связи. Кстати, в этом плане я была весьма озадачена колодой по Вальтеру Скотту.
- Помимо литературного, какие еще блоки есть в экспозиции?
- Большой блок по истории. Например, колода «История Фридриха Великого». Великий прусский король, который и по сей день является кумиром для многих – и не только немцев. Колода иллюстрирует практически всю историю его жизни – рождение, становление, завоевания, увлечение философией, игра на флейте и т.д. Есть карты для разных видов игр – вист, преферанс, штосс. Штосс (или фараон) был самой популярной игрой в 30-40-е годы XIX века, и у М.Ю.Лермонтова есть рассказ «Штосс».
На выставке также представлены разные типы колод, сложившиеся в разное время в разных странах. Мы используем масти французской колоды – пики, червы, бубны и трефы. У немцев – бубенцы, желуди, сердца и виноградные листья. В швейцарской колоде – розы, бубенцы, желуди и щиты, в итало-испанской (латинской) – кубки, монеты, палицы и мечи.
По экспозиции можно проследить и историю самих карт, которые впервые появляются во времена Крестовых походов. Сначала играли одноголовыми картами, на которых фигуры изображались в полный рост. Двухголовые (выделка в полфигуры, как тогда говорили) появились в 20-е годы XIX века и долго не могли прижиться. Самые старые карты, которые сейчас есть у коллекционеров, - не ранее XV века. У нас в коллекции самые старые карты датируются XVIII веком, их можно увидеть на выставке.
- В экспозиции представлены не только карточные колоды, но и живописные полотна, и графика. Эти вкрапления, наверняка, не случайны?
- Главная задача выставки - показать карты не только как элемент досуговой культуры или проявления человеческой азартности и бурных страстей, но, прежде всего, представить карту как произведение искусства - и ввести ее в некий художественный контекст эпохи. Поэтому мы привезли с собой еще и живописные произведения, в том числе, работы Василия Верещагина, Михаила Клодта, известного пейзажиста XIX века Максима Воробьева, а также много графики (тут мы ориентировались в основном на сюжеты, основанные на игре как таковой). Живопись и графика создают некий живописный шум, погружают зрителя в атмосферу того времени: это может быть вельможный Петербург начала XIX века или, наоборот, провинциальная купеческая Москва конца XIX века. Атмосфера в зале получилась очень насыщенная, зритель удивится обилию экспонатов, обилию карт, которые здесь представлены.
- Сколько всего экспонатов на выставке, и какой период времени она охватывает?
- Около полутора тысяч экспонатов. Причем, экспонатом считается одна карта, а не одна колода. Каждая карта для нас - структурная единица, единица хранения. Основа выставки – карты XIX века. Есть несколько колод XVII века. К сожалению, мы не смогли привезти много старых карт, поскольку есть колоды ветхие – их невозможно монтировать. Карты оцениваются как оригинальная графика, и коллекционеры за ними так же охотятся. Мы привезли и современные карты. Самая последняя авторская колода была подарена нам месяц назад: она называется «Less», автор - Сергей Святченко, художник российского происхождения, проживающий в Дании, один из ведущих в мире мастеров коллажа.
- Насколько популярно сейчас среди художников рисование карт?
- Думаю, не очень, хотя, наверное, по индивидуальным заказам художники работают. Ведь сейчас возможно все. Захотела, например, Калининградская художественная галерея выпустить колоду карт, где сотрудники галереи выступили бы в образах карточной иерархической структуры – пожалуйста, заказывайте. Но фабричного производства карт в России нет. Единственная в стране карточная фабрика (Ленинградский комбинат цветной печати) уничтожена в 90-е года прошлого века. Уникальная коллекция фабричного музея была спасена благодаря тому, что тогда ее приобрел известный собиратель карт Александр Семенович Перельман. После смерти всю коллекцию Перельмана купил Государственный музей-заповедник «Петергоф» – и на ее основе в 2002 году там был открыт Музей игральных карт.
- Много ли карточных коллекций в российских музеях?
- Карты коллекционировали с конца XIX века – Савва Морозов, Алексей Бахрушин, Щукин. Российский военачальник, генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Ивков собрал огромную коллекцию - более двух тысяч колод, - она сейчас находится в Государственном Историческом Музее. Большие коллекции карт в Эрмитаже, в Русском музее. Есть своя коллекция в Государственной Публичной Библиотеке – правда, не очень большая, но очень ценная, с раритетами. В Пскове был местный собиратель Федор Михайлович Плюшкин, в его коллекции тоже есть карты.
Ценность нашей коллекции не в количестве колод, которых у нас всего 255 – такой объем, может, покажется даже смешным некоторым коллекционерам. Но ее историческая и художественная ценность несомненна. Зритель будет с удовольствием рассматривать каждую карту, поскольку каждая интересна. У нас есть даже уникальные карты размером меньше сантиметра: взрослые играли в карты, дети играли в кукол, а куклы играли в карты, как взрослые.
- С чего начиналась коллекция карт Ивановского художественного музея?
- Надо, наверное, прежде сказать несколько слов вообще о нашем музейном собрании. Наша коллекция ценная, серьезная, имеет большой авторитет и вес среди провинциальных музеев Центральной России. Это не просто набор стандартных коллекций, как почти у всех музеев (русская живопись, западноевропейская живопись, русский авангард). В нашем собрании есть нестандартные коллекции, которые не характерны для провинциальных музеев. Например, древний мир (Египет, Греция, Рим) – мумия знатной египтянки, два саркофага, - это есть в Эрмитаже, но нет ни в Костроме, ни во Владимире, ни в Ярославле, ни в Нижнем Новгороде. Или роскошная восточная коллекция - от Турции до Японии. Все эти нестандартные коллекции собрал наш земляк Дмитрий Геннадьевич Бурылин. Кроме этого, у него была лучшая коллекция текстильного фонда – начиная с коптских тканей до современных набивных, - большая нумизматическая коллекция и лучшая в России масонская коллекция. Масонскую в свое время забрал Эрмитаж, сейчас она находится в Петербурге в Музее истории религии. Бурылину все было интересно. Он получил всего лишь домашнее образование, но был не чужд идеи всеобщего просвещения. Его коллекция – маленькая вселенная в одном музее. Объем коллекции 750 тысяч единиц хранения. По завещанию Бурылина, она должна принадлежать Иваново-Вознесенску, не должна быть расхищена и распродана, поскольку «приобреталась нуждой и трудами». В советские времена коллекция была распылена и сегодня находится в 21 музее, но - слава Богу – большая часть осталась в Иваново, ее распределили между двумя музеями - краеведческим и художественным. Мы ее изучаем, проводим исследования, делаем выставки. Для нас очень важно, что нынешний престиж и своеобразие Ивановского художественного музея – это, прежде всего, заслуга Д.Г.Бурылина. Фотография Дмитрия Геннадьевича занимает почетное место на нашей выставке. Мы очень рады, что его имя узнают теперь и здесь, в Калининграде.
- Как сложилась судьба Д.Г.Бурылина после 1917-го?
- Он родился в 1852-м, а умер в 1924-м, причем, в последние годы состоял в должности хранителя своего музея. Михаил Васильевич Фрунзе, который был первым советским «губернатором» Иваново, с уважением относился к Бурылину и оставил его при музее.
- Насколько активно ведет Ивановский художественный музей выставочную деятельность?
- Активно, но она распространяется в основном на Центральную Россию – Москва и все, что нас окружает. С Петербургом работаем меньше. В Калининград приехали впервые.
- Карточную выставку, наверняка, катаете уже давно?
- У нее интересная судьба. Мы получили карточную коллекцию в 60-м году прошлого века - 158 колод в двух небольших деревянных дорожных сундуках, - но тогдашнее официальное отношение к азартным играм не способствовало ее изучению. Мы начали ее систематизировать только в начале девяностых. Интернета не было, искали редкую специальную литературу, вели переписку с коллекционерами и музейщиками, привлекали переводчиков для перевода карт на иностранных языках. Года два бились – наконец, в 1994 году в Ярославле провели первую выставку. Стали ее показывать – Москва, шесть городов Центральной России. А потом разобрали: по музейным правилам, графика на бумаге не может долго экспонироваться под стеклом на планшетах, ей надо дать отдохнуть в горизонтальном положении. Мы вынуждены были тогда выставку разобрать, она отдыхала 10 лет, а сейчас в Калининграде переживает второе рождение.
Текст – Евгения Романова
Экспозиция состоит из тематических блоков, и в ней нет строгой хронологии. Отдельный блок – колоды с литературными сюжетами. Например, очень редкая колода «Шиллер. Орлеанская дева» 1804 года: произведение только что было издано, а художник уже нарисовал карты - как если бы мы сейчас нарисовали колоду по мотивам какого-нибудь романа Пелевина или Сорокина, ну, или Дарьи Донцовой. Другая колода - по мотивам романа Вальтера Скотта, писателя, весьма популярного в начале XIX века в России... В литературных колодах все персонажи карточной иерархии – валеты, дамы, короли и т.д. – проявляются в персонажах того или иного литературного произведения.
По экспозиции можно проследить и историю самих карт, которые впервые появляются во времена Крестовых походов. Сначала играли одноголовыми картами, на которых фигуры изображались в полный рост. Двухголовые (выделка в полфигуры, как тогда говорили) появились в 20-е годы XIX века и долго не могли прижиться. Самые старые карты, которые сейчас есть у коллекционеров, - не ранее XV века. В коллекции Ивановского художественного музея самые старые карты датируются XVIII веком, их можно увидеть на выставке.
- А кто устанавливает иерархию карточной колоды внутри литературного произведения? Кто принимает решение, какому персонажу быть королем, а какому – валетом?
- Художник. Причем, необязательно, что бубновый король и бубновая дама будут состоять в любовной связи. Кстати, в этом плане я была весьма озадачена колодой по Вальтеру Скотту.
- Помимо литературного, какие еще блоки есть в экспозиции?
- Большой блок по истории. Например, колода «История Фридриха Великого». Великий прусский король, который и по сей день является кумиром для многих – и не только немцев. Колода иллюстрирует практически всю историю его жизни – рождение, становление, завоевания, увлечение философией, игра на флейте и т.д. Есть карты для разных видов игр – вист, преферанс, штосс. Штосс (или фараон) был самой популярной игрой в 30-40-е годы XIX века, и у М.Ю.Лермонтова есть рассказ «Штосс».
На выставке также представлены разные типы колод, сложившиеся в разное время в разных странах. Мы используем масти французской колоды – пики, червы, бубны и трефы. У немцев – бубенцы, желуди, сердца и виноградные листья. В швейцарской колоде – розы, бубенцы, желуди и щиты, в итало-испанской (латинской) – кубки, монеты, палицы и мечи.
По экспозиции можно проследить и историю самих карт, которые впервые появляются во времена Крестовых походов. Сначала играли одноголовыми картами, на которых фигуры изображались в полный рост. Двухголовые (выделка в полфигуры, как тогда говорили) появились в 20-е годы XIX века и долго не могли прижиться. Самые старые карты, которые сейчас есть у коллекционеров, - не ранее XV века. У нас в коллекции самые старые карты датируются XVIII веком, их можно увидеть на выставке.
- В экспозиции представлены не только карточные колоды, но и живописные полотна, и графика. Эти вкрапления, наверняка, не случайны?
- Главная задача выставки - показать карты не только как элемент досуговой культуры или проявления человеческой азартности и бурных страстей, но, прежде всего, представить карту как произведение искусства - и ввести ее в некий художественный контекст эпохи. Поэтому мы привезли с собой еще и живописные произведения, в том числе, работы Василия Верещагина, Михаила Клодта, известного пейзажиста XIX века Максима Воробьева, а также много графики (тут мы ориентировались в основном на сюжеты, основанные на игре как таковой). Живопись и графика создают некий живописный шум, погружают зрителя в атмосферу того времени: это может быть вельможный Петербург начала XIX века или, наоборот, провинциальная купеческая Москва конца XIX века. Атмосфера в зале получилась очень насыщенная, зритель удивится обилию экспонатов, обилию карт, которые здесь представлены.
- Сколько всего экспонатов на выставке, и какой период времени она охватывает?
- Около полутора тысяч экспонатов. Причем, экспонатом считается одна карта, а не одна колода. Каждая карта для нас - структурная единица, единица хранения. Основа выставки – карты XIX века. Есть несколько колод XVII века. К сожалению, мы не смогли привезти много старых карт, поскольку есть колоды ветхие – их невозможно монтировать. Карты оцениваются как оригинальная графика, и коллекционеры за ними так же охотятся. Мы привезли и современные карты. Самая последняя авторская колода была подарена нам месяц назад: она называется «Less», автор - Сергей Святченко, художник российского происхождения, проживающий в Дании, один из ведущих в мире мастеров коллажа.
- Насколько популярно сейчас среди художников рисование карт?
- Думаю, не очень, хотя, наверное, по индивидуальным заказам художники работают. Ведь сейчас возможно все. Захотела, например, Калининградская художественная галерея выпустить колоду карт, где сотрудники галереи выступили бы в образах карточной иерархической структуры – пожалуйста, заказывайте. Но фабричного производства карт в России нет. Единственная в стране карточная фабрика (Ленинградский комбинат цветной печати) уничтожена в 90-е года прошлого века. Уникальная коллекция фабричного музея была спасена благодаря тому, что тогда ее приобрел известный собиратель карт Александр Семенович Перельман. После смерти всю коллекцию Перельмана купил Государственный музей-заповедник «Петергоф» – и на ее основе в 2002 году там был открыт Музей игральных карт.
- Много ли карточных коллекций в российских музеях?
- Карты коллекционировали с конца XIX века – Савва Морозов, Алексей Бахрушин, Щукин. Российский военачальник, генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Ивков собрал огромную коллекцию - более двух тысяч колод, - она сейчас находится в Государственном Историческом Музее. Большие коллекции карт в Эрмитаже, в Русском музее. Есть своя коллекция в Государственной Публичной Библиотеке – правда, не очень большая, но очень ценная, с раритетами. В Пскове был местный собиратель Федор Михайлович Плюшкин, в его коллекции тоже есть карты.
Ценность нашей коллекции не в количестве колод, которых у нас всего 255 – такой объем, может, покажется даже смешным некоторым коллекционерам. Но ее историческая и художественная ценность несомненна. Зритель будет с удовольствием рассматривать каждую карту, поскольку каждая интересна. У нас есть даже уникальные карты размером меньше сантиметра: взрослые играли в карты, дети играли в кукол, а куклы играли в карты, как взрослые.
- С чего начиналась коллекция карт Ивановского художественного музея?
- Надо, наверное, прежде сказать несколько слов вообще о нашем музейном собрании. Наша коллекция ценная, серьезная, имеет большой авторитет и вес среди провинциальных музеев Центральной России. Это не просто набор стандартных коллекций, как почти у всех музеев (русская живопись, западноевропейская живопись, русский авангард). В нашем собрании есть нестандартные коллекции, которые не характерны для провинциальных музеев. Например, древний мир (Египет, Греция, Рим) – мумия знатной египтянки, два саркофага, - это есть в Эрмитаже, но нет ни в Костроме, ни во Владимире, ни в Ярославле, ни в Нижнем Новгороде. Или роскошная восточная коллекция - от Турции до Японии. Все эти нестандартные коллекции собрал наш земляк Дмитрий Геннадьевич Бурылин. Кроме этого, у него была лучшая коллекция текстильного фонда – начиная с коптских тканей до современных набивных, - большая нумизматическая коллекция и лучшая в России масонская коллекция. Масонскую в свое время забрал Эрмитаж, сейчас она находится в Петербурге в Музее истории религии. Бурылину все было интересно. Он получил всего лишь домашнее образование, но был не чужд идеи всеобщего просвещения. Его коллекция – маленькая вселенная в одном музее. Объем коллекции 750 тысяч единиц хранения. По завещанию Бурылина, она должна принадлежать Иваново-Вознесенску, не должна быть расхищена и распродана, поскольку «приобреталась нуждой и трудами». В советские времена коллекция была распылена и сегодня находится в 21 музее, но - слава Богу – большая часть осталась в Иваново, ее распределили между двумя музеями - краеведческим и художественным. Мы ее изучаем, проводим исследования, делаем выставки. Для нас очень важно, что нынешний престиж и своеобразие Ивановского художественного музея – это, прежде всего, заслуга Д.Г.Бурылина. Фотография Дмитрия Геннадьевича занимает почетное место на нашей выставке. Мы очень рады, что его имя узнают теперь и здесь, в Калининграде.
- Как сложилась судьба Д.Г.Бурылина после 1917-го?
- Он родился в 1852-м, а умер в 1924-м, причем, в последние годы состоял в должности хранителя своего музея. Михаил Васильевич Фрунзе, который был первым советским «губернатором» Иваново, с уважением относился к Бурылину и оставил его при музее.
- Насколько активно ведет Ивановский художественный музей выставочную деятельность?
- Активно, но она распространяется в основном на Центральную Россию – Москва и все, что нас окружает. С Петербургом работаем меньше. В Калининград приехали впервые.
- Карточную выставку, наверняка, катаете уже давно?
- У нее интересная судьба. Мы получили карточную коллекцию в 60-м году прошлого века - 158 колод в двух небольших деревянных дорожных сундуках, - но тогдашнее официальное отношение к азартным играм не способствовало ее изучению. Мы начали ее систематизировать только в начале девяностых. Интернета не было, искали редкую специальную литературу, вели переписку с коллекционерами и музейщиками, привлекали переводчиков для перевода карт на иностранных языках. Года два бились – наконец, в 1994 году в Ярославле провели первую выставку. Стали ее показывать – Москва, шесть городов Центральной России. А потом разобрали: по музейным правилам, графика на бумаге не может долго экспонироваться под стеклом на планшетах, ей надо дать отдохнуть в горизонтальном положении. Мы вынуждены были тогда выставку разобрать, она отдыхала 10 лет, а сейчас в Калининграде переживает второе рождение.
Текст – Евгения Романова
Поделиться в соцсетях