Судьбу комплекса «Заря» в последнее время можно назвать тяжелой и многострадальной. Вслед за новостями об эстонских инвесторах, готовых вложить в развитие комплекса 600 млн руб., в региональных СМИ стала появляться менее радостная информация. В частности, у новых собственников начались судебные споры с МЧС из-за несоблюдений требований пожарной безопасности. В итоге суд принял решение закрыть часть комплекса. «Заря» временно лишилась двух малых залов: «Гардероб» и «Артишок». Старейшему кинотеатру города и так было тяжело конкурировать с новомодными мультиплексами, а выживать с одним рабочим залом, как показывает практика, на рынке достаточно сложно. Кроме того, публика крайне нервно реагировала на попытки собственников заняться реконструкцией комплекса.

Вся эта история отражалась и на работе точки общепита: кафе «Заря» сменило несколько управляющих компаний, но его уже нельзя было назвать одним из лидеров местного рынка. В апреле стало известно, что у кафе вновь меняются управляющие. Точку общепита взял в аренду новый тандем рестораторов: один из совладельцев кофейни Bus Station Вадим Щербич и Роман Иваницкий, который ранее был плотно задействован в проектах компании «Тута Групп» (работал управляющим ресторана «Жажда» и ночного клуба «Жара»).

Сейчас новый тандем провел небольшой редизайн внутреннего убранства «Зари»: около входной двери теперь появилась стойка, где варят кофе, стены покрасили в белый цвет, из-за чего кажется, что в главном зале стало больше места. С потолков удалили побелку, и теперь сверху свисают лампы Эдисона. Меню также подверглось существенному обновлению. В интервью Афише RUGRAD.EU Вадим Щербич и Роман Иваницкий рассказали о необходимости демократизации, новых ценах и почему не надо ворошить прошлое.

— В последние годы, как кажется, «Заря» переживала не лучшие времена. Почему тогда возникло понимание, что надо входить в этот проект?

Роман Иваницкий: Сама «Заря» для нас —место культовое и знаковое. Когда мне Вадим предложил войти вместе с ним в этот проект, я не сомневался. Это красивое место с историей. Очень многие его любят. У нас была задача (и это вообще сейчас мировой тренд) — демократизация заведений общепита. Мы хотели сделать новый формат: с более демократичным интерьером и демократичным меню, которое было бы доступно для более широкой аудитории. «Заря» всегда находилась в несколько премиальном сегменте, и стояла задача сделать новую «Зарю»: сделать ее совсем другой и при этом сохранить все исторические элементы в этом заведении. Мы очень бережно отнеслись к историческому наследию, которое нам досталось, и решили это обыграть по-новому.

Вадим Щербич: Не надо так судить, [якобы «Заря» в последние годы переживала не лучшие времена]. Есть много людей, которые любили кафе и считали, что всё прекрасно. Но при этом сюда не ходили.

— Это все-таки определенный показатель.

В. Щ.: Сейчас очень много критики. [Публика] разделилась на два лагеря. Многие приходят и говорят: «Вау, круто!» А другие говорят: «Раньше было здорово, а сейчас непонятно что». Проект Bus Station мы делали с нуля. В «Заре» мы не стремимся вычеркивать исторический бэкграунд заведения.

Р. И.: Мы эту историю храним. Мы просто сделали ее более современной. Для меня и для Вадима это был некий вызов. Мы этот вызов приняли и хотим доказать, что возможно взять заведение, которое долго (и, вероятно, в последнее время не очень успешно) работало и вдохнуть в него новую жизнь.

— Вы говорите, что премиальный сегмент себя изживает. Но «Заря» всегда позиционировалась как место, не хочу слово «снобистское» говорить, но что-то в этом духе.

Р. И.: Еще раз повторю: наша задача — демократизация, и не только в ценовой политике, а и в интерьере. Мы хотим сделать «Зарю» доступной для более широкой публики. Многие люди стеснялись заходить в «Зарю» только потому, что здесь был ореол аристократизма и элитности. Сейчас к нам стало ходить намного больше людей. Они могут тут позавтракать за 300 руб. (у нас есть блюда за 195 руб. и кофе за 80 руб.).

— Какой должен быть средний чек в обновленной «Заре»?

Р. И.: Завтрак — 300 руб., обед — 500 руб., ужин — от 700 и выше. Наша задача была в том, чтобы большее количество калининградцев смогли чаще к нам приходить. За 300 руб. он может съесть вафлю и выпить кофе. Или яйца Бенедикт и кофе.

— Мне кажется, что для местного ресторанного рынка, учитывая количество предложений, вафля и кофе за 300 руб. — это формат выше среднего.

Р. И.: У каждого свое понятие «демократичного». У нас оно такое. У нас всегда свежие продукты и кофе премиального качества, но по демократичной цене.

— Был опыт компании «Табаско», которая занималась какое-то время кафе в «Заре». Они тоже по-своему пытались демократизировать это место. Данный процесс кто-то встречал однозначно в штыки: люди считали, что их любимое место пытаются превратить в масс-культ.

Р. И.: В нашем понимании демократизация — это не масс-культ. Для нас это качественная еда за доступные деньги. Мы делаем бельгийские вафли с разными соусами, с сезонными ягодами и орехами, которые стоят 195 руб. Мы одни из немногих, кто это делает в Калининграде. А стоят они ниже, чем в городском парке.

— Мы просто говорим о том, что уже был один не слишком удачный опыт демократизации «Зари».

В. Щ.: Когда вы просто «подшаманиваете» обои, ничего не меняете и просто заходите в концепт с изменением меню, то это одно. А когда меняется общая концепция, цветовая гамма, интерьер, персонал, управление — это уже другое. Я уезжал в другой город жить и не следил [за тем, что здесь происходило], и мне на самом деле это неинтересно. Я помню старую «Зарю» образца 1998–1999 годов. Я сюда приходил, фильмы смотрел. Я не знаю, сколько собственников поменялось, и не слежу за этим. У нас была с Романом возможность зайти в проект, и мы зашли. А прошлое я ворошить не хочу.

— Но ведь вы понимали, что после редизайна вы можете потерять часть аудитории?

В. Щ.: Нет, мы понимали, что можем приобрести новую аудиторию.

Р. И.: В последний месяц работы кафе мы сделали мониторинг. Сюда вообще никто не ходил. Когда Артем Рыжков сделал объявление, что «Заря» закрывается и можно с ней попрощаться, то мы здесь 3 дня просидели. Пришло ровно два стола! Отсюда я делаю вывод, что всё это миф. Что люди только в Facebook могут обсуждать, какая «Заря» была и какая стала. Но почему никто не попрощался, почему не «ломились» столы?

— Такая пассивность дала вам карт-бланш на то, чтобы воплотить здесь в жизнь именно то, что вы хотели сделать?

Р. И.: Такая пассивность дала нам понять, что нет той армии поклонников «Зари», как кажется по социальным сетям. Ее в реальности нет. Если бы она была, то люди бы пришли.

В. Щ.: Те люди, которые вначале говорили: «Что вы делаете с «Зарей» ?» — они сюда вс` равно периодически ходят.

Р. И.: Очень многие ходят. Мы потеряли 10 % от всей аудитории. Не 50, не 40, а только 10. Пришло много молодой публики, которая раньше сюда не ходила.

— Почему не ходила? Им казалось, что это такое затхлое, неинтересное место?

Р. И.: Нет, место было для более премиального сегмента? и им было здесь некомфортно.

В. Щ.: Сейчас у нас в дизайне присутствуют элементы лофта и французского шато.

— Вам, кстати, не кажется, что подобные дизайнерские ходы сейчас много где используются?

В. Щ.: Ну и где?

— В том числе и в Bus Station.

В. Щ.: В Bus Station мы были первыми, кто создал лофт-площадку, а потом дальше уже потянулись остальные... Bus Station — это индустриальный лофт, а здесь совершенно другое понятие лофта. Если люди думают, что, вот, проходят железные трубы, то всё, лофт... Здесь немного другое. У нас сочетание многих стилей.

— Тут единственный вопрос: насколько это хорошо сочетается с историческим бэкграундом здания.

В. Щ.: В документах прописано, что культурной ценностью является фасад. Ни одного слова нет по поводу внутреннего дизайна. Мы ни одного кирпичика не выбили... А то, что когда-то интерьер «Зари» бы в восьмерке лучших интерьеров мира... Может быть, тогда это актуально было.

— Я сейчас даже не в юридической плоскости, а скорее в эстетической. «Заря» в коллективном бессознательном — это все-таки место, где длинная «красная дорожка» фестиваля «Короче», где когда-то был актер Майкл Фассбендер, где памятник Вуди Аллену. Как это всё сочетается вот с с такими лампами и железными трубами?

Р. И.: Мы стараемся идти в ногу со временем. Просто время уже другое. Бизнес не работает, если он не трансформируется согласно времени и новым трендам.

В. Щ.: Если только это не замок какой-нибудь во Франции.

— В «Заре» все-таки главной точкой притяжения будет кинозал, а не кафе. Возникает вопрос о синергии вашего кафе и главного зала.

В. Щ.: Мы работаем как одно целое.

— Тут скорее вопрос, как вы будете работать в городе, где мультиплексы отъели очень серьезную часть публики у «Зари» ?

В. Щ.: Для меня как для человека, который видел многое, старый кинотеатр намного лучше новых двух. Честно скажу, для меня новые технологии не настолько важны, как атмосфера.

— А для нынешних двадцатилетних что важнее?

Р. И.: Никто не говорит про двадцатилетних. Молодежь может быть и 25+. Двадцатилетние ходят в другие заведения. У нас аудитория повзрослей.