По результатам прокурорской проверки калининградского журналиста Бориса Образцова освободили из штрафного изолятора (ШИЗО). Об этом корреспонденту «Нового Калининграда» в четверг, 27 июля, сообщили в пресс-службе ведомства.
Бориса Образцова посадили в ШИЗО на 6 суток за нарушение правил внутреннего распорядка. Он без разрешения администрации покинул рабочее место. Прокурорская проверка показала, что постановление начальник колонии вынес «без учета фактических обстоятельств дела» и с нарушением требований статей 115 и 117 Уголовно-исполнительного кодекса РФ.
«Так, при наложении взыскания начальником ИК-7 не принято во внимание то обстоятельство, что осужденный при убытии со своего рабочего места поставил в известность представителя администрации о том, что покинул свое рабочее место, на что получил согласие», — отметили в пресс-службе прокуратуры.
По результатам проверки специализированным прокурором вынесено постановление об отмене дисциплинарного взыскания. По требованию прокурора Образцов освобожден из штрафного изолятора.
Ранее Борис Образцов о «репрессиях и травле», угрозах посадить в ШИЗО. Журналист отметил, что у него случился конфликт с замначальника колонии. В частности, в мае 2019 года сотрудник ИК-7 якобы рассказал, что собирается в выходные отдохнуть с женой в Калининграде, и потребовал от Образцова «личную, индивидуальную, какую-то суперкарту клуба „Амстердам“» (Образцов раньше был владельцем клуба) — чтобы входить туда, пить, есть и отдыхать бесплатно. Когда Образцов сказал, что это невозможно, потому что к клубу он уже отношения не имеет, замначальника якобы вновь стал оказывать на него давление. «Мой ответ его не устроил — и он стал снова всячески унижать и „зажимать“ меня. Опять началась кампания травли», — написал в своем заявлении Образцов.
Вполне возможно, что сейчас, когда вы читаете это обращение, я уже незаконно нахожусь в ШИЗО (штрафном изоляторе) ИК-7.
Обращение
Я, Образцов Борис Владимирович, 20.08.2018 был осужден судом Ленинградского района Калининграда по ст. 163 ч. 3 УК РФ. С 10 сентября 2018-го отбываю наказание в ФКУ УК-7 УФСИН России по Калининградской области.
12 октября 2018 года без информирования меня и без моего участия была проведено заседание комиссии (протокол 20/18) по постановке на профилактический учет. На комиссии я не был, под протоколом не расписывался, но был поставлен на внутренний профилактический учет как «лицо, осужденное за преступление против половой неприкосновенности».
Постановление мне не предъявлялось, профучет является незаконным, так как ни по моему уголовному делу (ст. 163 ч.3 — вымогательство), ни по иным критериям (а именно — поступки, совершенные внутри колонии) для постановки на него не было никаких оснований.
Во второй половине октября 2018 года я узнал, что инициатором подобных действий был заместитель начальника колонии по безопасности и охране режима Васьков Сергей Юрьевич. В конце октября — начале ноября я был приглашен им на беседу.
В процессе разговора С.Ю. Васьков сообщил мне, что я был поставлен на учет в связи с тем, что «осужденными отрицательной направленности» (иными словами — блатными) я был определен как неформал, как «обиженный», а значит, по мнению С.Ю. Васькова, у них для этого были основания.
На мои возражения, что таким образом он — как замначальника учреждения — не только нарушает закон, но и поддерживает своими незаконными действиями «отрицательных» осужденных, руководствуясь при принятии решений их суждениями, С.Ю. Васьков ответил, что это не мое дело, и фактически выгнал меня из кабинета.
Впоследствии при каждой нашей встрече (в ноябре, декабре, январе, феврале) С.Ю. Васьков угрожал мне, обещал написать рапорты о нарушениях, которые я не совершал, требовал раскрыть якобы коррупционную схему в воспитательном отделе, где я работал на «7 ТВ».
В очередном разговоре в марте 2019 года С.Ю. Васьков сообщил мне, что я могу «исправиться», получить возможность сняться с профучета, если помогу ему в его личном деле. Он сообщил, что ему необходимо поддержать отца, Васькова Ю.В., в его борьбе с управляющей компанией в доме по Аллее Смелых в Калининграде, в котором он является председателем домового совета. С.Ю. Васьков рассказал мне, что его отец вместе с жильцами решил сменить управляющую компанию, в результате чего старая УК, лишившись такого выгодного подряда, начала ему мстить.
С.Ю. Васьков потребовал от меня (с учетом моих связей, как он выразился, в СМИ Калининграда) обнародовать эту информацию в разных изданиях. В том числе он говорил о газете «Тридевятый регион», которая уже не выходит, интернет-порталах «Клопс.ру», «Новый Калининград», «Калининград.ру», «Руград.eu» и в том числе принадлежащем мне интернет-ресурсе «39.ru». При этом он сообщил, что это — условие, по выполнения которого я буду снят с профучета.
Находясь в зависимом положении, под угрозой дальнейших репрессий со стороны замначальника колонии, я был вынужден был согласиться. Но, поскольку к большинству перечисленных ресурсов я не имею никакого отношения, я сделал единственное, что было в моих силах: передал отцу С.Ю. Васькова, Васькову Ю.В., телефон человека, который отвечает за размещение информации на сайте «39.ru». А затем попросил своего сотрудника на безвозмездной основе разместить на портале соответствующие статьи. Хотя подобная работа, согласно прайсу, который находится в редакции, с учетом журналистского расследования, написания текста и пр., обходится примерно в 15 тыс. рублей, я попросил в этом случае сделать исключение и опубликовать материалы без оплаты.
29 марта 2019 года на сайте «39.ru» была опубликована статья «Злой домовой», а 1 апреля — «Злой домовой-2», посвященные противостоянию Ю.В. Васькова и УК, история которого подробно изучается в двух этих материалах. После этого С.Ю. Васьков прекратил давление на меня, перестал угрожать очередными рапортами и 18 апреля провел комиссию, на которой снял меня с незаконного профилактического учета.
Я считал, что никаких ко мне претензий больше не будет. Однако уже в мае 2019 года С.Ю. Васьков сообщил мне, что собирается на выходных отдохнуть с супругой в Калининграде и желает получить личную, индивидуальную, какую-то суперкарту клуба «Амстердам», чтобы входить туда, пить, есть и отдыхать бесплатно. Я объяснил ему, что сегодня к этому клубу я не имею никакого формального отношения и такой карты дать не могу, даже если бы она существовала.
Это требование сначала было озвучено в виде шутки в присутствии начальников отрядов отдела воспитательной работы (Бельского в том числе), а затем еще раз подтверждено мне лично, один на один. Тогда я сказал ему, что такой карты не существует, я не могу обеспечить ему бесплатный отдых в «Амстердаме». Единственное, что в моих силах, — попытаться связаться с нынешним руководством клуба и попросить предоставить С.Ю. Васькову какие-нибудь льготы.
Мой ответ его не устроил — и он стал снова всячески унижать и «зажимать» меня. Опять началась кампания травли. В итоге 7 июня 2019 года С.Ю. Васьков, временно исполняя обязанности начальника учреждения, сообщил, что на меня будет выписан рапорт за отсутствие на проверке. Удивительно, что это происходило непосредственно на проверке!
Я объяснил ему, что это невозможно, ведь мы находимся именно на ней, но — тем не менее… Более того: я сказал ему, что не нахожусь в строю только потому, что выполняю работу, которую поручил мне начальник отдела по воспитательной работе Д.Н. Федоренко: я должен был подготовить клуб для проведения лекции социального работника, которая планировалась сразу после проверки. Это задание я получил от Д.Н. Федоренко примерно в 7.45 — и к 8.20–8.30 все должно было быть подготовлено. Поэтому я искал уборщиков, завхоза, ключи от клуба — короче, делал все, чтобы выполнить порученную мне работу. Однако на проверке я все-таки присутствовал.
14 июня этот рапорт незаконно превратился в выговор правами начальника колонии. Васьков С.Ю. использовал сложившуюся ситуацию — на тот момент на территории ИК-7 он был единственным начальником: начальник колонии находился в отпуске, зам по воспитательной работе и начальник отдела воспитательной работы, а также начальник моего отряда были во внешних командировках, так что С.Ю. Васьков собрал комиссию без них. Я был не согласен с рапортом и требовал дополнительного расследования, но во внимание это не приняли.
Этим делом уже занимается прокуратура, но сегодня я хочу рассказать эту историю до конца.
Каждый день мне пытаются выписать по 3–4 рапорта за какие-то абсолютно смешные вещи. К примеру, сегодня, 19 июня, работая в клубе, я захотел пойти покурить. Как положено, спросил разрешения у сотрудника, можно ли мне отлучиться на 5 минут и отойти в место, разрешенное для курения, и он мне разрешил.
Я прошел через дежурную часть, сказал дежурному, что мне разрешили покурить, и еще раз спросил разрешения — теперь уже у него. Он сказал: «Да ради бога, идите покурите». После чего начальник оперативного отдела сказал: «Нет, никакого разрешения тебе никто не давал» — и сотрудник на голубом глазу подтвердил, что он мне ничего не разрешал. На мои слова: «Послушайте, ну вот только что, 5 минут назад, вы дали мне разрешение!» — он не обратил никакого внимания.
Меня продолжают преследовать, пытаются выписать рапорт по любому поводу, приносят пустые листы и требуют: «Подпиши, согласись с рапортом — и отправишься в ШИЗО. Посидишь пару недель — и искупишь свою вину за то, что информация выходит за пределы колонии».
Я ни в чем не виноват. Более того — еще раз повторяю: прошу считать это заявлением о преступлении, прошу направить его в прокуратуру Калининградской области, начальнику УФСИН по Калининградской области А.Л. Чирикову, в Следственный комитет России по Калининградской области, а также максимально широко распространить это обращение в СМИ.
Прошу уполномоченные органы разобраться, оценить действия заместителя начальника по безопасности и охране режима ФСУ ИК-7 УФСИН России по Калининградской области Васькова Сергея Юрьевича с точки зрения законодательства РФ и принять соответствующие меры.
Сегодня Борис Образцов, отбывающий наказание в колонии № 7, встретился с прокурором по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Калининградской области Игорем Валерьевичем Подшиватовым. Разговор продолжался больше часа.
На встрече Образцов сообщил, что исполняющий обязанности начальника колонии № 7 заместитель начальника по безопасности и охране режима Васьков Сергей Юрьевич выписал ему незаконный рапорт и тем совершил должностное преступление, нарушив инструкции УФСИН и права осужденных.
Сегодня же отозван из отпуска начальник колонии Владислав Ростиславович Синюк, в связи с чем С.Ю. Васьков перестал выполнять его обязанности.
Сейчас Борис Образцов ожидает встречи с начальником УФСИН по Калининградской области А.Л. Чириковым, на прием к которому записан.
В течение прошедшей недели заместитель начальника по безопасности и охране режима, исполняющий обязанности начальника колонии № 7 Васьков Сергей Юрьевич пытался разными способами составить на меня рапорты. Попыток было три, в итоге к рассмотрению был предъявлен всего один рапорт. Мне было сказано что Борис Владимирович Образцов не находился на построении в 8.09 утра 7 июня и камеры якобы зафиксировали мое передвижение через дежурную часть в 8.11.
На самом деле я и не должен был там находиться, так как, согласно распорядку дня, в 7.10 был на построении на выводе на работу заключенных, занятых на различных производствах. По сложившейся многомесячной традиции заключенные выводятся на работу именно в это время, сразу после завтрака, и их карточки убираются. Всех отмечают как прошедших утреннее построение.
Раньше я этого не знал и поэтому часто появлялся на построении и в 7.10, и в 8.00 утра. Однако на втором из них сотрудники не называли мою фамилию, больше того — просили меня не приходить в 8.00, так как я уже был выведен на работу в 7.10.
7 июня, после завтрака, как обычно, в 7.10 я начал выполнять работу в соответствии с разнарядкой — корреспондент телестудии «7 ТВ». По документам я числюсь художником клуба, но на нем висел замок и объявление, что клуб закрыт. Вторым моим местом работы — теперь уже по разнарядке — является телестудия «7 ТВ», которая располагается в одном из помещений воспитательного отдела. Вход в воспитательный отдел без сопровождения кого-либо из сотрудников администрации заключенным запрещен, к тому же в 7.10 утра он еще был закрыт.
Убедившись, что оба моих рабочих места недоступны (а они находятся в 20 м одно от другого и оба выходят окнами на плац, где происходит построение), я зашел в дежурную часть (прямо на плацу), поинтересовался, не пришел ли кто-нибудь из воспитательного отдела, и встал у двери ДЧ — ждать свое начальство.
Перед самым построением в дежурную часть пришел начальник воспитательного отдела Федоренко Денис Николаевич. Он сказал мне срочно открыть клуб и подготовить его к лекции социального работника, которая должна была состояться сразу после построения, то есть примерно в 8.20. Также он попросил приготовить видеокамеру для записи этой лекции.
Выполняя распоряжение начальника воспитательного отдела Д.Н. Федоренко, я отправился на отряд и нашел двух уборщиков, разыскал бывшего заведующим клубом, который знал, где находятся ключи, — в общем, делая работу, порученную мне моим непосредственным руководителем, я несколько раз проходил через дежурную часть.
Мероприятие, как я уже говорил, должно было начаться в 8.20–8.30, непосредственно после построения. Выполнив поручения Д.Н. Федоренко, в 8.09 я уже стоял на плацу, между дежурной частью и клубом, рядом с воспитательным отделом, у флага России.
Здесь я был отозван в сторону замначальника по безопасности и охране режима, исполняющим обязанности начальника колонии № 7 С.Ю. Васьковым, который высказал мне претензию, что я не находился на проверке. Причем — что важно — это происходило непосредственно на самой проверке. Я спросил, как такое возможно — учитывая, что мы сейчас находимся именно на ней. Он ответил: «Нет, вы должны быть в строю».
Я объяснил, что после 7.10 я был выведен на работу и занимаюсь выполнением своих обязанностей. Он сказал: «Нет, на вас в любом случае будет составлен рапорт о неучастии в поверке». При этом его не интересовало, что поручение я выполнил и клуб к лекции готов (запустить осужденных 2-го и 3-го отряда в сопровождении сотрудников необходимо в чистое помещение).
Убедившись, что все осужденные после проверки зашли в подготовленный зал, я отправился в воспитательный отдел за виодеокамерой, которую передал сотруднику, ответственному за съемку.
В результате на меня был составлен рапорт об отсутствии на проверке. В рапорте, давая свои объяснения, я изложил свою точку зрения: я выполнял задание своего непосредственного начальника. Важный момент: в случае несогласия осужденного с рапортом (а именно это я и написал — я категорически не согласен), по инструкции УФСИН, проводится расследование, назначаются дополнительные опросы свидетелей, сотрудников, а также берутся подробные объяснения осужденного. Ничего этого С.Ю. Васьков не сделал. Расследование в должной мере проведено не было, объяснений с меня никто не брал.
Целью его, как я выяснил, было и остается одно — как можно быстрее посадить меня в ШИЗО, в камеру для осужденных, нарушающих правила.
Сегодня, 14 июня, сотрудниками мне было сказано, что по моему вопросу врио начальника колонии С.Ю. Васьков проведет специальное заседание. В комиссию не были привлечены начальник моего отряда, который может меня характеризовать, начальник воспитательного отдела, заместитель начальника колонии по воспитательной работе и кадрам — то есть фактически Сергей Юрьевич Васьков провел сегодняшнее заседание в нарушение всех инструкций УФСИН России. На комиссии были заслушаны только рапорт дежурного помощника и начальные документы.
На этой комиссии я еще раз довел до сведения С.Ю. Васькова и до сведения всех тех людей, которых он пригласил, что я не согласен с рапортом, требую дополнительного расследования и буду обжаловать его решение в суде.
Больше того: все члены комиссии были предупреждены, что, выполняя распоряжения своего начальника, они нарушают законодательство Российской Федерации и внутренние инструкции УФСИН.
Большая часть присутствующих колебалась и не могла сделать однозначные выводы. Два начальника отрядов характеризовали меня положительно. Социальный работник самоустранилась от какой-либо оценки, сказав, что ей необходимо изучить ситуацию более глубоко. Сотрудник оперативного отдела согласился со своим непосредственным начальником, что Образцова надо наказать.
В результате было принято абсолютно незаконное решении о моем наказании — мне был выписан выговор правами начальника колонии. Я еще раз объяснил всем присутствующим, что действуют они незаконно, вразрез с инструкцией и здравым смыслом и потворствуют должностному преступлению.
Задача, которую поставил перед сотрудниками С.Ю. Васьков, — найти за оставшиеся до начала новой недели два с небольшим дня какой-нибудь повод, какие-нибудь изъяны в моем поведении, в понедельник провести еще одну комиссию по очередному рапорту и после этого закрыть меня в ШИЗО, в помещении камерного типа, чтобы не допустить моей встречи ни с моим адвокатом, ни с начальником УФСИН по Калининградской области А.Л. Чириковым, на прием к которому я записан.
Первоначально прием должен был состояться в четверг, но, к сожалению, А.Л. Чириков не смог приехать, и визит был перенесен на понедельник. С.Ю. Васьков прилагает все усилия, стараясь не допустить того, чтобы я попал на этот прием.
Считаю, что общественность должна знать, как нарушает права осужденных и должностные инструкции УФСИН заместитель начальника по безопасности и охране режима, исполняющий обязанности начальника колонии № 7 Сергей Юрьевич Васьков.
Вчера Борису Образцову, отбывающему наказание в колонии № 7, сообщили, что накануне в 17.40 он не явился на съем с работы, а пришел только на общее построение снимающихся с нее в 19.00 и по этому поводу на него будет выписан рапорт. По утверждению самого Образцова, он явился в дежурную часть в 17.30, после чего отправился в отряд, но сменившееся начальство снова вызвало его на работу. В 19.00 он пришел на общее построение.
В пятницу после развода на работу, который состоялся в 7.15, Борис Владимирович ожидал своего начальника, пришедшего только ближе к общему построению, которое происходит в 8.00. Образцов стоял около кабинета, в котором должен работать и который выходит на плац, где происходит построение.
После того, как пришедший в 7.40 начальник обсудил с Образцовым планы на день и распорядился начать работу после построения, в 8.05 к Борису Владимировичу подошел заместитель по безопасности и оперативной работе, исполняющий обязанности начальника колонии С.Ю. Васьков и сообщил, что на него будет выписан второй рапорт — на это раз за неявку на общее построение направляющихся на работу. На вопрос, где же они сейчас разговаривают, если он не явился на построение, С.Ю. Васьков ничего не ответил. Получается, что о рапорте об отсутствии на проверке Образцову сообщили на этой самой проверке!
По мнению Образцова, сотрудников колонии обязали выписать на него два рапорта о нарушениях, чтобы посадить в ШИЗО.
Борис Владимирович уже обратился с заявлением о незаконности происходящего к уполномоченному по правам человека В.А. Никитину и в ОНК.
Сегодня в 15.00 был проведен обыск личного спального места Бориса Образцова. Содержимое тумбочки перебрали по бумажке, постельное белье вывернули. Ничего запрещенного обнаружено не было. Из 42 человек обыск проводился у одного Образцова.
Несмотря на то, что сегодня, на 10-й день после вынесения мне приговора судом Ленинградского района, ни я , ни мой защитник так и не получили материалы судебного процесса, и, следовательно, не могли в полном объеме подготовить апелляционную жалобу, мы все же подали апелляцию на приговор - пока в ее усеченном виде!
В судебную коллегию по уголовным делам Калининградского областного суда
осужденного Образцова Бориса Владимировича, 30 августа 1970 года рождения, уроженца г. Ленинграда, гражданина РФ, зарегистрированного по адресу: г. Калининград, ул. Горького, 19а, проживающего по адресу: г. Калининград, ул. Каштановая аллея, 74-8, имеющего высшее образование, работающего ИП Образцов,
Апелляционная жалоба на приговор по делу № 1-114/2018
09 июня 2018 года в г. Калининграде Ленинградский районный суд г. Калининграда в составе председательствующего судьи Беглик Н.А., при секретарях Балдиной О.В., Поповой А.В., Юрьевой Е.В., Костроминой А.Е., Одинокове Д.А., с участием государственных обвинителей - Рудненко О.В., Марусенко Э.Э., Ковалевой Е.В.,представителя потерпевшего Терентьева К.Н., подсудимого Образцова Б.В., защитника - адвоката Цесарева С.Д. рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении меня. Однако имеется несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а именно:
Раздел 1. В приговоре суда ошибочно указывается, что я совершил данное преступление, преследуя цель незаконного обогащения
Необходимо учитывать, что при вымогательстве виновное лицо действует с умыслом на получение материальной выгоды для себя или иных лиц. (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 56 г. Москва «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)»
Денежные средства предназначались на благотворительную деятельность общественной организации «Фонд развития Багратионовского района», которая к моменту описываемых событий существовала и активно вела работу уже на протяжении 5 лет, реализовывала на территории района ежегодно программы помощи старикам и детям в общем объеме от 2 до 3 миллионов рублей в год. Кроме того, свидетель Олег Иванин в своих показаниях подтверждает, что в финансировании «Фонда развития Багратионовского района» изначально предполагалось участие компании ООО «Стриктум» и ее дочерней структуры ООО «К-Поташ Сервис», о чем он указывал в своих показаниях и на очной ставке. Цель получения средств была также неоднократно озвучена при моих беседах со свидетелями – представителями и переговорщиком от ООО «Стриктум» и фигурирует в уголовном деле: Сводка к флэш-накопителю (Том 1 л.д. 83-106) Сводка к диску №7т/82с от 13.06.2016 (Том 1 л.д. 187-206) Сводка к диску №7т/86с от 14.06.2016 (Том 1 л.д. 209-215) Сводка к диску №7т/87с от 14.06.2016 (Том 1 л.д. 216-222)
Цель получения средств от представителей компании ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» заключалась исключительно в исполнении ранее данных обязательств по финансированию деятельности благотворительного фонда. «Эти деньги не мне. Я их потрачу на-на то, что делается Фондом.» «…если они мне лям дадут, что бы я закрыл хвосты, которые у меня сейчас есть перед детьми, вот, я, я буду счастливым, довольным человеком и до сентября месяца мне вообще ничего не надо!» Сводка к флэш-накопителю (Том 1 л.д. 83-106)
«Я еще раз говорю, мне важен вопрос сегодня, чтобы финансы шли на этот самый, на помощь, на исполнение моих же обязательств, которые я вынужден был, вот, вынужден был, так сказать, да, взять на себя, когда товарищ Иванин все наобещал, наобещал, наобещал». Сводка к диску №7т/86с от 14.06.2016 (Том 1 л.д. 209-215) Сводка к диску №7т/87с от 14.06.2016 (Том 1 л.д. 216-222)
Более того, цель получения средств подтверждена моей распиской, выданной при получении денег и приобщенной к делу:
Калининград, 14 июня 2016 года Расписка
Я, Образцов Борис Владимирович, (паспорт 27 15 578790, выдан 09.09.2015 отделом УМФС России по Калининградкой обл., Ленинградского р-на, гор. Калининграда, код подразделения 390-003) получил 1.000.000 (один миллион) рублей безвозмездного пожертвования на комплекс мероприятий Фонда развития Багратионовского района на территории Багратионовского района за период с 01 января 2016 года по 30 сентября 2016 года.
При этом следствием также установлено, что когда я предложил Сюндюкову получить у меня вышеуказанную расписку на получение от него одного миллиона рублей, Сюндюков отказался, поскольку действовал в рамках полученных от сотрудников ФСБ инструкций и это не входило в планы правоохранительных органов. Но выдача расписки входила в мои планы, поскольку скрывать факт получения помощи от «Стриктума» для фонда я не собирался. Более того, я намеревался вернуть полученные средства. Данное обстоятельство еще раз указывает об отсутствии у меня умысла на совершение вымогательства: вымогатели расписок не дают.
Дополнительным доказательством того, что средства, передаваемые мне потерпевшей стороной, предназначались исключительно на благотворительные цели, служит и доказанный факт того, что после изъятия этих средств Фонд развития Багратионовского района не смог выполнить ранее публично озвученные обязательства по проведению чемпионата района по футболу среди школьных команд, не смог приобрести и раздать лучшим садоводам и огородникам мотокосы и мотокультиваторы. Обязательства Фонда в размере 1 384 100 рублей были исполнены мной в итоге лишь в части вручения призов и подарков круглым отличникам багратионовских школ по итогам года. В общей сложности были не выполнены программы на 1 миллион рублей.
Иными словами, я не имел другой возможности исполнить обязательства Фонда, кроме как получив 1 миллион рублей от потерпевших. Материальной выгоды для себя или иных лиц не искал и умысла такого не имел.
Раздел 2. Не подтверждается показаниями свидетелей, представителя потерпевшего и представленными документами наличие в моих действиях умысла на получение денежных средств в размере, превышающем 1 миллион рублей.
Вымогательство является оконченным преступлением с момента, когда предъявленное требование, соединенное с указанной в части 1 статьи 163 УК РФ угрозой, доведено до сведения потерпевшего. (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 56 г. Москва «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)»
1. Сумма в 1 (один) миллион рублей была озвучена мной Олегу Шайтану как желательная к получению для исполнения обязательств Фонда на нашей встрече 09 июня 2016 года:
ОБВ: Значит, тогда, если мы говорим совсем примитивно, в рамках продажности, мы говорим: «Ребята, что бы было понятно. Иванин взял на себя обязательства по Фонду, более того, эти обязательства по Фонду сопровождались словами «Стриктум», «Стриктум, «Стриктум». После этого обращения к Иванину закончились тем, что из шести миллионов он профинансировал миллион двести. Фонд на полном ходу (нецензурно, аналог «стукнулся») головой в стену, потому что ну как бы закручивается процесс. Значит, сегодня только по исполненным делам, по сделанному, он должен двести пятьдесят тысяч рублей. Но самое смешное, что я сейчас еще должен тратить деньги вот на эти все вещи закупая. Мы ж не могли знать… М1: Слушай, ну это уже разговор, то есть, в принципе… ОБВ: Да, поэтому если, если они говорят: «О кей»… Эти деньги не мне. Я их потрачу на-на то, что делается Фондом. Но если они дадут хотя бы лям, ну, я говорю, вот ну, реальные деньги, да, хотя бы лям, до сентября они меня не увидят и не услышат, я вообще слово «Стриктум», «Поташ-М» и прочие вещи забуду. М1: Я думаю, что это вполне реально. ОБВ: Потому что это мне даст возможность глотнуть воздуха и как бы не из своего кармана выполнять обязательства Иванина. Причем эта тварь сидит в своем домике, и когда к нему прибегают учителя, он говорит: «Звоните Образцову, я ничего не знаю. Звоните вот». Понятно. Ну так вот, ну. М1: Ну я думаю, что это… ОБВ: И самое красивое как бы, как сказать, с точки зрения, да, ну, ну может быть, ну может быть. Не знаю, может, больше попросить? М1: Да уж смотри. (смеется) ОБВ: Нет, нет, так вопрос не в этом. Я ж не знал (2-3 сл. неразб.). Можно попросить больше, дадут меньше, ну как бы, да? Ну… ОБВ: Ну я ж не знаю, можно ж попросить больше, дадут меньше. Ну… Порядок цены нормальный? М1: Я думаю, что вот примерно то, о чем ты говоришь – это вполне реально, да. ОБВ: Ну не вопрос. Я за это их не хвалю, не вступаю с ними в какие-то деловые отношения, но при этом просто заткнулся и все, и больше публикаций негативных ни в газете, ни где бы то ни было, я не-, так сказать, ни на сайте ничего не делаю. М1: Потому что с этой политикой (2-3 сл. неразб.)… ОБВ: Ну если они мыслят такими примитивными категориями, ну, значит, будем переходить на этот уровень.
… ОБВ: Ну ладно, не страшно. В общем, нет проблем, конечно. Конечно. Если бы мне хотя бы, хотя бы, говорю, ну я уже не заряжаю ничего, потому что я понимаю, что молчание не стоит дороже миллиона, так скажем, да, поэтому, но хотя бы если они мне лям дадут, что бы я закрыл хвосты, которые у меня сейчас есть перед детьми, вот, я, я буду счастливым, довольным человеком и до сентября месяца мне вообще ничего не надо.
Сводка к флэш-накопителю (Том 1 л.д. 83-106)
2. Из заявления Яковлева П.А. от 12 июня 2016 года также следует, что речь в разговоре с Олегом Шайтаном, который он прослушал и на основании которого им было написано заявление, идет о сумме, не превышающей 1 (один) миллион рублей.
«Образцов Б.В. сообщил Шайтану О.Б., что он готов забыть про «Стриктум» (прежнее название ООО «К Поташ Сервис») до осени 2016 года в случае, если ООО «К-Поташ Сервис» передаст Образцову Б.В. 1 (один) миллион рублей. В случае выплаты наличными 1 (одного) миллиона рублей Образцов Б.В, прекратит распространять через подконтрольные ему средств массовой информации сведения негативного характера в отношении деятельности ООО «К-Поташ Сервис», позорящих указанное предприятие и создающие негативное общественное мнение к деятельности компании, генеральным директором которой я являюсь.» «Я считаю, что Образцов Б.В. своими действиями предпринимает попытки совершить противоправные действия, направленные на вымогательство денежных средств в размере 1 (одного) миллиона рублей с организации ООО «К-Поташ Сервис», генеральным директором которой я являюсь» (Том 1. Л.Д. 71-72)
3. Эта же сумма – в 1 (один) миллион рублей фигурирует и в акте опроса Шайтана О.Б. «После этого, Образцов Б.В. сообщил, что он готов забыть про «Стриктум» (прежнее название «К-Поташ Сервис») до осени 2016 года за 1 миллион рублей. В случае выплаты наличными одного миллиона рублей он не будет нигде в своих газетах и иных СМИ очернять деятельность ООО «К-Поташ Сервис» по строительству рудника» (Том 1. Л.Д. 79-81)
4. Эта же сумма заявлена и в протоколе допроса представителя потерпевшего Яковлева Павла Александровича от 20 июля 2016 года: «… в результате чего был задержан Образцов в момент получения им денежных средств в сумме 1 000 000 рублей из рук работника нашей компании» (Том 3. Л.Д. 78-80)
5. Свидетель Смычник А.Д., советник по научной работе в ООО «К-Поташ Сервис», на предварительном следствии также показал, что со слов Яковлева П.А. ему известно, что редактор газеты «Тридевятый регион» Образцов Б.В. сообщил Шайтану О.Б., что в случае получения от ООО «К-Поташ Сервис» 1,0 млн. рублей он перестанет печатать в вышеназванной газете негативные публикации в отношении ООО «Стриктум» и ООО «К- Поташ Сервис». По данному факту Яковлев П.А. подал заявление в правоохранительные органы (том 5 л.д.242-244).
6. Свидетель Сюндюков К.Н.: «В июне 2016 года… технический директор ООО «К-Поташ Сервис» Смычник Анатолий Данилович, который на тот момент исполнял обязанности генерального директора, пригласил меня в кабинет, где находился сотрудник УФСБ – Косенко, и сообщил мне, что Образцов Борис Владимирович редактор газеты «Тридевятый регион» предложил руководству компании заплатить ему 1 000 000 рублей, взамен того что в данной газете не будут публиковать статьи в отношении ООО «К-Поташ Сервис»… «На следующий день я позвонил Образцову… После чего, в этот же день, я отправился на встречу с Образцовым Б.В. в кафе… Также Образцов сказал, что если руководство компании заплатит ему 1 000 000 рублей, то публикаций по теме строительства рудника в газете «Тридевятый регион» не будет до 18 сентября 2016 года. Весь разговор с Образцовым Б.В. я дословно не помню, но суть его заключалась именно в этом».
«…Встретившись с Образцовым Б.В. мы немного поговорили, после чего я предал ему денежные средства в размере 1 100 000 рублей, почему именно 1 100 000 рублей я не знаю, данная сумма была определена руководством.»
Вопрос защитника Сюндюкову К.Н.: «В чем заключалось джентельменское соглашение?» Ответ Сюндюкова К.Н.: «1 000 000 рублей взамен не публикаций статей инициативной группы в газете «Тридевятый регион». Вопрос защитника Сюндюкову К.Н.: «Как отреагировал Образцов Б.В. на то, что вы принесли бОльшую сумму и что на это ответили вы? » Ответ Сюндюкова К.Н.: «Образцов крайне удивился, я сказал, что таково поручение моего руководства» (том 7, л.д. 213-220)
8. Сумма средств, которую я в итоге переговоров и достижения договоренностей ожидал получить, подтверждена моей распиской, выданной при получении денег представителю ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» Кириллу Сюндюкову, которую он зафиксировал средствами объективного контроля, и приобщенной к делу. Что еще раз подтверждает мой умысел на получение суммы, не превышающей 1 (одного) миллиона рублей. (Том 2 л.д.104)
Таким образом, даже если квалифицировать мое деяние как вымогательство, с чем я принципиально не согласен, то в полном соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 56 г. Москва "О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации) «Вымогательство является оконченным преступлением с момента, когда предъявленное требование, соединенное с указанной в части 1 статьи 163 УК РФ угрозой, доведено до сведения потерпевшего», обвинение должно быть мне предъявлено по п. «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ.
Представителем потерпевшего признан Яковлев П.А., а до его сведения мои просьбы были доведены Олегом Шайтаном не позднее 12 июня 2016 года, когда Яковлев и написал заявление в правоохранительные органы. (Том 1. Л.Д. 71-72) Следовательно, следствие, а затем и суд неправильно квалифицировали мое деяние как вымогательство, совершенное в особо крупном размере. В соответствии с п 4. Примечания 1 к статье 158 УК РФ: «Крупным размером в статьях настоящей главы, за исключением и , и , признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, а особо крупным - один миллион рублей» В рамках судебного следствия эта ошибка также не была исправлена, в результате чего мое деяние рассматривалось судом по ненадлежащей статье УК РФ и оспариваемый мною приговор выносился мне по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, а не по п. «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ, что существенно ухудшает мое положение.
Раздел 3. Можно ли квалифицировать мои действия как вымогательство?
«Вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких…»
Таким образом обязательными объективными признаками состава преступления по данной статье являются: требования под угрозой распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего.
В рамках ОРМ были получены аудиозаписи моих переговоров с Олегом Шайтаном (разговор от 09 июня 2016 года (том 1 л.д. 83-106), первый (от 13 июня 2016) и второй (от 14 июня 2016 года) разговоры с Кириллом Сюндюковым и даже видеозаписи, (Том 1, л.д 187-206, 209-215, 216-222)
Вымогательство с помощью вербальных средств воздействия, как это описано в правоприменительной практике, как правило, происходит на повышенных тонах, используются не только сами слова, но и модуляции голоса, интонации, важна эмоциональная оценка. Кто является инициатором разговора, каковы роли собеседников – вымогатель, как правило, доминирует в разговоре и так далее. Требования и угрозы – обязательные признаки объективной стороны преступления – высказываются в категорической форме. То есть при исследовании материалов необходимо проводить психолого-лингвистическую экспертизу, анализируя не только и не столько сам текст, сколько эмоциональное содержание разговора.
По лингвистической экспертизе текста
Эксперт-лингвист, проводившая экспертизу, совершила сразу несколько грубых ошибок, которые превращают эту экспертизу в недействительную и нелегитимную:
Существенная часть разговора ОБВ – Бориса Образцова с М1 – Олегом Шайтаном:
ОБВ: Хоть кто-то будет, да. При этом интересная вещь – то, что мне докладывают, так сказать, из-под ковра в администрации области, что ни Иванина, ни Нескоромного, значит, мы не видим. Ну, они не видят. Иванин это спалился, этот – старая, убитая карта. А Горохов – тварь, сволочь, мы его будем ебошить.
А Карафелов этому кричит: «Мужики, только, пожалуйста, пожалуйста, ебошьтесь там наверху с Гороховым. Николай Николаевич, Александр Владимирович, я не с ним!
У меня свой проект, у меня кандидаты мои, я своих кандидатов, гороховских кандидатов нет. Мы с ним партнеры по бизнесу, но у каждого своя песочница. Вот в этом вот плане Карафелов абсолютно, ну вот, я имею в виду, абсолютно нормальная фигура. Поэтому вопрос, а… И тоже вопрос, да: при каких условиях мы будем сотрудничать? А как будем сотрудничать? А что мы будем делать? Ну, то есть, ну, то есть, ну, ну как? Понятно, да? Должны быть, какая-то логика должна быть, логика в действиях.
М1: Какой-то, наверное, долгосрочной там логики или там понимания, куда двигаться точно нету, насколько я понимаю, но вот частный вопрос. Смотри, ты…
ОБВ: Ну, вопрос простой. Они говорят, Боря, прекрати нас (нецензурно, аналог бить), ну условно говоря. Ну, то есть, я, я тогда захожу в состояние какой-то там, не знаю, проститутки. Говорю, ребята, ну, вот нет проблем, нет проблем. Мы все…
М: Ну. Ну логично.
ОБВ: Я говорю, ребята, дайте лям, и я от вас отвял. Потому что мне там лям триста, лям четыреста не хватает для выполнения обязательств, которые взял Иванин. И я говорю, и я заткнусь там до конца года, ну, условно говоря.
М1: До сентября. Ну а что?
ОБВ: К примеру. Ну а после сентября конфигурация изменится и все. Может быть, ну, хотелось бы нормальной человеческой как бы. Ну хорошо, не будем целовать в губы, ну не вопрос, ну». (том 1 л.д. 83-106)
Данная часть разговора абсолютно ошибочно отнесена экспертом к выдвижению ему (Шайтану) требований мной. Речь же в этой части разговора, как видно даже неспециалисту, идет о рассказе Олегу Шайтану о моих уже предпринимаемых попытках наладить взаимоотношения с новой властью в Багратионовском районе – Юрием Карафеловым и стоящим за ним олигархом Гороховым и о гипотетическом разговоре, который мог бы состояться между мной и Карафеловым.
Я рассказываю Олегу Шайтану о том, как изменилась конфигурация власти за прошедшие полгода, кто будет следующим руководителем района и как мне быть с Фондом с учетом того, что ранее я поддерживал врага и конкурента Юрия Карафелова – Олега Иванина, который по итогу не выполнил своих обязательств. Как мне найти у Карафелова поддержку и помошь в работе Фонда и чем его можно было бы мотивировать. Ни слова о «Стриктуме» или «К-Поташ Сервисе» в данном отрывке нет! Однако эксперт, действуя с умыслом доказать то, чего не было, определяет эту часть разговора как выдвижение требований Олегу Шайтану. Это еще раз говорит о непрофессионализме эксперта, обвинительному уклоне в ее работе над текстом, а применительно к проведенной экспертизе – о ее неверности и, следовательно, ничтожности для дела.
Моим защитником неоднократно ставился вопрос сначала о проведении дополнительной, а затем и повторной лингвистической экспертизы в связи с недоверием и необоснованностью заключения эксперта, имеющегося в деле. В соответствии с поставленными на разрешение экспертизы вопросами, она проведена без привлечения специалиста-психолога, поэтому дана только с точки зрения лингвистических особенностей исследованных диалогов.
Следствием было отказано в постановке перед экспертом-лингвистом вопросов, которые бы по существу отразили полное содержание беседы, эмоциональное состояние участников и другие моменты. Не были поставлены вопросы о том, кто был просителем, инициатором, имелись ли провокационные вопросы и высказывания и многие другие, предлагавшиеся защитой, ответы на которые позволили бы полно и всесторонне охарактеризовать коммуникативную ситуацию исследуемых разговоров.
И даже согласно данному заключению эксперта, угроз как таковых в адрес потерпевших не поступало.
При этом в экспертном заключении это понятие не конкретизировано. При этом все слова, которые экспертом отнесены якобы к выражениям «с признаками угроз», ни угроз, ни даже намеков на них не содержали.
Полагаю, что наличие в текстах явно надуманных и не относящихся к компетенции эксперта «признаков угроз» недостаточно для обвинения меня в вымогательстве, а сама экспертиза скомпрометирована ее неполноценностью и не может быть использована в деле.
Также в заключении эксперта установлено отсутствие требования в передаче денежных средств. Там констатировано «побуждение» к передаче, которое может выражаться в просьбе, посыле, намеке и требовании. Но просьба, посыл, намек – не образуют состав преступления, а именно требование о передаче образует состав преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ.
Побуждение же, не являющееся именно требованием, является, согласно экспертному заключению, высказыванием, посредством которого говорящий хочет определенным образом повлиять на поведение адресата. В наших беседах, как я полагаю, побуждение с моей стороны выражено в просьбе. Да, я не отрицаю, что просил о помощи, но ни в коем случае не выдвигал требование, не занимался вымогательством. При этом следует учесть, что «требование» и «угроза» являются разными (самостоятельными) речевыми актами, и для наличия состава преступления в действиях лица необходимо одновременное наличие обоих этих речевых актов. При этом эксперт констатирует наличие побуждения, но не в форме требования, а в форме, как я полагаю, просьбы. Угрозы как таковой в моих высказываниях экспертом не усмотрено, а лишь ее некие признаки. Это высказывание эксперта – как тот суп, что варят на кухне этажом ниже – признаки (запах) есть, а самого супа – нет!
Кроме того, в исследуемом фрагменте речи, высказывания которого оценены экспертом как «побуждение», я обращаюсь не напрямую к контрагенту с каким-либо предложением, а передаю ему в виде рассказа ситуацию (события), могущую иметь место в будущем с другими лицами, то есть, опять же, мы говорим о гипотетической возможности.
При проведении экспертизы эксперту не были поставлены ключевые вопросы, позволяющие выявить соответствие деяния признакам преступления, имеющимся в диспозиции ст. 163 УК РФ, вопросы простые и не требующие глубокой отдельной экспертной оценки, на которых настаивала сторона защиты, а именно:
1.Если в разговорах идет речь о передаче денежных средств, то кто из участников является инициатором данной тематики? 2. Какова роль каждого из участников разговора (проситель или лицо, которое что-то требует, зависимая или господствующая роль)? 3. Содержатся ли в разговоре провокационные речевые действия со стороны кого-либо из говорящих? 4. Содержатся ли в разговорах, представленных на исследование, сведения о намерении распространить конкретную информацию, позорящую кого-либо (что-либо), которая могла бы причинить существенный вред правам, законным интересам и деловой репутации? Каково ее содержание? 5. Содержатся ли в текстах разговоров, представленных на исследование, требования к передаче денежных средств? Если да, то кем они высказаны и какими языковыми средствами выражены? 6. Содержатся ли в текстах разговоров, представленных на исследование, угрозы собеседнику? Если да, то кем они высказаны и какими языковыми средствами выражены?
Лингвистическая экспертиза, проведенная с грубейшими нарушениями и фактическими неточностями, кроме всего прочего, изобилует психологическими домыслами эксперта – при том, что она должна быть именно лингвистической, то есть отвечать на конкретно поставленные вопросы следствия о наличии или отсутствии лингвистически выраженных угроз и требований, она превращена экспертом в психологическую и лингвистическую, что не соответствует квалификации эксперта.
В итоге мы получили предвзятую экспертизу, которая не соответствует элементарным требованиям, сделана поспешно и непрофессионально, имеет ряд существенных нарушений, проведена явно предвзято, с обвинительным уклоном, а использованный материал не относится к сути самой экспертизы. Такая экспертиза не может быть принята судом к рассмотрению и не может быть основанием для вынесения обвинительного заключения. Уже в рамках судебного следствия эксперт не раз отмечала сама, что она отвечала лишь на те вопросы, которые ей были поставлены следствием и не могла ответить на незаданные вопросы. А именно они и позволяют определить соответствие моих действий диспозиции статьи 163: требование под угрозой распространения сведений.
Угрозы нет – есть ее признаки, требований нет, есть побуждение, а сведения вообще ни кем не озвучены и не названы, в разговорах не обсуждались.
В отсутствие возможности проведения независимой экспертизы из-за подписки о неразглашении, взятой с меня и моего защитника, мне не остается ничего другого, как обосновывать свою позицию на показаниях свидетелей и заключениях самого эксперта. Иными словами, суд возложил на меня обязанность доказывать свою невиновность, хотя именно сторона обвинения обязана доказывать вину.
Итак, по пунктам:
ТРЕБОВАНИЕ. Одним из обязательных признаков объективной стороны преступления, предусмотренного статьей 163 УК РФ «Вымогательство», является требование.
Требования относятся к речевым актам, передающим значение необходимости выполнения требуемого. Требование определяется как «настоятельная просьба, желание, выраженное в категорической форме»* - эксперт ссылается на Кузнецова С.А., «Большой толковый словарь русского языка», СПб Норинт,2000 – это прямая цитата из заключения эксперта, проводившего исследование.
«Выраженная в решительной, категорической форме просьба, распоряжение. Пример: По первому требованию». Толковый словарь Ожегова
1. Показания свидетеля обвинения Олега Шайтана: Вопрос защитника Шайтану О.Б.: «Исходило ли от Образцова Б.В. требование о передаче денежных средств?» Ответ Шайтана О.Б.: «Нет» (том 7 л.д. 230-234)
2. Ответ эксперта-лингвиста. Вопрос следствия: «Содержатся ли в разговорах, представленных на исследование, требования, угрозы и иные средства принуждения и оказания давления?» Ответ эксперта: «С позиции лингвистической квалификации установлено, что в представленных на исследование текстах имеются высказывания, принадлежащие Образцову Б.В., содержащие вербальные (речевые) признаки угрозы. Данные высказывания и их анализ подробно представлен в исследовательской части заключения. (Том? Л.д.??)
3. В рамках судебного следствия Олег Шайтан также подтвердил, что требований, то есть настоятельных просьб в категорической форме, не получал и разговор наш был дружеским и деловым.
Иными словами, ни эксперт, ни сам переговорщик, отправленный для провокации меня на коммерческий подкуп или вымогательство, не усмотрели в моих словах требований.
УГРОЗА. Одним из обязательных признаков объективной стороны преступления, предусмотренного статьей 163 УК РФ «Вымогательство», является угроза.
1. Показания свидетеля обвинения Олега Шайтана: Вопрос защитника Шайтану О.Б.: «В словах Образцова Б.В. Вы чувствовали угрозу для себя лично и для ООО «Стриктум»? Ответ Шайтана О.Б.: «Нет» (том 7 л.д. 230-234).
2. Ответ эксперта-лингвиста Вопрос следствия: «Содержатся ли в разговорах, представленных на исследование, требования, угрозы и иные средства принуждения и оказания давления?» Ответ эксперта: «С позиции лингвистической квалификации установлено, что в представленных на исследование текстах имеются высказывания, принадлежащие Образцову Б.В., содержащие вербальные (речевые) признаки угрозы. Данные высказывания и их анализ подробно представлен в исследовательской части заключения. (Том? Л.д.??)
ИНЫЕ СВЕДЕНИЯ. Сведения, которые могут нанести существенный вред правам и законным интересам потерпевшего
По смыслу части 1 статьи 163 УК РФ под сведениями, позорящими потерпевшего или его близких, следует понимать сведения, порочащие их честь, достоинство или подрывающие репутацию (например, данные о совершении правонарушения, аморального поступка). При этом не имеет значения, соответствуют ли действительности сведения, под угрозой распространения которых совершается вымогательство. К иным сведениям, распространение которых может причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего либо его близких, относятся, в частности любые сведения, составляющие охраняемую законом тайну.
П 12. Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 56 г. Москва "О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)"
Из приговора суда Ленинградского района по делу № 1-114/2018, стр. 2-3: «Так в выпуске № 1 от 30 января - 12 февраля 2015 года была опубликована статья «Приговор вынесен»; в выпуске №2 от 13- 26 февраля 2015 года статья «Тамара Брагина: «Не дадим «Стриктуму» отравить район!»; в выпуске №3 от 27 февраля- 12 марта 2015 года статья «Тамара Брагина: «Действовать по закону»; в выпуске №8 от 24-30 апреля 2015 года статья «Тамара Брагина: «Мы знаем, на чьей стороне справедливость!»; в выпуске №8 от 24-30 апреля 2015 года статья «Халва и истина»; в выпуске №11 от 27 мая - 12 июня 2015 года статья «Эмоции прошедшей недели» раздел «Удивление недели»; в выпуске №13 от 03-16 июля 2015 года статья «Только вместе мы сможем отстоять нашу землю!»; в выпуске №13 от 03-16 июля 2015 года статья «Большой Нивенский распил»; в выпуске №16 от 04- 10 сентября 2015 года заметки в рубрике: «Говорят, что...».
Опубликованные материалы, содержали негативную, дискредитирующую информацию в отношении ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис», а также в отношении осуществления данными обществами строительства горно-обогатительного комбината на территории поселка Нивенское Багратионовского района Калининградской области, а именно: информировали читателей об опасности для жизни населения пос. Нивенское в связи со строительством горно-обогатительного комбината; о создании угрозы здоровью жителей района; об угрозе экологической безопасности, что способствовало формированию у читателей негативного отношения к данным обществам и их предпринимательской деятельности, связанной со строительством данного объекта»
Я полностью не согласен с данным выводом суда Ленинградского района, так как на протяжении всего времени с первой публикации от 30 января 2015 года в редакцию газеты «Тридевятый регион» ни разу не обращались никакие представители ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис». Претензий по публикациям мы в редакции не получали и иных юридически значимых действий, связанных с репутационным ущербом от данных публикаций, со стороны ООО «Стриктум» или ООО «К-Поташ Сервис» предпринято не было.
Общий подход и общая концепция судебного приговора
Описание совершенных мной деяний с указанием моих мотивов и целей, данное судом в описательно-мотивировочной части приговора, представляет собой искусственно подогнанную под содержание инкриминируемой уголовной статьи надуманную конструкцию:
1. Образцов – это учредитель, издатель и главный редактор газеты «Тридевятый регион», который полностью контролирует и определяет содержание размещаемых в ней публикаций, «формируя тем самым общественное мнение граждан» (цит. по стр. 2 приговора). Последней фразой и Образцову, и подведомственному ему печатному изданию приписывается несвойственная ему функция формирования общественного мнения. Функция СМИ, как это известно из Закона РФ «О средствах массовой информации», это периодическое распространение массовой информации, а функция журналиста, т.е. реализуемое им право, в соответствии с тем же законом, – «искать, запрашивать, получать и распространять информацию». Формирование общественного мнения – это задача коммерческой или политической рекламы, имеющей для этого понятную цель и заказ. Цель журналистики – информирование граждан о текущих событиях. На основании чего у суда возникла убежденность в том, что я, руководя газетой, занимался формированием общественного мнения, непонятно, такая характеристика моей профессиональной деятельности не содержится ни в моих показаниях, ни в показаниях моих коллег. Между тем, в соответствии с требованиями ст.17 УПК РФ, судья при вынесении итогового решения по делу не вправе использовать никакие другие сведения помимо исследованных в судебном заседании по данному делу доказательств. Вышеозначенное бездоказательное утверждение, однако, создает ложное, ни на чем не основанное представление обо мне как о человеке, для которого манипулирование мнением людей являлось привычным и постоянным занятием – а, стало быть, внушает такая характеристика, вполне естественным делом для меня было и незаслуженное очернение ООО «Стриктум». Налицо нарушение судьей принципа беспристрастности, требования обоснованности и справедливости приговора.
2. «Будучи главным редактором, Образцов в период с 30.01.15 по 10.09.15 разместил в газете ряд публикаций «о противостоянии между жителями поселка Нивенское Багратионовского района Калининградской области и организациями ООО «Стриктум», ООО «К-Поташ Сервис» в связи с осуществлением названными обществами деятельности по геологическому изучению, разведке и добыче калийно-магниевых солей в пределах участка недр Нивенский-1, Нивенский-2 на территории Багратионовского района Калининградской области» И опять же – сделал это «с целью формирования общественного мнения» (цит. по стр. 2 приговора). Это утверждение содержит тот же самый посыл, что и проанализированное выше, и точно так же ни на чем не основано, зато формирует образ журналиста, использующего информацию для манипулирования людьми. Оно идет вразрез с моими показаниями, приведенными в приговоре, на стр. 6 которого говорится, что я опубликовал в 2015 году по просьбе О. Шлыка серию интервью председателя совета депутатов Багратионовского района, депутата райсовета Т. Брагиной, где последняя высказала свое отношение к деятельности ООО «Стриктум». Ни разу я не заявил суду и следствию о том, что публикации осуществлялись ради «формирования общественного мнения». Более того, я сообщил, как это отражено в приговоре (стр. 6), что о деятельности ООО «Стриктум» и вызванных ею протестах мне было известно задолго до опубликования интервью Т. Брагиной. Почему же, если следовать логике суда, уже тогда у меня не возникало цели «формирования общественного мнения»? Странная и противоречивая получается картина: еще вчера Образцов не хотел формировать общественное мнение, читай – настраивать население против ООО «Стриктум», а сегодня – уже захотел. Почему? Под влиянием каких причин? Вывод суда о том, что целью публикаций было формирование общественного мнения (то есть, исходя из критического содержания публикаций, сознательное и целенаправленное настраивание читателей газеты против ООО «Стриктум») ничем не обоснован и не подтвержден.
3. Далее в приговоре описывается ущерб, причиненный ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» произведенными публикациями. Они характеризуются как «негативные» и «дискредитирующие», так как «информировали читателей об опасности для жизни населения пос. Нивенское в связи со строительством горно-обогатительного комбината; о создании угрозы здоровью жителей района; об угрозе экологической безопасности, что способствовало формированию у читателей негативного отношения к данным обществам и их предпринимательской деятельности, связанной со строительством данного объекта» (цит. по стр. 3 приговора). Следует особо остановиться на слове «негативный», которое на 53 страницах приговора встречается 152 раза – почти исключительно для характеристики публикаций, посвященных ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис». Это слово, будучи латинизированной калькой слова «отрицательный», полностью тождественно ему по значению. И суд, и эксперт, на заключениях которого он основывается, постоянно называют публикации о «Стриктуме» «негативными», то есть – «отрицательными». Как это понимать? «Отрицательными» – значит, плохими (как, к примеру, отрицательная оценка у школьника)? Или «отрицательными» – потому что это плохая журналистская работа? Какую качественную характеристику, для раскрытия которой требуется специальная подготовка эксперта, несет этот термин? Когда его употребляет представитель ООО «Стриктум» (или ООО «К-Поташ Сервис») – это понятно: словечко расхожее, универсальное и, главное, выражающее неприязнь ООО «Стриктум» к публикациям. Это для него они были отрицательными, это ему они не нравились, мешали, раздражали его, а, например, несогласному с его планами населению они казались очень даже положительными. Такая оценка газетных материалов носит субъективный, односторонний характер, поскольку отражает только эмоции потерпевшей стороны, ее моральные переживания. Из уст экспертов и суда она звучит более чем странно, так как не отражает объективных сущностных характеристик публикаций и не соответствует юридической терминологии. Назвать газетные статьи негативными для «Стриктума» – это значит, констатировать, что они ему были неприятны, но ничего не сказать об их содержании и характере, о том, насколько они соотносились с действительностью и правовыми нормами для СМИ. Разумеется, они были неприятны коммерческой организации, потому что содержали критику в ее адрес. Но ведь критиковать, высказывать свое мнение нашими законами не запрещено. Если бы в приговоре публикации были 152 раза названы критическими, а не негативными, это было бы объективной и взвешенной оценкой их сущности и не создавало бы вокруг них ложного ореола преступной злонамеренности. Применяя для характеристики публикаций слово «негативный», и суд, и эксперты как бы смотрят на них глазами «Стриктума», теряя объективность и беспристрастность.
Вывод суда о том, что информирование через газету об исходящей от деятельности коммерческих обществ угрозе экологической безопасности и здоровью жителей способствовало формированию у читателей негативного отношения к деятельности этих обществ, вновь представляет работу газеты «Тридевятый регион» и мою как главного редактора неким манипулированием умонастроениями, в то время как в действительности неприятие у людей вызывает деятельность по добыче и переработке ископаемых, сопряженная с опасностью для их здоровья, а газета лишь распространяет информацию об этой деятельности, поскольку распространение информации – это ее прямая функция и предназначение. Право на свободу массовой информации оговорено не только законом о СМИ, но и Конституцией, и его реализация не может порождать ответственность за какую бы то ни было реакцию на содержание этой информации – если она достоверна и соответствует требованиям ст. 4 Закона о СМИ. Ни на чем не основанный вывод суда говорит об ином, чем вызывает сомнение в его законности.
Описание возможного ущерба от возможного продолжения публикаций ложится в основу вывода суда о том, что «продолжение размещения подобной негативной информации в печатном издании (газете) «Тридевятый регион»… могло причинить имущественный и существенный вред правам и законным интересам ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» (цит. по стр. 3 приговора). Остается неясным, по каким признакам можно считать некую, еще не существующую информацию «подобной»: этих признаков суд не раскрывает, в связи с чем данное утверждение носит характер гипотезы, предположения, что противоречит п. 4 ст. 302 УПК РФ, гласящему, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Судом детально описывается, в чем мог заключаться «имущественный и существенный вред правам и законным интересам ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» в случае продолжения «подобных» публикаций: «риск потери деловой репутации…; неблагоприятное восприятие имиджа и деятельности вышеназванных обществ; дополнительные затраты, направленные на размещение в средствах массовой информации достоверных сведений об отсутствии неблагоприятного воздействия на окружающую среду в результате осуществления предпринимательской деятельности ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис», связанной с геологическим изучением, разведкой и добычей калийно-магниевых солей в пределах участка недр Нивенский-1, Нивенский-2 на территории Багратионовского района Калининградской области». Вывод суда непонятен с точки зрения простого здравого смысла: если за вышеозначенный период уже вышло 9 статей с критикой ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» (все они перечислены в приговоре), то почему «имущественный и существенный вред правам и законным интересам» этих обществ мог наступить только в случае продолжения «подобных» публикаций, а не наступил тогда, после конкретных критических выступлений, уже дошедших до читателя? А если вред не наступил от написанных статей, то откуда уверенность, что он наступит потом, от еще не известных по содержанию, ненаписанных статей? Если же вред к сентябрю 2015 года уже наступил, то компания была вправе воспользоваться предоставленными ей законом правами, причем совершенно бесплатно, без упомянутых в приговоре «дополнительных затрат». Если она считала, что сведения о ее деятельности, помещенные в газете «Тридевятый регион», недостоверны, то могла воспользоваться данным ей законом о СМИ правом на опровержение или правом на ответ, и газета обязана была бы разместить эти материалы безвозмездно. Для восстановления доброго имени и деловой репутации есть суд, который рассматривает иски о защите чести и достоинства и уголовные дела о клевете. Достаточно было туда обратиться – в случае доказанной неправоты газеты судебные издержки были бы возложены на нее. Так что с правом на защиту имиджа и репутации у ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» все в порядке, его никто не отнимал и отнять не может, вот только воспользоваться им они сами, похоже, не спешили в 2015 году и не спешат до сих пор, точно так же, как и востребовать компенсацию имущественного вреда, если таковой девятью критическими публикациями 2015 года был им нанесен. Все эти доводы здравого смысла не позволяют с доверием отнестись к вышеприведенным утверждениям судебного приговора, которые к тому же носят гипотетический, предположительный характер, будучи основанными на предположениях, чем вступают в противоречие с требованиями п. 4 ст. 302 УПК РФ.
4. Затем события преступления в приговоре излагаются так. После серии публикаций, в августе 2015 года к Образцову обратился административный директор ООО «Стриктум» О. Шайтан «с целью выяснения причин негативных публикаций в печатном издании (газете) «Тридевятый регион» в отношении ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» и освещения положительного имиджа указанных обществ» (цит. по стр. 3 приговора). Но Образцов в ответ продолжил делать «Стриктуму» больно – размещать в газете «негативные публикации» (преступление еще не начало совершаться, а я в этом описании уже предстаю этаким мерзавцем: ко мне с вежливым вопросом: «А нельзя ли изобразить нас в приятном свете?» – а я в ответ: «Вот вам! Получите!»). Но самое главное – что именно с этого момента, как считает суд, Образцову стало известно «о заинтересованности руководителей ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» в прекращении негативных публикаций в печатном издании (газете) «Тридевятый регион» в отношении вышеназванных обществ» (цит. по стр. 4 приговора). В связи с чем он, видимо, и задумал выдавить из «Стриктума» миллион, причем ковал преступный замысел почти год (хотя что мешало ему сразу потребовать денег – раз заинтересованность в прекращении публикаций была налицо?), так как приступил к его осуществлению «в период времени с 01.06.2016г. по 09.06.2016г.» (цит. по стр. 4 приговора). Сначала он позвонил Олегу Шайтану. И этот звонок, и все последующие действия он совершал теперь уже исключительно «преследуя цель незаконного обогащения путем вымогательства денежных средств под угрозой распространения сведений, которые могут причинить имущественный и существенный вред правам и законным интересам ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис» (цит. по стр. 4, 5, 6 приговора), так как эта фраза рефреном сопровождает описание всех его дальнейших поступков – телефонного разговора с О. Шайтаном (который состоялся неожиданно для меня по инициативе Шайтана), встречи и разговора с Шайтаном (также инициированных последним), встречи с К. Сюндюковым (которую устроил не я, а Сюндюков) и получения денег (даже оно застало меня врасплох, так как день и час передачи я не назначал).
Удивительная вещь: умысел на преступление – у меня (причем не простой, а вызревавший в течение многих месяцев), а его реализация происходит почти исключительно по инициативе и сценарию посланцев «Стриктума». Созданный судом конструкт явно далек от действительности, ему очевидным образом недостает мотивированности и обоснованности, как этого требует ст. 7 УПК РФ.
Сомнения в беспристрастности суда
Я считаю, что и в моих показаниях, и в аудиозаписях разговоров, и даже в показаниях свидетелей потерпевшей стороны было достаточно сведений, чтобы составить из них ясную, мотивированную и обоснованнную картину происходивших событий, а не ту противоречивую, не соответствующую действительности и здравому смыслу, искусственно сконструированную схему, которая предстает на страницах приговора Ленинградского райсуда. Мне непонятно, по какой причине суд исключил из описания событий, которые он считает событиями преступления, и из описания мотивов моих слов и действий основное обстоятельство – то, что я выступал в них прежде всего не как главный редактор газеты, а как руководитель благотворительной организации, «Фонда развития Багратионовского района», и что мною двигали не мотивы корысти, личного обогащения, а серьезная озабоченность тем, что давно продекларированные фондом долгосрочные проекты помощи детям, пенсионерам, малообеспеченным семьям отдаленных сел и поселков оказались под угрозой срыва. Я чувствовал себя ответственным перед этими людьми, которых до сих пор, за 5 лет оказываемой помощи, еще ни разу не обманул. Не я предъявлял «Стриктуму» требования, а мне его посланцами были сделаны предложения, от которых в моем положении было трудно, практически невозможно отказаться. Да, я позвонил О. Шайтану и пожаловался на нехватку денег на уже идущие проекты фонда, но лишь потому, что я считал его по-прежнему сотрудником ООО «Стриктум» и помнил, как при нашем общении в августе 2015 года он не отвергал возможности участия «Стриктума» в проектах фонда. Когда я узнал, что он больше в «Стриктуме» не работает, я не предпринимал больше никаких попыток связаться с ним – равно как и еще с кем-либо из действующих руководителей этой организации: я с ними был не знаком и мне не было известно, что они думают о фонде и его проектах (в отличие от О. Шайтана, которого я знал и знал, что он проявлял к нашим проектам интерес).
И это все, что в этом якобы преступлении произошло по моему умыслу и по моей инициативе. Все остальные его этапы происходили только по замыслу тогдашнего директора ООО «Стриктум» П. А. Яковлева, который, узнав от О. Шайтана, что я ищу способ восполнить нехватку средств для проектов Фонда, решил воспользоваться этой ситуацией и, как я сейчас понимаю, отомстить мне за все размещенные в возглавляемой мною газете «Тридевятый регион» критические публикации о деятельности ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис». Он подослал ко мне О. Шайтана со звукозаписывающим устройством и «интересным предложением» – деньги за молчание, но при этом Шайтан должен был построить и записать диалог со мной таким образом, чтобы его предложение денег, выраженное жестами и намеками, не прозвучало эксплицитно в записи, а я, ничего не подозревая о скрытой фиксации разговора, пусть и не сразу, но заглотнул брошенную мне наживку, причем сделал это открыто, с обозначением сумм (но, к слову, я называл не суммы моих личных корыстных аппетитов, а суммы, которых недоставало на завершение начатых благотворительных проектов фонда, и это звучит моим постоянным рефреном и в этой, и в последующих записях, поскольку я по наивности своей все время считал, что речь идет о помощи Фонду, и не подозревал, что на самом деле происходит провокация, цель которой – представить меня вымогателем и таким образом отомстить за газетную критику и заткнуть навеки).
Суд этих обстоятельств дела не увидел (в записях), не услышал (в моих многочасовых показаниях) и в приговоре не отразил, что я не могу объяснить иначе как предвзятостью и пристрастностью суда. Я не вымогал – я поддался на провокацию людей, которые воспользовались моей крайней озабоченностью судьбой благотворительных проектов, зависших на волоске. Эти люди творили и фиксировали все последующие события, старательно подгоняя их под нужный им состав. Это не преступление, это срежиссированная инсценировка преступления, и суд пошел на поводу у инсценировщиков.
Как иначе можно объяснить, к примеру, тот факт, что суд не заметил в настойчивом, неоднократно повторенном в разных вариациях вопросе О. Шайтана «Какие условия могут быть для того, чтобы остановить эту тему?!» попытку принуждения журналиста к отказу от распространения информации, которая определяется в ст. 58 Закона о СМИ как «ущемление свободы массовой информации» и за которую, как сказано там же, законом предусмотрена ответственность? Или также проигнорированный судом факт, что оперативно-розыскные мероприятия в отношении меня с участием Сюндюкова К.Н. проводились сотрудниками УФСБ России по Калининградской области – в нарушение подследственности, предусмотренной статьей 151 УПК РФ? Между тем произвольное нарушение правил подследственности порождает сомнения в беспристрастности органа расследования, признается существенным нарушением уголовно-процессуального закона (ст. ст. 381, 389.17) и влечет признание полученных доказательств недопустимыми (ч. 3 ст. 7 УПК РФ) – чего судом сделано не было.
Я оказался в крайне трудной процессуальной ситуации. Мне не пришлось, защищая себя, оспаривать наличие или отсутствие фактов, которые обвинение и суд сочли событием преступления, — таковые факты задокументированы в виде аудио- и видеозаписей и газетных публикаций (то есть суду практически не пришлось прикладывать усилий для установления событийной канвы, она была в целом готова и ни одной стороной не оспаривалась). Задача суда практически свелась к тому, чтобы выяснить, был ли в этих фактах состав вменяемого мне преступления, основываясь по большей части на толковании аудиозаписей и газетных текстов, чему посвящена львиная доля описательно-мотивировочной части приговора. При этом в силу обстоятельств, а именно – единоличного принятия решений о газетных публикациях и единоличного ведения переговоров с представителями ООО «Стриктум» мне фактически в одиночку пришлось отстаивать свою интерпретацию этих фактов — ту, которую я считаю единственно истинной, которая соответствовала моим мотивам и свойствам личности и в которой я действовал, не имея корыстных побуждений, преступного умысла и намерения причинить зло потерпевшей стороне. Участников процесса, представлявших потерпевшую сторону (если не считать свидетелей, положительно характеризовавших обвиняемого, но их показания мало что добавили к установлению состава преступления) было больше, их толкование моих слов и действий, представленное суду, в совокупности доказательств представлено массивнее — может быть, от этого оно представилось суду более убедительным, поскольку суд оказался глух к моим доводам и объяснениям, отметая их почти полностью. Однако в ситуации, когда признаки состава преступления не являлись очевидными, а зависели от толкований и интерпретаций участников рассматриваемых событий, абсолютное предпочтение, отданное судом видению одной стороны, и полное отрицание объяснений другой стороны заставляют сомневаться в беспристрастности сделанных им выводов.
При этом, на мой взгляд, судом было нарушено требование п. 1 ст. 17 УПК РФ о том, что судья оценивает доказательства «по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью», поскольку не был соблюден принцип надлежащей совокупности доказательств, подразумевающий получение доказательственных сведений из нескольких независимых друг от друга первоисточников (требование "множественности первоисточников"). Доказательства, которые суд по непонятным причинам счел более заслуживающими доверия, исходят главным образом из одного источника — от ООО «Стриктум» и его представителей.
Так, ключевым моментом в моем разговоре с О. Шайтаном при встрече 09.06.2016 стал пассаж:
Шайтан О.Б. : Должен задать вопрос, потому что у меня как бы это, я уже человек лишний, вернее, не лишний, а, как это правильно сказать, незаинтересованный. Какие условия могут быть для того, чтобы остановить эту тему?
Образцов Б.В.: Вменяемость руководства.
Шайтан О.Б. : В чем оно должно заключаться?
Образцов Б.В.: Должны быть люди, которые понимают, что они делают.
Шайтан О.Б.: Ладно!
Образцов Б.В. : Ну, ну, ну! Братцы, ну что вы?!
из которого видно, что я вовсе и в мыслях не держал никаких денежных требований. На вопрос Шайтана «Какие условия могут быть для того, чтобы остановить эту тему?» я отвечаю: «Вменяемость руководства». Трудно в этом ответе усмотреть преследование цели «незаконного обогащения путем вымогательства денежных средств под угрозой распространения сведений, которые могут причинить имущественный и существенный вред правам и законным интересам ООО «Стриктум» и ООО «К-Поташ Сервис»» (цитата из приговора суда), которое, как это утверждается на стр. 4 судебного приговора, уже присутствовало у меня как минимум начиная с 01.06.2016. Здесь, в разговоре от 09.06.2016, когда меня напрямую спрашивают, на каких условиях я готов прекратить нежелательные для ООО «Стриктум» публикации, я демонстрирую полное отсутствие целей и намерений не только на вымогательство, но и вообще на разрешение этого вопроса в русле денежных отношений. Этот мой настрой, далекий от преступных мыслей, подтверждается дальнейшим обменом репликами между мной и Шайтаном, когда последний задает уточняющий вопрос: «В чем оно [вменяемость руководства] должно заключаться?», а я отвечаю: «Должны быть люди, которые понимают, что они делают». Я вновь ни словом не упоминаю о деньгах, между тем как мой собеседник, по заданию руководства ООО «Стриктум» записывающий разговор, сознательно и умышленно наталкивает меня на обсуждение «денежного способа» решения проблемы, недоверчиво восклицая: «Ладно!» (в смысле: «Да ладно тебе! Да ну!») и делая жест пальцами, обозначающий деньги, — что я неоднократно пояснял суду, но эти пояснения были судом почему-то отвергнуты. На правдоподобность моей версии о том, что Шайтан именно жестом предложил решить проблему деньгами, указывает моя последовавшая за этим жестом реплика «Ну, ну, ну! Братцы, ну что вы?!», выражающая удивление, непонимание и неприятие сделанного Шайтаном невербальным способом предложения. Без такого жеста никакой логической связи данное высказывание с предыдущей репликой Шайтана «Ладно!» не имеет. Мое объяснение тем более правдоподобно, что Шайтан, во-первых, тайно записывал разговор, а во-вторых, имел задание от П. Яковлева зафиксировать денежные требования Образцова, но, поскольку я сам их не выдвигал, он вынужден был подталкивать, провоцировать меня к нужным для Яковлева высказываниям, но, чтобы его провокации не отразились в аудиозаписи, он и прибег к общепринятой жестикуляции, потерев большой и указательный пальцы друг о друга. Логично укладывается в эту мою версию разговора и полное отрицание Шайтаном в суде такого жеста, и его неспособность пояснить суду, что в таком случае стало причиной для моей реплики «Ну, ну, ну! Братцы, ну что вы?!». Однако суд не дал должной оценки взаимопротиворечивости показаний моих и Шайтана по поводу этого эпизода, не принял во внимание логичность и убедительность моих показаний и явную уклончивость и неискренность показаний Шайтана, дав тем самым повод для сомнений в беспристрастности своей оценки данного эпизода.
Еще большие сомнения в беспристрастности суда вызывает тот факт, что аудиозапись моего разговора с О. Шайтаном от 09.06.2016, произведенная втайне от меня по поручению представителя потерпевшей стороны П. Яковлева, принята судом в качестве допустимого доказательства, что противоречит положениям п. 1 ст. 86 УПК РФ, которые гласят: «Собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом».
Из изложенного видно, что сбор доказательств производится путем только процессуальных действий, производство которых является исключительной прерогативой только органов предварительного расследования и суда. Закон не дает подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, а также иным лицам, участвующим в деле, право самостоятельно производить сбор доказательств, каковым и является запись переговоров. Принимая полученную О. Шайтаном аудиозапись как доказательство, органы уголовного преследования и суд не приняли во внимание, что указанная аудиозапись является недопустимым доказательством в силу положений п.3 ч.2 ст.75 УПК РФ, т.к. проведена лицом, не имеющим права осуществлять процессуальные действия по данному уголовному делу.
Кроме того, ст. 13 УПК РФ допускает ограничение права гражданина на тайну телефонных и иных переговоров только на основании судебного решения. Также часть 2 статьи 29 УПК РФ прямо предусматривает, что только суд правомочен принимать решения о контроле и записи телефонных и иных переговоров.
В соответствии с п.9 ч.2 ст. 389 УПК РФ обоснование приговора недопустимыми доказательствами является основанием для отмены приговора и прекращения дела за отсутствием состава преступления.
На основании изложенного, руководствуясь ст.,ст. 389.1; п.1,2,3, ст. 389.15,
ПРОШУ:
Приговор Ленинградского районного суда от 09 июня 2018г., которым я, Образцов Борис Владимирович, признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного п. «б», ч. 3, ст. 163 УК РФ отменить, вынести в отношении меня оправдательный приговор.
Дополнительная апелляционная жалоба будет подана после ознакомления с протоколом судебного заседания по уголовному делу.
Друзья! Перед приговором, который будет оглашен сегодня в 10.00 в суде Ленинградского района, хотел бы всем вам сказать спасибо! Спасибо! За то что поддерживали, переживали, за то что рассказывали и распространяли, читали и лайкали! Спасибо! Вне зависимости от того, останусь ли я завтра на свободе или временно лишусь ее по абсолютно надуманному обвинению, вне зависимости от приговора, спасибо вам! Перед таким днем начинаешь по иному смотреть на зеленые листья за окном, на возможность пройтись с близкими людьми по городу, даже на чашку кофе и сигаретку... Мы носимся в суете и не замечаем, как же хороша свобода! Цените близких и любимых, цените то, что имеете и наслаждайтесь свободой и здоровьем! Спасибо вам! Уверен, что мне удастся добиться правды, доказать свою правоту и невиновность. Отсутствие состава преступления - это весомый аргумент. И, если его не услышат в суде Ленинградского района, в Областном суде, ну что ж, придется потерпеть, посидеть и все равно доказать свою правоту в Верховном суде России. Обещаю, я буду биться!
I. По существу предъявленного мне и не подтвердившегося ни в ходе следствия, ни в ходе суда обвинения.
Ваша Честь, уважаемый Суд, уважаемый Гособвинитель, уважаемые друзья и коллеги!
Мне предъявлено обвинение по статье 163 часть 3 УК РФ «Вымогательство» в особо крупном размере.
«Вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких…»
Главный вопрос суда - можно ли квалифицировать мои действия именно как «Вымогательство», содержат ли действия признаки состава преступления?
«Если в деянии отсутствует хотя бы один необходимый признак состава преступления, отсутствует и состав преступления как единое целое»
В связи с этим возникает сразу три вопроса:
1. Присутствуют ли в моих высказываниях явно и четко выраженные ТРЕБОВАНИЯ?
Требования относятся к речевым актам, передающим значение необходимости выполнения требуемого. Требование определяется как «настоятельная просьба, желание, выраженное в категорической форме»* - эксперт ссылается на Кузнецов С.А., Большой толковый словарь русского языка, СПб Норинт,2000 – это прямая цитата из заключения эксперта, проводившего исследование
«Выраженная в решительной, категорической форме просьба, распоряжение» Толковый словарь Ожегова
Ответ моего первого собеседника Олега Шайтана: Требований «настоятельная просьба, желание, выраженное в категорической форме» от Образцова не было.
Ответ второго моего собеседника Кирилла Сюндюкова: Требований «настоятельная просьба, желание, выраженное в категорической форме» от Образцова не было. Ответ эксперта – не было.
«В текстах имеются высказывания, принадлежащие Образцову, содержащие побуждения к передаче ему денежных средств.» Она же ранее дает такое толкование «Побуждениям»: Значение побуждения может конкретизироваться как призыв, приказ, требование, распоряжение, предписание, просьба, совет.
Несмотря на многократные ходатайства мои и моих защитников о проведении экспертизы с прямо поставленным в разных интерпретациях вопросом, позволяющим квалифицировать деяние как вымогательство: «имеются ли в текстах разговоров со стороны Образцова явно и четко выраженные требования?» нам было многократно отказано. Следствие и не поставило этот вопрос перед экспертом, не провело повторную экспертизу, чем не дало исчерпывающий ответ на данный вопрос, а суду эксперт заявила, что было побуждение… опять же не увидев требования!
Побуждения – такого слова в законе нет. Состав преступления именно в требовании!
2. присутствуют ли в моих высказываниях УГРОЗЫ?
Российское уголовное законодательство не содержит определения угрозы, в то же время, необходимость его очевидна. И, несмотря на то, что в теории уголовного права неоднократно поднимался вопрос о понятии «угроза» и рассматривались самые разнообразные подходы к её определению, до настоящего времени единого понимания термина «угроза» не выработано. Угро́за — запугивание, обещание причинить кому-либо вред, зло…
Сама эксперт формулирует угрозу как: Угроза - императивный речевой жанр. Коммуникативная цель угрожающего – заставить адресата что-либо сделать, либо наоборот, отказаться от осуществления действий.
Таким образом, высказывание представляет собой угрозу, если содержит сообщение о негативных последствиях для адресата в результате определенных действий угрожающего, которые будут предприняты, если адресат не совершит или, наоборот совершит какое-либо действие.
Сама эксперт анализируя выбранные ею по собственному усмотрению части текста проводит их анализ на наличие угрозы.
Олег Шайтан – угроз не было
Кирилл Сюндюков – угроз не было
Оба свидетеля обвинения, главных свидетеля - подтверждают в ходе проведенных допросов и очных ставок угроз не было.
Оба участника переговоров характеризуют наше общение как доверительную, деловую беседу.
К сожалению, мне и моим защитникам было отказано в проведении психолого-лингвистической экспертизы, которая могла бы выявить наличие или отсутствие скрытых, неявных, угроз, выраженных интонацией, модуляцией голоса или иными не читаемыми в тексте проявлениями агрессии.
Мы в зале суда в присутствии вас, Ваша честь и в присутствии уважаемого гос обвинителя прослушали все эти разговоры лично.
И на мое ходатайство о проведении дополнительной психолого-лингвистической экспертизы я получил отказ по причине того, что мы их слушали и суд сам установил отсутствие какой либо агрессии в разговоре, отсутствие с моей стороны в адрес собеседников угроз, как впрочем и требований (настоятельных просьб, желаний, выраженных в категорической форме…)
«Если в деянии отсутствует хотя бы один необходимый признак состава преступления, отсутствует и состав преступления как единое целое»
Теперь к вопросу о сведениях, которые якобы могли нанести существенный вред правам и законным интересам потерпевших.
Такие сведения ни в рамках ОРМ, ни в рамках следственных действий, ни в рамках судебного следствия выявлены не были, не были они и предъявлены для обозрения.
Никто не сказал, что именно намеревался я опубликовать в собственной газете. Оценка данная все тем же экспертом относительно ранее опубликованных материалов по теме Стриктума и К-Поташ Сервиса дана как «негативные публикации», но там нет ничего про публикации, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего.
Нельзя подменять понятия – негативные выходить могли и дальше, но это не значит причиняющие вред правам и законным интересам. Да и кто способен оценить будущий ущерб от будущих, еще не состоявшихся публикаций, текстов, которые никто не видел и не читал, не давал будущим текстам юридически значимую оценку!
Таким образом, в исследованных текстах переговоров не усматриваются ни явно выраженные угрозы, ни четкие и понятные требования. А сведения, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего не выявлены.
«Если в деянии отсутствует хотя бы один необходимый признак состава преступления, отсутствует и состав преступления как единое целое»
Из трех «камней» - «требование», «угроза», «сведения» - в наличии нет ни одного!
Я считаю, что этого вполне достаточно, чтобы прекратить мое преследование по статье 163 вымогательство, в принципе. Прошу Вас, Ваша честь, принять законное и обоснованное решение о моей полной невиновности по вменяемому мне преступлению.
На этом можно было бы и закончить свое последнее слово и отдать свою дальнейшую судьбу в Ваши руки, Ваша честь… Просто закончить и ждать приговора по этому делу, но мне важно чтоб Вы, принимая решение, знали кто я и чем занимаюсь, что сделал полезного для общества, и что еще готовлюсь сделать – иными словами представляю ли я угрозу для общества или мое отсутствие вызовет целый ряд проблем.
За прошедшие с момента начала этого дела два года было сделано много ошибок. В ходе судебного следствия, я на это очень надеюсь, все они были исправлены, и истина была Вами установлена.
Как мне кажется, Ваша Честь, Вы заметили, что я сильно отличаюсь от людей, которые обычно присутствуют в этом зале в качестве подсудимых. Вряд ли кому то давалось столько положительных характеристик, вряд ли за кого то по собственной инициативе приходили просить столько людей… Позвольте несколько слов сказать о себе…
1. Я предприниматель, у меня склад ума предпринимателя, я занимаюсь этой деятельностью с 14 лет и мои нынешние семь маленьких бизнесов работают в Калининграде, создают рабочие места, производят товары и услуги, платят налоги. Они не большие и не громкие, без многомиллионных оборотов, но они работают: – телефонная справочная служба 39-39-39, - центр социологических исследований - журнал МНОГО, - газета «Тридевятый регион», - центр изучения польского и английского языков, - клиника лазерной эпиляции - мастерская сувенирной продукции
К сожалению, образ предпринимателя, созданный у нас – это человек, который лишь зарабатывает, человек, который делает все для извлечение прибыли, для личного обогащения, для процветания себя, зачастую в ущерб своим наемным работникам.
Этот образ я пытаюсь разрушить, хотя бы в рамках своей команды, в рамках той семьи, которой за 20 лет мы с сотрудниками стали. Вы слышали эти свидетельства в суде. У нас очень дружная команда и мы все приходим на помощь тому, с кем случилась беда. Мы постоянно выручаем друг друга из слоджных жизненный обстоятельств. Это норма, это правда и это мой план – создать бизнес, в котором всем было бы комфортно работать, бизнес друзей.
И я рад, что мне удалось из сотрудников сделать друзей, семью в широком понимании этого слова и я благодарен им за то, что они не просто сотрудники, но единомышленники. Не в каждой семье такие прочные многолетние свяжи как у нас.
Я волей судеб, стал еще и журналистом. С 2004 года я издаю газету Тридевятый регион – не буду хвалить свое издание, но наша команда – отличные люди и прекрасные специалисты. Команда из 5-6 человек делала и продолжает делать качественную не местечковую газету. Мы помогли многим, мы спасли многих. И об этом тоже в ходе судебного процесса Вы выслушали несколько свидетельских показаний. И я благодарен журналистскому коллективу, за то, что они – тоже соратники и часть семьи.
Но главное, чем я занимаюсь с 2004 года, на что трачу личные законно заработанные средства, это - благотворительность. Благотворительность тоже бывает разной. Это теперь модно – быть благотворителем и красиво спускать деньги на фуршеты, банкеты, торжественные мероприятия. Печально, но под крышей подобных красивых благотворительных организаций часто происходят совсем некрасивые вещи.
Основной идеей всех моих Фондов - помогать тем, кому уже никто не помогает, тем, до кого нет дела другим.
Сегодня впервые перед Вами, Ваша честь и перед представительной аудиторией, я бы хотел пояснить почему я занялся благотворительностью.
Нам всем, людям думающим, не нравится зачастую то, что творится в нашей стране. Это нормально. Это здоровая реакция гражданина страны и налогоплательщика. Налогов за последние 18 лет я заплатил более 1 миллиона долларов только с личного дохода и это подтверждается выписками из налогового органа.
Естественно, и я участвовал во всяких разрешенных акциях в 2010, 2011 и 2012 годах. Но я понял, что выход на митинги не решает проблемы, это не действует. Революционером, борцом с режимом и прочее я точно становиться не собирался. Отстаивать свои интересы на баррикадах – это не мой путь! «Группа еврейских альпинистов вчера с успехом обошла Эверест!»
Я решил для себя, что должен взять на себя часть функций, которые не выполняет государство, решил сам лично помогать тем, кто не способен позаботиться о себе – старикам и детям. Так появились сначала Фонд развития Гурьевского района, затем Фонд развития Багратионовского района, Фонд развития Полесского района, Фонд развития Славского района...
Я лично, из собственных средств закупал семена в московской компании «Аэлита», сам лично и с помощью членов правления собирал наборы по 10 видов семян в набор и упаковывал. Мы лично объезжали на машине дальние поселки и раздавали эти наборы семян жителям сел. В 2011 году мы с коллегами раздали на майские 2.000 наборов семян в Багратионовском районе, а в 2016 году таких наборов было сделано уже 18.000 и раздавались они системно и с анонсами на остановках и в магазинах поселков в Багратионовском, Полесском, Гурьевском и Славском районах, а также на Шпандине и в поселке Прибрежном.
Программа «Урожай» стала к 2016 году приобретать масштабы общеобластной.И лишь это дело не позволило мне развернуть программу на другие районы – Черняховский, Нестеровкий, Гусевский, Краснознаменский, Озерский… Я стремлюсь сделать эту программу общеобластной и готов финансировать ее лично и через привлечение средств спонсоров.
Почему это так важно?
- благотворительность не должна заменять личные усилия тех, кому адресована. «Не давайте человеку рыбу – он будет сыт один день, дайте удочку и научите ловить рыбу – тогда он всегда будет сыт». Семена, которые мы раздаем, нельзя продать, нельзя пропить, нельзя съесть и остаться голодным. Их можно только посадить в землю, вложить труд и лишь тогда получить урожай. Семена – это маленький элемент, который запускает весь механизм, как ключ от автомобиля. Это универсальная помощь. К тому же, при покупке большим оптом, в технической упаковке они относительно дешевы и помочь можно очень многим семьям. Более 9.000 семей в четырех районах в сотне поселков из года в год получают семена через Фонды.
Мне важно чтоб жители этих далеких поселков получили бесплатные семена, вырастили урожай и не зависели ни от своих маленьких пенсий или иного дохода, ни от всяких санкций, ни от роста цен в магазинах.
На сегодняшний день благополучие нескольких тысяч пенсионеров в Багратионовском, Полесском, Славском районах зависит от этих семян, от работы моих Фондов.
В этом году, к сожалению, у меня не было ни сил, ни времени заниматься этой программой. Лишь в Полесском районе мы раздали все оставшиеся запасы…
На сколько хватит людям семян с прошлого года? На этот год и не более…
Теперь о второй категории граждан – о детях.
Растущие в районах дети, особенно в далеких поселках, зачастую не имеют положительного примера перед глазами. Сегодня их просто нет. Сегодня ребенку некуда стремиться и не на что равняться. Разрушена система социальных лифтов. Вспомним наше с вами детство: октябрята, пионеры, комсомольцы, позитивные примеры: «стремиться быть таким как..», «как бы поступил в этом случае герой-пионер или герой-комсомолец!?», были и понятные социальные лифты.
Главная работа школьника как нас учили – учиться на отлично!
Вот и сегодня единственным, что может позволить детям из поселков стать кем-то, реализоваться как личности, получить высшее образование, выскочить из круга нищеты и безнадеги – это отличная учеба. Нет, не просто хорошая, а только отличная! У них есть единственная возможность прорваться наверх в этой жизни - быть круглым отличником. Зачастую родители сегодня не могут дать достаточных стимулов для учебы своих детей – у людей просто нет денег, а зачастую и целей, сами родители в новом мире не знают что делать и куда стремиться, что уж говорить о детях… Именно для создания мощного стимула к отличной учебе для учеников сельских школ и была создана программа «Лучший ученик».
Дневники с исторической справкой о родном городе, с искренним пожеланием успеха, с обещанием конкретных и желанных подарков за отличную учебу, детально прописанными в самом дневнике – эту идею я позаимствовал у Олега Васильевича Шлыка в Мамоново. И распространил ее на Гурьевский, Багратионовский, Полесский, Славский районы… Если ты ученик 2-8 классов и закончишь год на все пятерки, тебя ждет смартфон или планшет, причем дети сами выбирают что именно им надо на вручении подарков. А если ты закончил 9-й или 11-й класс на отлично – получай iPhone! Десятиклассникам – круглым отличникам мы обещаем и вручаем iPad! За 7 лет работы Фонда в Багратионовском районе число круглых отличников по итогам года выросло с 17 до 74! Более чем в 4 раза! Важно донести мысль об отличной учебе до самых младшеньких, до второклашек, чтоб они с самого начала учебы уже видели цель и понимали задачи, чтоб знания учились получать с самого начала, чтоб не было потом провалов в знаниях, трещины в фундаменте…
И наши дневники работают, работают седьмой год подряд, подарки выдаются и вот уже выпускники Багратионовских школ готовятся с отличием окончить питерские и московские ВУЗы. У нас есть примеры многодетных семей, у которых двое-трое детей учатся «на отлично» и постоянно получают по итогам года смартфоны или планшеты.
Родители никогда не смогли бы покупать каждый год им такие дорогие подарки.
Вот и в этом году уже начали подавать заявки в группе Фонда развития Багратионовского района. Девочка из Багратионовского района буквально вчера:
· Здравствуйте Борис! В прошлом году Вы отличникам выдавали дневники фонда развития Багратионовского района, и мне в том числе, но на них нет номеров. В этом году я снова закончила год на все пятерки и на моем дневнике нет номерка, что мне делать в этом случае??? Заранее спасибо за ответ!
· Все постараемся решить и я вас прошу как и в прошлом и в позапрошлом годах, выложить дневник в группу - последняя страница + телефон родителей и имя ваше и родителей... ждем!
· ок спасибо!
· на стену, выкладывай на стену группы!
· с печатями
· да да, с печатями школы
2. Что ждет меня за все это? Я уже как мог доказал свою невиновность, я может и слишком подробно и детализировано, рассказал чем занимаюсь, на что трачу свои личные средства, какова моя маленькая философия жизни. Я показал и доказал свою полезность для общества, показал насколько важно для общества, прежде всего, оставить меня на свободе и позволить и дальше продолжать свою работу, свое дело, свою благотворительную деятельность.
Но прокуратура требует для меня 8 лет колонии строгого режима. Вы только вдумайтесь – 8 лет за просьбы о помощи, 8 лет за три-четыре фразы, в которых я соглашаюсь изменить позицию газеты, отказаться от сотрудничества с гражданами в обмен на помощь Фонду. Несмотря на десятки людей, свидетелей, которые пришли в суд, рассказали о том, кто я и как я им помог, им, их детям, их внукам…
К сожалению, мы не можем выслушать всех, кто хотел сказать добрые слова в мой адрес, но люди звонят каждый день и просят придти, и сказать слова благодарности, рассказать свою историю. Многие истории, которые я услышал здесь, я за давностью лет уже позабыл. Каждый раз было приятно, что об этом помнят люди и неудобно перед ними за то, что они вынуждены говорить об этом публично, да еще и в суде.
Так вот за все хорошие дела, за помощь и заботу, которую я проявлял к людям, за пользу обществу, за ту пользу, которую я искренне старался принести… 8 лет колонии строгого режима. За что!? Что я сделал не так!? Чем заслужил!? Какую опасность для общества я представляю!?
За два года следствия и суда я каждый день задаю себе этот вопрос. Он сжигает меня изнутри и не дает спокойно жить. За эти два года я постарел лет на десять, у меня зашкаливает сахар крови, начались проблемы с сердцем, появилась гипертония, я с трудом дохожу до 4–го этажа…
Я не могу найти ответ на этот вопрос и каждый раз, когда в следствии или в суде получаю хоть какие-то знаки, снова вспыхивает надежда, что этот ужас, эта темень, которая надвигается на меня, вот-вот отступит и я снова смогу продолжить свое дело… Но мрак становится лишь плотнее, и вот теперь эти 8 лет строгого режима…
3. Катастрофические последствия лишения меня свободы наступают не только для меня самого, моей семьи, моей мамы, которая находится на моем иждивении, не только ставит крест на желании завести собственного ребенка... не обо мне сейчас речь. Никто не будет тянуть на себе эти Фонды – ни организационно, ни финансово, никто не будет закупать семена, фасовать в наборы, развозить по районам и вручать старикам – они тоже были в каком-то смысле на моем иждивении. Никто не будет по школам в поселках раздавать дневники, убеждать учителей и директоров школ, а затем вручать подарки школьникам по районам, по дальним школам, а дети потеряют созданный нами, мной стимул к учебе и веру в людей. Их снова обманули. Лишившись свободы, я не смогу, как прежде, помогать многим людям и это для меня даже больнее, чем личная несвобода…
4. Ваша Честь! Я прошу Вас принять ответственное и трудное решение, решение, которое позволит мне сохранить честное имя и продолжить делать то, чему я посвятил 14 лет моей жизни. Прошу Вас при решении учесть все положительно характеризующие меня материалы, свидетельства десятков людей и ту ответственность, которая лежит на мне за многих и многих людей, мои заслуги перед обществом за эти годы и мое стремление продолжать этот путь.
При принятии решения прошу Вас при любом исходе не лишать меня свободы.
Судья Беглик в самом начале сегодняшнего заседания предложила возобновить судебное следствие "в связи с изменением позиции подсудимого по делу". Мы с адвокатом отказались. Изменения позиции не было - я как утверждал, что невиновен, так и сейчас утверждаю! Ранее это были объемные показания, детализированные, развернутые, он суть тх была именно в этом - не вымогал, не требовал, не собирался распространять!
Более того, я настаиваю на том, что из трех необходимых составных частей "Вымогательства": требование под угрозой распространения сведений. Нет в моих разговорах ни требований, ни угроз, ни сведений, которые могли бы нанести ущерб! Нет ничего из трех необходимых! То есть состав преступения требует выполнения одновременно всех трех этих условий. А тут ни единого! "если в деянии отсутствует хотя бы один необходимый признак состава преступления, отсутствует и состав пресупления как елиное целое"
Сегодня с 9.00 до 10.30, в самом начале судебных прений, я пункт за пунктом, шаг за шагом разбил все доводы обвинения. Вымогательство, в котором меня обвиняют - это совокупность "требования под угрозой распространения сведений" Требований не было доказано, были побуждения в виде просьбы Угроз тем более не было Не установлены и сведения, которые я якобы собирался распространить!
Нет ни одной составляющей, ни единого признака преступления!
Друзья! В понедельник 21 мая вы увидите сами, если придете в суд к 9.00 утра или узнаете из СМИ оочень много нового и интересного о том, как можно получить 8 лет строгого режима за благотворительность и помощь старикам и детям! В 09.00, суд Ленинградского района на улице Невского,29, , судья Беглик. Не пропустите! Не забывайте взять с собой паспорт!
Дорогие друзья! Суд Ленинградского района Калининграда в данный момент рассматривает мое уголовное дело по статье 163 часть 3 "Вымогательство". не буду утомлять вас подробностями, но в обвинительном заключении нигде не сказано как именно я вымогал: нет никаких цитат - не написано как именно, какими словами и фразами я угрожал, не сказано какими словами или фразами я требовал, и вовсе ничего не сказано о нераспространении каких таких сведений со мной пытались договориться "потерпевшие". Все бы выглядело как просто некачественно выполненная работа следствия и дело подлежало бы возврату на дорасследование. Но! В удовлетворении ходатайства мне было отказано! Прокуратура пытается посадить меня на 8 лет! На понедельник, 21 мая на 9-00 утра у судьи Беглик в Ленинградском суде намечены прения! Приходите и послушайте, что я скажу! прошу максимальный репост!!!
В прошлом году Фонд развития Полесского района после двух лет работы в районе и длительных переговоров со Сбербанком, приобрел здание на центральной площади Полесска. Большую часть приобретенного здания Фонд сдает в аренду, лишь в небольшом помещении размером 80 квадратных метров разместился сам фонд. В актовом зале фонда теперь проходят все торжественные мероприятия - вручение подарков лучшим ученикам района по итогам 2016-2017 учебного года, каждую субботу уже второй год проводятся занятия шахматного клуба Полесска под руководством депутата и руководителя местного отделения ЛДПР Станислава Вощило. Так же организован и кружок любителей кубика Рубика и других сложных развивающих головоломок. Летом фонд организует ярмарку выходного дня на центральной площади Полесска, предоставляя бесплатно возможность торговать фермерам района в самом центре города, а также обеспечивая их палатками и тентами. В ближайших планах Фонда проведение чемпионата по шахматам Полесского района и чемпионата по сборке кубика Рубика, а весной уже традиционно Фонд будет раздавать десятки тысяч пакетиков с семенами для огородников района. Работа идет полным ходом!
Традиционно Фонд развития Багратионовского района поощряет круглых отличников за их добросовестную учебу. 12 декабря, в День Конституции, ровно в 12 часов в большом актовом зале администрации Багратионовского городского округа по итогам 2016-2017 учебного года 68 школьников со 2-го по 11-й класс принимали поздравления и заслуженные подарки - почетные грамоты, сувениры и современные гаджеты, в том числе и популярной марки Apple.
Ученики младших классов, закончившие год на «отлично», получили смартфоны и планшеты разных марок, а круглые отличники 9-х и 10-х классов - культовые телефоны Apple 5S. Ну, а выпускники-11-классники были награждены уже более современной моделью Apple iPhone 6. Программа «Лучший ученик Багратионовского района» на территории округа действует шестой год подряд. С отличной учебой ребят поздравили глава администрации муниципального образования Юрий Карафелов, президент Фонда развития Борис Образцов, замглавы администрации Виктор Вобликов и депутат окружного Совета депутатов Георгий Яковенко. Любой труд должен быть вознагражден. Мы рады, что на территории нашего муниципалитета столько талантливых и умных ребят, и надеемся, что число круглых отличников с каждым годом будет только увеличиваться! Фонд развития Багратионовского района продолжает свою работу и по другим направлениям. Так, уже традиционно, в седьмой раз весной 2018 года все - и ближние и самые дальние поселки района - получат более 5 000 наборов семян. - Мы делаем что можем, помогая жителям района. Но дарим не рыбу, а удочку. Помощь от Фонда получает и стар и млад.
Программа «Багратионовский урожай» предназначена в помощь садоводам и огородникам - чтобы не зарастали огороды, чтобы не страшны были жителям ни экономические потрясения, ни антисанкции. Получил семена десяти разных культур, высадил в огороде, вырастил более полутонны готовой продукции с одного набора и обеспечил семью на весь год свежими овощами, да и на зиму закатал, - комментирует президент Фонда развития Багратионовского района Борис Образцов. - А программа «Лучший ученик Багратионовского района» служит мощнейшим стимулом для школьников к получению только пятерок, к учебе только «на отлично», в конечном итоге - учит детей ставить высшие цели и добиваться их. Многими выпускниками багратионовских школ, которым с 2011 года мы вручаем подарки, сегодня можно по праву гордиться: они поступают в серьезные, в том числе и медицинские, институты и университеты Санкт-Петербурга и Москвы, несколько человек учатся в европейских вузах - вдали от родного городка. Мы уверены, что фундамент знаний, заложенный в школе, позволяет им крепко стоять на ногах и уверенно смотреть в будущее. Мы искренне надеемся, что, закончив учебу в столицах и за рубежом, наши багратионовские дети вернутся на свою малую родину и станут прекрасными специалистами своего дела, помогут восстановить и поднять район, вывести его в передовые по области».
Меня принято считать основателем и редактором оппозиционного издания или, как ее любит называть тот, кого там прописали - «желтой газетки», меня можно считать оппозиционером и смутьяном, владельцем «цветного» клуба и человеком, помогавшим и помогающим разным оппозиционерам в тяжелую для них минуту, можно считать активным участником «мандаринового флэшмоба» и выступлений против Георгия Бооса, ну или можно считать сторонником Алексея Навального, раз уж я раздавал 12 июня детям значки с уточками и обещал «погасить» штрафы участникам, которым не поможет ФБК, но я точно не сторонник смуты и бардака в области и точно не сепаратист и не враг своей малой родины!
Все мы видим, что происходит с теми регионами по всему миру, которые пытаются отделиться от своей страны – упадок, депрессия, ушедшие инвестиции и разбежавшееся население. Примеров того, что так поступать не стоит – десятки по всему миру! Отсутствие перспективы, убегающие инвесторы и деньги, отсутствие экономического роста, тотальное обнищание – такого я не желаю ставшей мне родной за 20 лет Калининградской области. Об этом не перестаю говорить и убеждать разных людей, остужать горячие головы…
Мне кажется абсолютно понятным, что только вместе с Большой и сильной Россией нам надо идти по жизни, вместе со всеми россиянами менять прогнившую власть, не выходя за пределы Конституции, и не дай бог не устраивать из Калининградской области протестный регион с плохой репутацией. Калининградская область при любом раскладе должна быть самой тихой, благополучной, процветающей областью нашей большой страны, ее западным окном, регионом сотрудничества Россия-Европа. Мы в конце концов витрина России на Западе, по нам судят о том, что происходит внутри Большой России. Нам надо и быть и выглядеть привлекательнее любого российского региона...
Наглое, незаконное, беспредельное по своим методам и унизительное задержание Игоря Рудникова, не благодаря, но вопреки и не один раз депутатом избранного, издевательства, которым он подвергся, последующее хамское шельмование и навешивание ярлыков в позорной и лживой ГыТыРКе, полностью незаконное лишение его статуса депутата Областной думы - все это должно показать нам всем - от бомжа до олигарха местного масштаба кто теперь тут власть!
По прошествии трех недель после всей этой вакханалии на калининградской земле в головы всех жителей, кто еще не разучился думать, приходит осознание того, что нас всех тупо пытаются запугать, загнать под шконку, показать наше место - у параши! Нам, гражданам явно пытаются показать и предупредить - если уж с Рудниковым и Дацышиным "мы" так можем, то с вами-то и подавно!
Это плевок нам всем в лицо - всем вместе и каждому в отдельности!
Но впереди президентские выборы и подобные "зачистки" перед ними чреваты для зачищающих существенными издержками - дело Рудникова гремит на всю Россию и оборачивается против нового толкового и перспективного губернатора. Неужели он не понимает, что таким образом его дискредитируют и в глазах калининградцев и, что для него намного важнее, в глазах федерального центра! Силовики таким образом действуют в разрез с государственными интересами, "раскачивая лодку" перед выборами, обостряя противоречия и обозляя людей, жителей области против власти. Иными словами, те, кто должен профессионально заниматься безопасностью и спокойствием сами выступают поджигателями и разжигателями конфликтов и недовольства? Так надо понимать?
Я не был никогда ни чиновником, ни тем более силовиком и не защищал за деньги и должности интересы Родины, но всегда старался как мог сдерживать всех наших оппозиционеров, просил не выходить за рамки приличий, не устраивать у нас тут бардак и злые митинги, дабы не подрывать имидж Калининградской области как тихой гавани, спокойного места, куда россияне могут вкладывать деньги, где можно и нужно покупать недвижимость, убеждал, что случись что нехорошее в России - Калининград в последнюю очередь затронет какая-нибудь междусобойная буча - так как нет у нас ни национального, ни межконфессионального, ни глубинного политического противостояния и уговаривал всю нашу оппозицию не раскачивать ситуацию... Не надо нам тут скандалов посреди Европы - слишком уж много глаз из ЕС следят за ситуацией в Калининграде и слишком много различных провокаторов, желающих извне раскачать ситуацию.
Еще раз подчеркну. Вопрос не в журналисте и депутате Игоре Рудникове и не в бывшем полпреде и главном федеральном инспекторе и промышленнике Александре Дацышине, не в генерале Леденеве и не в их запутанном и очень странном деле о вымогательстве. Пусть суд разберется кто из них прав и кто виноват, было ли это вымогательством или провокацией, пусть открытый и гласный суд решит что на самом деле произошло. И мы, граждане Калининградской области, граждане России, без сомнения проследим за всеми заседаниями, заявлениями, доказательствами и решениями… Но само по себе бесчеловечное задержание и последующее содержание под стражей Игоря Рудникова – не убийцы, не маньяка и не террориста, а уважаемого, людьми не раз и не два избранного и, кстати, серьезно больного человека, который перенес, как минимум, два покушения на свою жизнь – это за рамками добра и зла. К депутату и журналисту, редактору известной газеты недопустимо относиться так, как в соседней Европе не позволяют себе относиться даже к матерому преступнику-рецидивисту. Это вызывает взрыв возмущения, формирует протест и позорит нас всех!
А теперь что? Наши доблестные силовики, действуя как слоны в посудной лавке сами громят тихий сбалансированный мирок Калининградской области, обращают ненужное внимание на нас со стороны различных иностранных разведок, международных организаций по защите журналистов, международных правозащитников, подрывают имидж и деловую репутацию нового губернатора и, что еще опаснее, возбуждают ненависть у простых людей к власти, к себе, к федеральному центру, подогревают сепаратистские настроения.
И все это накануне президентских выборов и в самом центре Европы!
Сегодня утром меня разбудил телефонный звонок. Борис, твою газету приказано уничтожить - приказ Торбы! Я, естественно, принял это за плохую шутку, но попросил пруфы. Через 5 минут у меня на телефоне, а потом и на почте появились скрины рассылки по муниципалитетам указания Александра Торбы "изъять и направить на уничтожение". Тут уже пришлось реально проснуться, перезвонить и уточнить все. да, несколько муниципалитетов подтвердили подучение этого письма из серкретариата Александра Торбы и попросили газету не привозить. В Пионерском власти не дали распространить обычные 900 экземпляров, в Багратионовск попросили не привозить их 600 экземпляров, в Полесск не поехало 1500, а лишь 400 экземпляров альтернативному распространителю. Светлогорск, Зеленоградск, Черняховск газету не получили. К вечеру я написал заявление о преступлении на имя главы СУ СК РФ по Калининградской области генерала Леденева. Жду развития событий!
