Фильмы, вечеринки, тусовки, знаменитости, безумные персонажи, ночи напролет - это все Каннский кинофестиваль. Но счастье здесь испытываешь от другого. Когда в семь утра идешь по набережной Croisette, светит мягкое утреннее солнце, отражается от морской лазури, на встречу - неторопливые бегуны в майках, мусорщики собирают пустые бутылки в контейнеры, голуби летают на высоте вытянутой руки, над тобой нависают пустые позолоченные балконы пятизвездочных отелей, и посредине пляжа главная звезда - оранжевый экскаватор, гусеницы в море,  вычерпывает ковшом со дна песок и собирает его в гору, а потом забирается на вершину этой самодельной горы и начинает  ее выравнивать, превращая в новый пляж, ревет, дымится, того и гляди перевернется, и ты начинаешь за него переживать, и забываешь, что только что боялся опоздать на фильм Цзя Чжанкэ. Можно смотреть на него часами, щуриться от солнца и никуда не ходить. Ради этого экскаватора мы все каждый год и собираемся в Каннах в мае.

С самого утра нам показали фильм китайского гения Цзя Чжанкэ. Он однажды выиграл Золотого льва в Венеции. Он способен 30 минут подряд снимать, как падает капля дождя или идет по улице человек, чтобы встретиться с другим человеком, который идет навстречу, и все считают это расчудесным чудом.   Признаюсь сразу. Я на его фильмах сплю. Нет ничего лучше, чем поставить фильм Цзя, когда никак не можешь уснуть. Действует лучше снотворного и нет эффекта зависимости. Разве что время от времени ловишь себя на том, что замер посреди тротуара и смотришь на то, как летит падающий желудь или как загадочно виляет хвостом собака. Я и на этот раз пошел не из чувства уважения к живому гению, а чтобы как следует выспаться. Что может быть лучше, чем работа, где можно поспать, пока тебя пытают шедеврами. Но не тут то было. На этот раз Цзя решил снять драму-триллер о том, как насилие разрушает экономического гиганта по имени Китай. Уже на третьей минуте мы видим, как трое с молотками останавливают одинокого мотоциклиста, а он достает из-за пазухи пистолет и пиф паф всех троих, и нам дают возможность насладиться их смертью и болью. А потом нам показывают еще три истории, где в какой-то момент люди, чем бы они не занимались, вдруг в качестве своего профессионального инструмента избирают оружие. Все это вместе Цзя назвал "Печать греха". Но  мне это было неинтересно. Я увидел в фильме что-то свое. Мне показалось, что это определенное послание китайцам по поводу того, как каждый может поменять свою иголку с ниткой на пистолет, и начать лично принимать участие в борьбе с демографическим взрывом. Их уже миллиард. Им не разрешают просто так рожать детей ни с того ни с сего. Мне кажется, они даже контролируют секс. Зато, если благодаря твоим усилиям китайцев стало меньше, тебя должны поощрить, выдать бесплатную квартиру или хотя бы какой-нибудь орден. Я думаю, Цзя снял фильм о том, что убивать китайцев это вообще не преступление, это во благо человечества. Не знаю, зачем только он привез его в Канны, неужели он хочет донести это послание до всей остальной планеты. Мне китайцы нравятся. Я даже не против, чтобы у нас в городе открылся хоть один хороший китайский ресторан. После этого я пошел смотреть фильм Арно Деплешена. Он назвал его "Джимми Пи" и там еще есть какое-то продолжение названия с упоминанием индейца. Там весь фильм показывают, как Бенисио дель Торо разговаривает с Матье Альмалриком, Бенисио изображает из себя индейца, который страдает слепотой, галлюцинациями, потоотделением, потерями сознания и всякими другими интересными для человека, который на это смотрит, вещами, а Алмалрик претворяется антропологом-психоаналитиком. И вот они обсуждают, откуда все это потоотделение берется, говорят о прошлом, о снах, о секретах, о том, о чем они никогда прежде никому не говорили. Смотреть на них было интересно, хотя они за весь фильм ни разу не поцеловались. Но смысл происходящего ускользал. Причем в самом начале нам говорят, что это реальная история, а я смотрю и никак не могу понять, что в ней такого интересного, чтобы снимать кино. А потом Алмалрик определяет причину его болезни, это все его отношения с дочерью и вообще с женщинами. А я понимаю, что с ним не согласен. То есть Дель Торо соглашается и начинает идти на поправку, но я то знаю, что фильм неизлечимо болен. Он должен был быть о другом. Дель Торо должен страдать от пьянства, У индейцев нет этот самой штуки, которая расщепляет алкоголь, они вообще узнали алкоголь только после того, как к ним приплыл Колумб, даже позже, потому что Колумб убивал их поначалу пиками и мечами, и только потом до европейцев дошло, что индейцев надо убивать водкой. Половина индейцев погибла от ружей, а вторая половина - от виски. Было бы намного интереснее снять историю об алкоголике-индейце, последнем из могикан, который из последних сил сопротивляется зеленому змию, никак не может умереть, сходит с ума и потеет от имени всего индейского народа. В общем, оба фильма мне понравились тем, что я сумел о них подумать, а не тем, что они смогли мне показать. Я ехал домой и пытался обнаружить между ними хоть какую-то связь, но ничего не выходило. Наверное из-за того, что всю дорогу я ехал и думал о бутылке белого Cotes du Provence, которая поджидала меня в морозилке. Достал ее из холодильника и обнаружил, что бутылка лопнула, и в моих руках оказался кусок льда в форме бутылки. Я взял нож и тонкими ломтиками принялся нарезать вино в бокал.Резал и думал: -- Вот она связь Цзя и «Джимми Пи», китайцев и индейцев, нож в моих руках и алкоголь. Подождал, когда растает, а потом пил с удовольствием, литр белого из Сан-Тропе по 2,19 евро за бутылку.

Текст: Артем Рыжков

Дневники Каннского фестиваля. День 3.
Дневники Каннского фестиваля. День 2.
Дневники Каннского фестиваля. День 1.
Дневники Каннского фестиваля. Дорога в Канны.