До Канн всего десять километров, но мы решили выехать заранее.  За десять минут доберемся, потом пару часов посидим в кафе, получу аккредитацию, оставлю свой след на красной дорожке, посмотрю "Великого Гэтсби", пожму руку Ди Каприо, такие вот печальные планы. С самого утра было ветрено, но стоило нам выехать, как в придачу начался дождь. Чистый прованский дождь, под который можно подставлять чайники, а потом заваривать чай. Он бил в лобовое стекло, но я предусмотрительно поставил на свой bus дворники, и они со скрипом с ним боролись, а я им помогал, изо всех сил стискивая зубы. Я еще никогда не ездил из Антиб в Канны, из года в год селился с противоположной стороны залива, но я легко мог себе представить дорогу. Если раньше я выезжал и ехал вдоль побережья налево, то теперь надо выехать и ехать вдоль побережья направо. И все-таки я включил навигатор, потому что мне нужно было добраться до вполне конкретного адреса. Звучал он так: Авеню де Мадрид 12. Дело в том, что в Каннах колоссальная проблема с паркингом. Обычно приходилось оставлять машину километрах в двух  от Palais, почти в конце Круазетт. Ставишь ее там, а потом, подобно бегунам в спортивной одежде, бежишь, чтобы успеть на фильм. На часах восемь утра, и у тебя всего лишь четверть часа. Я всегда бежал зигзагами, потому что это наиболее правильный стиль, если вдруг за тобой погонится змея. Злые змеи на ровных поверхностях способны превосходить по скорости человека. Так вот, на Авеню де Мадрид поселился мой приятель. Мы уже года четыре вместе приезжаем в Канны. То есть он сам по себе и я сам по себе, но на фестивале мы встречаемся и часто вместе ходим на показы. На этот раз ему досталась квартирка с персональной парковкой. Он сообщил мне, что задерживается в Марселе, и в СМСке выслал адрес и код от ворот. Сказал, так ближе. Навигатор сообщил, что нужно отклониться от побережья и повернуть направо, мы повернули, потом налево, мы снова повернули и уперлись в перекрытую улицу. Посреди дороги стоял трактор, перед трактором забор, а за трактором - яма. Я вышел из машины, чтобы повнимательнее разглядеть, что находится внутри трактора. Раз уж я так много знаю о тракторе, то нужно было получить о нем полное и окончательное знание. Беда была в том, что я заглушил мотор.   Перед поездкой я само собой отвез bus на фирменный сервис. Они там все посмотрели, заменили колодки, залили масло, тормозную жидкость, перезалили кондиционер и дали небольшую рекомендацию. «Вам бы надо починить стартер, с ним что-то не то. В Европе будет стоить дороже».

Я кивнул, я знал о проблеме со стартером. Бывало, что приходилось заводить автобус три-четыре раза, и только после этого он заводился. Подумаешь, крутануть ключ четыре раза, мне это даже нравилось. Я забрался в автобус и повернул ключ, мотор заквохтал, но не завелся, потом я пытался завести его еще 20 раз, потом отправил всех пассажиров к ближайшей заправке. В баке оставалось бензина километров на пятьдесят, и я подумал, что возможно убитому стартеру этого просто мало, чтобы завестись. Но стоит долить литров пять, и он снова запыхтит. Я дал им отойти метров на пятьсот, а сам с 36 попытки сумел завестись. Прошло наверное полчаса. Я подобрал остальных, и мы добрались до заправки.

Заправка была огорожена забором, за забором стояло два трактора, а за тракторами были прорыты траншеи. Я не стал глушить, вылез из автобуса и посмотрел, что внутри тракторов. Понятно. И мы двинулись к другой заправке. Навигатор я выключил, потому что он без конца пытался тащить меня к первому трактору, судя по всему у него там с кем-то было назначено свидание. Я посмотрел на остатки бензина, после 36 попыток, там осталось литра два. Мы вновь выбрались к морю и ехали на максимально экономной скорости, хлестал дождь, выл ветер, бензин уменьшался, время шло, а внутри bus играла песенка о том, что мистер Леонард Коэн - это печальный подонок, который живет внутри своего костюма.

На первой же заправке мы с удовольствием избавились от 50 евро, и заполнили полбака, после чего все по очереди отличились в туалете.  Заправщица смотрела на нас с явным удовольствием. По стенам были развешаны картины с пейзажами, и я подумал, что это наверняка ее, и представил, как после нашего посещения она в первый раз в жизни напишет людей, целый автобус писающих на заправке людей. Я решил обязательно сюда заехать в конце фестиваля и посмотреть.  Наконец мы добрались до Авеню де Мадрид, но не стали въезжать в ворота, потому что прямо в самом начале улицы оказалось подозрительно пустующее место для парковки. Это меня насторожило. Мы вышли и направились в сторону моря. Мне уже тогда следовало задуматься,как далеко нам предстоит идти. Места были незнакомые. Повсюду дома и деревья. Но это не были знакомые дома и деревья, а совсем другие дома, и абсолютно несвойственные этим домам деревья. Мы шли и шли, наверное километра два, а это непростое занятие, когда сверху на тебя падает дождь, вас четверо, одному из вас пять лет, и у вас всего два зонта, один взрослый, а второй детский. Мы добрались до набережной, и вдруг поняли, что оказались в самом начале Круазетт. Это было все равно как оказаться у истоков Амазонки. Было совершенно непонятно, сколько оттуда идти до Palais.

Мы спрятались под мост и провели небольшое совещание. Было решено, что двое из нас пойдут обратно к bus, а двое останутся под мостом. Мы разделись. Через минут тридцать после того, как мы пару раз сбились с пути, мы все-таки забрали этих двоих из-под моста, у них были синие губы, и они не могли поверить, что находятся в Каннах, в двух километрах от того места, где прямо в этот момент стоят под зонтиками - Леонардо Ди Каприо, Энг Ли, Стивен Спилберг и еще пару тысяч мужчин в костюмах пингвина, и женщин в разноцветные платьях с глубокими вырезами и подолом, волочащимся по красной дорожке. И все это щелкают одетые в костюмы пингвина журналисты из 150 стран мира. Ну что ж, мы ехали еще километра три с половиной, а потом чудесным образом нашли парковку, как раз выехал эвакуатор, и мы торжественно заняли его место, и тут же со всех ног понеслись в сторону Каннской лестницы. Промежуточной остановкой стала тусовка напротив отеля Martinez. Там были шатры, много дорогого света, и гигантское количество мокрых куриц. Они конечно пытались спрятаться под зонтики, но к этому моменту лило так, что уже ничего не помогало. В шатре был экран и на него транслировалось то, что происходит на Каннское лестнице. Как раз показывали Grand жюри, все улыбались мокрыми улыбками. Кристофер Валш был серьезен и время от времени дергал свою промокшую насквозь штанину. Мы двинулись дальше, поторговались с темнокожим продавцом у отеля "Карлтон" и купили роскошный зеленый зонт за 15 евро. Хотя уже были готовы ворваться в близлежащий бутик PRADA, и купить зонт по цене автомобиля. Стало легче.

Мы добрались до красной дорожки, как раз в тот момент, когда все зрители уже начали расходиться по кафе в округе, пить, есть устрицы и обсуждать платья кинозвезд. Перед нами как раз шла одна из них в желтом бархатном платье, которое прилипло к попе. Но видимо дизайнер платья продумал и это, потому что обрисовывало очень красивый овал, в то время как сама попа явно не было такой уж идеальной. Мы засели в кафе Roma как раз напротив Palais, и выдвинулся за аккредитацией, все прошло моментально, и вот я уже вооружен каннской сумкой-2013, каталогом, программкой фестиваля и бренд-нью бэджиком с моей фотографией десятилетней давности. Я посмотрел на нее и ни сразу себя узнал. Тем не менее, меня пропустили внутрь, обследовали сумку и карманы металлоискателем, и пропустили.

Я понимал, что в этот момент звезды как раз занимают свои места, зрители им аплодируют, всюду вспышки, улыбки и бабочки. Но я решил воспользоваться моментом и отправился в туалет. Я завсегдатай Канн, я знаю, что самые незабываемые знакомства происходят именно там. На входе стоял охранник. Он поинтересовался, что я там собираются делать, я сообщил, что подумываю подготовиться к "Великому Гэтсби", он кивнул, я зашел внутрь. Я ни сразу его узнал со спины, стриженный затылок, безупречный костюм, я занял позицию у соседнего писсуара, он кинул на меня взгляд мельком, я ответил ему тем же, мы стояли и издавали синхронный звук, а потом развернулись на 180 градусов и помыли руки. Я ловил в зеркале его улыбку, я тоже улыбался. Великий Гэтсби, твою мать.

А потом был фильм. Это несомненно Баз Лурман, там есть все на свете, что только способен придумать человеческий мозг. Настоящие документальные кадры, сепиа, флэшбеки, искусственные выпуски новостей, наезды, разделенные пополам экраны, пустые бассейны, салюты, ванны из шампанского, все актеры выглядят так, как в "В прошлым летом в Мариенбаде", они даже не играют, они просто выглядят, принимают божественные позы, и заставляют ими любоваться на протяжении всего фильмы, смотрите на меня, смотрите на мой подбородок, на мой взмах руки, на мое тело, на мой вырез, на то, какого цвета мои глаза, а как я ступаю, а как я возлежу на кровати, а вот он наш поцелуй с Леонардо Ди Каприо, а вот, как я выгляжу в белом пиджаке и лимонном галстуке, как же мы хороши все вместе, как мы танцуем, поем, пьем, падаем, любим, рыдаем, смотрите на нас смотрите, ради этого мы и стали актерами, когда вы на нас смотрите, мы покрываемся мурашками, как же нам хорошо от ваших взглядом. На первом уикенде в США "Гэтсби" собрал 51 млн, это очень много для фильма, где нет ни одного человека-паука или инопланетянина, люди смотрели на своих кумиров, и мы будем смотреть, здесь все через край, полный беспредел, Голливуд, который вдруг перестал осторожничать, как в Золотом веке, деньги не имеют значение, они лишь пыль, давайте их тратить и наслаждаться жизнью, потому что потом нас ждет только пустота. В книге Фицджеральда конечно все не так, для Фицджеральда идея романа заключалась в том, чтобы показать падение американской империи, в пыль и грязь из денег и ничегониделания. Но в фильме все иначе. Мы восхищаемся этим миром, этой жизнью, мы хотим жить точно также, томиться от безделья в парчовых одеждах, с бассейном, с коктейлями, рядом с самыми красивыми людьми на планете Земля. Ну что ж. Красиво жить не запретишь.  Мы сели в наш bus, и направились обратно в Антибы. Именно там чета Фицджеральдов прожигала свои жизни в веселой компании писателей, художников и миллионеров. Но после них остались их книги и картины, они с каждым годом растут в цене, а миллионы с каждым годом стоят все меньше. Что поделаешь, инфляция.


Текст: Артем Рыжков