На прошлой неделе вступил в силу новый пакет санкций Евросоюза в отношении России, который ввел запрет на перевозки грузов российскими автомобилями по территории европейских стран. Для транзита между Калининградской областью и РФ сделано исключение, однако региональное бизнес-сообщество всё равно столкнулось с дополнительными сложностями. В частности, бизнес не может вывезти оплаченную продукцию, которая находится на складах в Европе. RUGRAD поговорил с президентом Ассоциации калининградских мебельщиков и совладельцем компании «Аквелла Инвест» Евгением Перуновым о том, как отрасль справляется с логистическими проблемами, смогут ли мебельщики использовать страны-прокладки, чтобы получать европейские комплектующие и заменит ли Иран для местного рынка Европу. 

— С того момента, как стало известно о новом пакете санкций со стороны ЕС, с какими новыми логистическими проблемами столкнулась мебельная отрасль?

— Комплектующий товар, который оплачен и [находится] в Европе, сейчас не представляется возможным вывезти помощью тех транспортных компаний, с которыми предприятия работали раньше.

— Объем этого товара вы как оцениваете?

— Не смогу прокомментировать. Смотря какая компания и для кого…

— Но все мебельщики, так или иначе, были зависимы от импортных комплектующих?

— Мягкая мебель, корпусная мебель, офисная и так далее — всегда присутствуют плитные материалы. Кромка, краска, кожа, соответствующие фурнитуры и так далее — абсолютно все, в той или иной степени, зависят от импорта. Он может быть напрямую европейский и через российских поставщиков, которые являются экспортерами на Россию (но это всё равно импорт).

— Представители других отраслей рассматривали возможность заключать договоры с европейскими перевозчиками, чтобы они возили грузы. Этот инструмент насколько работает?

— Надеемся, что сработает. Нужно время, чтобы эти компании логистические найти. У части европейских компаний высвобождается транспорт, и они сами готовы ставить его на Россию. Но есть определенный момент: у них боязнь… Все абсолютно ожидают контрсанкций о вводе запрета транзита иностранными перевозчиками по территории России. Все говорят: «Да, ок, давайте подождем 2–3 дня, когда со стороны России будут возможные санкции и мы поймем их». Боятся, что при ввозе сюда сырья машина выехать не успеет и их арестуют.

— Европейские контрагенты по поводу отгрузки краски и других комплектующих готовы продолжать работу с калининградской мебельной отраслью? Или сейчас речь идет о старых контрактах?

— Всё зависит от того, насколько надежные партнеры. Есть те, кто отказался: поставил последнюю партию и ушел. Есть те, кто предупредил, что, к сожалению, это партия последняя и дальше заказы не принимаются. Есть те, кто готов продолжать работать, но озабочен тем, каким образом будет происходить перемещение.

— Тех, кто готов продолжать работать, большинство?

— В общем-то, пока больше.

— Какие возможности у мебельной отрасли есть для того, чтобы перестроится? Если представить, что транспорт все-таки не сможет доставить продукцию.

— Если предприятие оставляет в арсенале этого поставщика, тот готов продолжать поставки, но обращается с организацией логистики… Да, такой вариант возможен. Это переориентация поставок через третьи страны, условно назовем их «дружественными».

— Это какая география получается?

— Кто с кем работал: Германия, Италия, Польша и так далее. Самое простое, что сейчас существует, — Турция. Оттуда есть контейнерные перевозки, которые работают. Они и [раньше] работали, просто для Калининграда это было неактуально: вот она, Европа, 30 километров. Но тут вопрос объемов и так далее. У кого-то небольшое количество сырья и его можно было завести малотоннажным автомобилем. Турция — это контейнер, тут вопрос сборных грузов и проблем, которые всегда связаны с морскими перевозками.

— Удорожание логистики как минимум.

— Да, наверное. Но это следующий этап. Понятно, что при любых санкциях неизбежное изменение стоимости чего-то… Второй путь — не просто логистика, а действовать через компании других дружественных стран. Те закупают якобы под нужды той страны, а потом перепродают. Естественно, [еще один путь] — это замена стран поставок.

— Либо другие регионы России, либо Китай?

— Если мы говорим о мебельной отрасли, то в России нет ни одного готового сырьевого компонента, который не завязан на импортные составляющие. Возьмем ту же плиту, сегодня проблем нет: Egger подтвердил, что запасы есть, он готов работать. Kronospan (Белоруссия) — тоже, но там другая история. [Санкционный] пакет ударил по Белоруссии, с 4 июля запрещено перемещать белорусские изделия из древесины. Через Литву, соответственно, не получится. С 4-го перемещать через паромы условно… Выход как бы есть. Но в продукции этих заводов существует какая-то [импортная] составляющая. Есть проблема (она и пишущей бумаги касается): есть компонент, который отбеливает. В России его нет, его поставляли. Насколько знаю, замену в России нашли, это не будет основанием остановки плитных заводов. Но есть другой момент: допустим, это принтуется (декоративное покрытие, которое наносится) на европейских заводах. Здесь может появиться проблема, что основной производитель откажет Kronospan в поставке тех или иных комплектующих. Это сократит его ассортимент.

— Есть понимание, что часть калининградских мебельщиков не сможет приспособиться к новым рыночным условиям и регион ждет падение рынка? Люди пойдут банкротиться?

— Калининградские мебельщики уже столько кризисов проходили… Сегодня кризис с новыми вызовами, к которому мы в общем-то не совсем готовы. Во всех сферах. Финансовой… Евро вроде и отвалился, но у кого-то существует проблема платежей. А это длительность и так далее. Все поставщики практически перешли на предоплату.

— А это нехватка оборотных средств.

— Да. У тех, кто работает в большом ассортименте, возникает проблема: узкий ассортимент можно поставить, а когда большой, то как его привезти в маленьких партиях и при таких условиях? То логистики есть, то еще чего-то нет. Что можно сказать? Сложно, тяжело… Но из предприятий никто руки не опускает, будут бороться до последнего, стараться удержать численность.

Очень много поддержки со стороны государства. Возможно, не всё пригодилось мебельным предприятиям. <...> Нет никаких преференций со стороны государств для предприятий с УСН. Но радует, что многие вопросы решаются в ручном режиме, некоторые вещи можно отрегулировать в течение недели, многие вопросы решаются быстро и оперативно. Огромные деньги выделены местным бюджетом и распределяются через Фонд поддержки предпринимательства. Мы вчера с мебельщиками собирались, спрашиваю: «Коллеги, вы обратились?» — «Не поверишь, некогда, просто некогда. Что-то случилось — приходится самому заниматься. Груз не отгрузили, поляки решили разгрузить машину, нужно оплатить 2 тыс. злотых. Кто оплатит? У водителя денег нет. Честно сказать, просто не успеваем знакомиться с [нормативным] материалом». Я б так сказал: проблемы есть, но нужно немножко времени подождать, но уже будет понятно, что да, предприятия терпят серьезные убытки, а меры поддержки, которые есть, либо работают, либо, к сожалению, не работают. Сейчас так подытожить нельзя. 

С другой стороны, сейчас будет огромный провал на рынке. Допустим, мебель для ванных комнат: буквально два дня назад Roca объявила о закрытии, это мировой производитель. В свое время он купил россйиский Aquaton — это крупнейший производитель мебели для ванных комнат. Roca построила в России завод и должна была в Питере новый запускать. Так вот, завод не запустили, потом они объявили, что закрывают деятельность в России (в том числе и Aquaton). Что произойдет? Нехватка мебели.

— То есть будет дефицит определенной продукции?

— У нас уже посыпалось из разных областей (и Воронеж, и так далее): есть площади, готовы вашу продукцию выставлять и готовить. Тут такая ситуация: сколько импортной мебели поступало в Калининградскую область? Очень много польской, итальянской, финской мебели завозилось. Практически все калининградские мебельщики работали либо на Россию, либо на экспорт. Калининград был для них не значим, потому что был более дешевый товар, который привозился с Польши. Сейчас время интересное: с одной стороны, тяжелое (производство, сырьевая составляющая), с другой — рынки в ближайшее время будут готовы потреблять огромное количество мебельной продукции.

— Вы говорите о том, что если импорт выбывает, то будет замещен?

— Да. На рынке так: кто-то приходит, кто-то уходит, кто-то займет. Это рынок. Когда были [предыдущие] экономические кризисы, то шло падение покупательского спроса. Сегодня даже курс отвалился и даже лучше, чем был когда-то до [начала] специальной операции. Собственно, себестоимость продукции условного предприятия сильно не изменилась, изменилась логистика. Рынок в общем-то не провалился.

— Спрос присутствует?

— Да, он есть. Он упадет, с учетом роста цен на продукты питание, естественно, он будет. Но с учетом ухода импорта… Это несопоставимые цифры, спрос будет огромный. Немцы рвут наших мебельщиков как тузиков на тряпки: «Дайте!» Они готовы потреблять товар. Если до специальной операции цена на продукцию калининградских мебельщиков была не интересна немцам, за счет изменения курса стоимость мебели стала конкурентоспособной, с учетом того, что там сейчас происходит (а это только начало)… Сегодня многие плитные заводы в Европе на грани остановки. Заводы в Польше говорят, что если будет принято решение о запрете поставки плиты в Россию, то заводы можно закрыть. Это огромный рынок. Для них себестоимость изготовления мебели возрастет за счет электроэнергии. Простой пример: немецкие заводы покупали российско-белорусскую щепу по 150 евро за 1 куб. Сейчас они еле ее затащили по 250 (а вообще это под запретом). И это только щепа. Заводы не знают, что будут делать: у них сырья нет. Что произойдет в Европе? Даже, наверное, страшно подумать.

Экономические санкции мощные и серьезные, а мир настолько стал переплетаться, и сегодня эти резкие выпады и отказ наносят, на самом деле, огромный ущерб. Вопрос во времени: мы получаем проблему, связанную с санкциями, раньше. А у них это будет только нарастать. Нельзя сейчас смотреть на картинку, которая на столе лежит. Если так смотреть, то грустно, нужно закрыться. Но есть пути решения: есть Турция, есть Иран, Китай, Индия. Мы там были? Нет. Почему? Потому что как-то далеко и не хотели. Когда евро был хороший, мы завозили очень много керамики из Турции. Потом бросили, потому что стало невыгодно. В Иране производят керамику. Да, специфическую. Но чтобы открыть такой рынок, как российский, уверяю, они будут готовы осваивать новую. Турки тоже делают краски. Мы на эти рынки [внимания] не обращали.

Да, плохо с Европой. Но это не значит, что на этом можно ставить жирную точку существования предприятий. Существуют другие страны, которые всё то же самое производят. Поднимаем, как говорится, задницы и едем в командировки, встречаемся, выставки и так далее. Сейчас нам нужно сделать некие запасы и искать замену стран-поставщиков. Не саму логистику, а скорее стран-поставщиков. В России ставится вопрос о возможности разворачивать в России какие-то новые производства. Ту же химическую отрасль развивать. У нас всё есть для этого, есть первичное сырье. Но мы не можем делать качественное сырье. Нужно научиться это делать.

Текст: Алексей Щеголев
Фото: RUGRAD