Уже завтра начнётся трёхдневное голосование на самых больших выборах пятилетки: в Калининграде избиратели получат на руки пять бюллетеней, а в Гурьевске – целых шесть. И, получив эту пачку бумаги, гражданам в кабинке надо будет оперативно принять решения за то, какие партии они поддерживают в государственную думу, какие – в областную, а какой отдают предпочтение в Гурьевский горсовет, где выборы до сих пор идут по партийным спискам.
Но, если первая часть «задания для избирателя» ещё более-менее простая, так как идёт выбор между федеральными брендами, которые более-менее на слуху, то вот те три бюллетеня, в каждом из которых надо будет оперативно выбрать фамилии федерального, областного и муниципального депутата, вызывают больше всего вопросов.
Как сообщают аналитики, количество претендентов на место с каждым разом возрастает. Понятно, что не все хотят стать депутатами, кто-то хочет просто заявить о себе (это особенно касается кандидатов от малых партий, у которых нет сильного бренда, который выступил бы паровозом). Но ведь даже заявлять о себе можно интеллектуальнее.
У вашего покорного слуги случайно сохранилась целая папка агитационных печатных материалов кандидатов в губернаторы области за двухтысячный год. Преподаватель политологии Владимир Абрамов тогда сказал нам: «Соберите то, что сейчас приходит в ящике, пройдёт время, прочитаете – удивитесь». Собрал, много лет думал, что папка потерялась, ан нет: такие вещи не горят. И что получается? Действительно, удивился: такое впечатление, будто достал их сегодня из почтового ящика. Фамилии кандидатов (кроме победившего Егорова) уже ни о чём не говорят, а вот призывы и лозунги всё те же. Ну да, за всё хорошее против всего плохое. Типовыми размашистыми абзацами.
И двадцать лет назад и сейчас – в агитках всё одинаковое. Офицеры запаса позируют в форме, биографии кричат о своей посконной калининградскости, кто-то на своей волне, а кто-то говорит о поддержке партии и правительства, но мало кто предлагает что-то конкретное. Фильм «День выборов», одним словом.
А зачем предлагать? Выборы, к сожалению, уже давно не война программ, а война брендов. Программы никому не интересны, что подтверждает статистика интернет-сёрфинга. Интересен образ, харизма и пара слов вокруг образа, а всей негативной частью займутся конкуренты.
Хотя настоящие программы было бы послушать интересно. Ведь у каждого округа же свои проблемы: где-то надо больше строительства, где-то меньше, где-то жители страдают от отсутствия ночной работы магазинов, где-то переживают, что они не закрываются ещё раньше. Выделение бюджетных средств на те или иные объекты общественной инфраструктуры (или, наоборот, не выделение), застройка или отсутствие застройки, строительство новых предприятий или прекращение поддержки приёма на работу в старые, но всё применительно к конкретному округу.
В ящике листовка, там опять про преимущества одной формации над другой, и что? Это же листовка про областные выборы, ты что, победив, в областной думе будешь советскую власть устанавливать?
Зачем мне в очередной раз писать, что ты и родился на этой улице? Может, ты, молодой и перспективный, потому и выдвигаешься, что хочешь заработать денег и переехать в другой район?
Понятно, что программу партии применительно к конкретному району сделать крайне сложно, но, если ты хочешь заявить о себе, – это самый лучший способ. Не изберут – так хоть доверять больше будут.
Какие вопросы волнуют избирателей? Очевидно, что предпринимателей, например, волнуют налоги и проверки. Ладно, проверки – вопрос федеральный, но ставки УСН устанавливает регион, кто-нибудь написал предложения по их снижению? Или, наоборот, по увеличению какого-нибудь областного налога? Или по отмене или введению льгот? Чтобы была логика: «Мы левые, мы за то, чтобы ставки налога на имущество были максимальными, но для богатых»; «А мы – правые, мы за то, чтобы налог был один для всех»; «А мы с востока области, мы хотим, чтобы у нас налогов вообще не было». Что, сложно? Зато цепляет.
Чего хочет избиратель в образовании? Может, жители центральных районов хотят, чтобы в школы принимали только по прописке, а жители окраинных – кто первый подал документы? Может, надо открыть новых областных колледжей или побольше бюджетных мест, чтобы средний балл снизился? Или наоборот закрыть, чтобы не плодить напряжённость на рынке труда? Ведь даже здесь, применительно к конкретному округу, можно обещать именно то, что ты и будешь потом вносить в качестве предложения в областной парламент или городской совет?
Ведь такие разные развилки, которые не являются популистскими и могут быть конкретно обсчитаны, есть по каждой проблеме, входящей в компетенцию конкретного парламента, куда выбираются люди.
Зачем им в сотый раз писать про то, что ты выступаешь за особый статус Калининградской области или построение социализма в отдельно взятой стране? Что в этом имеет отношение к областной Думе, если она решает областные вопросы, а не федеральные? Напиши про проблемы округа, домов, районов, может и прочитают. А потом начнутся обиды, недопонимание, неверие в «глубинный народ» и обвинение всех и вся.
Это же маркетинг: никто небольшой не будет на локальном рынке биться с А-брендами, только бюджеты зря потратишь, надо отстраиваться от конкурента и доказывать соответствие местным потребностям.
Но это уже в прошлом. Вся агитация давным-давно отпечатана и распространена, встречи с избирателями проведены, а сетевые активности оттаргетированы. Время ждать выбора избирателей, а потом – кому удастся пройти в думы и советы – исполнения обещанного. Но об этом мы будем думать ещё только через неделю, это ж какой долгий срок в коротких рамках избирательной кампании!
Этот блог я написал 5 лет назад. Тогда на Куршской косе всё уже было примерно так же, как сейчас: цены, очереди, тысячами печатаемые пропуска и прочие выхлопные газы вместо национального парка. Может, велодорожка и оживит местность, но и сейчас и тогда требуются более яркие решения.
***
Не секрет, что ценность многих служебных удостоверений и пропусков на машины в Калининградской области определяется одним небольшим «дополнением» - пустят тебя по нему через КПП на Куршской косе или не пустят. Так некоторые и спрашивают: «А тебя на Куршскую косу бесплатно пускают или деньги приходится платить?». При этом, о вопросе, что любое удостоверение требуется для исполнения должностных обязанностей, а не для того, чтобы избежать платы за вход в национальный парк, никто старается не задумываться. Потому что коса – за счёт достаточно жёсткого экологического режима – одно из немногих не до конца загаженных мест на территории побережья Калининградской области.
Каждый год в соцсетях и СМИ одна и та же тема. Дескать, на Куршской косе нет этого, нет того, на пляже насекомые, в лесу клещи, нет парковок, стоянок, на всех не хватает туалетов, нельзя жарить шашлыки и охотиться на кабанов, и так далее и тому подобное. В-общем, национальный парк воспринимается как своеобразное место по оказанию услуг населению, а не как место сохранения животного мира.
Боюсь вас расстроить, уважаемые господа читатели, но Куршская коса как национальный парк создавалась не как способ развлечения гостей. Это – способ сохранения объектов природы и животного мира, уникальной сложившейся за столетия экосистемы, от разрушения и воздействия человека. То есть – природа на этих территориях абсолютно первична, а человек – вторичен. И если выбирать между сохранением популяции клещей и возможностью свободно гулять по лесу, то именно на этой территории выбор надо делать в пользу первого, а не второго. Объект культуры человечества, охраняемый ЮНЕСКО, как-никак.
Правда, боюсь, что охране этой осталось жить не так долго: воспринимаемая как место отдыха населения региона, строительства непонятных сооружений в «элитной» зоне, коса долго не протянет, и нашим внукам достанутся лишь рожки да ножки от этого действительно прекрасного объекта.
При этом даже повышение стоимости билета в парк не спасло ситуацию: желание населения хоть как-то отдохнуть в хоть сколь-либо чистых условиях превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Так что, судя по всему, придётся переходить к более решительным мерам. Давайте подумаем о том, каким именно образом можно помочь сохранению косы как таковой.
Закрыть погранпереход на Куршской косе для автомобильного транспорта. Вообще. Навсегда. Оставить для пешеходов, велосипедистов и рейсовых автобусов. Да, рядом Клайпеда и всё такое, но существует и остальная территория Литвы, чтобы туда можно было добраться. А для «культурных контактов» и автобуса хватит.
Запретить въезд на косу на частном автотранспорте. Хоть для депутатов, хоть для простого Василия Васильевича на «Опеле» 1986 года выпуска– просто запретить и всё. Прошли те времена, когда машина была редкостью и роскошью. Если выбирать между роскошью выхлопных газов, грязи и редкостью косы – то второе важнее.
Огородить оставшиеся на Куршской косе посёлки от территории национального парка, ограничить количество транспортных средств в этих посёлках и жёстко следить за тем, чтобы транспортные средства могли перемещаться только от границы парка до посёлков, без промежуточных остановок. Как это будет решаться – радиомаячками или полицейскими патрулями – вопрос технический. Таким образом будет решён коррупциогенный фактор регистрации транспортных средств в этих посёлках. По строительству новых объектов – принять жёсткие нормы по этажности, материалам, градрегламентам и сделать обязательным проведение экологической экспертизы, пусть это хоть возведение нужника на границе участка.
Въезд на территорию национального парка для туристов разрешить либо индивидуально (пешком), либо в составе организованных групп с экскурсоводом. При этом необходимо определить предельную дневную посещаемость парка исходя из его рекреационных возможностей (как в музее) – превышен дневной лимит – жди следующей недели или бери билет заранее через сайт. Да, это приведёт к повышению цен на билеты, но можно предусмотреть лимиты для групп школьников.
Ввиду ограничения въезда на личном транспорте на косу, придётся продумывать систему доставки туристов от одного пункта посещения к другому. Тут соответствующим автобусам придётся курсировать чаще, чем сегодняшние четыре раза в день, но зато наконец-то будет решена возможность осмотра объектов косы для нормальных туристов. А то про «Танцующий лес» известно всем приезжающим в Калининград туристам, а про то, что до него без машины не доберёшься – нет.
«Как же отдых калининградцев», - спросите вы меня. Так отдых может заключаться не только в эксплуатации природы, но и в любовании её красотами. Конечно, сам национальный парк может потерять в доходах от сегодняшних диких туристов, но его функция – не получение доходов, а сохранение объекта культурного наследия для будущих поколений. А для пляжей, пикников и шашлыков в регионе есть ещё километров 150 разнообразного песчаника вдоль Балтийского моря.
Проскочившая в СМИ о том, что литовские власти пересмотрели приговор в отношении калининградца Юрия Меля и добавили ему ещё три года к ранее полученным семи, особого ажиотажа не вызвала. Кто такой Мель, чего он там сидит — это всё кажется делами давно минувших дней и страницами учебника истории. В России, может, и кажется — но не так всё благостно в тех странах, которые вот уже несколько десятков лет пытаются доказать нам, что с нами ничего общего иметь не хотят. Так что придётся возвратиться к истокам.
Итак, больше тридцати лет назад распадался Советский Союз. Некогда единое государство в какие-то два года стало набором из 15 признанных и нескольких частично признанных государств. СССР распадался относительно бескровно, в отличие от тех же Югославии или Франции с Британией. Но какое-то количество конфликтов между центром и метрополией, а также между бывшими частями этой самой метрополии было (а некоторые идут и до сих пор) — ну как же без этого? "Мятеж не может кончиться удачей, а то он называется иначе", как шутил классик.
Когда в 1990-1991 годах откалывалась Литва, попытки удержать её в составе единого государства были стандартными: на улицы Вильнюса для борьбы с сепаратистами вышли войска СССР (в состав которого входила и сама Литовская ССР). Они там постояли, с кем-то поперестреливались, но в итоге на союзном уровне победили сторонники независимости Литвы. А потом как-то так всё закрутилось, что все и думать забыли, что там такое в начале 1991 года в этой Литве было.
Много где было. В Москве вот в 1993-м вообще здание парламента из танков обстреливали — мелкая стычка на окраине в российские учебники истории и не думаю, что попала. А если и попала — то кто когда изучал последние двадцать страниц учебника истории во второй половине мая выпускного класса?
Поэтому и те, кто тридцать лет назад служил за пределами России, потом разъехались кто куда. Наш герой, старший лейтенант Мель, прошёл через бои в Таджикистане, окончил службу полковником, командиром мотострелковой бригады на улице Емельянова. Он жил совершенно спокойной жизнью отставного старшего офицера. Семья, рыбалка, поездки за границу за товарами подешевле.
И вот спустя 23 года после литовских событий, в 2014-м, Юрия Меля, ранее много раз приезжавшего в Литву по действующей шенгенской визе, литовские власти арестовывают как "государственного преступника".
Оказывается, все эти годы Юрий Мель был самым важным и грозным разыскиваемым по делу о преступлениях против мира и безопасности человечества, что чуть ли не он лично виновен в случившемся в январе 1991 года у вильнюсского телецентра.
И прочая, и прочая, и прочая, хоть детей пугай. Но всем с самого начала было понятно, что дело политическое: страна маленькая, враг нужен, а тут целого полковника поймали. Небось ещё и ордена за поимку получить успели, например — рыцарские Гедиминаса, там тоже человек на транспортном средстве изображён.
Какой расчёт обычно в таком случае? Что человек захочет комфорта, во всём признается, заодно остальных подтянет, красивый процесс и получится. Но оказалось не так. Русский офицер — он и в застенках офицер. Не признался и боролся, борется до сих пор.
Почему этот процесс явно политический? Да потому что в нём нарушены все принципы права, прежде всего — принцип законности.
Меля судили за "преступления" 1991 года по УК Литвы, принятому только в 2003 году, на одну скамью подсудимых с ним виртуально посадили даже маршала Язова, министра обороны СССР. А сам процесс завершился только… в 2019 году, спустя 28 лет после описываемых событий. И это при том, что по действовавшему на тот момент в Литве Уголовному кодексу максимальный срок давности составлял всего 15 лет. А чего мелочиться? Велики фантазии сказочников.
Не сумев сломить офицера Меля, спустя семь лет после задержания и два года после приговора, после полного отбытия ранее отвешенного срока, рассмотрев апелляцию, литовские власти дали ему ещё три года на дорожку. А просто так, потому что хочется. И так же судили человека не по тому закону за пределами всех сроков давности, чего и тут мелочиться? Хорошо хоть не убили, и на том спасибо.
И что же калининградская "прогрессивная общественность"? Которая так любит искать "политзеков" в родной стране, пусть они хоть пять раз пойманы на месте преступления? Которая, чуть что, сразу начинает вопить и визжать? Заткнулась, и ни слова, ни полслова. А те, кто не заткнулся, начали говорить, что, дескать, "надо сначала читать приговор и материалы уголовного дела", "Литва суверенная — что хочет, то и делает, её право".
Высказавшихся в поддержку своего даже в соцсетях были единицы.
Ребята! Наших бьют! Просто так, из понта, потому что могут! А вы почему молчите? Ведь завтра вас точно так же будут бить, и ничего не докажете.
А все ваши ссылки на закон, на право, на какие-то принципы будут разбиты простой фразой: "Если даже за Меля никто не вступился, то чего тогда за вас вступаться?"
"Приговор" Юрию Мелю циничен в своей беззаконности, циничен в своей грубости и отвязности. Несомненно, для нашей страны, для нашего народа полковник Мель всегда будет невиновен и несправедливо осуждён. Когда он вернётся — мы встретим его как героя. Потому что он и есть герой.
Материал из № 47/48 (1197/1198 ) газеты "Дворник" от 17 декабря 2019 года
12 декабря, в День Конституции, органы государственной власти, муниципальные и региональные предприятия и организации, общественные объединения продлили свою работу на 2 часа, чтобы ответить на вопросы граждан в рамках общероссийского приема. В ожидании посетителей на приеме в Общественной палате мы поговорили с заместителем председателя Калининградского регионального отделения Ассоциации юристов России Алексеем Елаевым.
- С годами как-то меняется содержание вопросов, с которыми люди приходят на такие приемы?
- Приходят с самыми разными вопросами - от банального начисления и перерасчета пенсий и присвоения звания ветерана труда до дел, связанных с земельными отношениями, когда уже есть все решения судов, но люди всё равно хотят получить помощь. Когда я в 2003 году начинал такие бесплатные приемы, людей было, во-первых, больше, во-вторых, у них были другие вопросы, более широкий спектр, потому что тогда еще, 16 лет назад, люди не понимали, по каким вопросам куда обращаться: интернета не было, закрытость органов власти была больше. И тогда большая часть консультаций заключалась в перенаправлении человека: вам нужно пойти туда-то, сделать то-то. А сейчас такие приемы у общественников носят больше остаточный характер по отношению к приему граждан органами власти, граждане обращаются всё реже, и это очень хороший показатель, как ни странно.
- А чем может помочь юрист после решения всех судов?
- Ничем, это паллиатив. Но люди часто приходят, думая, что что-то еще можно сделать или порой для того, чтобы убедиться, что ничего сделать нельзя, а иногда просто чтобы поговорить.
- Вы как юрист что думаете по поводу соблюдения норм Конституции в нашей стране? Какой балл Вы бы поставили нашему обществу за это?
- Хорошую твердую тройку, и это очень хорошая оценка. Потому что все базовые права, которые еще 25 лет назад казались чем-то диковинным, сейчас усвоены нашим обществом. Органы власти начали понимать, что их обязанность - оказывать содействие и что они все-таки существуют для граждан, а не сами по себе. Понятно, что вот это понимание пока носит исключительно базовый характер и касается основных базовых прав, но я надеюсь, что еще лет 30-40, и все-таки Конституция станет «плотью и кровью» для отечественных юристов. Ведь далеко не все из них учились при нынешней Конституции. Для абсолютного большинства тех, кто получал образование до 90-х годов, Конституция - это просто один из декларативных документов. А для тех, кто учился позже Конституция - это уже базовый, основной закон. Скажем, я и мои бывшие однокурсники воспринимаем ее как незыблемый документ, и это восприятие по-другому воспитывает. Понятно, что есть права, которые можно ограничивать, а есть права, которые ограничивать нельзя. Например, базовое право человека на человеческое достоинство нельзя ограничивать даже в период военного времени. Вот эти положения, которые в первой и второй статьях Конституции, в основах строя, они же не менялись с 1993 года. У нас практически никогда такого не было, чтобы основные положения конституционного строя так долго не менялись. Были небольшие поправки, например, по поводу срока полномочий органов власти или отчета Правительства РФ перед парламентом, но по сравнению с базовыми правами и принципами существования общества они все-таки вспомогательные.
- Сегодня очень многие решения российских судов оспариваются в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ). Есть ощущение, что наша Конституция никак не синхронизирована с международными нормами права…
- Наоборот! Наша Конституция — первая в стране, которая провозгласила приоритет международных норм над внутригосударственными. Мы этого тоже не понимаем, мы просто привыкли, что ЕСПЧ был всегда, как была всегда его трактовка права, а ведь это только с 1998 года в нашей стране, а до этого гражданам не гарантировался такой набор прав. И мы видим, как имплементируются решения ЕСПЧ. Да, не сразу, не сиюминутно, но основные базовые решения ЕСПЧ имплементированы в наше право. Самый яркий пример — это клетки, в которых сидели подсудимые, это право на безусловные компенсации в случае отъема имущества, в том числе на законных основаниях, и еще много таких маленьких норм теперь есть в нашем основном законе. Или, наоборот, пример противоречия: ЕСПЧ неоднократно говорил, что простое лишение свободы не является ограничением избирательных прав, а у нас в Конституции прямо написано, что граждане, находящиеся в местах лишения свободы по решению суда, не имеют права избирать и быть избранными. Как это сочетать? Конституционный суд вынес постановление о том, что законодатель может дать такое право, но это остается на его усмотрение. Сложно, тяжело, но этот процесс идет.
- Дети выходят из школы и даже не знают, что такое Конституция, а если и знают формально, то мало кто понимает, зачем она практически нужна. Надо что-то менять, по вашему мнению, в плане преподавания в школе основного закона?
- В Сталинском Советском Союзе был даже предмет под названием Конституция СССР. Я не уверен, что люди благодаря ему узнавали свои конституционные права, а не структуру органов госвласти. В школе необходимо преподавать первую и вторую главу Конституции, а также основные положения, касающиеся органов власти, их взаимодействия между собой. Более подробно все-таки Конституция — это предмет для изучения юристов, юристов-государственников, потому что нет смысла заучивать наизусть статьи, которые регулируют предметы ведения Федерации и регионов. Надо понимать, что Россия — федеративное государство, надо учить Билль о правах. Главное знание Конституции — это вторая статья: человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Это главное, что школьники должны уяснить о Конституции.
- Допустим, они это уяснили. И вот, они смотрят на сегодняшнюю российскую действительность, живут в ней и видят, что у нас есть «московские дела», что людям дают реальные тюремные сроки — по несколько лет колонии просто за то, что они помогли человеку на митинге или бросили пластиковый стаканчик в сторону росгвардейца… У нас есть Плешков, у которого арбитражный спор с налоговой, но к нему врываются с обысками и возбуждают вдруг уголовное дело. Получается когнитивный диссонанс между событиями и конституционными нормами.
- То, что вы сказали, — это вопрос правоприменения. Очень неоднозначно эти «московские дела» оцениваются в кругу юристов. По Плешкову я вообще не хочу комментировать, я его примерно за неделю до начала всего этого предупреждал, что так будет, исходя из того, что он мне рассказал. Это очень специфический вопрос о соотношении доказательств и виновности в арбитражных делах и в уголовных делах. У нас арбитражные дела не имеют полной преюдиции (обязательное и безусловное принятие представленных доказательств — прим.ред.) в уголовном процессе, потому что там совершенно другие доказательства, там оцениваются доказательства более мягкие, чем в уголовном. По поводу так называемых московских протестов также многое неоднозначно. В зависимости от того, в каких случаях какие приговоры выносились, может быть действительно где-то и пережали. Проблема в том, что в нашей стране нет чего-то такого средненького между уголовным правом и КоАПом (Кодекс об административных правонарушениях — прим. ред.). 31-я статья Конституции гарантирует гражданам право собираться мирно без оружия, но возникает вопрос о том, что такое мирность и что используется в качестве оружия. Допустим, брошенная урна - это предмет, используемый в качестве оружия, равно, как и стул, которым Кокорин и Мамаев били Пака, и это уже регулируется уголовным законодательством. Могу сказать одно: не всегда то, что кажется вроде бы очевидным простым гражданам, кажется столь же очевидным юристам, которые профессионально занимаются конституционным или уголовным правом. Мы должны понимать, что с правом всегда коррелирует обязанность и абсолютных прав не бывает. Например, существует право на свободу слова, оно есть. И с ним коррелирует обязанность не препятствовать свободе слова других и не злоупотреблять этой свободой слова, то есть не нарушать других прав. Или, скажем, есть право на свободу собраний. Но это еще не означает, что мы с вами можем собраться посреди Ленинского проспекта в будний день, и ему всегда коррелирует наша обязанность не препятствовать осуществлению прав других лиц. Всё это очень тонкие вопросы — об умалении и ограничении прав. Если мы возьмем Конституцию — это 65 страничек, а простейшие комментарии к Конституции с постановлениями Конституционного суда — уже 1200 страниц, потому что по каждому термину можно спорить долго и упорно.
- Но авторитет органов конституционного правосудия у нас пока не столь высок... Все-таки, резюмируя: мы живем в конституционном государстве или еще нет? Не с формальной, а с практической точки зрения.
- Мы еще не переварили этот конституционализм. Многие нормы Конституции мы до сих пор воспринимаем как нормы принципа, как из старого учебника, по которому мы учились. Мы не можем понять, что Конституция — это действующий документ, что, например, умаление достоинства личности недопустимо. Например, мы считаем, что осужденные за тяжкие преступления люди должны мучиться и страдать. Нам же кажется как гражданам это обычным, а это тоже умаляет достоинство личности, этого нельзя допускать, как бы нам ни хотелось. Или еще мы не можем понять, что какие-то обязанности государства не существуют сами по себе, а только для того, чтобы обеспечивать права и свободы человека и гражданина. Да, существует законная обязанность платить налоги. Но эти налоги для чего существуют, чтобы их собирать? Как мы любим спорить с министерством финансов (региона — прим.ред.). Они говорят, мол, мы собрали еще больше налогов, мы говорим, давайте налоговые льготы тогда введем, зачем больше, если хватает этих? Они отвечают: мы не можем, мы лучше построим каких-то объектов. Мы говорим: ребят, а зачем? Цель ведь сбора налогов в том, чтобы граждане чувствовали себя в безопасности. Не знаю, когда мы к этому придем, но на самом деле это мало где есть, даже во многих европейских странах общества идут к этому. Говорят, это есть в Швеции и Норвегии. И нам эти принципы тоже надо развивать.
- От кого и от чего зависит их развитие?
- От желания людей изучать Конституцию. Надо расширять и углублять курс конституционного права в университете, потому что сейчас он все-таки является пропедевтическим, базовым, из серии: вот есть парламент, вот есть президент, система избирательных комиссий, какие-то права, ну, сами прочитаете... Для этого необходима подготовка специалистов, учебников, подготовка целых школ конституционного права. А у нас таких кафедр даже очень мало, у нас очень мало юристов-государственников. Государственное право — это же не только бла-бла-бла про права и свободы человека и гражданина: на нем зиждется вся система избирательных комиссий. А мало их потому, что им негде будет работать. Юристы практически не идут в государственники. Про свой поток могу сказать: у нас 30 человек были на кафедре государственного и административного права и по 200 человек были распределены на уголовное, гражданское, и это в Санкт-Петербургском университете. К сожалению, во многих субъектах Федерации просто не готовят юристов-государственников. Я сам зарабатываю на жизнь работой в бизнесе, занимаюсь хозяйственным правом, а Конституция для меня - это такое замечательное хобби. Хорошо уже то, что хотя бы в День Конституции мы о ней говорим.
С большим удивлением прочитал заметку , написанную коллегой по Общественной палате Соломоном Гинзбургом к двадцатипятилетию Калининградской областной Думы. Если оставить за скобками явное наслаждение автора языкосложением позднего Солженицына, то суть предложений сводится к следующему: сократить число депутатов Думы с 40 до 25 человек, сам парламент переименовать в Законодательное Собрание, но зато каждому депутату начать платить полновесную заработную плату. При этом все предложения подаются в духе «развития демократии» и прочих красивых и витиеватых целей.
Сам факт начала публичной дискуссии о региональном парламентаризме, тем не менее, достаточно похвален, хоть предложения и недостаточно аргументированны. Попробуем разобраться в сути вопроса.
Число депутатов Калининградской областной Думы, большая часть которых работает без какой-либо оплаты, с 1994 года неуклонно росло, но до сих пор даже близко не достигло максимально возможного для нашего региона лимита в 70 человек. А ведь даже 70 человек для Калининградской области – это чуть больше, чем по 12 тысяч избирателей на округ, или 25 тысяч, если половину мандатов отдать партийным спискам, хоть о партийных различиях в таком маленьком гражданском обществе было бы говорить опрометчиво.
Предлагается же по одному депутату на 65 тысяч избирателей, и без права для них заниматься любой другой деятельность, кроме депутатской, но с невнятной обязанностью «законодательствовать».
Для чего вообще нужен парламент? Исторически – только для одного: для обсуждения и принятия бюджета и налогов. «Magna Carta», «No taxation without representation» и всё такое прочее, желающие могут прогуглить. Что в федеративных государствах, что в унитарных, что на федеральном уровне, что в самом заштатном муниципатилете, суть одна. Считается, что представители населения соответствующей территории лучше понимают, правильные ли цели намечены в проекте бюджета, соответствует ли он задачам, стоящим перед обществом, а также не слишком ли обременительными являются налоги для представленного проекта или же надо продать какое-нибудь публичное имущество. Именно поэтому, кстати, контрольно-счётные палаты формируются представительным органом: кто голосовал за бюджет – тому и контролировать его исполнение.
Поэтому, в теории, существуют различные партии или элитные группы, они имеют свои программы, борются за голоса избирателей, заслушивают представителей администрации, высказывают им своё одобрение или неодобрение. Всё из-за бюджета. А сопутствующие полномочия в каждом государстве и на каждом уровне управления свои: кто-то охраной общественного порядка вправе заниматься, а кому-то и регулирования установки лавочек более чем достаточно.
Говоря языком корпоративного права, парламент в современных условиях – это «совет директоров» соответствующей территории, при том, что «акционерами» являются все граждане. Как он при этом называется, совершенно неинтересно и относится к вкусовщине и традициям. В соседней унитарной Польше это сеймики, в федеративной Германии – ландтаги, а в нашей России – от дум и советов до хуралов и собраний, непринципиально.
Только вот главное, - чтобы избранные в состав регионального парламента депутаты действительно анализировали то, что вносится в порядке законодательной инициативы, а также поддерживали связь с гражданами, чтобы понимать, какие именно потребности существуют в каждом избирательном округе и как это соотносится с потребностями всего общества.
Каждый из депутатов не может быть идеальным. Кто-то разбирается в одном, кто-то в другом, но при этом совокупность депутатов, уравновешивая своим количеством недостатки и подчеркивая достоинства друг друга более-менее, но выражает мнение населения.
Если же сократить число депутатов, а самих парламентариев «подвесить в воздухе», заставив заниматься исключительно парламентской работой, то может произойти непоправимое: парламентарии станут не собранием профессионалов, а оторвутся от избирателей и вовсе перестанут понимать, что именно происходит в народе. К тому же, при желании, набрать 13 голосов парламентского большинства в предлагаемом количестве путём лоббизма гораздо проще, чем 21 или 36.
Конечно, если орган народного представительства превратится в «собрание профессиональных политиков», то собственная значимость каждого «представителя» сурово увеличится, можно не только зарплату выдавать, но и множеством других льгот и преференций убить на корню желание помнить о гражданах и их потребностях. Ну, и увеличить стоимость каждого мандата, естественно, сделав их недоступными для малых партий и рядовых общественников, и невозможным к завоеванию без пользования услугами разномастных «технологов». Понятно, что в Государственной Думе ещё есть резон держать депутатскую вахту каждый день, но надо ли создавать касту из профессиональных политиков в нашем маленьком регионе?
Может, вполне достаточно, если в свободное от работы время, но большее количество депутатов будет общаться с гражданами и анализировать законопроекты в сфере своей компетенции, но «на вахте» за счёт налогоплательщиков останутся только председатель самой думы и профильных комитетов? Может, в финансировании здравоохранения лучше разбираются главврачи, в образовании – директора школ, а в застройке – действующие архитекторы? Ведь время «мультиэкспертов», претендующих на то, чтобы ничего не делать, но быть гениями во всех отраслях, кануло в Лету вместе с комиссарами в пыльных шлемах.
Алексей Елаев, заместитель председателя Калининградского регионального отделения Ассоциации юристов России
