RuGrad.eu

Это совсем не формат колонки. До сегодняшнего дня я не обсуждал чьи-то конкретные бизнес-интересы. А сейчас обсужу. Ибо считаю это не только справедливым, правильным, но и своевременным, очень показательным для сегодняшнего дня. Ибо знаю человека десятки лет: этот человек помог мне, когда ещё был хирургом высшей категории и врачом областной больницы. Забавно, правда? Забавно начинается колонка: бизнес, врач, защита интересов.... полная окрошка. Давайте по порядку.  

Итак, Роберт Альбертович Мурадян. Имя-то знаковое для Калининграда. Он спас - по-настоящему спас от смерти - множество людей на хирургическом столе. Он - в 34 года - защитил одним из последних в Советском Союзе докторскую диссертацию по медицине, его наработками пользуются и сегодня врачи по всей стране. Несколько академиков СССР подтвердили научную ценность его работы. Медицинские исследования были настолько фундаментальными, что без наличия кандидатской Роберту Мурадяну присвоили почетное звание доктора наук. После в конкретной работе он заслужил высшую квалификацию в хирургии. Спасал людей в безумные 90-е. И именно тогда - на самом пике профессии - он принял для себя путь бизнесмена: работа хирурга не позволяла обеспечить семью. Он не торговал. Он производил. Изначально. По-честному...

В 1997 году на отшибе посёлка Родники Гурьевского района в чистом поле Мурадян приобрёл заброшенный недострой - начатую в советские годы железобетонную коробку детского сада. Никому вовсе в то время не нужна была ни гурьевская земля, ни недострои на ней.  


Будущий завод в 1997 году

Роберт Альбертович стал изготавливать быстрорастворимые супы «Калифорния» по американской технологии. Кризис 1998 года убил это начинание, партнеры из США ушли с российского рынка. Маленькое на тот момент производство нужно было перестраивать. Мурадян выбрал направление рыбо- и мясопереработки. Предприятие стало закупать местное мясо, местную рыбу, местную банку консервную... И производить качественный калининградский продукт. Под маркой «Барс».  

«Барс» предоставил план своего развития в местные (Гурьевский район) и федеральные органы власти. Несколько лет ушло на различные согласования проекта развития завода.  В 2011 году вокруг предприятия Главным областным санитарным врачом была официально утверждена санитарно-защитная зона. На границе санитарно-защитной зоны отбираются пробы, чтобы оценить степень воздействия предприятия на человека. Длительные замеры, производимые предприятием, подтвердили безопасность этой зоны.

Предприятие развивалось очень динамично, Роберт Мурадян отдавал всего себя производству. Строил новые цеха, закупал оборудование, подводил электроэнергию, газ, дорогу. Сегодня это один из крупнейших налогоплательщиков региона, резидент ОЭЗ, на предприятии работают 415 человек (в основном это жители близлежащих посёлков), и люди ценят свою работу. «Барс» является крупнейшим контрагентом для множества калининградских предприятий-смежников: рыбаки, поставщики мяса, производители тары и упаковки... Тысячи жителей региона, чьё благосостояние во многом зависит от «Барса».

Однако, росло не только предприятие, росла и ценность земли вокруг него: близость к Калининграду, развитая (во многом благодаря тому же «Барсу») инфраструктура, подведённые коммуникации... Неожиданно для себя Мурадян узнал, что более 80 земельных участков вокруг завода были размежеваны не только под сады-огороды и личное подсобное хозяйство (что не мешало санитарно-защитной зоне), а в принципе выделялись либо их назначение изменено под индивидуальное жилищное строительство.  

Сергей Подольский (глава администрации Гурьевского района) утверждает, что решение о межевании было принято ещё губернатором Георгием Боосом, который искал свободную землю неподалёку от кардиоцентра для выделения семьям медицинских работников с целью ведения личного подсобного хозяйства. Действительно, среди владельцев участков есть сотрудники кардиоцентра, а есть и не сотрудники - получатели (или покупатели) земли на свободном рынке. Как бы то ни было, большинство свидетельств датируется 2013 годом, когда Боос уже не работал губернатором. Санитарную зону вокруг завода власти попросту не заметили. Но приобретатели земли не могли не заметить действующее предприятие с ежемесячными объёмами в несколько миллионов единиц готовой продукции. И не протестовали, не возмущались, даже строили безо всяких разрешений и согласований жилые дома, рассчитывая оформить их в соответствии с законом «О дачной амнистии».

Эта ситуация длилась до тех пор, пока в апреле 2018 года федеральный законодатель не обязал российских производителей ставить на постоянный кадастровый учёт свои санитарные зоны. Решение правильное, но в данном случае оно послужило спусковым крючком конфликта. «Барс» обязан регистрировать санитарную зону, но на ней уже живут несколько семей без официальных разрешений. Более того, частные землевладельцы получили от властей запрет на строительство и ввод в эксплуатацию жилых домов. А это обстоятельство серьёзно удешевляет стоимость участков. Люди встревожились и начали сражение за собственность. Группа активистов буквально накинулась на предприятие: обращения в различные инстанции, жалобы на «запах гнили», «отравляющие выбросы», чуть ли не «геноцид», письма в природоохранную прокуратуру, Роспотребнадзор, правительственные и муниципальные органы, СМИ, акции протеста... Активисты способны на многое, когда борются за корыстный персональный интерес.


Завод сегодня

За последние месяцы на предприятии прошло 3 масштабные проверки. Ни одна проверка не выявила нарушений предельно допустимой концентрации вредных веществ на границах санитарной зоны. Нет никаких оснований полагать, что завод наносит вред здоровью людей. Нельзя сказать, что у природоохранного прокурора или представителей Роспотребнадзора нет претензий к «Барсу». К любому промышленному предприятию периодически возникают вопросы со стороны контролирующих органов. Предприятия штрафуют, обязывают к устранению нарушений. Следуя объективности, я обязан упомянуть три самых существенных нарушения последнего времени. В июне прошлого года было зафиксировано одноразовое превышение официально разрешённых выбросов в атмосферу на источнике выброса (грубо говоря, непосредственно в трубе коптильни): диоксида азота - почти в 20 раз, аммиака - почти в 80 раз. На слух - ужасные показатели! Именно они чаще всего используются активистами в борьбе. Но. Удивительное дело: за столь «страшное» нарушение природоохранная прокуратура выписывает штраф в 90 тыс. руб. - мизерная сумма для крупного предприятия. Если разобраться детально, то становится понятно, что превышение имело место на источнике выброса, а вот на границе санитарно-защитной зоны  нарушений установлено не было. Предприятие выплатило штраф и устранило нарушение. Этот случай подтолкнул Мурадяна к установке на трубах германских газовых дымодожигателей, которые заработали с начала 2018 года: дым коптильни сжигается внутри трубы перед выбросом. Это оборудование избавляет предприятие от вопросов с выбросами в атмосферу навсегда.


Роберт Альбертович показывает мне дымодожигатели на крыше завода в действии

Второй случай – штраф за просроченное разрешение на выброс вредных (загрязняющих) веществ с источников выброса в атмосферу. Заблаговременное представление документов не обеспечило, к сожалению, своевременное получение разрешения. Но ведь уже через полгода такое разрешение для завода станет не нужным, в закон об атмосферном воздухе изменения на этот счет были внесены еще в 2014 году.  

Третий случай. Передо мной выписки на объекты недвижимости с комментарием природоохранной прокуратуры: «использование складских помещений для шпротного производства». И ведь тоже звучит как приговор: изготавливать шпроты на складе - верх цинизма. Однако точность требует деталей. Речь не идёт о нарушении правил гигиены и санитарии, а о порядке оформления документов. Объект, зарегистрированный как один из складов на территории завода, был полностью перестроен под новый цех шпротного производства. Но не оформлен как цех. Это была политическая история. В 2016 году губернатор Николай Цуканов пригласил к себе всех производителей отрасли (мясо- и рыбопереработчиков). И рассказал о задаче, поставленной «на самом верху», чуть ли не лично президентом страны: импортозамещение. Исторически большую часть шпрот для российского рынка производила Латвия, занявшая к 2016 году абсолютно непримиримую политическую позицию по отношению к России. Введение ограничений в отношении Латвии грозило «обезшпротить» страну. Нужно было запустить своё производство. Российское. Срочно. Вчера. Губернатор гарантировал покровительство и поддержку.

Латвийские производители-монополисты были уверены в невозможности запуска какого-либо производства, способного угрожать их монополии. Уже к июлю - августу 2016 вышли первые партии шпрот в поселке Родники Калининградской области.


Шпроты. Наши шпроты

Губернатор рассылал победные реляции. В 2017 году завод вышел почти на миллион банок шпрот ежемесячно.  Почти 6 тысяч тонн балтийской кильки, выловленной калининградскими моряками, куплено в период лова этого года Мурадяном и хранится в морозильных камерах региона. Разумеется, оформление документов в 2016 году было отложено на потом. А потом администрация Гурьевского района ответила, что назначение менять необязательно, поскольку  фактический вид использования не противоречит разрешенному общему и в пределах последнего остается на усмотрение собственника. Об остановке производства в связи с нарушением каких-либо санитарных норм речи не идёт.

Теперь немного личных впечатлений. Я был на заводе. И это было не первое в моей жизни посещение пищевого производства. В сравнении даже с немецкими мясо- и рыбопереработчиками «Барс» - хирургическая операционная. Цеха с пониженной температурой, автоматизированное производство, персонал - в халатах и шапочках, перчатки везде, где необходимо, собственные очистные для стоков и отходов, чистота и кафель... Это то, что я видел своими глазами. Я приехал, не предупреждая о визите, видел реальное системное производство и людей - простых людей - работников завода, готовых отстаивать предприятие и сражаться за своё право на труд.


Очистные "Барса"

Здесь уместно упомянуть один эпизод. Неподалёку в посёлке Родники построен православный Храм Святой Екатерины, курируемый владыкой Серафимом. Территория храма расширяется, на ней вводятся новые объекты и работают строители. Некоторые из них - те самые активисты, что борются с «Барсом». Они обратились к владыке с жалобой: защитить от «отравляющего жизнь» присутствия завода, от его «гнили», «ужаса» и «смрада». Серафим, не думая, сел в машину и поехал на производство. Не предупреждая о визите. Посмотрел на производство, на очистные, построенные заводом, на склады и цеха, на людей, там работающих... И предложил любую свою помощь предприятию.

Разумеется, любая хозяйка знает, что рыба и мясо пахнут. Не потому что гнилые, а потому что пахнут. И розы пахнут, и дезодоранты... Но запах на территории «Барса» не идёт ни в какое сравнение с запахом, например, вокруг "Калининградского мясокомбината" в Московском районе. Это объективно так.

80 пострадавших владельцев участков не могли не почувствовать запаха, выбирая землю у забора завода. Не завод к ним пришёл. Они подселились. Сегодня эти люди требуют переноса предприятия. Но завод не чемодан. Его не переставишь на километр левее. Мурадян строился в чистом поле. Он делал и делает всю свою жизнь по совести. Сейчас ему уже не 30 и не 40, чтобы начинать жизнь с нуля. И большинство окружающих не помнит его хирургом и учёным. Он курит по 6 пачек в день: «Арсений, если они меня остановят хотя бы на несколько месяцев, завод умрет,  рабочие уйдут на улицу».


Цеха и люди

Смешно говорить, но ему особо некому помочь: активность активистов действеннее всех налогов, действеннее 415 рабочих мест (а Мурадян ещё хочет расширить производство: уже сегодня нужны 600-650 работников). Он - армянин - «армяшка», как называют его в кулуарах мелкие чиновники и активисты. А для меня он - патриот России. Настоящий. Если мы не помогаем его работникам, то кому и зачем мы помогаем?

 

Арсений МАХЛОВ