Вместо предисловия "Провинциальные архивы" публикуют несколько наиболее интересных (по нашему мнению) ответов на вопрос " Возможно ли в современной России возникновение тоталитарного государства по типу нацистской Германии?". «Провинциальные архивы» благодарят всех, согласившихся ответить.
 | Анатолий Ромашко, политтехнолог: Я полагаю, что в современной России возникновение тоталитарного общества по типу нацистской Германии решительно невозможно. Германия 20-30-х годов прошлого столетия была мононациональным государством, проигравшим Первую мировую войну. Вследствие этого, с одной стороны, страной, обобранной до нитки и, с другой стороны, - уверенной в том, что она заслуживает большего. Поэтому желающей, а иногда и жаждущей, реванша. Идеологической основой реванша была теорема о превосходстве немецкой нации, которую и требовалось доказать посредством Второй Мировой войны.Россия (Советский Союз) победила во Второй Мировой войне, и была бы победителем в Первой, если бы сама себя не высекла. Поэтому в России неоткуда взяться идее, как о превосходстве русского человека (?!), так и идее о незаслуженной обиде от кого-то постороннего. Россия сама - всегда победитель. Вот только успехи от ее побед всегда пожинают другие.Мой отец, окончивший Вторую Мировую войну в Кенигсберге и много ездивший по Литве во время и сразу после войны, рассказывал, что такой нищеты и бедности, как в Литве, он не видывал более нигде в России. А в 70-80-х годах он, часто путешествуя из Ленинграда в Калининград на машине, с удивлением обнаруживал зажиточные каменные Литовские деревни. Нынче у людей подобное же удивление вызывают чеченские небоскребы и суперхрамы.Россия всегда была бедой лишь для себя самой. Таджики, узбеки, татары, украинские "западенцы", чукчи, наконец, получали высшее образование по специальным квотам и переселялись из кишлаков и стойбищ в обустроенные квартиры и ладные дома.Так откуда же в России взяться настоящему русскому национал-социализму? Которому в случае появления остается лишь плеваться в зеркало или, на худой конец, извлечь из дедовского сундука пропахшую нафталином, траченную молью ветхую идею жидомассонского заговора. |
 | Соломон Гинзбург, политик: Не думаю, что сегодня в России может быть установлена нацистская диктатура по следующим причинам:1. Нет консолидирующей идеологии.2. Россия не является крестьянской страной.3. Слабость спецслужб.4. При таком высочайшем уровне коррупции никакая диктатура невозможна.Тот российский режим, который сложился за последние годы, и подгнивая изнутри, развивается, можно назвать режимом имитационного авторитаризма. У нас ведь всё «понарошку», «как бы». Даже Конституция, порядка 40 статей которой не действуют. Наш основной закон пора в «Красную книгу» заносить... Возможно, поэтому символами Кремля является Царь-пушка, которая не стреляет, и Царь-колокол, который не звонит. |
 | Юрий Забуга, архитектор: Думаю, что это невозможно. Надо учитывать, что приход нацистов к власти, помимо всего прочего, это ещё и неправомерные действия французов, англичан, чехов и поляков, по отношению к Германии после поражения в Первой мировой. Версальский договор действительно был унизителен для Германии. Я как то разговаривал на эту тему с немцами. Они все говорят примерно одно и то же: Версальский договор - показательное унижение немецкого народа. Нацисты это использовали. Один из их лозунгов - «Поднять Германию с колен». Кстати, сейчас от наших некоторых деятелей можно услышать «Поднять Россию с колен». Нет, у нас это невозможно. Надо знать менталитет немцев, у которых законы работают, и менталитет россиян, которые живут в стране, которая растворяется в коррупции. Нацистскому режиму нужна эффективная экономика. Которой у нас нет... |
 | Игорь Рудников, политик, журналист, правозащитник: В современной России возможно всё. В том числе и поворот как в лучшую, так и в худшую сторону. Потому что всё зависит от одного человека. От президента, в руках которого сосредоточена абсолютная власть. Всё это — на фоне абсолютно декоративного парламента, Совета Федерации, региональных законодательных собраний, дум, и так далее. Эта «модель» работает во всех регионах России. Её ещё называют «вертикалью власти». Нельзя говорить, что в России действуют общественные институты, которые выступают как «предохранители», способные защитить Россию от режима, подобного возникшему в Германии в тридцатые годы прошлого века (с поправкой на время). Никто не может дать никаких гарантий. При нынешнем положении вещей нам остаётся только... молиться на Владимира Владимировича, надеяться на то, что его здоровье позволит ему ясно мыслить и принимать адекватные решения. Россия — страна дворцовых переворотов. Власть менялась не в результате народного недовольства, а в результате заговора элит. Поэтому гражданам России остаётся также уповать на то, чтобы такое не случилось сегодня, чтобы абсолютную власть, сосредоточенную в руках одного человека, не перехватили или группа людей, или … человек, представленный этой группой. Мы можем только предполагать, что это будет за человек. С учетом того, что сегодня невозможно власть сменить демократическим путём, путём открытых, свободных, и прозрачных выборов, то возникают риски того, что власть закулисно, кулуарно, и «подковёрно» смогут захватить. И эти люди вряд ли будут преследовать цель создания открытого гражданского общества. А значит, возможно появление одиозных лидеров, тиранов. Диктаторов, и так далее... Я думаю, что это понимает и Путин. Отсюда его постоянная настороженность, мобилизация спецслужб и других силовых структур... |
 | Михаил Костяев, общественный деятель: Я лично очень сомневаюсь в способностях нашего государства, в его нынешнем состоянии, контролировать вся и все. Может и желание есть, и технические возможности позволяют, но спрашивается зачем и для чего? Мы видим, что правоохранительные органы и ФСБ с гораздо большим рвением и интересом контролируют финансовые потоки. Я скорее готов согласится со Станиславом Белковским, и его утверждением, что граждане в РФ, на данном этапе, живут весьма вольготно, и, если не затрагивают экономических и политических интересов истеблишмента, то вообще ими не интересуются. Власть отдельно, граждане отдельно. Но запрос общества на социальную справедливость и законность столь силен, что возможно коренное изменение политической ситуации в стране, смена политической элиты. А к чему это приведет, к демократизации, или наоборот к усилению контроля, отказу от некоторых прав и свобод, судить очень сложно. |
 | Сурен Манукян, Российский Союз Молодёжи: Для того, чтобы более правдоподобно изложить свои мысли, необходимо вернутся в имперскую и советскую Россию. Тогда мы и поймем, что великий русский народ объединял вокруг себя другие народы, однако при этом не возвышал себя и не унижал достоинства своих младших братьев. Россия исторически многонациональная страна. А нацизм - это ведь выделение превосходства одного народа над другими. Тоталитарный режим возможен, но без нацизма! На мой взгляд, России не нужна так называемся демократия. Мы отличаемся от других своей непредсказуемостью. Только русский человек может избить медведя голыми руками))) У нас свой путь развития общества! |
 | Пётр Поленский, рекламист: Было бы стадо. А Гитлер найдётся... |
 Предвыборный плакат кандидата Гитлера. Надпись: Адольф Гитлер. Все говорят "Да"! Источник: Der zweite Weltkrieg/ Dokumentation Das III. Reich/ Verlag fur Geschichtedokumentation/ Hamburg. 1989 | С небывалым воодушевлением Приход Гитлера к власти был встречен в Восточной Пруссии с небывалым воодушевлением. Тысячи жителей провинции связывали свои надежды на лучшее с вождём национал-социалистов. 10 февраля 1933 г. Гитлер выступил с первой программной речью, в которой содержались призывы к возрождению былого величия немецкого государства, единству немецкой нации и необходимости пересмотра Версальского договора. В Восточной Пруссии прошло около 600 собраний, на которых по радио транслировалось обращение рейхсканцлера к народу. Не везде собрания проходили в закрытых помещениях, как того требовал закон. Однако в новых политических условиях правящая элита могла им пренебречь. Чтобы добиться полной поддержки своего курса парламентом, правительство Гитлера инициировало досрочные выборы в рейхстаг, назначенные на 5 марта 1933 г. Накануне выборов вождь НСДАП должен был посетить Восточную Пруссию, где он традиционно имел большое число сторонников, однако поджог рейхстага 28 февраля прервал его предвыборное турне по стране. Сам поджог послужил сигналом ультраправым к развязыванию террора против оппозиции. Намеченные в Кёнигсберге на 1 и 2 марта в связи с берлинскими событиями демонстрации коммунистов и антифашистов были запрещены главой правительства Восточной Пруссии «ввиду непосредственной угрозы общественной безопасности». Решением обер-президента полиции были конфискованы коммунистические листовки и тираж газеты «Эхо Востока», издание которой впоследствии было приостановлено. В ночь на 5 марта Кёнигсберг был озарен светом пылающих факелов, с которыми по улицам маршировали колонны штурмовиков и эсэсовцев. В «День возрождающейся нации» толпа ультраправых в коричневой униформе вновь попыталась штурмом взять Дом профсоюзов, ставший символом рабочего движения в провинции. Но ещё боеспособные дружины «Железного фронта» и «Рейхсбаннера» – организаций, руководимых социал-демократами, – встали стеной на защиту «народного дома», последний раз отстояв его. Однако силы были уже не равны. В городе повсюду господствовали нацисты. Всю ночь в рабочих кварталах Кёнигсберга шли повальные аресты и облавы на активистов оппозиции. Итог выборов в рейхстаг 5 марта был вполне закономерен. Часть партий, опасаясь провокаций со стороны правых, в выборах не участвовала. Все остальные партии, исключая НСДАП, вследствие развернувшегося против них политического террора растеряли свои голоса. Наибольшие потери выпали на долю КПГ, набравшей в Восточной Пруссии 8,7% голосов вместо прежних 14,1%. Социал-демократы получили 14,5%, близкий нацистам «Союз борьбы» – 11,3%, партия Центра – 6,6%, христиане-социалисты – 1,3%, Немецкая народная партия – 0,7%. НСДАП получила в провинции небывалую до сих пор поддержку – 56,5% против 45,2% в целом по Германии. Схожими были результаты выборов в последний прусский ландтаг, состоявшихся в тот же день. И хотя партия Гитлера не получила в рейхстаге даже простого большинства, она вместе со своими союзниками могла проводить собственный политический курс. Двенадцатого марта 1933 г. состоялись местные выборы: в провинциальный ландтаг Восточной Пруссии и городской совет Кёнигсберга. На их результаты несомненное влияние оказали общенациональные выборы. В провинциальном ландтаге нацисты получили 51 место из 87 (57,2%), обеспечив тем самым себе простое большинство. Социал-демократы заняли 12 мест, «Союз борьбы» – 11, партия Центра – 7, коммунисты – 6. |
 Она немка, он еврей. За их спинами - эсэсовцы. Надпись на плакате девушки: "Я грязная свинья, люблю евреев." Надпись на плакате, повешенном на мужчину: "Я не ложусь в постель, не затащив туда немецкую девушку." Источник: Der zweite Weltkrieg/ Dokumentation Das III. Reich/ Verlag fur Geschichtedokumentation/ Hamburg. 1989 | Полнота власти Подобный расклад сил был и в городском совете Кёнигсберга. Все места в городском магистрате заняли члены НСДАП, а новым обер-бургомистром был избран Г. Вилль. Последний, по мнению Ф. Гаузе, был единственным, кого избрали (не по партийной при-надлежности, а по рекомендации обер-президента провинции В. Кучера) в качестве ценного финансового специалиста, чтобы избежать банкротства города. Однако профессионализм Вилля вполне сочетался с его приверженностью нацистской партии, в которую формально он вступил несколько позже. Трудно поверить в то, что ключевой пост в городской иерархии при явном преимуществе нацистов был бы предоставлен постороннему человеку. Кроме того, уже в конце марта 1933 г. городской совет во главе с Виллем принимает решение о переименовании главной артерии Кёнигсберга Ганза-ринг в Адольф-Гитлер-ринг, а центральной площади Ганза-платц в Адольф-Гитлер-платц. Таким образом, в Восточной Пруссии уже в марте 1933 г. вся полнота власти сосредоточилась в руках НСДАП. Правда, во главе провинции продолжал оставаться Кучер, не принадлежавший к ультраправым, но и его участь была предрешена. О преследованиях, развернувшихся в провинции в отношении левых весной 1933 г., свидетельствуют оперативные сводки прави-тельственных президентов Кѐнигсберга и Алленштайна. Согласно им, в одном только кѐнигсбергском округе в первой половине марта было арестовано 230 функционеров СДПГ и КПГ, повсеместно велись домашние обыски у деятелей рабочего движения. До 31 марта ещё 162 человека попало в заключение. А в следующем месяце было арестовано 107 человек, но обыски шли повально. 30 апреля очередь дошла и до штаб-квартиры КПГ в Кёнигсберге. К 15 мая властям удалось ликвидировать местные организации коммунистического союза «Рот фронт» во всей Восточной Пруссии и даже начать против них процесс по обвинению в государственной измене. Крупный склад оружия был обнаружен на Герлахштрассе, а 2500 коммунистических листовок – в книжном магазине у Северного вокзала. Большинство арестованных находились в тюрьме кёнигсбергской полиции, а с лета 1933 г. – в пересылочном лагере "Кведнау», где они дожидались транспортировки в концлагерь «Хаммерштайн» под Шлохау и в другие государственные лагеря. К июню 1933 г. КПГ в Восточной Пруссии уже едва ли представляла собой опасность для правящего режима. Первое мая было объявлено властями «Праздником национального труда»: тысячи рабочих вышли на украшенные улицы и площади, чтобы выразить свою солидарность. Но уже на следующий день по команде из Берлина отряды штурмовиков захватили в Кёнигсберге Дом профсоюзов, разграбив всё находившееся там имущество. Оказавшиеся в здании профсоюзные лидеры и обслуживающий персонал были арестованы, а затем брошены в тюрьмы. Само здание вскоре было передано Немецкому трудовому фронту Р. Лея. |
 Немецкие женщины, дети и солдаты оцепления в нацистском приветствии на массовом мероприятии в Германии, посвященном победе немецких войск во Франции. Фото: портал «Военный альбом» () | Гитлер прилетел Девятого мая 1933 г. состоялся отложенный в марте визит Гитлера в Восточную Пруссию. Впервые жители провинции встречали фюрера как общенационального лидера. И хотя нацистская пропаганда зачастую приукрашивала поездки своего вождя, на этот раз встреча Гитлера прошла как никогда торжественно: с военным оркестром, почётным караулом, поездкой на автомобиле по городу и букетами цветов в руках стоявших вдоль дороги жителей. Примечательно, что среди местных руководителей, встретивших рейхсканцлера в аэропорту, оберпрезидент провинции Кучер стоял позади гауляйтера Коха, всех военных чинов от командующего округом до армейского майора, рядом с обер-бургомистром Кёнигсберга Виллем.Официальное отстранение от власти обер-президента Восточной Пруссии Кучера и назначение на его должность гауляйтера Коха состоялось 1 июня 1933 г. Даже умеренная пресса назвала этот момент долгожданным. С этого времени вся система власти в провинции оказалась под контролем НСДАП. Сложно понять, с чем связано столь позднее назначение Коха на пост обер-президента провинции. ведь основная масса местных руководителей была заменена членами НСДАП ещё в марте. Впрочем, в середине марта в Восточной Пруссии ходили упорные слухи о том, что Коха планируют отправить гауляйтером в Дюссельдорф на место Флориана, а Флориана – в Кёнигсберг. Кох публично опроверг эти слухи, заявив, что он «ни в коем случае не согласится покинуть Восточную Пруссию прежде, чем полностью выполнит здесь свою миссию». В любом случае, оставаясь неформальным главой провинции, Кох смог к июню сломить сопротивление левой оппозиции чужими руками.Одним из первых решений Коха на новой должности стало оживление уголовного процесса над руководителем сельского хозяйства Восточной Пруссии фон Гиппелем, его сыном и рядом чиновников провинциального правительства по обвинению в нецелевом использовании денежных средств в 1928–1930 гг. Фон Гиппель был смещён с должности прусским министерством внутренних дел ещё в апреле 1933 г., но тогда расследование затянулось и не получило широкого общественного резонанса.С приходом к власти в провинции Коха дело фон Гиппеля обрело вторую жизнь. Безусловно, новому обер-президенту было выгодно списать все неудачи в сельском хозяйстве Восточной Пруссии на прежнюю администрацию. Кроме фон Гиппеля на скамье подсудимых оказался и его предшественник на этом посту д-р Хитц, но, поскольку доказательств в виновности последнего найти не удалось, он был отпущен. Самого фон Гиппеля в конце июня 1933 г. приговорили к одному году тюрьмы, трем годам лишения гражданских прав и штрафу в 20 000 золотых марок3.В ноябре 1933 г., накануне выборов в рейхстаг, пресса вновь заговорила о деле фон Гиппеля, но пересмотреть его тогда судьи не решились. Повторное возвращение к делу бывшего руководителя сельского хозяйства провинции произошло в сентябре 1934 г. В качестве свидетелей тогда были вызваны бывший обер-президент провинции Зир, супруга фон Гиппеля и многие другие лица. Ничего нового в деле судом обнаружено не было, равно как не удалось привлечь к ответственности Зира за якобы имевшее место нецелевое использование средств «Восточной помощи». Однако поднятая в прессе шумиха на этот раз позволила Коху убедить население в том, что экономические трудности первых лет его правления основаны на пороках прежней власти.В первые месяцы своего пребывания на посту обер-президента Восточной Пруссии Кох стремился заручиться поддержкой среди высшего руководства Германии. Покровителем Коха стал министр-президент Пруссии Геринг. Именно под патронажем Геринга проходили все Восточные ярмарки, начиная с 1933 г. Летом 1933 г. президент Гинденбург присвоил Герингу звание генерала пехоты, повысив сразу на шесть рангов. В ответ на это Геринг от имени правительства Восточной Пруссии подарил Гинденбургу крупное имение Лангенау – «в благодарность за победу при Танненберге». Лангенау было родовым поместьем семьи Гинденбург, которое его предки когда-то продали государству. Сам Кох, правда, из этого поступка Геринга никакой выгоды не извлёк. |
 Фото — «Музей города Кёнигсберг» | Разгром масонов и других врагов Следом за коммунистами, разгромленными к июню 1933 г., власти сосредоточились на преследовании социал-демократов, союза «Серьёзных исследований Библии», католических объединений и различных «реакционных» группировок типа «Бисмарковского союза мазур». Политические противники в государственном аппарате и органах местного самоуправления пали жертвами закона о восстановлении профессиональной бюрократии от 7 апреля 1933 г.Специально для разъяснения этого закона и новых задач, стоящих перед немецким правосудием, в Кёнигсберг 9 июня 1933 г. прилетали рейхсминистр юстиции Керрл и госсекретарь Фрайслер. Керрл заявил, что главная цель служителей Фемиды – построение добровольного общества, а Восточная Пруссия вовсе не является островом, поскольку в таком случае она была бы отрезана со всех сторон морем.Основным орудием в борьбе с оппозицией стала тайная государственная полиция (гестапо), появившаяся в Восточной Пруссии в соответствии с прусскими законами от 28 апреля и 30 ноября 1933 г. Руководитель управления гестапо в Кёнигсберге подчинялся непосредственно прусскому министру-президенту Герингу и был независим в своих действиях от местных властей. Для политического контроля за населением в каждом округе провинции создавались отделения гестапо, в малочисленных населѐнных пунктах их представляли инспектора. Благодаря усилиям восточнопрусского гестапо за решёткой оказались сотни коммунистов, евреев, поляков, общественных и религиозных деятелей.В июле 1933 г. отделение гестапо в Тильзите в сотрудничестве с литовской полицией раскрыло курьерскую сеть, осуществлявшую подпольную связь по линии Москва – Ковно – Кёнигсберг – Берлин. Руководитель центра, 27-летний литовский студент еврейского происхождения И. Шмуляйтас, и его многочисленные помощники были арестованы и преданы суду. К тому моменту деятельность большинства оппозиционных правительству партий на территории Германии была прекращена: 22 июня 1933 г. была запрещена СДПГ, 4 июля о своём самороспуске заявили Немецкая народная партия и Баварская народная партия, 14 июля вступил в силу закон о запрете деятельности всех партий и союзов, кроме НСДАП.Не избежала преследований и церковь. Антирелигиозная позиция нацистского государства, исключение из проповеднического канона Ветхого завета, резкое ограничение церковной жизни привели к сопротивлению действиям нацистов со стороны церковных кругов. Однако обер-президент Кох сумел быстро подавить строптивых, в результате чего часть церковных деятелей покинула Восточную Пруссию. В августе 1933 г. синод выбрал Коха своим президентом – произошёл окончательный переход власти в провинции в руки национал-социалистов. |
 Жители города Людвигслуст проходят мимо тел узников одноименного концлагеря для военнопленных. Тела жертв были найдены военнослужащими американской 82-й воздушно-десантной дивизии. Трупы были обнаружены в ямах во дворе лагеря и внутренних помещениях. По приказу американцев мирное население района было обязано явиться в лагерь для ознакомления с результатами преступлений нацистов. Фото: портал «Военный альбом» (), оригинал — Национальный архив США. | Лишь одна партия! В условиях существования лишь одной партии правящему режиму требовалась легитимизация власти с помощью парламентских выборов. К середине 1933 г. рейхстаг представлял собой довольно жалкое зрелище, ведь все депутаты от оппозиции лишились своих мандатов. Новые, первые в истории Германии безальтернативные, выборы были назначены на 12 ноября 1933 г. Одновременно с этим проводился всенародный референдум по вопросу об одобрении политики рейхсканцлера и НСДАП. Накануне выборов президент Гинденбург в своём радиообращении к нации призвал граждан прийти на выборы и поддержать его самого и имперское правительство Гитлера, что можно расценивать как окончательную идентификацию президента Германии с политикой нацистов. Итоги голосования не принесли каких-либо неожиданностей. В Восточной Пруссии к избирательным урнам пришло необычайно большое число граждан – 96% имеющих право голоса (в целом по Германии – 96,5%). Из них за список НСДАП проголосовало 97,3% (по стране – 92,2%), политику Гитлера поддержало 97,7% (95,1%). В Кёнигсберге за правящую партию проголосовало 98,2%, с политикой фюрера согласилось 96,1%4. Почти пятая часть избирательных участков Кёнигсбергского правительственного округа отрапортовала о стопроцентном успехе НСДАП. Сам гауляйтер Восточной Пруссии в окружении городских руководителей и прессы проголосовал в Лист-шуле района Закхайм, традиционно являвшегося оплотом коммунистов, что, по-видимому, имело большое политическое значение. В ходе выборов в Восточной Пруссии разгорелся спор между «Ostpreussische Zeitung», бывшей главным печатным органом немецких националистов, а теперь ставшей рупором провинциального крестьянства, и «Preussische Zeitung», издававшейся обер-президентом полиции Кёнигсберга обергруппенфюрером СА Кобом. Последний предлагал либо закрыть «Ostpreussische Zeitung», поскольку она не имеет соответствующего разрешения от гауляйтера, либо превратить её в служебный орган СА и СС. В конечном итоге «Ostpreussische Zeitung» была закрыта. Та же участь постигла и старейшую в провинции «Königsberger Hartungsche Zeitung», издававшуюся с 1751 г. Смогли уцелеть, перейдя на партийную основу, «Königsberger Allgemeine Zeitung» и «Königsberger Tageblatt». Однако ведущей газетой провинции с конца 1933 г. оставалась «Preussische Zeitung», тираж которой рос благодаря принудительной подписке на это издание. Спустя несколько дней после ноябрьских выборов в рейхстаг по всей стране прокатилась организованная нацистами «Неделя книги». Печать и радио непрестанно пропагандировали произведение фюрера «Моя борьба», утверждая, что это «священная книга национал-социализма». Каждый немец должен был иметь у себя эту книгу. Все прочие книги, если они пробуждают «нездоровые настроения среди немцев», следовало уничтожить. В центре Кёнигсберга на площади Троммельплатц был устроен большой костёр, куда под радостные возгласы толпы летели произведения не только К. Маркса и Ф. Энгельса, но и Г. Манна, Э. М. Ремарка, З. Фрейда, Д. Лондона и многих других. Руководил акцией лидер кёнигсбергских студентов-нацистов Кручина, прославившийся своей политической активностью в 1931 г. К концу 1933 г. 25 из 38 депутатов восточнопрусского ландтага были отозваны и их места заняли члены НСДАП. Впрочем, уже в 1934 г. в соответствии с законом «О новой структуре рейха» все провинциальные ландтаги были упразднены. В январе 1935 г. реформе подверглось управление в общинах. Вторая (1934 г.) и третья (1937–1938 гг.) чистки привели к тому, что многие посты в Кёнигсбергском округе и его районах заняли предложенные Кохом лица. Освобождение от должностей осуществлялось под предлогом излишнего «дружелюбия по отношению к католикам, крестьянам, евреям», либо враждебности по отношению к НСДАП со стороны освобождённых. Посты бургомистров в 15 восточнопрусских городах к 1935 г. были заняты исключительно членами НСДАП, из которых лишь 9 вступили в партию до 1931 г. Следующий год ознаменовал собой наступление на молодёжные, религиозные и общественные организации, не находившиеся под крылом правящей партии. В мае 1934 г. шеф полиции Кёнигсбергского правительственного округа, ссылаясь на постановления рейхспрезидента от 28 февраля 1933 г. и министра внутренних дел от 3 марта 1933 г., запретил на вверенной ему территории всем конфессиональным молодёжным организациям проводить публичные выступления, открыто носить одежду и символику союза, знамёна и вымпелы, издавать свою печать, заниматься спортивной деятельностью и т. д. На деле это означало прекращение всякой деятельности конфессиональных молодёжных союзов. Церковные деятели пытались энергично протестовать против этого, но из полицай-президиума им пришло вежливое, но твёрдое разъяснение: «внутри церкви верующие и священники господа в своём доме, вне церкви лишь государство имеет право распоряжаться». В довершение начатого 6 июля 1934 г. глава Кёнигсбергского правительства, ссылаясь на закон о защите народа и государства от 28 февраля 1933 г., запретил сроком на 20 дней издание «Эрмландского церковного листка» как главной церковной газеты и «Кёнигсбергского католического церковного листка» как её приложения «из-за клеветы на национал-социализм». Тем самым церкви дали понять, что если и дальше она будет противостоять действиям власти, то участь молодёжных конфессиональных союзов постигнет и её. |
 В ходе вторжения в Польшу город Брест (в то время — Брест-Литовск) 14 сентября 1939 года был занят XIX-м моторизованным корпусом вермахта под командованием генерала Гудериана. 20 сентября Германия и СССР согласовали временную демаркационную линию между своими войсками, Брест отходил в советскую зону. 21 сентября в Брест вошла 29-я отдельная танковая бригада Красной Армии под командованием Семена Кривошеина, которая ранее получила приказ принять от немцев Брест. В ходе переговоров в этот день Кривошеиным и Гудерианом была согласована процедура передачи города с торжественным выводом немецких войск. В 16 часов 22 сентября Гудериан и Кривошеин поднялись на невысокую трибуну. Перед ними строем с развернутыми знаменами прошла немецкая пехота, затем моторизованная артиллерия, потом танки. На бреющем полете пролетели около двух десятков самолетов. Фото: «Военный альбом» () | Молчание католиков Никаких волнений среди католического населения, о возможности которых предупреждал, в частности, епископ Эрмландский Максимилиан в письме руководителю «Гитлерюгенда» в области Остланд 20 марта 1934 г., не произошло. Не было их и тогда, когда в 1937 г. в общинах провинции развернулась кампания за сборы (пожертвования), которую Кох жёстко пресёк, приказав арестовать 153 священника. Отсюда следует, что в своих разногласиях с государством церковь не имела достаточно активного оппозиционного потенциала среди широких масс верующих. Разногласия между евангелистской церковью и государством носили поверхностный характер и не оказывали серьёзного влияния на политику нацистов. Но, несмотря на притеснения со стороны государства, церковь сохранила все свои внешние атрибуты. Военные, партийные и гражданские чиновники посещали богослужения, а в войсках действовали полковые священники. Обряды, совершаемые последними, были ограничены по времени, но возведение новых культовых зданий продолжилось. Так, в 1933 г. в Кёнигсберге на острове Ломзе была сооружена лютеранская Кройц-кирха, а в 1937 г. – Христос-кирха. Однако популярность церковной деятельности была крайне низка. Летом 1934 г. оставались вакантны 105 мест священников в Восточной Пруссии, что составляло одну пятую от их общего количества. В сентябре 1934 г. в Восточной Пруссии по распоряжению министра внутренних дел были закрыты две масонские ложи – «За прусского орла» в Инстербурге без объяснения причин и «Бруно за двойной диез» в Браунсберге из-за малой численности её членов. Подобная участь постигла и десятки других масонских лож по всей Германии. В начале июля 1934 г. в Кѐнигсберге состоялся ежегодный гау-таг НСДАП, на котором с длинной речью выступил заместитель Гитлера по партии рейхсляйтер Гесс. Оратор резко критиковал репрессии в отношении ветеранов СА. «Нельзя идти товарищу на товарища, – заявил Гесс. – Старые члены СА должны продолжить свою службу Гитлеру. Если ветераны СА стоят за фюрера, то и фюрер встанет за них. Наше отношение к СА должно остаться прежним». Речь Гесса была призвана остановить кровавый террор против рядовых членов СА, развязанный после июньской «ночи длинных ножей» в отношении верхушки СА. Поголовное уничтожение членов СА не входило в планы Гитлера. Наступлением на СА борьба между существовавшими нацистскими организациями не окончилась. Постепенное вовлечение членов «Стального шлема» в ряды НСДАП в Восточной Пруссии прошло напряжённее, чем в западных областях Германии. Это было связано с большой численностью и глубокими традициями «Стального шлема» на прусской земле. В июле 1935 г. полиция Восточной Пруссии запретила деятельность «Союза немецких национал-социалистических фронтовиков», обвинив его в проведении чуждой НСДАП политике, а имущество конфисковала в пользу государства. Прочие дружественные правящей партии союзы и организации в Восточной Пруссии либо распались сами собой, либо влились в НСДАП. Второго августа 1934 г. скончался президент Германии Гинденбург. Похороны главы государства по указанию Гитлера были обставлены с необычайной торжественностью. августа, в день похорон Гинденбурга, в Кёнигсберге состоялся траурный парад, в котором приняли участие пять тысяч членов СА и тысяча эсэсовцев. В полдень во всех государственных учреждениях, на фабриках и частных фирмах прошли траурные мероприятия, а все магазины в середине дня прекратили свою работу. Со смертью Гинденбурга Гитлер превратился в единовластного правителя Германии. Однако он по-прежнему оставался лишь главой правительства, подотчётным рейхстагу. Для устранения этого противоречия на 19 августа фюрер назначил всенародный референдум по вопросу о совмещении постов рейхспрезидента и рейхсканцлера. В том, что и на этот раз народ окажет Гитлеру доверие, вряд ли кто сомневался. В итоге на референдум в Восточной Пруссии явилось 94,9% граждан, имевших право голоса (в целом по Германии – 95,7%), из которых 95,9% проголосовало «за» (по стране – 89,9%)2. С этого момента Гитлер юридически сосредоточил в своих руках всю полноту власти в Германии. |
 Немецкие солдаты смеются над мужиком, отдающим нацистское приветствие. Фото: портал «Военный альбом» ( ) | Национальный вопрос до его окончательного решения Следующий год был отмечен усилением национал-шовинизма. 15 сентября 1935 г. был принят антисемитский закон «О защите немецкой крови и немецкой чести», в котором была сформулирована политика государства в отношении евреев. Евреям запрещалось вступать в браки с носителями немецкой крови, использовать в домашнем хозяйстве труд немецких женщин моложе 45 лет, использовать государственную символику и т. д. В случае невыполнения этих мер в отношении виновных предусматривались суровые меры наказания. Но ещё до принятия этого закона в отношении евреев применялись дискриминационные меры. Так, в марте 1935 г. кёнигсбергский суд приговорил владельца строительной фирмы еврея Ф. Германна ввиду «злостной эксплуатации рабочей силы» к исправительным работам сроком на три года и штрафу в 400 рейхсмарок. В течение 1933–1934 гг. подобная участь постигла двоих плотников. Но если в 1933–1936 гг. в отношении еврейского населения использовались в основном меры притеснения и принуждения, то в 1937–1938 гг. правящий режим перешёл к политике физического уничтожения евреев. 9 ноября 1938 г. в полицай-президиум Кёнигсберга и местное управление гестапо поступила секретная телеграмма от шефа гестапо Мюллера, где сообщалось, что «в ближайшее время по всей Германии пройдут акции, направленные против евреев, в особенности против еврейских синагог. Им не надо препятствовать». В «хрустальную» ночь с 9 на 10 ноября по Восточной Пруссии, как и всюду в Германии, прокатились еврейские погромы. Сотни людей были убиты, лишены крова и брошены за решётку. На острове Ломзе в Кёнигсберге была сожжена дотла еврейская синагога. За организацию этих погромов гауляйтеру Коху было присвоено воинское звание обергруппенфюрера СА. Сколько всего в эти годы погибло евреев в Восточной Пруссии, сказать трудно, но если в 1933 г. в одном только Кёнигсберге их насчитывалось 3500, то к началу Второй мировой войны всякая еврейская жизнь в городе угасла. Другие национальные меньшинства на территории провинции также подверглись притеснениям со стороны властей, хотя и не в такой степени, как евреи. С 1933 г. число школ, где велось обучение детей на польском и литовском языках, неуклонно сокращалось. Части населения удалось оставить Восточную Пруссию, эмигрировав в Литву и Польшу, однако большинство не могло себе позволить этого. Польским рабочим, которые ежегодно в количестве двадцати тысяч человек приезжали в Восточную Пруссию на заработки, въезд в провинцию был запрещён. В конце 1936 г. в Алленштайне возник спор об издании П. Янковским «Газеты Ольштынской» – главного органа польского меньшинства в Восточной Пруссии. Сперва провинциальный, а затем и Берлинский апелляционный суд вынесли решение о лишении Янковского права издавать газету. Впоследствии выпуск газеты возобновился, но уже под полным контролем НСДАП. В 1938 г. по решению нацистских властей большинство деревень, хуторов и небольших городов Восточной Пруссии, имевших литовское происхождение, были переименованы из идеологических соображений. Так, окружные центры Шталлупёнен, Пилькаллен, Даркемен стали именоваться Эбенроде, Шлоссберг, Ангерапп соответственно. У части населённых пунктов было лишь заменено окончание (например, Эйдкау вместо Эйдкунен). |
 Немецкие пленные в американском лагере за просмотром документального фильма о нацистских концлагерях. Фото: портал «Военный альбом» () | Всё большую роль стали приобретать военные... В марте 1936 г. в Германии состоялись очередные выборы в рейхстаг. Парламент страны уже перестал играть какую-либо роль в политике, а выборы в него лишь демонстрировали поддержку населением правящего режима. Тем не менее, избирательная кампания, в которой участвовала только одна партия, шла с соблюдением всех правил предвыборной агитации. В преддверии выборов Кёнигсберг один за другим посетили вождь Трудового фронта Лей, прусский министр-президент Геринг и, наконец, сам фюрер. 18 марта по случаю приезда Гитлера все магазины и предприятия города досрочно прекратили свою работу с тем, чтобы граждане смогли лично поприветствовать своего фюрера. Сам Гитлер в своём выступлении вновь пообещал, что недалёк тот час, когда Германия поднимется с колен и вернёт все отторгнутые у неё Версальским договором земли. В результате выборов 29 марта 1936 г. по Восточной Пруссии, как и в целом по Германии, явка избирателей составила 99,2% от имеющих право голоса. За список НСДАП проголосовало 99,8% (по стране – 99%). Количество депутатов рейхстага от Восточной Пруссии увеличилось (27 из 1035 депутатов). Первыми в списке значились гауляйтер Кох, обергруппенфюрер СА К. Литцман и группенфюрер СС В. Рэдитц. С самого позднего вечера 29 марта всё руководство Восточной Пруссии с нетерпением ожидало результатов выборов в Королевском замке (словно были сомнения в победе всех выдвинутых нацистами кандидатов), после чего небо над Кёнигсбергом озарилось красочным фейерверком. 1937 год в Восточной Пруссии не был отмечен сколь-нибудь значительными политическими событиями. Продолжилась замена старых руководителей районного звена на молодых, выдвинутых событиями 1933–1936 гг. Всё большую роль в гражданских делах стали приобретать военные. В июле 1937 г. на отдых в Восточную Пруссию со всей Германии съехались около 500 ветеранов-эсэсовцев, которых сопровождали рейхсфюрер СС Гиммлер и рейхсляйтер Лей. Этим правящая элита пыталась продемонстрировать свою заботу о ветеранах нацистского движения. В апреле 1938 г. состоялись выборы в общенациональный немецкий рейхстаг. Одновременно с ними в Австрии и Германии проходил всенародный референдум о включении Австрии в состав немецкого рейха. В рамках пропаганды своего внешнеполитического курса фюрер начал свою избирательную кампанию с Кёнигсберга. 25 марта 1938 г. Гитлер выступил в Шлагетерхаусе перед десятитысячной аудиторией. Эмоциональная речь вождя завершилась словами: «Один народ – один рейх – одна Германия!» На это зал выкрикивал: «Один народ – один рейх – один фюрер!» Гауляйтер Кох, выступивший вслед за Гитлером, преданно заявил: «Мы, жители северо-восточных областей Германии, фанатично верим в Австрию. Восточная Пруссия, мой фюрер, последует за Вами!». Десятого апреля 1938 г. к избирательным урнам в Восточной Пруссии явилось 99,8% избирателей, имевших право голоса (в целом по Германии – 99,6%). За список НСДАП и вхождение Австрии в состав рейха проголосовало 99,6% от числа пришедших на выборы (по стране – 99%). Подобный расклад сил был и в Австрии2. Примечательно, что на избирательном бюллетене кружок для отметки «за» был крупнее, чем «против», что имело несомненное психологическое значение. Учитывая, что в новый рейхстаг вошли и австрийские депутаты, число представителей от Восточной Пруссии сократилось. Из десяти депутатов от провинции шестеро были партийными функционерами, двое – высшими офицерами СС, один – руководителем сельского хозяйства и один возглавлял подразделение национал-социалистического автомобильного корпуса. Восемь избранников от Восточной Пруссии проживали непосредственно в Кёнигсберге. Это свидетельствовало о существенном изменении в социальном составе депутатов от провинции, усилении роли военных и партийного аппарата. В июне 1938 г. восточнопрусское отделение НСДАП с размахом отметило десятилетие своего существования в провинции. На пышные торжества приехали заместитель фюрера по партии Гесс, рейхсминистры Геббельс и Фрич, вождь немецкой молодёжи Б. фон Ширах. К этому дню в честь гауляйтера Коха одна из центральных площадей Кёнигсберга была переименована в Эрих-Кох-платц. На этой площади перед семидесятитысячной аудиторией выступили нацистские вожди, рисуя радужные перспективы, открывающиеся Германии на востоке. Гесс заявил о необходимости единства партии и армии с тем, чтобы решить задачи, поставленные фюрером. |
 Немецкий мальчик-сирота меняет Железный крест своего отца на сигареты. Фото: «Военный альбом» () | ...Потеряв присущие черты... В сентябре 1938 г. Восточную Пруссию впервые посетил венгерский диктатор Хорти. Он был приглашён в Альт-Штернберг, личное имение рейхсмаршала Геринга, где министр-президент Пруссии поправлял своё здоровье. После охоты и прочих увеселений два высших руководителя провели длительную беседу, в которой не обошли вниманием будущее политическое устройство мира. В конце марта 1939 г. немецкие войска вступили на территорию Мемельского края. После согласования всех юридических вопросов между Литвой и Германией управление Мемелем перешло в ведение Восточной Пруссии. Четвёртого апреля гауляйтер Кох прибыл в Мемель, где провёл заседание по вопросам, связанным с возвращением края в состав Германии. Мемель стал вторым по величине городом Восточной Пруссии, а его территория была разделена на три округа, вошедшие в состав Гумбинненского правительственного округа. Спустя несколько дней Кох назначил трёх местных руководителей НСДАП, под контролем которых стали создаваться новые органы управления. К лету 1939 г. дыхание приближавшейся войны ощущалось буквально во всём. Нацистская пресса беспрестанно писала о провокациях на немецко-польской границе и ухудшении отношений между двумя странами. Ежегодный гаутаг НСДАП, проводившийся в июне, был заменён в 1939 г. окружными партийными конференциями, а всегерманский съезд НСДАП перенесён с ноября на май. Несмотря на концентрацию военных в Восточной Пруссии, в политической жизни провинции к сентябрю 1939 г. каких-либо серьёзных изменений не произошло. До начала Второй мировой войны на территории Восточной Пруссии не было ни одного концентрационного лагеря, что объяснялось отсутствием военнопленных и большого числа политических заключённых. В основном арестанты размещались в казематах форта «Кведнау» в Кёнигсберге, а затем переправлялись во внутренние районы рейха. Оценивая развитие общественно-политической жизни Восточной Пруссии в период национал-социализма, можно прийти к следующим выводам. Во-первых, в течение 1933 г. в провинции спокойнее, чем в других районах Германии, сложилась жёсткая тоталитарная система, при которой органы НСДАП постепенно заменили собой конституционные органы государственной власти, что было связано с сильными позициями национал-социалистов до 1933 г. и слабостью коммунистического, социалистического и религиозного движений, а также национальных меньшинств. Во-вторых, последствия Версальского договора 1919 г. и мирового экономического кризиса 1929 г. не только не были преодолены к моменту прихода к власти ультраправых, но и, наоборот, способствовали ему. К сентябрю 1939 г. правящие круги смогли решить часть проблем, ослабив зависимость Восточной Пруссии от Литвы и Польши и вернув в состав Германии Мемельский край. И, наконец, в-третьих, общественно-политическая жизнь в провинции максимально унифицировалась по общегерманскому образцу, потеряв присущие ей отличительные черты. |
Фото: