Мне кажется, что театр должен действовать теми средствами, которые ему свойственны. Театр остается единственной зоной, где человек с человеком взаимодействуют напрямую. Мы отвыкаем сейчас вглядываться в человеческое лицо. Отвыкаем замечать изменения глаз, цвета кожи...Когда мой учитель хотел похвалить артиста он говорил: «Видно как она под гримом бледнеет!». Сегодня мы в это не вглядываемся. Когда выступали Ленин и Троцкий их все слушали, а не было даже микрофонов. Сегодня выступает первые лица государства, говорят в микрофон, за ними висят десятиметровые экраны с их лицами, но все равно никто не вглядывается. Показывают зал, а там все дремлют. Когда крупный крупный план на экране заменяет крупный план человеческого лица, то театр убивается. Сейчас европейские режиссеры, которые первыми стали технологии использовать, потихоньку возвращаются к человеческому голосу, к человеческому лицу и классическому тексту. А мы догоняем и считаем модным то, что модным уже перестало быть.