В 2005 году прислали первого московского губернатора, и это тогда казалось максимально возможным московским вторжением, а спустя десять с лишним лет тот губернатор кажется воплощением местной идентичности: и фамилия почти немецкая, что в наших условиях плюс, и вел себя нормально — ну, по крайней мере, хотел нам понравиться. Следующие уже ничего не хотели: их было трое, и один даже местный уроженец, но к тому времени быть губернатором значило нравиться только одному человеку — Путину, и калининградец Цуканов, может быть, оказался даже менее своим, чем москвич Боос, хотя самые массовые народные протесты были именно против Бооса; после него уже почему-то не митинговали ни против кого.