Судьба Дома Советов, кажется, окончательно решена: главный калининградский недострой будет демонтирован. Тем не менее, снос одного из символов современного Калининграда по-прежнему остается болезненной темой для городского сообщества. «Трансформеру» посвящают целые выставки и философские лекции.

8 июня в музее «Дом китобоя» с лекцией о символике в архитектуре выступила директор Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и искусствовед Елизавета Лихачева. Часть ее выступления была посвящена Дому Советов, возможным сценариям для Центральной площади и почему не стоит возвращать на это место символы власти. Портал RUGRAD приводит некоторые тезисы из выступления искусствоведа. 

 «Необходимо определиться, кто мы»

Проблема сохранения архитектурного наследия (любого) и проблема отношения человека, живущего в нашей стране, к памятнику или к некоему сооружению состоит в том, что мы не понимаем, кто мы. В этом проблема и калининградского Дома Советов. У меня очень много друзей жили в Калининграде. Одна из близких подруг родилась здесь, прожила здесь много времени. Мы с ней долго и часто обсуждали, особенно когда Дом Советов превратился в такой мем: появились сумки, комиксы. Она мне показала фотографию: «Представляешь, в центре города стоит руина». Мы с вами будем говорить о том, как это получилось и почему на этом месте ничего не встало.

Убеждена, что архитектура встает тогда, когда она нужна. Почему Дворец Советов в Москве не появился? По очень простой причине: когда его уже начали строить, никакой мысли уже о мировой революции не было. Это был 1936 год, уже было понятно, что мировой революционный процесс не состоится, что будет мировая война.

Что такое Калининград, что такое символика Калининграда? Мы находимся в месте (музее «Дом китобоя». — Прим. ред.), которое сделал Саша Быченко, который совершенно удивительную вещь сделал. Он объединил две идентичности этого места. Он создал Altes Haus, рассказал немецкую историю и создал «Дом китобоя», где рассказал советскую часть истории. Это соединение идентичностей, на мой взгляд, крайне важно. Потому что в конечном итоге и то, и другое явление — самостоятельное художественное высказывание, то есть искусство, которое перерабатывает эти два непростых периода.

Нам необходимо определиться, кто мы. Воспринимать себя здесь просто как людей, которым эта земля попала в результате Второй мировой, — это неправда. Мы не можем себя так воспринимать, потому что это неправда.

Калининград — это особое место, и место, где [находится Дом Советов], тоже особое. Это место, где находился Кёнигсбергский замок. Замок, который сильно пострадал во время бомбардировки. Когда Никита Сергеевич [Хрущев]решил замок окончательно доломать, его разбирают — и долгое время пустырь. В самом центре города напротив собора, где похоронен Иммануил Кант — не последний персонаж для мировой философии, — серьезные и большие архитекторы начинают возведение этого дворца.

«Замок надо забыть»

Я посмотрела историю Дома Советов. Это действительно была во многом передовая стройка и передовые конструкции. Но мы с вами говорим о том, что она неожиданно перестала строиться: стройка была «заморожена» до распада Советского Союза. Чему она становится символом?

Двойственность сознания приводит к тому, что по инициативе Никите Сергеевича Хрущева —думаю, что это правда, что никто другой не мог это решить, — в Калининграде сносят остатки замка. Почему? Снести «цитадель прусского милитаризма»? Нет. Тогда можно было бы вполне зачистить всю область. Это символическое значение. 

Совершенно верно (в ответ на выкрик из зала «Заменить на наш символ». — Прим. ред.): закрепить за собой эту территорию на символическом уровне. Поэтому замок надо забыть. Если бы я жила тогда, то была бы против [уничтожения замка], наоборот, бы его возродила. Советский Союз и Россия — это не про разрушение, а про созидание. Это первая ошибка. 

Вторая ошибка — строительство на этом месте Дома Советов. На мой взгляд, это зияющая рана в центре города, который потерял в какой-то момент свою идентичность. Символика этого места гораздо сложнее. Это не то, что решается: «Сейчас мы снесем Дом Советов, а на его месте построим что-то большое и прекрасное». 

Помню в 1990-е годы из Калининграда в Москву приезжали люди, которые собирали подписи за восстановление замка. Я не уверена в том, что это возможно, поэтому замок тоже восстанавливать бессмысленно, на мой взгляд.

«Снести — это тоже решение»

Дом Советов становится таким странным образом, с которым непонятно, что делать. Если у человека хватит того, что называется «политической волей», чтобы снести его, — это тоже решение. Вторая часть политической воли — восстановить его. Это тоже решение. И то и другое вызовет споры и ярость у общества. Но, возможно, приведет к какому-то внутреннему примирению Калининграда с окружающим миром. Прежде всего с собой. 

Символ в конечном итоге — это не само здание, не образ, не изображение, а то, чем мы его наделяем. Христиане взяли античные символы и вписали их в свою историю. Коммунисты взяли христианские символы и вписали в свою. Это нормально, это работает. <...> Дальше мы наделяем ту или иную вещь, ту или иную постройку определенным значением. Символика может быть очень сложной, а может быть очень простой. 

В случае с Домом Советов она очень сложная. Потому что это символ… Как вам сказать? Большинство людей живет [по принципу] «Как бы чего не вышло». Очень мало людей, которые готовы встать и сказать: «Я принял решение, я его убираю». Вот это «как бы чего не вышло» в конечном итоге останавливает очень много прекрасных вещей. Иногда это хорошо работает, потому что нужна определенная база. 

Когда мы говорим про Дом Советов в Калининграде, мы должны понимать символом чего для нас он является. <...> Вот этот с точки зрения архитектуры весьма неплохой… То, что он немного жутковатый, похожий на шлем Дарта Вейдера… Я живу напротив, и там ночью так тени сгущаются…

«Нужен ли Дом Советов в будущем?»

Сейчас мы с вами говорим о будущем, как мы будем, как мы будем жить дальше. Считаю, что одна из важнейших проблем современного общества — то, что мы всё время заглядываем в прошлое. Никто не думает о том, что будет завтра. Все пытаются вечно что-то возродить. Мы должны думать о том, что будет с нашими детьми. <...> Вот тут мы сталкиваемся с одной серьезной проблемой, что мы предлагаем нашим детям в качестве образа будущего в качестве места и в качестве города? И нужен ли Дом Советов в будущем? 

Нет, нам-то, понятное дело, жалко. Для вас это наверняка куча воспоминаний — такое физическое явление. А теперь подумайте, что он [значит] для ваших детей.      

Помимо Дома Советов, там вообще бы площадь почистить. Там полно чего снести, на самом деле. Вообще, это жуткое совершенно пространство. Насколько Калининград может быть прекрасен в каких-то деталях… Ты выходишь на это место, видишь собор… Всё вот этими квадратами, и вот эта штука стоит в центре. С точки зрения градостроителя, это жутко. Особенно когда ты вспоминаешь, как это выглядело до бомбардировки [во время Второй мировой]. Насколько была плотная застройка… В некотором смысле там есть квартал с отелями, который питается воспоминаниями о том, что было когда-то. 

Когда вы задумаетесь, символом чего для вас является Дом Советов: вашей молодости? Молодость — это очень хорошо. В молодости все парни красивые, девушки тоже красивые, изжоги не бывает, пить можно до утра, а потом на работу пойти. В молодости вообще круто. Но насколько интересна ваша молодость вашим внукам? Представьте, что вы садитесь рядом со своей бабушкой, и она начинает вам рассказывать, как тусовались в 1930-х. А вам 20.

Символом того, что Калининград — это территория России? Нет. Получается какой-то странный символ. Если уж это территория России (а тогда Советского Союза), то стройте тогда, а не достраивайте то, что, полагаю, невозможно.  

«Вы его сносите, а дальше что?»

Предположим, вы его сносите. А дальше что? «Чапаев и пустота»? Дальше надо осваивать пространство. Это именно то, чего все боятся. <...> На этом месте жилые кварталы или общественное пространство? Гостиницы, магазинчики?  

Парк — отлично. Но не парк не в плане, не в смысле засадить деревьями, а вернуть это место людям, чтобы они могли там свободно ходить. Православный храм (в ответ на предложение из зала. — Прим. ред.) эту проблему, поверьте, не решит. У вас стоит уже один на площади перед администрацией. 

Почему парк важен? Это место общения. Вы знаете, что меня поразило в Калининграде? Мы с дочерью это обсуждали. Во-первых, молодой город. Куча народу тусит на улицах. Понятно, что лето, но в Москве сейчас такого нет. Люди сидят, играют во что-то, катаются на самокатах, гуляют по городу… Такая жизнь в городе, но когда мы вошли практически до гостиницы, то попали в «мертвую зону». Эта «мертвая зона» — самый центр города. Если мы говорим с вами о символе возрождения — это вернуть туда людей: они тусовались на периферии. В этот момент начнет само вырабатываться, новое понимание того, как город будет жить дальше.

Это произойдет естественным путем. Такие вещи не решаются революционно. Большевики попытались… Дом Советов построен? Почему нет? Потому же, почему [не построен] Дворец Советов, Большой Кремлевский дворец Баженова. Потому что они пытались тем самым сделать насилие над этим местом. Этого делать нельзя. 

Калининград сейчас — один из самых популярных городов страны. Сюда билет купить невозможно. Появятся гостиницы, какие-то магазинчики, какая-то жизнь. Калининград вернется к тому состоянию… Он был всегда торговым местом, и это нормально. 

Проблем много, символов много, отношение к ним сложное, но мне кажется, что наш единственный способ выжить в этом мире — это создавать места, где мы эту символику уводим в прошлое и оставляем для будущего место самостоятельно выбрать… Мы все люди прошлого в глобально-философском смысле. Всё, что мы любим, что мы знаем, — это всё уходит на глазах. Появляется искусственный интеллект, новая реальность, в которой мы не знаем, как себя вести. Единственное, что мы можем оставить потомка, — это место, где будут разговаривать с людьми, место, которое будет само себя определять. Это единственный вариант. В противном случае мы получим то, что почти получили. 

 

«Если попытаетесь вернуть "власть" обратно, то получится бутафория»

У вас есть «место концентрации власти» — это площадь (в ответ на вопрос губернатора Антона Алиханова, должна ли Центральная площадь сохранять функцию как «места концентрации власти». — Прим. ред.). Она — всё, уже туда ушла. Если вы попытаетесь вернуть ее туда обратно, пполучится бутафория. Потому что, во-первых, застройка вокруг, мягко говоря, не соответствует. Во-вторых, а зачем? Это и есть та самая идентичность, которая сама рождается. То, что большевики пытались навязать искусственно, уже не нужно было этому городу. Вам нужно переосмысление на совершенно другую сторону, мне кажется. Возвращать туда власть точно, на мой взгляд, не стоит…. Бутафория — и будет очередной Дворец Советов. То есть не получится. 

«Бытие определяет сознание», — сказал один малоизвестный немецкий философ. Мне кажется, что в Калининграде (особенно в 1990-х это было заметно, сейчас в меньшей степени) вот это абсолютное непонимание того, кто мы, чувствуется особенно остро. [Дом Советов] должен стать либо тем, чем он должен, либо должен исчезнуть, оставшись таким вот архитектурным пустяком, приколом, воспоминанием, химерой, призраком.

Правильный вопрос задали: стоит ли туда возвращать власть? Нет, правда, не надо. А для чего его можно использовать? Представьте на минуточку, что туда переезжает правительство Калининградской области, и мы его решаем сохранить. Что это будет?        

Отвлекитесь на минуточку от своей ностальгии, представьте, что вы приехали в город, как я. Вы в городе человек посторонний. Приехали, не знаю, в Рязань, и на главной площади рядом с городским собором стоит вот эта крокозябра. Нравится?  

Любая попытка сейчас там что-либо построить не сработает. Попомните мои слова. Любой проект на этом месте будет долгостроем. Это будет очередной Дом Советов или очередная руина. Это место должно наполниться самостоятельно, город должен это пережить. Сколько должно пройти времени? А шут его знает. Думаю, лет 30. Но это мой прогноз, может, пройти быстрее. <...>  Вам жизнь подскажет, что там сделать. Слишком сильная территория, слишком сильная штука. Там не может долго быть пустырь, оно неизбежно заполнится.  

Фото: muar.ru, презентация проекта застройки центра архитектурного бюро "Студия 44", портал RUGRAD

Благодарим за помощь в подготовке материала Telegram-канал "Кеска для слов"