Калининградская рок-группа «Мир огня» в какой-то момент стала чуть ли не главной (а, может, и единственной) надеждой местной сцены получить хоть какое-то представительство на владевшем в те времена умами большинства поклонников рок-музыки «Нашем Радио». Проект Константина Бекрева, в отличии от большинства местных музыкантов, напрочь был лишен снобизма по отношению к отечественному року, да и пели они исключительно на русском. Складывалось все у группы поначалу, как казалось со стороны, более-менее удачно: в 2004 году они получили гран-при на местном фестивале «Калининград in Rock», а в 2008 году перебрались (подробнее с историей группы можно ознакомиться здесь) в Москву поближе к крупным лейблам, клубам и радиостанциям, ориентированным на такой формат музыки. Личной судьбе Бекрева, как музыканта, можно было и вовсе только завидовать. Для финального тура группы «Агата Кристи» братья Самойловы рекрутировали калининградского музыканта в качестве клавишника и бас-гитариста. Но в 2010 году «Мир огня» неожиданно распался, появившаяся на его руинах группа «Индия» тоже просуществовала относительно недолго, а Константин Бекрев, в результате, закрепился в новом проекте Глеба Самойлова– группе The Matrixx все в том же амплуа бас-гитариста и клавишника (к которому, впрочем, добавилась работа над аранжировками и даже сведение новых пластинок). Впрочем, порой у Константина Бекрева бывают и творческие вечера, где он про все свое творческое наследие все-таки вспоминает. 25 декабря он сыграет в Калининграде в анти-кафе Time Out. В преддверии концерта Константин Бекрев рассказал Афише RUGRAD.EU, почему калининградские музыканты не могут состояться в «большой России», даже если в них вкладывают серьезные деньги, почему ему пока совершенно не хочется возвращаться в родной город и о своем отношении к «ностальгическим» концертам «Агаты Кристи».


- Такие творческие вечера с гитарой – это для тебя сейчас единственная возможность для сольного творчества? Больше у тебя проектов нет, ты в последнее время существуешь исключительно как музыкант, который играет с другими людьми. Это последняя отдушина?
- Если говорить о концертах, то да. Но я ведь могу творить и дома. Писать новые песни. Мне самому такой формат творческого вечера не очень нравится. Он не до конца раскрывает то, как я хотел бы выглядеть. Нет возможности реализовать песню так, как она была задумана, в той аранжировке, в которой она была придумана. Просто стараться под гитару или пианино… В этом, конечно, тоже что-то есть. Но больше бы хотелось с коллективом играть. Но это единственная возможность, как я могу сейчас сольно выступать. Так что редко, но позволяю себе. Отчасти, потом что времени нет, отчасти, потому и не очень то и хочется все время так ездить.

- Как ты репертуар для этих сольных вечеров подбираешь? Это наследие «Индии», «Мира огня» и что-то новое?
- Новые песни я пишу, но пока не очень хочу их представлять в формате акустики. Мне хотелось бы, чтобы люди их услышали в формате какого-то коллектива. Может, и не коллектива как такового, а если я запишу, скажем, EP, то я его выложу в интернет, и когда люди послушают, то я смогу это играть даже на творческих вечерах. Я за последние 17 лет написал кучу песен, так что получается такая сборная солянка.

- Ты эти песни как-то на творческом вечере разделяешь, которые были написаны для «Мира огня» и те, которые для «Индии». Или это в некий единый поток под гитару сливается?
- Для меня различия нет. Для меня тут важнее временные рамки, нежели рамки группы. Эти песни, допустим, периода, когда я увлекался исторической реконструкцией, был эльфом, это период, когда я в Москву переехал. То есть, скорее вот такие категории.

- У тебя было два проекта. Оба ты распустил, чтобы быть сессионным музыкантом у других людей. Ты никогда не жалел об этом?
- Раз коллективы распадались, то на это существовали определенные причины. Говорить, что я это все специально делал, чтобы стать тем, кем я сейчас являюсь, неправильно. Я не считаю себя сессионным музыкантом. Про «Агату Кристи» я еще мог так сказать. Про The Matrixx – нет. Все альбомы и песни Глеба, как аранжировщик, делаю я. Все это делается и начинает свой путь у меня дома, и я принимаю в этом непосредственное участие на втором, по сути, после Глеба месте. Он приносит все это у себя в голове, а песня уже получается при моем участии. Так что говорить сессионный музыкант – не совсем правильно. Да и вообще, группа The Matrixx не состоит из сессионных музыкантов. Это не проект (как модно сейчас говорить), а группа, во всех смыслах этого слова. Люди идеологически близкие, музыкально близкие ( и так же музыкально далекие). То есть коллектив единомышленников, которые играют вместе музыку, которая им чаще всего нравится. Но думаю, что рано или поздно у меня какой-то коллектив возникнет.

- Но тебе не кажется, что это порой слегка шизофренично выглядит? В The Matrixx ты играешь жесткую музыку, а потом ездишь с гитарой и это, конечно, куда больше напоминает формат Грушинского фестиваля.
- Мы с Глебом тоже ездим играть творческие вечера и это, как Глеб назвал, такое «sit down comedy». Но вот такой формат музыки. Если от него отказываться, то будет меньше концертов, а концерты играть хочется. Песни тоже разные бывают. Были такие песни, как «Комары» или «Болотная симфония хиппи», а есть гораздо более мрачные и серьезные, которые совершенно о другом написаны. И квартирники тоже разные бывают. На моей памяти были и такие, где люди сидели и чуть ли не плакали (а бывало, что и плакали) и говорили, как это все сильно и даже сильнее, чем с группой.

- Ты много времени отдаешь The Matrixx и сложно предположить, что она на тебя совсем влияния не оказывает. Будь то композиторские какие-то штуки или что-то еще.
- Уверен, что оказывает. Я думаю, что со стороны это видно и слышно.

- Просто для Глеба (как он, во всяком случае, сам себя позиционировал) всегда было важно реагировать на какие-то внешние факторы, будь то политика или какая-то другая социальщина. «Мир огня» всегда же был аполитичной группой. У тебя есть ощущение, что ты теперь тоже в эту сторону будешь двигаться?
- Ну, уж точно не в ту сторону, что и Глеб. Глеб – радикал. Я его поддерживаю, у нас позиции близкие, хоть на 100% не совпадают. Но мы, может, и параллельные прямые, но вектор у нас один и тот же. Но до такой степени я вряд ли дойду. У меня свое понимание, что должна нести музыка. В этом смысле на меня Глеб не смог (да и не сможет уже) повлиять, чтобы я начал писать песни с прямыми текстами о том, какой Путин плохой или хороший. Когда «Мир огня» начинался, то говорить о политике было смешно. Но я взрослею и гораздо острее реагирую на социальную составляющую. И всякое может быть. Но я это напишу в своем ключе, в своем стиле.

- Музыка ради музыки - это же такая чисто калининградская тема. У нас в принципе группы всегда про себя говорили, что они история скорее музыкальная, чем про какие-то злободневные стихи.
- На мой взгляд, я вышел за рамки калининградской музыки. Мне трудно судить о ней. Наверное, ты прав. Мировая музыка в подавляющем большинстве вся о любви. Но это тоже не показатель. Отталкиваться надо от автора. Что у автора в голове происходит, то и играет коллектив. Тоже самое можно и обо мне сказать. Кода я в Калининграде жил, ни о чем не думал, то главным была музыка ради музыки, были такие песни.

- Ты «Вконтакте» пишешь, что для тебя важно было вернуться в Калининград, чтобы сыграть концерт, что ты этого долго ждал. Но когда-то ты из этого города все равно уехал. Тут действительно не было никаких вариантов, как музыканту реализоваться?
- У любого музыканта 100% нет никаких вариантов реализоваться в Калининграде.

- У нас просто постоянно были периоды ожидания, связанные с разными группами, которые должны были город на российской сцене продвинуть. Сначала это были «Гитары Stereo», потом группа Ramriders. Ты можешь сказать, почему калининградская музыка в России не приживается?
- Это как раз к вопросу о том, что Калининград – это город обособленный. Перед человеком постоянно должны вставать все новые и новые задачи. Если это происходит, то человек растет. Нет задач – человек топчется на одном месте. В этом проблема Калининграда. Стать звездой в Калининграде – легко и просто. Достаточно сыграть на одной из трех известных площадок. Во всяком случае, когда мы с «Миром огня» начинали играть, то все было именно так: были «Быки» и еще несколько площадок. И достаточно было там отметиться, чтобы о тебе узнала вся тусовка. Все. Ты - звезда. И тут возникает проблема, что ты в своем родном городе достиг очень многого, ты популярен, тебя даже на улицах узнают. Но задач, которые надо решать, нет. Когда мы переехали в Москву, у нас обнулилось все, чего мы достигли в Калининграде за 1 день (за те сутки, которые мы ехали из Калининграда). И мы приехали в Москву «полным нулем», нам надо было добиваться всего заново. И мало таких людей, кто захотел бы себе самому признаться, что ты очень мало из себя представляешь. Хочется себя все-таки видеть популярным. Пускай, даже в Калининграде. Но надо все это забыть и ехать дальше.

- Но «Гитары Stereo» тоже уезжали в Москву, но были вынуждены вернуться.
- Я не знаю этой истории, хоть и близко с ними общаюсь. Может быть, не сработало, всякое бывает… Я знаю много коллективов, которые, даже имея деньги, в Москве не срабатывают. Были же еще «ДжаниРадари», которые в принципе крутились, в них были вложены приличные деньги, они записывали альбом, но не поперло. Такое тоже бывает. Нет и все. А они даже песню с Павлом Волей записали. Хороший пример того, что не все срабатывает. Москва – суровый город.

- Всегда казалось, что «Мир огня» сильно выделялся из местной музыкальной тусовки. Все были помешаны на брит-роке, на Depeche Mode, а вы играли музыку, которая более подходила для формата «Нашего Радио». Ты согласен с таким мнением?
- Я согласен с тем, что до сих пор не появилось второй такой группы, которая играла музыку на нас похожую. Нас, видимо, четверо таких в Калининграде. Мы вообще ни на кого не смотрели. Мы смотрели на Led Zeppelin, на брит-рок… Хипстеры и металлисты - это сейчас две основные диаспоры в рок-музыке. И их битком. А срабатывает что-то совсем другое, что-то оригинальное. Не то, что модно, а что-то оригинальное. По такому принципу в свое время сработал и «Мир огня». Все играли одно, а мы стали играть совершенно другое.

- Насколько я понял, главная претензия к вам была такая: почему совсем молодые люди вдруг внезапно стали арт-рок играть.
- Это говорят люди, которые не совсем знакомы с историей музыки. Если вспомнить всю екатеринбургскую тусовку, и «Агату Кристи», и «Наутилус Помпилиус», и еще массу групп, то они все играли арт-рок. У них в качестве ориентиров были примерно те же самые группы, что и перед нами, когда мы начинали играть. Пообщавшись со многими музыкантами и «Наутилуса», и «Агаты Кристи», я как раз очень хорошо понимаю, откуда ноги растут у всей этой музыки, которая мне очень нравится. Все из арт-рока.

- Но «Агата Кристи» и «Наутилус» начинали это в восьмидесятые играть. А вы эту музыку начали играть в конце девяностых – начале «нулевых».
- Ну, да. Но я не хочу сказать, что тут речь только об арт-роке. Речь идет о том, чтобы играть что-то свое, не то, что играют все остальные. А почему мы в таком юном и нежном возрасте стали играть такую серьезную музыку? Это не к нам вопрос.

- Вы с The Matrixx планируете когда-нибудь в Калининград приехать? В 2011 году ваш концерт здесь почему-то не состоялся. Но сейчас вроде снова были слухи, что вас кто-то собирается приглашать.
- Не знаю, почему он не состоялся. Видимо, билеты не раскупили. Я все эти 5 лет Снэйку (Дмитрий Хакимов – директор группы The Matrixx, прим. ред.) капаю на мозги: давай сделаем концерт в Калининграде, давай сделаем концерт в Калининграде! Мы же с «Агатой Кристи» здесь были, и очень бы хотелось с The Matrixx в Калининград приехать. Глеб был здесь без меня с творческим вечером, но мне очень бы хотелось, чтобы именно группа приехала. Я не очень понимаю, почему это никак не состоится. Я руками и ногами за и, поверь мне, все время о Калининграде напоминаю. Но Снэйк говорит, что это сложно сделать: не так много организаторов, которые могли бы взяться, а те, которые есть, с ними трудно договориться. Есть ли какие-то переговоры на данный момент – я не в курсе.

- Может, вы слишком дорогой коллектив для маленького калининградского рынка?
- Мы ездили и по менее большим городам.

- Ты, кстати, никогда не думал в Калининград вернуться?
- У меня даже мыслей пока таких нет, чтобы переехать обратно. Если возвращаться, то открывать какое-то дело в городе. Например, клуб. Вот об этом я мечтаю. Открыть свое заведение или студию. Мне хочется, чтобы моя жизнь была связана с Калининградом. И в старости я, может быть, лучше для себя места, чем Калининград, не придумаю. Но для того, чтобы вернуться в старости отдыхать в Калининград, нужно сначала очень хорошо здесь поработать. Но вернуться и сделать что-нибудь для Калининграда – мне очень хочется.

- В феврале ожидаются два «ностальгических» концерта «Агаты Кристи». Ты там фигурируешь как один из подтвержденных участников. Со стороны кажется, что это просто такая коммерческая история, что промоутеры пообещали очень большие гонорары. Для тебя лично, это коммерческая история?
- Мне предложили – я за конкретную сумму согласился играть. И дело не в том коммерческая это история или не коммерческая… Конечно, мне это интересно. Всегда приятно поиграть эти песни с этими людьми.

- А тут не будет такого конфликта, что сначала ты играешь песни «13», «Планета полицаев» и прочую «матричную» жесть, а потом выходишь и будешь со спокойным лицом играть «Сказочную тайгу»?
- Нет. Барабанщик «Мира огня», который играл с нами с 2002 по 2004 годы, очень хорошо сказал: «А я не считаю, что эти песни ты написал. Я считаю, что мы все их написали. Я их как свои исполняю». Тоже самое можно и обо мне сказать. Я буду играть песню только в том случае, если я ее уже считаю своей. Это и про «Агату Кристи» можно сказать. За эти пару лет концертной деятельности я все эти песни пережил. Я по-другому не умею работать: я должен эти песни прожить, найти в каждой из них свое место. Тогда я их исполняю на концертах так, как будто это моя песня.

- То есть нужно некое сопереживание, а не просто, надо сыграть – сыграли?
- Я так не умею. Наверное, можно и так, но я не умею. Даже если меня просто где-то попросили вместе две строчки спеть, то мне все равно надо долго это слушать, долго соображать. В «Агате Кристи» я тоже много участия принимал. До того, как мы играть начали, я сидел и месяцами переделывал все клавишные партии. Большая была работа. Я не просто пришел, встал за синтезатор, мне поставили ноты и сказали: «Играй!». Все немножко сложнее. Тоже самое и в The Matrixx. Так что нет тут для меня чисто коммерческого. Ни в коем случае. Понятно, что это для удовольствия. А если к этому прилагается хорошее денежное вознаграждение, то да, я бы рассматривал здесь любые варианты.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: agata.ru