Выставка «содержательного» стрит-арта «Голос улиц» открылась в кинотеатре «Заря» 3 апреля. Организаторами проекта, помимо самого кинотеатра, выступил также информационный портал PublicPost. На деле «содержательный» стрит-арт оказался в основном граффити и трафаретами с политическими лозунгами. При том на экспозиции были представлены как анархисты так и представители ультраправых взглядов. В интервью Афише Rugrad.eu организаторы выставки Станислав Решетнев и Алексей Обровец рассказали как им удалось объединить художников разных идеологических взглядов, почему трафареты со Сталиным — это содержательный стрит-арт, а граффити в поддержку РЖД — нет и почему уличные художники еще долго будут существовать в России на полулегальном положении.


- Как родилась идея проекта выставки содержательного стрит-арта «Голос улиц»?
Станислав Решетнев: Идея самой выставки и того, что там будет собираться родилась у меня совместно с Александрой Каблуковой, которая потом стала арт-директором выставки. Это просто сфера наших интересов, мы всегда интересовались тем, что на улицах размещено. В Петербурге мы видели огромное количество трафаретов и стикеров. Там, если ходишь по городу, то в центре, с обратной стороны на каждом указателе понаклеено куча всяких стикеров... Глядя на них видно, что жизнь бурлит. Мы ходим по улицам, видим всяких мрачных обывателей и не видно, что жизнь бурлит, а если посмотреть во дворах на стикеры и трафареты, всматриваемся в эту субкультуру, то обнаруживаем, что там очень много всяких идей и образов. И поскольку нам такое было интересно, нам показалось несправедливым то, что это никак не выставляется. Сама идея собрать это вместе позволяет посмотреть на эту культуру со стороны, как-то это суммировать, сделать свои выводы. Мы работаем над содержанием, так что дело тут в обилии тех идей, которые существуют в обществе и через стрит-арт выражаются.
Алексей Обровец: портал PublicPost позиционирует себя как место для дискуссий и проект, который вместе с гражданскими активистами и блоггерами пишет правду о России. А стрит-арт и выставка «Голос улиц» - это очень крутая гражданская инициатива, когда собирается какое-то количество людей, у которых единая гражданская позиция. Мы их с удовольствием поддерживаем.

- По какому принципу вы художников для выставки отбирали?
С.Р.: Наличие ясного смысла, содержания и призыва. Безусловно, художественная составляющая тоже оценивалась. Было еще несколько субъективных вещей при отборе: насколько это красиво и качественно выполнено и выбирать так, чтобы представить полную картину. Левые художники более продуктивны и заглушают всех. Даже в Калининграде очень много анархистких граффити и стикеров, это их способ работы в плане агитации. Поэтому нам нужно было представить максимальный спектр. У националистов менее художественные работы. Красивые узоры, национальные орнаменты, а остальное у них не очень, честно говоря... По этой причине я связывался с православными ортодоксами и просил у них работы. У них в Сербии, Белоруссии есть люди, которые занимаются именно рисованием по православным мотивам. Я добился от них одного трафарета. Это, конечно, немного, но чтобы эту группу представить, для полноты картины — это подходит.

- Политический месседж в произведении был обязательным критерием для того, чтобы на выставку попасть?
С.Р.: Нет, политическая составляющая проходит по касательной к нашей тематике. Мы не интересуемся непосредственно политикой. У уличных художников агитационная продукция заключается в донесении какой-то конкретной информации. То есть это может быть плакат с призывом прийти на митинг. Но это не близко нам. Нас интересует то, что ближе срослось со стрит-артом, художественная часть должна обязательно присутствовать.

- Тяжело было с художниками устанавливать контакт? Из-за того, что в России стрит-арт полулегален, многие из них находятся на практически подпольном положении.
С.Р.: Очень тяжело. У них же никто в обычной жизни никто не просит предоставить какие-то материалы. И они относятся к этому с подозрением. Им непонятно почему это кто-то будет выставлять их агитацию или личные вещи. Некоторые из них глубоко законспирированы. Вплоть до того, что человек не появляется в своей повседневной одежде, прячет лицо. Для этого у них есть разные причины. Во-первых, такой художник полулегален, а зачастую и криминален, потому что есть серьезная статья за вандализм. Люди, которые разрисовывают поезда наносят большой финансовый урон РЖД. И они понимают, что это тянет на большой штраф или статью. Раз засветится — и все 100 разрисованных вагонов будут списаны на них. Плюс, в рамках субкультуры, у них есть политическое противостояние, левых и националистов. Они боятся, что их вычислят.
А.О.: Они провокаций постоянно ждут...

- Чем вы все-таки руководствовались, когда решили представить на «Голосе улиц» работы как правых, так и левых художников?
С.Р.: Мне бы хотелось, чтобы у нас не было какой-то узкоспециализированной выставки. Если бы выставка была сугубо левая, то получилась бы она маргинальная. И туда пришли бы одни левые. Я видел, что в комментариях в «Вконтакте» теперь пишут очень разные отзывы. Фотография какого-то националистического трафарета и кто-то пишет : «Ус**сь за Русь». Мне главное устранить их аллергию друг на друга. Они очень не хотят участвовать в таких проектах вместе. Левые считают, что все запорчено, если там висит один трафаретик националистов. А националисты высокомерно считают, что зачем нам мараться о левых...Но я всех убеждаю, что вы на улице рядом находитесь. Как-то удалось немного эту аллергию побороть и на практике это видно. В целом они понимают, что это общий проект.

- Вы говорили что важно провести границу между уличными художниками и вандалами, где, по-вашему мнению, такое разделение проходит?
А.О.: Мы говорили с одним из участников «Голоса улиц», что художники делятся на несколько категорий. Есть те, которым все равно, где рисовать. Вот купил твой сосед новую машину и ты сразу получил цель: обязательно надо нарисовать на этом автомобиле что-нибудь. Или есть в городе какой-то красивый забор на котором хорошо будет твоя картина смотреться — значит это цель. Значит мы идем в 4 часа утра, когда точно все спят и у полиции пересменка...И он мне говорит: «Я таких не понимаю, я их за лохов держу». А есть другая категория: цивилизованные люди, которые стараются рисовать только там, где это не нанесет вред, где это останется надолго.
С.Р.: При том это не обязательно должны быть исключительно промзоны. Есть заброшенные дома, ненужные заборы, которые сами по себе серые и грязные.

- В Калининграде сейчас появились трафареты с портретом Сталина и надписью «Приказ 227. Ни шагу назад. Так побеждали, так и победим». Это к стрит-арту относится или все-таки вандализм?
С.Р.: Для меня свобода слова превалирует над всем. Для меня главное, чтобы люди имели возможность самовыражаться и никто не может это запретить. И я бы этот трафаретик взял бы, можно его репринт сделать...Провокационность — это необходимая составляющая.
А.О.: В данном случае все зависит от того чья это собственность, чей это забор. Все зависит от конкретного управленца, который либо затирает картину на следующий день, либо оставляет, потому что это забавно либо он сам лоялен к подобному способу самовыражения. Опять же тему трафарета можно интерпретировать: призыв «Ни шагу назад!» означает, что ты все свои силы и ресурсы вкладываешь в победу.

- Недалеко от того же трафарета со Сталиным есть граффити с символикой РЖД. Это к стрит-арту относится?
С.Р.: Нет, конечно. Мы не берем здесь то, что относится к каким-то фирмам. Меня интересует творчество людей, которые мало известны или вообще анонимны. А то что на заказ делается у нас вообще никак не представлено. Это просто неинтересно.
А.О.: Это заказной стрит-арт. Это неинтересно для выставки, но с культурологической точки зрения это может быть круто, что есть такие компании, которые лояльны к такому.

- Калининградский стрит-арт от своих российских аналогов как-то отличается?
С.Р.: Есть какие-то похожие черты. У калининградских художников интересная система образов, они работают над психологией личности, над осмыслением телесности и психологичности. То есть тренд скорее в сторону психологии и осмысления, больше задумываются над индивидуальностью, чем над общественным. В Питере все очень эклектично и разнообразно, а здесь работы похожи, видимо, они как-то друг на друга влияют, общие интересы наверно есть. Это, конечно, дальше от общественных тематик, но все равно содержательно. Политическая составляющая тут представлена, но в основном традиционными представителями, от анархистов.

- Если говорить о европейской стрит-арт культуре, то тот же Bansky (английский граффитчик — прим.ред) уже давно стал своего рода брендом и его работы начинают стоить просто каких-то сумасшедших денег. В России отношение большинства обывателей к стрит-арт художникам по-прежнему негативное и сотрудничество с теми же художественными галереями им не грозит?
С.Р: Очевидно что нет. Они находятся в таком подполье, что какие уж там галереи...Им еще очень далеко идти до этого.
А.О.: Первые шаги делаются. К примеру «Флакон» (московская арт-галерея -прим.ред) проводит что-то в Москве.
С.Р.: «Винзавод» приглашал художников, чтобы они мост разрисовали, в Перми был культурный эксперимент. Но здесь художники находятся в глубоком подполье, они не контактируют ни с кем, только с друг другом и то очень осторожно.

- За счет чего в России такое отношение к стрит-арт художникам? Это следствие российской ментальности какое-то?
А.О.: Первый стереотип — это то, что стрит-арт художники это люди, которые портят. Поймай одного и он будет вынужден либо сесть всех, либо сдать своих. Все боятся. Была попытка сделать интервью с НТВ. Там буквально с полуоборота начались вопросы: Вы совершаете противоправные действия. То есть вопрос, который бы полицейский задал. И если ты на него отвечаешь «да», то дальше начинает разворачиваться серия событий и самое безопасное, что может произойти это то, что ты окажешься в армии.
С.Р.: Было трое художников, но они услышали про телевидение и НТВ и просто сразу же убежали. Их и след простыл.

- В целом ситуация в стране может поменяться из-за «Голоса улиц» и подобных выставок или вы такую глобальную задачу перед собой не ставите?
С.Р.: Это, наверно, следующий шаг. Я думаю, скорее об идеологическом влиянии. Люди это увидят, начнут осмыслять, может быть у них большая лояльность возникать будет к чужим воззрениям. Сейчас на «Голосе улиц» получается так, что эти изображения выставлены рядом с дорогим кафе. Если на улице люди могут мимо этого проскочить и сказать недоброе слово, то тут они будут сидеть рядом на протяжении часа и придется им с этим смириться, а может им это и понравится... А что касается изменения отношения к незавидному положению стрит-арта, то до этого еще очень далеко.
А.О.: Ты подаешь публике стрит-арт вместо приличных картин, которые там висели. И все аутентично, все нормально. Ты заходишь в приличное место и оно само тебе демонстрирует: «Смотри какой крутой стрит-арт!». Я говорил с тетушкой-гардеробщицей, очень милой такой, видно, что она в театр ходит, в филармонию. Она говорит: «Вы знаете так интересно, мне так нравится. Но вот только как-то с Путиным я боюсь и там на какой-то картине кто-то попу показывает». Я говорю: «Вы же в кинотеатре работаете, тут на экране такое показывают...». Нет никакого конфликта, когда ты подаешь стрит-арт как искусство, развешанное в приличном месте. Вот с «Гитлером» там все фотографируются, там слева от барной стойки висит инсталляция, там голова Гитлера на блюде, рука официанта и реальная тряпочка, испачканная красной краской, которая свисает с картины....
С.Р.: У меня волосы на голове шевелились, я подумал, что повесить это рядом с людьми, которые едят...
А.О.: А в итоге все нормально получилось.

- Художники стрит-арта дискомфорт по поводу своего маргинального положения ощущают? С одной стороны это лишает части аудитории, но с другой дает большую свободу действий.
С.Р.: Нет. Художник на улице работает и получает выход на внешнюю аудиторию, при чем такую, которая ему потенциально незнакома, из самых разных составов общества. Известность такому вообще не нужна. Зачастую такой человек просто самовыражается и зритель как таковой ему не сильно интересен. Он может просто что-то нарисовать и так это и оставить. Пусть даже работа будет вскоре уничтожена, он уже выместил свою энергию. Если даже человек хочет распространить таким путем свои идеи, то его анонимность все равно не играет никакой роли.

- Если говорить о перспективах «Голоса улиц», то вы планируете в другие города выставку везти?
С.Р.: Безусловно, мы планируем еще покататься. Думаю в самых разных городах могли бы быть выставки, чем отдаленней город – тем лучше и интересней, потому что мы же там тоже материал собирать, могли бы получить представление что же там происходит. Конкретно следующий город мы еще не наметили. Надо просто найти еще энтузиастов на месте, которые могли бы помочь с организацией, связать со всеми людьми…
А.О.: Что в Питер, что в Калининград не так легко было приехать и найти галерею. Мы вели одновременно переговоры с тремя галереями, двумя большими кафе, но все это там не произошло. Кто-то сразу говорил: «Ой, это так интересно, но это не наш профиль». Центр современного искусства говорил, что вроде как это оно, но у них места было недостаточно, плюс у них ремонт. На «Зарю» мы совершенно случайно вышли. Хотели уже отказаться и начали думать про другой город… Хотя, мне кажется, круто было бы в Минск поехать с такой выставкой.

Фото: Елена Тишина, http://publicpost.ru/
Текст: Алексей Щеголев