Офис нового пропутинского то ли движения, то проекта «Сеть» в Калининграде по атмосфере и обстановке скорее напоминает какое-то хипстерское антикафе, чем партийный штаб. Эта два просторных кабинета с мягкими креслами-подушками, столиком для настольного тенниса и игровой приставкой. О политической подоплеке движения, где Владимира Путина принято именовать «отцом», напоминают вывески на дверях, сообщающие о том, что Бараку Обаме, если он вдруг приедет в Калининград, вход в местное отделение запрещен. «Сеть» о себе в Калининграде уже успела заявить громкой и отчасти скандальной акцией — к дню рождения президента в ряде городов России должны были появиться патриотические граффити и Калининград попал в их число. Но вот с реализацией у местных активистов прошло все далеко не так гладко. Свой первый рисунок с «вежливым человеком» на улице Балтийской им пришлось в спешном порядке закрашивать и искать для признания в любви другое место.
Нынешний руководитель калининградского отделения Дмитрий Кирьян (раньше «Сетью» в Калининграде занимался экс-депутат из Владимирской области Макар Вихлянцев, который теперь возглавил федеральную пресс-службу проекта) в разговоре тщательно подчеркивает, что «Сеть» - это история не про железный занавес, борьбу с национал-предателями или про запрет поездок в Европу, а про поиск творческих людей. Его риторика вообще мало напоминает антизападные истерики а-ля Дмитрий Кисилев, хотя все популярные конспирологические мемы в духе противостояния «Русского мира» правилам, «которые придумали англо-саксы» он заученно повторяет. Сам он, по собственным словам, из Донецкой области, руководить проектом приехал, «потому что позвали». На его страничке в сети «Вконтакте» среди репостов с «антимайданных» пабликов можно наткнуться на фотографии из Туниса или записи Dead Can Dance или A-Ha. Такой контраст между этим самым «Русским миром» и западной музыкой активиста, впрочем, нисколько не смущает. Связь с «Единой Россией» или схожесть с другими похожими околокремлевскими движениями он отрицает. Впрочем, как быстро выясняется, Кирьян приезжал в Калининград еще до того, как здесь появилось отделение «Сети», чтобы поработать в команде Дмитрия Новика, бывшего «нашиста», боровшегося в 2012 году за пост мэра города. В интервью Афише RUGRAD.EU руководитель «Сети» в Калининграде рассказал о целях проекта, о иконах с Владимиром Путиным, уличных боях с оппозицией, контактах с местными депутатами-патриотами и котиках.


- Сам проект «Сеть» - это большая федеральная история. Как так получилось, что Калининград вошел в число городов, где есть отделение?
- Мы сюда приехали 1 ноября 2013 года. Калининград из основных городов, которые были включены в первоначальный список городов. Сейчас «Сеть» в 11 городах России. По большому счету, сейчас «Сеть» - это национально-продюсерский центр. И Калининград, как город имеющий такую микрофлору... Люди здесь немножко другого сорта. И мы решили, что здесь получится найти ребят, с которыми нам будет комфортно сотрудничать.


- Когда только проект «Сеть» появился в Калининграде, то сразу же появилась информация, что вы скупаете молодежь. Что это была за акция, где вы за собеседование платили по 400 рублей?
- Это не акция. Мы заключили с одним из агентств в городе, которое рекрутингом занимается. Для того, чтобы нам было более комфортно с молодежью, были потрачены совершенно небольшие деньги. У нас, может быть, 20 фокус-групп по 7-8 человек было, которые пришли за 400 рублей. Чтобы набрать первый костяк ребятам предлагали прийти на фокус-группу. На тот момент проект только разрабатывался, и мы хотели услышать мнение молодежи. И за то, что они свое мнение высказывают, мы готовы были заплатить небольшую сумму. То есть стандартная фокус-группа. За все фокус группы всегда платят деньги. Абсолютно за любые.

- В вашей группе «Вконтакте» у вас пока 96 человек. Это весь актив, который у вас есть?
- У нас было и 250 человек. Мы сократили количество участников в группе до 80 человек. Сейчас потихоньку опять набирается. Сократили, потому что у нас немного изменились приоритеты. Когда мы начинали в 2013 году, мир был совсем другим. Он был нисколько не похож на сегодняшний. Мы вначале планировали иметь в городе отделение из нескольких сотен человек. Сегодня мы решили сделать работу более точной. Если раньше актив был по 100-150 человек, но 65% этих ребят приходили, чтобы поразвлекаться. Большинство молодежных движений создается, чтобы молодежь чем-то занять. Мы же сегодня полностью изменили приоритеты. Теперь мы национально-продюсерский центр. Мы приглашаем в актив только лучших. Если раньше мы где-то были заинтересованы в активистах, то сегодня скорее люди, которые к нам приходят заинтересованы в нас, а не мы в них.

- У вас цели где-то совпадают с движением «Наши». У них в свое время был в Калининграде свой актив. Вы не пытались этих ребят привлечь к проекту «Сеть»?
- Задача движения «Наши» была в том, чтобы собрать на улицах людей, чтобы занять те площади, которые могла бы занять оппозиция. То есть там собиралась массовка и эти люди, таким образом, предотвращали «оранжевые революции». Очень святая и благая цель. Движение «Наши» с ней справилось. Но с ребятами из движения «Наши» мы контактировать не пытаемся. Они, по большому счету, уже реализованы. Они — взрослые ребята, по 24-25 лет. Кому-то по 30 лет. Есть Дмитрий Новик, он в свое время был лидером движения «Наши» и баллотировался в мэры. Мы работали в его команде тогда. Я, например, приезжал работать. Так что, эти люди уже реализовались: у кого-то свой бизнес... Мы же работаем с ребятами от 18 до 23-24 лет.

- Степень конспирации, которая есть вокруг проекта «Сеть», может натолкнуть на мысли чуть ли не о некой религиозной секте.
- Безусловно, у нас не религиозная секта (смеется). Какие-то религиозные принципы нам присущи. Мы поддерживаем ключевые для России религии. Но говорить о какой-то закрытой секте... В городе Калининграде два кабинета. Открыты они, фактически, круглосуточно. Любой человек без исключения может сюда прийти. Информация о том, где расположен наш офис, при желании можно найти в свободном доступе по щелчку пальцев. Да, попасть к нам сложно. Мы можем человека просто к себе не принять. Где-то 60-70% ребят мы отсеиваем.

- В группе «Вконтакте» у вас это так звучит: «мы ищем талантливых молодых людей с лидерскими качествами». Как вам удается совмещать этот язык сетевого маркетинга и патриотическую риторику? Все привыкли, что патриотическая риторика — это суровый стиль газеты «Завтра» и колонки Александра Проханова: «черная сперма фашизма проливается на Киев, а в Путине живет ангел».
- Вы когда-нибудь общались с ребятами из «Молодой гвардии»? Там все происходит следующим образом: «Единая Россия» дает разнарядку на «Молодую гвардию» и они, прям, становятся в ряд, выполняют это задание и идут отчитываться, что работа проделана. То есть вот такая партийная линия. У нас такой линии нет. В целом, те, кто здесь есть — это художники, райтеры, журналисты, граффитчики. То есть кластер людей, которые над политикой. Они, безусловно, разделяют политику руководства страны (мы все-таки следуем курсу путинской России), но при этом какая-то жесткая субординация — это не про нас. Мы эту риторику не использовали, чтобы не отпугивать прогрессивную молодежь.

- То есть «Сеть» - это проект для патриотически настроенных хипстеров?
- Пожалуй, нет. Движение хипстеров уже давненько умерло (смеется). В Москве хипстеры встречают вся реже и реже, в Калининграде - тоже, а в Иркутске они только начинают появляться. Но хипстеры — нет. Мы просто для молодых художников, которые стараются найти себя.

- Во многом нынешняя патриотическая риторика строится на критике европейских ценностей. В Калининграде же, наверное, сложнее объяснить людям, что Европа — это боль, пустота и сплошные гей-парады?
- Мы не говорим, что Европа — это боль и пустота. Мы говорим, что Европа — это отлично. Мы ребятам-европейцам выражаем огромный респект. Они смогли создать очень яркую культуру. Где-то у этих людей можно учиться. А где-то не стоит. Мы не хотим никого критиковать и говорить, что они плохие, а мы хорошие. Но все понимают, что современный мир строится на контрастах. На сегодняшний день это борьба «Русского мира» с западными ценностями.

- Но калининградцев, наверное, сложнее вовлечь в биполярное противостояние?
- Мы не вовлекаем людей в биполярное состояние, мы не предлагаем им сражаться. Более того, эта работа (Дмитрий показывает на рядом стоящую картину — прим.ред.), если пройдет конкурс, уедет в Питер на выставку, которую «Сеть» организует совместно с Никасом Сафроновым. Выставка будет называться «Русская любовь». И мы там не собираемся говорить, что загнивающий запад коварными лапами пытается втянуть нас в разврат и гейство. Мы просто говорим, что у нас есть свои ценности, у нас есть «русская любовь». Мы стараемся не критиковать западные ценности. Это их дело, мы в это не лезем.

- Вот знаете, мы разговариваем и у меня складывается ощущение, что даже проект «Сеть» звучит на порядок мягче, чем его российские аналоги.
- К сожалению, я не могу подробных комментариев дать. Я не знаю, чтобы в каком-то регионе были какие-то суровые и жесткие условия. Проект «Сеть» строится на том, что активисты диктуют его политику.

- Вы несколько раз сказали такое слово - «национально-продюсерский центр». Вы сами в него что вкладываете? Чем у вас тут молодежь занимается?
- Ребята, которые к нам приходят , к чему-то стремятся. Но они не всегда понимают, как этого можно добиться. Мы прикладываем силы для того, чтобы эти проекты реализовать. Недавно, например, прошла выставка картин «12 духовных скреп».

- Но эти арт-проекты должны соответствовать вашей идеологии?
- Безусловно. Если придет человек и скажет: «Я хочу нарисовать огромное граффити, где Навальный будет целовать Обаму», то, наверное, мы ему откажем.

- Самая ваша пока громкая акция — это граффити на улице Балтийской к дню рождения президента. Его пришлось закрасить. Вы единственное в России отделение «Сети» у которого было такое непонимание?
- В целом, никакого непонимания у нас не возникло. Я лично ходил с ребятами по дому. Мы сначала поговорили с управляющей. Она хлопала в ладоши. Потом мы прошлись по жильцам и собрали где-то 70% подписей. Те, кто не давали, их просто дома не было. И где-то два человека нам сказали, что мы «ватники» и один сказал, что мы «путинские зомби». Потом какая-то женщина в первом подъезде нам сказала: «С» - это сила. Сила — это ислам и буква «С» - это мусульманско-еврейский символ» . И тут я понял, что у нас начались проблемы... Мы начали рисовать. Приехала полиция, все документы показали, полиция уехала. А эта женщина раньше работала в судебной системе. Она то ли судья бывшая, то ли как-то так. И на следующий день уже приехал наряд ГАИ, участковый и наряд полиции с автоматами. Все смотрели и говорили: «А у нас на доме можно это нарисовать?». Участковый сказал: «В целом, ребят, у вас все в порядке. Но вы сами понимаете, что нас будут сюда каждые полчаса вызывать. Покажите согласие комитета архитектуры». Я еще 23 числа подал туда заявку, но ответ мне пришел только сейчас, то есть через две недели. И мы понимали, что к 7 октября мы не успеем. Нам позвонил управляющий ТСЖ с улицы Земельной и сказал: «Мы с членами правления посовещались и можно вас попросить у нас рисовать. Мы вам поможем». Мы закрасили граффити на Балтийской и поехали рисовать туда.

- А вы часто сталкиваетесь с такой реакцией, что кто-то вам говорит «ватники» или «путинские зомби»?
- Из 100 человек, которых мы в доме опросили, одна плохо выглядящая женщина (похоже программист) назвала нас «ватниками» и еще одна женщина такая была. И лысый мужчина - грузчик назвал нас «зомби». В целом, реакция на нас более, чем позитивная.

- Если про сам рисунок говорить, то что он символизировал? Точнее, я хотел спросить: а при чем здесь котик?
- Это знаменитая фотография, где «вежливый человек» передает мальчику кота. У этого парня в зеленом камуфляже в руках не пулемет «Печенег» (который у него за спиной висит), а кот. Что символизирует мирное и бескровное присоединение Крыма. То есть, мир и добро и нет войне. Если Россия где-то и применяет свои войска, то это не несет в себе агрессии.

- Акция с граффити — это был достаточно громкий шаг. И сейчас интересно, что от вас можно ожидать дальше. Что это будет? Вы спроецируете прожектором портрет президента на Дом Советов?
- Мы будем радовать и общественность, и пишущую братию. Но если я буду раскрывать все наши секреты, то это будет просто неинтересно. Это перестанет быть сюрпризом.

- У многих ваших коллег по патриотическому движению есть такая идея-фикс — борьба с «кенигсбергщиной». Они, такое ощущение, не любят все: от исторических названий районов города, типа Альтштатдта до Праздника Бобового короля. Вы собираетесь в этот строй вставать?
- Нет. Я общаюсь с людьми в городе, просматриваю странички [в социальных сетях]. Например, паблик «Типичный Калининград» выложил в сети фото нашего граффити И из сотни комментариев только один мужчина написал: «Ватники»! Зомби!». Я предполагаю, что этот один мужчина не сделает «Калининград цэ Европа!» и у него ничего не получится (смеется). У Калининграда богатое историческое прошлое. И я считаю, что очень глупо это прятать. Наоборот, этим нужно гордиться.

- По поводу вашего «Отец-манифест» . Вы отцом называете президента. Социологические службы рейтинг Путина оценивают в 84%. Но если эти люди, которые в эту группу входят, готовы голосовать за Путина, но они вряд ли готовы называть его отцом или припадать к его иконе. Вам не кажется что вы...
- (перебивая) Что мы перебрали немножко? (смеется) Я вас понимаю. Нет. Этот манифест его создали в таком ключе, чтобы было легче донести до человека понимание нашей идеи. Мы говорим, что Путин отец всего происходящего. Именно ему мы обязаны тем, что Россия не продолжает, как в 90-е, жить серой и жуткой жизнью. Если бы девяностые продолжились, то я думаю, что сейчас была бы уже какая-нибудь Московская народная республика. Придумали бы как Россию расколоть. Мы просто говорим человеку «спасибо» и ставим его в пример. Мы не хотим вешать икону Путина. У нас висит фотография Владимира Владимировича в этом кабинете. Но это фотография, а не икона. Вы же не ведите здесь ребят, которые крестятся и на колени становятся? Мы уважаем этого человека, но не говорим о перегибах.

- Вы просто поймите, что у людей, которые вашей идеологии не разделяют, когда появляется какой-то новый проправительственный проект, сразу возникают опасения, что это создается «Черная сотня», народная дружина для того, чтобы мочить «несогласных».
- Я смотрю на наших активистов и слабо себе представляю, как они будут мочить «несогласных». Один более-менее крепкий «несогласный» сможет половину наших девочек положить... Если вы посмотрите на наши работы, то они никак не связаны с оппозицией. Они даже от политики далеки. Мне просто смешно, когда я такое слышу. Понятно, что людям скучно. Им нужно развлекаться. Есть ребята, которые говорят: «Путинская секта!». Ну, пожалуйста. Им весело и интересно — пожалуйста! Мы хотя бы им подняли настроение.

- У нас же в городе достаточно много депутатов, которые ведут патриотическую работу с молодежью. Вы пытались с ними связываться?
- Нет. Мы стараемся дистанцироваться от региональной политики. Общение с любым творческим, активным человеком или местным лидером нам в тысячу раз интересней, чем общение с любым местным депутатом. При том, я отношусь к ним с огромным уважением.

- Просто вы могли бы друг другу помочь. Для них это была бы лишняя медийность, а для вас...
- (перебивая) Нам это ни к чему.

- Но как ни к чему? Чтобы продвинуть проект в городе, надо пройти много административных барьеров. Депутат за спиной — это всегда огромная помощь.
- Идея проекта с граффити принадлежит команде граффитчиков из Москвы. И сегодня их работы фигурируют во всех российских СМИ. И теперь у этих художников есть такое портфолио, которое, несмотря ни на каких депутатов, ни на каких министров, позволит им быть до конца дней успешными людьми.

- И я так понимаю, что финансирование проекта находится на таком уровне, что вам даже не надо просить деньги у каких-то патриотически настроенных бизнесменов.
- Я генеральный директор небольшой компании. Но мой масштаб, по сравнению с теми предпринимателями, которые участвуют в осуществлении проекта, он как у микроба перед слоном. Я в деньгах из проекта «Сеть» не нуждаюсь. В некоторых случаях, даже какие-то средства выделяю. Но проект абсолютно и полностью финансируется бизнесом. Кто конкретно это делает — я сказать не могу. Ребята заключили договоры, если это будет разглашено, то проект просто лишится финансирования.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: set-info.ru, vk.com