Широкой аудитории Олег Груз в первую очередь известен по своим поэтическим проектам. Впрочем, исключительно литературной сферой творчество Груза не ограничивается. Он является резидентом творческого объединения Gazgolder, основанного Василием Вакуленко (проекты «Баста» и «Ноггано») и на лэйбле которого выходят пластинки наиболее растиражированных русских рэперов. В середине «нулевых» Груз участвовал в съемках «психиатрической комедии» «Рвы», где выступил сразу в трех ипостасях: исполнителя главной роли, автора сценария и режиссера. На первом международном фестивале короткометражного кино «Короче», который недавно прошел в Калининграде, Груз занял место одного из членов жюри. В интервью Афише RUGRAD.EU он рассказал почему отечественная киноиндустрия больше похожа на большую семью, почему молодым режиссерам в России не удается монетизировать количество просмотров на Youtube, что может значить образ больницы для душевнобольных в «Рвах» и почему хип-хоп в России все-таки смог занять нишу рок-н-ролла.


- Основной целью фестиваля «Короче» был заявлен поиск молодых талантов. У киноиндустрии сейчас действительно такие большие проблемы с поиском молодых режиссеров? Механизм их поиска не отлажен?
- Нет. Механизм отлажен, но он настолько бюрократизирован, что молодой талант практически сразу сталкивается с административными препонами. Есть администраторы, продюсеры, директора, те же бюджеты, кинопрокатчики...Вот снял ты фильм и что потом с ним делать? Я не буду говорить, что все это одна мафия, но можно сказать, что это семья большая. Не хватает социальных лифтов. Как такового кинорынка у нас нет, чтобы выйти в прокат, если ты хороший фильм снял. Фестиваль как механизм запускался продюсерами. И это говорит о том, что наверху киноиндустрии этот дефицит тоже испытали.

- По некоторым оценкам в России сейчас около 30-40 профессиональных режиссеров, которые могут кассовое кино снимать.
- Я не согласен. Людей же насильно никто в кинотеатры не гонит. Но они ходят сами, потому что у нас зритель неискушен. Плюс продюссерское кино, иностранное кино. И мы не можем с ним конкурировать по зрелищности с ним, потому что у них есть рынок, есть индустрия. Есть момент монетизации этого всего.

- Помимо фестивалей можно придумать какие-то инструменты продвижения молодых режиссеров или это единственный способ?
- Можно дарить свое творчество через интернет. Но там монетизация отсутствует. На Youtube есть платная реклама и прочее. Но я такой возможности не вижу. Если только ты спонсоров в кадр берешь... Можно еще сделать на перспективу, выложить в надежде, что тебя позовут какой-нибудь ролик рекламный снять или клип.

- Есть же феномен музыкального проекта Петра Налича, который благодаря количеству просмотров на Youtube стал популярным и запустил даже активную гастрольную деятельность.
- Ну и где он? Я вообще ничего о нем не слышал после эпопеи с «Guitar-guitar». Я видел его на «Конгрессе дураков» у Славы Полунина, видел один раз на Первом канале и все.

- Но на западе этот же механизм работает. Там люди становятся популярными и получают контракты благодаря роликам в интернете.
- На западе рынок есть. Есть сейчас iTunes и музыкантам проще стало. Или платные фильмы, которые за 1130 рублей можно скачать. Но у нас люди не привыкли за это платить и считается, что в интернете все бесплатно.

- Вы к последним антипиратским инициативам властей как относитесь?
- Нормально. Я даже не за борьбу с пиратством, я за наведенеи порядка, за то, чтобы были какие-то ясные правила игры. Но кому-то это выгодно. Я вот не певица Валерия, меня нет на телевидении и мне только интересней, если меня скачивают. Вы посмотрите кто на это жалуется? Среди моих друзей нет людей, которые слушают тех музыкантов, которые на пиратство жалуются.

- Был же этот знаковый спор, когда рэпер Oxxxymiron доказывал Андрею Макаревичу, что с этими тенденциями бесполезно бороться, потому что время просто изменилось.
- Oxxxymiron он узко специализирован и сегментирован. У него пока все хорошо, но это просто тенденции популярности хип-хоп музыки. Для того, чтобы стать человеком на чье имя будут ссылаться (это при всех плюсах и минусах личности Макаревича), для того, чтобы стать авторитетом необходимо еще много пройти и показать социальную адекватность. Что ты что-то можешь и за пределами музыки.

- Как развивается судьба вашего кинопроекта «Рвы»?
- Я написал пьесу в стихах и хотелось не делать из этого какую-то поп-культуру. Мы представим «фильм широкой общественности ближе к весне. Фильм снимался в 2006 году, презентовали мы его в 2007 году. Сделали два показа и не стали больше ничего делать. Грубо говоря, убрали на полку для своего внутреннего переосмысления. Мы понимали, что нет таких прецедентов и не с чем было бы сравнить фильм на тот момент. Сейчас уже прошло время и пьеса еще актуальней стала.

- Актуальность за счет каких-то политических событий появилась? Больница для душевнобольных у вас там — это образ России?
- Я не хочу рассказывать образ ли это России или нет. Кто-нибудь увидит в этом образ своей семьи. Но если судить по событиям, которые у нас с 2007 года в стране произошли, то пьеса действительно стала актуальней. Пьеса начинается со слов: «Первый, прием, первый». А ему отвечают: «Первый теперь, увы, вы...».

- В музыкальной индустрии продюсеры заинтересованы в поиске новых имен? Такое ощущение, что там тоже ситуация законсервировалась.
- Нет. С музыкой как раз все проще. Если в 2005-2006 годах количество площадок с хорошим звуком в России можно было по пальцам посчитать, то сейчас и звук подешевел, и свет подешевел. Музыка как-то доступней...Продюсеры заинтересованы в поиске, но опять же продюсер продюсеру рознь. Если кто-то заинтересован просто денег заработать, то они берут не автора и исполнителя, а просто парня и говорят ему: «Ты будешь петь это». Если человек сам пришел со своими песнями и они популярны, то ему скорее даже не продюсирование, а какое-то администрирование необходимо. Просто помочь сделать его творчество удобоваримым и максимально доступным. У каждого свои цели. Gazgolder, к примеру, так не поступает. Мы могли бы объявить конкурс «Алло, мы ищем таланты», набрать кучу артистов, а потом не знать, что с ними делать. Но этого нет. Артисты, которых мы приглашаем в команду — это очень точечные шаги.

- Крупные российские музыкальные фестивали уже давно поставщиками нвоых имен не являются. Ни «Нашествие», ни «Рок над Волгой». Через фестивальный формат молодому музыканту пробиться невозможно?
- Ну а как? Фестиваль, куча людей, кто тебя там будет слушать, если тебя не знают? Если только сила материала великая...Ну а когда они давали новые имена? Если про конец 80-х говорить, то тогда просто других площадок не было. Я вообще к фестивалям скептически отношусь. Из-за самой атмосферы алкоголизма, сопутствующего творчеству. По прошествии лет — это уже не очень интересно. Если по молодости мне это было интересно и лет 7 назад я задумывался, чтобы выступить на каком-нибудь фестивале. То сейчас меня театр немного сместил. Я отошел от музыки в сторону театра.

- Радиостанции почему сейчас не дают новые имена? Про «Наше Радио» при Михаиле Козыреве можно разное говорить, но новые имена на нем одно время стабильно появлялись.
- А сколько тогда каналов было, сколько радиостанций? Сейчас это любой может запустить. Появились возможности. Ты можешь сделать интернет-радио, интернет-каналы, появилось больше средств донесения своего творчества.

- В хип-хопе как раз обратная ситуация образовалась за счет того, что там не требуются большие средства, чтобы трек записать?
- Да. И это не обязательно хип-хоп. Не факт, что хип-хоп более минималистечен. Бывает, что трек состоит из 30 дорожек, а у рокеров — всего 4: две гитары, бас и барабаны. Так что все зависит от того какой месседж несется, от харизмы исполнителя. . Хип-хоп вытеснил рок-н-ролл, потому что в нем слов больше. Можно рассказать обо всем.


Текст: Алексей Щеголев