19 октября в Калининграде, в рамках региональных Дней литературы, на сцене ДКЖ пройдет большой концерт, приуроченный к 75-летию Владимира Высоцкого. Песни Владимира Высоцкого будут исполнять экс-лидер группы «Ва-Банк» Александр Скляр, певица Тамара Гвердцители, финалист шоу «Голос» Павел Пушкин и многие другие. Песни на концерте будут представлены в оркестровых аранжировках, а за аккомпанемент артистам будет отвечать оркестр «Глобалис». Ведущим вечера станет сын поэта и композитора — Никита Высоцкий. В интервью Афише RUGRAD.EU он рассказал почему, несмотря на нонконформизм Владимира Семеновича, интерес к его личности не утихает даже со стороны поп-индустрии, как он относится к тому, когда песни его отца поют артисты «Радио Шансон» и Никита Джигурда, почему он негативно относится к критике фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» и почему нет ничего скверного в том, что творчество Высоцкого — это диагноз России.


- Концерты памяти Владимира Высоцкого, где другие артисты исполняют его песни — это довольно частое явление. Из-за чего, по-вашему мнению, у истеблишмента возникает такой интерес у к личности Владимира Семеновича?
- Ну, про истеблишмент ничего не скажу, а что касается концертов, то не надо преувеличивать. Такое бывает, это такая традиция. Она сразу появилась как отца не стало. Люди стали собираться и петь его песни. Это были и слеты КСП, просто люди на кухне оказывались и что-то такое делали. Через некоторое время, благодаря серии телевизионных концертов — это стало популярно. Но телевизионный, записанный концерт с живым сравнивать сложно. Весь вопрос в том, кто поет и как поет. У нас в этом году не просто концерт по типу «Любимое для вас!». Это все посвящено записям, которые были в середине 70-х сделаны отцом с ансамблем «Мелодия». Это такие замечательные, иногда очень остроумные, иногда очень богатые аранжировки. Исполнители у нас, которые действительно делают это очень хорошо и по-настоящему, от себя. Это и Александр Скляр, и Дмитрий Певцов, и Гвердцители, и ребята из ансамбля «Песня века» и молодой парень Паша Пушкин, участник проекта «Голос». Также мы привлекли в этот раз молодого художника – Дениса Дытынюка. Это те люди, которые это хорошо делают.

- Высоцкий просто очень долго считался личностью неудобной. Почему тогда со стороны поп-индустрии к нему такой интерес?
- Это было. У него была слишком определенная позиция, подтвержденная всей жизнью, а потом еще и смертью. Очень сложно его использовать в каких-то фальшивых делах, политических компаниях, в компаниях по продвижению товаров на рынок. А время сейчас в этом плане богатое. И многие отцовские вещи сегодняшним временем входят в противоречие. Я думаю, что он остается достаточно неудобной фигурой. И не потому, что он был революционер. А именно благодаря очень яркой и последовательной позиции. Я не знаю, кого вы имеете ввиду из поп-исполнителей. Я все эти концерты, так или иначе, делал. Допустим Газманов, Маршал, Пугачева или Лепс — это определенный жанр, хоть и другой. Деление на жанры — условно. Это люди, которые любят это делать. Расторгуев с «Любэ» довольно давно записали две песни и до сих пор их поют. Значит они ему нужны, значит они для него важны.

- Обычно кавер-версии Высоцкого достаточно активно критикуют и говорят, что оригинала никто не дотягивает.
- У каждого свой вкус. Мне нравятся те исполнители, которые есть. На мой взгляд, Высоцкого получается петь у того, кто находит свое звучание, кто не старается снимать его интонации и проставить его акценты. А здесь будет вдвойне тяжело, потому что будут аранжировки, которые именно с исполнение Высоцкого ассоциируются. Эти аранжировки даже людям моего поколения вошли под корку. Под «Утреннюю гимнастику» в аранжировке ансамбля «Мелодия» люди в армии кроссы бегали. Так что тут есть еще более сложная вещь: с одной стороны — сохранить узнаваемый, красивый музыкальный материал и при этом сделать это по-своему.

- Как раз у Александра Скляра еще в «Ва-Банке» было интересное прочтение песни Высоцкого «В холода», которую они сделали в очень тяжелой, гитарной хардкоровой аранжировке. Вы как раз этот опыт его учитывали, когда для концерта выбирали?
- Естественно мы этот опыт его учитывали. Александра я знаю много лет, он во многих проектах моих работал, которые с отцом были связаны. Он это делает хорошо. У него было много перепевок Высоцкого. Он как-то в шутку сказал: «Ну песен 150 я знаю...». То есть те, которые в сознании сидят, он их специально не учил для своей концертной деятельности.

- А Тамара Гвердцители? Высоцкий – это же мужской нерв в какой-то степени, женщинам его тяжело исполнять?
- У него достаточное количество песен, написанных специально для женских голосов. В том числе и песни, которые будет петь Гвердцители. Она будет петь песни, которые он написал для Марины и записал с «Мелодией». Они не вышли, хотя эти записи есть. Пластинка увидела свет в том виде, в каком отец ее задумывал, больше чем через четверть века после его смерти. А потом нерв Гвердцители – это, конечно, женский нерв, но он настоящий и могучий.

- Павла Пушкина из проекта «Голос» вы взяли для того, чтобы бы более молодую публику привлечь?
- И для этого тоже. И потому что он это очень достойно делает.

- Все-таки, когда говорят про Владимира Высоцкого, то сразу как-то подразумевают исполнение под гитару. В оркестровых аранжировках эти песни не проигрывают?
- Нет. Они, конечно, по-другому звучат. Он сам высоко ценил эту работу. Мне кажется, что музыкальная составляющая его дарования – недооценена. Он, безусловно, поэт. Многие говорят: «Ну, еще мелодист…». Но он и музыкант. Его песни не блекнут с оркестром. Может когда-нибудь, я сделаю что-нибудь и симфоническим оркестром, а не только с таким бэндом.

- Когда «Радио Шансон» называет Высоцкого своим артистом, а артисты его ротаций исполняют его песни, вы по этому поводу испытываете недоумение?
- Нет. Это нормально, потому что Высоцкий и при жизни, и сейчас принадлежит всем. Он сам не проводил какого-то деления. Он знал, что популярен и у людей, которые по тюрьмам сидят, и среди академиков, и среди партийной номенклатуры, и среди силовой верхушки того времени, и диссидентов с невозвращенцами. И это не значит, что он сам был невозвращенцем или какое-то отношение к КГБ имел. И сейчас - тоже самое. Он никому отдельно не принадлежит, ни у кого нет на него монополии. И меня это абсолютно не смущает. Другой вопрос, что не надо перебирать, не нужно тут панибратства. Иногда за счет вот этих вот перепевок или за счет позиции «Высоцкий –наш» или «я такой же как Высоцкий» люди пытаются себе очков прибавить. Но не очень это получается.

- Просто иногда возникает какой-то крен в подаче образа Владимира Семеновича в сторону блатной культуры, что Высоцкий – это русский шансон, предтеча Михаила Круга.
- Нет, такого не получается. Я знал Михаила Круга, хорошо к нему отношусь. Он был очень добрый человек, хороший парень и очень, действительно, любил Высоцкого. Опять же здесь ни у кого: ни у меня, ни у вас, ни у интеллигенции – нет монополии. Грубо говоря, объявить Высоцкого только своим невозможно ни Мише Кругу, ни бардам. Они этого и не делали.

- А когда уже откровенные фрик-персонажи начинают песни Высоцкого петь. Например, Никита Джигурда.
- Это другая история. Никита тоже такой парень…Опять же, я всех знаю, поэтому не хочу ничего плохого говорить. У Никиты был период, когда он старался работать под Высоцкого. Дескать Высоцкий разработал такой стиль пения, и он научился у него тоже самое делать. Спорная позиция. Я не считаю, что это у него всегда хорошо получается. Но у него есть некоторые вещи, которые он делает и делает их довольно любопытно. Но он их реже исполняет. И дело тут не в том, что он поет Высоцкого (он мало и нечасто поет). Но он такой имидж, вроде бы похожий на Высоцкого, тиражирует в каких-то смежных областях. В шоу-бизнесе. Он уже персонаж, он уже не артист. Не могу сказать, что мне это нравится или не нравится. Повторюсь, что ни у кого нет монополии.

- Высоцкий достаточно богатый, в плане стилистического разнообразия, артист. Его называют и предтечей русского рока, и еще каких-то эстрадных жанров. Вы согласны с таким мнением?
- Я думаю просто, что очень многие ребята, которых мы называем таким странным понятием, «русский рок» (это почти как русский шансон по сочетанию разноязычных слов), просто росли в то время. Я многих знаю и, конечно, он на них оказал влияние. Точно так же как и на него кто-то оказывал влияние. На него оказывал влияние Окуджава, Утесов, Вертинский. Их исполнение, их подача. Другое дело он, как и многие рок-н-ролльщики смог пойти дальше этого влияния. Он был под влиянием, но нашел свое звучание. Когда говорят, что Высоцкий оказал влияние на формирование двух-трех поколений людей, которые на русском языке говорят, то это правда.

- Вы в своих интервью говорили, что Высоцкий должен входить в школьную программу по литературе. Вам не кажется, что это скорее в минус, чем в плюс пойдет, поскольку его творчество просто в таком возрасте будет тяжело воспринимать?
- Никто же не говорит, что надо полное собрание сочинений включать. Те 20 лет, которые он творил (а первая песня «Татуировка» была написана в 61-м году, а последняя – в 80-м году), не могу сказать, что прошли только под знаком Высоцкого, но этот период им воспринят и отражен. Он огромная часть культуры. Я не говорю, что в школах надо проходить только Высоцкого, я же не сумасшедший. Я считаю, что так же надо и Евтушенко проходить, Ахмадулину, Галича определенные вещи. Рано или поздно это произойдет.

- Несколько лет назад проходил конкурс «Имя России». По поводу него некоторые публицисты писали, что представленные в голосовании Высоцкий и Есенин – это такой русский диагноз. То есть все признавали, что это талантливые поэты, но что вот эта страсть к надрыву и трагедии точно, но не очень положительно характеризует русскую ментальность. Высоцкий – это действительно русский диагноз?
- Плохо и хорошо – это оценочные категории. Для кого-то это плохо, а для кого-то хорошо. Есенин, безусловно, человек невероятного темперамента и энергии. Это есть и в его поэзии, и в его судьбе. У Высоцкого – тоже самое. Но говорить, что только они русский диагноз…А Шукшин русский диагноз? А писатель Трифонов? А Федор Абрамов? Трагедия оформилась в Древней Греции и это совсем не русский жанр. В них, безусловно, есть этот надрыв и это их отличает. Но есть люди и с не меньшим надрывом. Блок в последние годы жизни. Но мы как-то привыкли, что Блок – это «Незнакомка», что это где-то совсем над землей, в каком-то тумане…Я не считаю, что надрыв Высоцкого – это скверный диагноз. Это реальность. И Есенин, и Высоцкий находились в ситуации переломных эпох. Когда ломалась жизнь. Когда она не уходила тихо как в «Вишневом саде», а когда гибла огромная часть того, что мы называем Россией. И в этом был надрыв. А потом, когда нужно и у того, и другого он был, а когда ненужно – не было. Посмотрите ту же «Крапиву» у Есенина или «Алису» (музыкальная театральная пьеса, написанная Высоцким для детей– прим.ред.) у Высоцкого. Какие-то легкие, веселые и воздушные вещи.

- Вы выступали сценаристом и сопродюсером фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой». Картина была воспринята некоторыми критиками откровенно в штыки, при том звучал такой тезис, что это, наверное, не совсем тот фильм, по которому нужно с творчеством Высоцкого знакомиться.
- А никто и не знакомил людей этим фильмом с творчеством Высоцкого. Огромное количество людей, которые фильм смотрели, не нужно было знакомить с его творчеством. Они его и так знали. Мы изучали реакцию, в том числе и в интернете, и огромное количество людей, именно благодаря фильму, открыли его стихи. Именно заинтересовавшись его творчеством, благодаря фильму. То что на фильм была неоднозначная реакция – я знаю. Но я с ней не согласен. Не согласен именно с бранью и руганью. Есть вещи, с которыми я не могу согласиться. Когда говорят про фильм, что он плохо снят, сыгран или сделан, то это неправда. Фильм сделан на очень приличном уровне. У нас так кино давно не снимали. Я, честно говоря, после нас, не так много видел подобных картин.

- Вы специально решили сами в роли одного из создателя картины выступать? Поскольку были публикации о Высоцком, после которых вам приходилось иски о клевете подавать.
- Нет. У меня вообще ничего специального не было, даже когда я возражал против определенных высказываний. У меня не было какой-то тайной задумки. Я делал то, что считал нужным, и, как потом выяснилось, что это надо было не только мне. Я жил много лет этой историей. Я считаю, что это никакой не байопик, это не биография Высоцкого. Это сжатый кусок, концентрат его жизни. Как и его песни, когда жизнь помещается в 3 минуты звучания. В этом смысле, мне кажется, что все было сделано достаточно правильно.

Текст: Алексей Щеголев
Фото: metronews.ru