Конфликт директора радиостанции «Русский край» с Николаем Цукановым превратил Михаила Черенкова чуть ли не в главную медийную фигуру региона. На него делают ссылки федеральные СМИ. Радиостанция «Русский край» неожиданно стала публиковать высказывания депутат Госдумы Романа Худякова и депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Виталия Милонова, которые осуждают губернатора и поддерживают директора радиостанции. В интервью Афише RUGRAD.EU Михаил Черенков рассказал, почему РПЦ так и не высказалась против Kubana, в чем опасность консервативной оппозиции и почему, несмотря на конфликт с губернатором, он будет продолжать получать деньги из бюджета.


– Почему вы решили озвучить ваши опасения по поводу фестиваля Kubana на совете по культуре? Это была попытка перенести дискуссию в общественную плоскость?
– Просто потому, что я не видел дальнейшего выхода, который бы позволил привлечь внимание общественности к проблеме этого фестиваля. Если идет реклама рок-фестиваля, то она работает на целевую аудиторию. Люди, которые туда не пойдут, ее слушать не будут. Они не будут изучать, что это такое. Они никогда не узнают о безобразиях, которые там происходят. Их дети туда пойдут, всё это увидят, поучаствуют, а они даже знать об этом не будут. Но поскольку люди, которые могут какие-то важные решения принимать, собираются в определенных местах (в частности на совете по культуре), то я посчитал нужным показать в этой достаточно высокопоставленной аудитории те фотографии (я, кстати, не считаю, что их можно публиковать, они несут общественный вред). Что я и сделал. Да, мне пришлось поломать повестку дня, потому что я не видел выхода.

– Почему вы раньше не пытались это губернатору высказывать? Про Kubana стало известно в феврале. У вас, наверное, была возможность сказать это Николаю Цуканову?
– У меня нет возможности говорить напрямую Николаю Николаевичу Цуканову. У меня нет возможности с ним встречаться, кроме как встретиться на таком мероприятии, как совет по культуре.

– Вы в ЖЖ четко прописали, что это ваша личная позиция, а не позиция церкви. Почему в таком случае Калининградская епархия держится в стороне, если фестиваль, как вы говорите, представляет такую общественную опасность и вообще сатанизм?
– Во-первых, епархия не держится в стороне. С чего вы взяли?

– Но не было официальных высказываний...
– Вы ждете, что кто-то должен кому-то позвонить и что-то сказать? У нас в стране неправильная позиция: люди почему-то считают, что патриарх должен что-то говорить, владыка должен что-то говорить, где-то мэр города должен что-то сделать, губернатор где-то что-то должен сделать. Мы должны сами проявлять свою позицию. Я проявил свою позицию, есть масса людей, которые тоже к этому готовы. Спросят владыку – владыка проявит свою позицию. Но предлагать, чтобы владыка сам что-то сам чего-то говорил, в тишине нашей, за нас за всех, – это неправильно. Церковь – это же не владыка.

– Но если бы выступил, к примеру, владыка Серафим, то у этой истории был бы другой резонанс. Когда сейчас федеральные СМИ пишут заголовки в духе «РПЦ поссорилась с Николаем Цукановым из-за Kubana», то они же, по сути, не правы, потому что это была ваша личная позиция.
– Нельзя говорить, что РПЦ поссорилась. Потому что от лица Русской православной церкви может говорить только патриарх и только соборы. Я не имею права говорить от лица церкви. Церковь – это несколько миллионов людей. Я могу только свой голос озвучить. Но поверьте, если спросить других людей, то они озвучат свой голос. И спокойно наберутся те же самые миллионы голосов. А когда надо, церковь свое мнение выскажет. Тем более, церковь же никто не спрашивал о ее официальной позиции по фестивалю Kubana.

– По-моему, это пытались делать. Единственный ответ был, что вы там больше не работаете.
– Сейчас не работаю. Я вообще работал на общественных началах. Я никогда в церкви не получал зарплату. Даже когда выполнял обязанности в службе по эксплуатации, я делал это на общественных началах. Я не получал за это ничего.

– Но вам же наверняка после этого инцидента, который прогремел на всю страну, звонили из епархии и спрашивали, что это было?
– Люди в епархии прекрасно знают, что это такое. И меня поддерживает огромное количество людей. Просто пойдите и спросите других людей.

– А вдруг завтра получится так, что церковь скажет, что Kubana – это приемлемо. Вы не боитесь того, что окажетесь в странном положении, как человек, который выступает один против всех?
– Я не боюсь. Церковь не может сказать, что Kubana – это приемлемо. На фестивале происходят такие вещи, которые неприемлемы не только для Русской православной церкви, они неприемлемы для мусульман, они неприемлемы для иудеев, для католиков, для протестантов и вообще для верующих людей. Они для здравомыслящих людей неприемлемы. На сегодняшний день есть два заявления от муфтиев: краснодарского и калининградского, которые резко выступили против фестиваля. Поймите, я вбросил эту информацию в общественное пространство, которое ужаснется, когда посмотрит, что это такое. Поверьте мне, голоса будут.

– Но ведь пока этой негативной реакции не последовало?
– Я вижу, что журналистам нужен конфликт между церковью и властью. Поймите, этого не будет. Никто не будет конфликтовать с губернатором как с властью. Это ошибка губернатора как человека. Он человек такой, он не видит этой опасности. Просто он сейчас занимает пост губернатора. Сегодня он губернатор, а завтра он никто. Это просто человек во власти такой сидит. В этом проблема. Я пытался этого человека переубедить. У меня есть определенные каналы донесения информации, я передавал эти фотографии различным федеральным структурам. Все люди понимают, все ужасаются. Я показывал их в Москве высокопоставленным сотрудникам, не буду говорить, какого ведомства, и мне говорят: «Слушайте, да покажите просто губернатору эти фотографии, да и всё. Он сразу запретит этот фестиваль. Даже вопросов нет». Но когда губернатору это всё показали, то он стал упорствовать. Это его личная позиция. Либо он финансово заинтересован, либо идейно.

– Вы много говорите о какой-то общественной поддержке. За вами в случае чего стоит какое-то общественное движение?
– Мне вообще наплевать, стоит за мной кто-нибудь или не стоит. Я старовер, я из старообрядцев. Да, я в Русской православной церкви, но происхожу из рода старообрядцев – поповцы, Белокриницкое согласие. Губернатор просто не знает, что я за человек. Я просто смерти не боюсь. Я не боюсь ничего. У меня предки царям в лицо открыто говорили. Он просто не понимает, что мне все равно: один я или не один. Я буду биться с этой Kubana, потому что понимаю, что это зло.

– Но если вы один, то вы даже митинг в случае чего собрать не сможете?
– Почему именно митинг? Почему не петиция в интернете? Почему не обращение к президенту? Постараться во время его прямой линии пробиться... Я вообще не сторонник больших скоплений людей. Масса трудноуправляема. Есть много провокаторов, которые могут митинг не в ту сторону повернуть. Хотя если губернатор доведет до крайней точки, может быть, и на митинг против Kubana приду. Я не исключаю этого.

– А кто придет на этот митинг, кроме вас?
– Доведет до крайней точки, может быть, и я заявку на митинг подам. Кто его знает? Я сейчас надеюсь, что здравомыслие и разум победят. Ситуация дошла до критической точки.

– Вы говорите, что правоохранительные органы вам сочувствуют. Вы в ЖЖ пишете о Роспотребнадзоре, который должен в ситуацию вмешаться.
– Я не могу назвать вам тех людей, с которыми я разговаривал. Могу сказать, что разговаривал с огромным количеством людей в Калининградской области, с высокопоставленными людьми в Российской Федерации. И в общем-то люди прекрасно всё понимают. Даже больше скажу, в правительстве Калининградской области есть очень много людей, которые это прекрасно понимают. Но не могут высказать свою точку зрения, потому что опасаются губернатора.

– Сейчас есть эта история с уголовным делом, которое то ли возбуждалось, то ли не возбуждалось. До этого вы критиковали Минкульт и лично Цуканова за то, что они «позаимствовали» у вас фестиваль «Гумбинненский прорыв»...
– Мне команда губернатора препятствует уже 4 года. Я с 2010 (даже раньше) занимаюсь увековечением [памяти. – Прим. ред.] Первой мировой войны. Так у меня одни проблемы. Мне препятствуют во всех моих начинаниях...

– Я к тому, что ситуация с Kubana может показаться попыткой свести счеты с губернатором за эти вещи.
– Нет, если бы я хотел свести с ним счеты... Когда у меня был конфликт по фестивалю, то блогеры написали в ЖЖ, мы как-то добились, но я не выходил на открытый конфликт. Это мои личные взаимоотношения, мои личные проекты. Но Kubana – это уже всё...

– Я знаком с вашим мировоззрением, вы некоторые порталы называете «антицерковными», некоторые – «оппозиционными». Вы же по мировоззрению православный государственник. В какой момент вы разочаровались в Цуканове и во всей этой системе?
– Когда я увидел, что фестиваль существует и готовится только благодаря поддержке губернатора. Всё опирается на поддержку губернатора. Если защищает губернатор, то что еще сделать? Надо говорить губернатору. Если он не понимает, то надо говорить людям из его окружения. Да, у нас есть губернатор, но есть и федеральные структуры, надзорные органы. Вы всё про церковь говорите, но у нас аппарат президента есть? Есть. УМВД по Калининградской области, ФСБ, Роспотребнадзор есть? Есть. Почему все молчат. Это федеральные структуры, они же должны, простите, за ним тоже наблюдать, что он здесь вытворяет. Если он приводит такие фестивали, то почему молчат эти органы.

– Вам не кажется, что это бунт против государственности получается?
– Да нет никакого бунта. У меня бунт против фестиваля и человека, который его поддерживает. Вот и всё. Сам факт приглашения фестиваля – это грубейший прокол команды губернатора.

– Ваша радиостанция участвовала в конкурсах на освещение деятельности областного правительства. Тогда вы про Kubana не говорили...
– Считают, что нас поддерживает правительство Калининградской области, что мы получаем какие-то деньги, нам даются какие-то подачки... На самом деле совершенно не так: все конкурсы, которые я выиграл у правительства Калининградской области, я выиграл не благодаря, а вопреки. Вы посмотрите мою историю взаимоотношений с правительством. Сколько раз мы в антимонопольной службе добились отмены конкурсов. От правительства у меня никаких подачек нет. Наоборот, мне не дают, а я их заставляю, отменяю конкурсы и выигрываю.

– Вы не боитесь, что сейчас правительство окончательно «прикроет» эти потоки, и это будет удар по вашему медиабизнесу?
– Они ничего не распределяют. Всё, что я выигрываю, – я выигрываю в открытом доступе. Правительство объявляет, а мы смотрим, сможем мы играть или не сможем. Был случай, когда они написали условия так, что могла участвовать только одна радиостанция. Мы отменили торги. Они боятся того, что если мы придем на торги, то можем сбить цену в 2–3 раза и забрать лот. Потому что мы делаем гораздо дешевле.

– Но есть гипотетическая возможность, что теперь вы странным образом начнете проигрывать все торги.
– Каким образом? Если я предлагаю низкую цену.

– Неправильно оформленная заявка...
– У нас таких проколов практически не бывает.

– Может быть, сейчас стоило бы сделать такой красивый жест и отказаться от этих денег? Это было бы в стиле Игоря Одинцова, который не принял награду.
– Поймите, это не губернатора деньги. Это деньги государственные. Это что? Частная лавочка губернатора? Почему мы должны отказываться? Мы государственники, мы работаем на пользу государства. Почему мы не можем принимать участие в торгах? Это неправильная позиция.

– Вам не нравится пьянство, содомия и разврат, который вы увидели на фестивале, но примерно такие же фотографии можно сделать и на Дне города. Его тоже нужно запретить?
– На Дне города такое сделать нельзя. Когда лежит абсолютно голая женщина на пляже, пьяная, с недопитой бутылкой и в обнимку с мужиком. Я думаю, что на Дне города полиция подойдет и уберет этих людей. Выступать голыми на сцене, задирать гитары и показывать то, что у тебя между ног болтается, – такого на Дне города не может быть. Кричать со сцены матерные песни и оскорблять русский народ – такого тоже на Дне города быть не может. Почитайте тексты Hollywood Undead: «марихуана», «кокаин» – там всё это есть.

– Вы в ЖЖ писали, что Цуканов начал предвыборную кампанию среди шлюх, наркоманов и, скажем так, геев. Но при этом на Kubana выступал Александр Ф. Скляр. Он пел с казачьим хором, посвятил одну из песен ополченцам Новороссии. Вы считаете, что на одной площадке могут умещаться с одной стороны казачий хор, а с другой – вот эти «геи, наркоманы и шлюхи»?
– Организаторы Kubana делают такие ходы: они приглашают «Браво» и Hollywood Unead. Приглашается одна нормальная группа и 10 групп, которые несут соответствующий посыл, который, как я понимаю, выгоден организаторам. Это прием известный. Но когда ложка меда в бочке с дегтем, это никакого смысла не имеет.

– Современный мир всё-таки предполагает, что голые женщины появляются и в телевизоре, и в рекламе, и много где еще. Что в этом плохого?
– В голой женщине? Когда они появляются в публичном пространстве и когда вокруг огромное количество людей, то я считаю, что это разрушение нравственности и стыда. Мы к этому идем? Чтобы у нас все голые ходили? Идет разрушение традиционных ценностей. Мы же не голые с вами сидим? Вы можете сейчас раздеться? Нет? Почему? Вы же защищаете фестиваль Kubana – разденьтесь и сядьте голый. Пойдемте, я пойду одетый, а вы голый. Можете? А они могут.

– Исходя из вашей позиции, любой фестиваль можно запретить.
– С чего вы взяли? У нас есть «Калининград in Rock», у нас есть Феоктистов. Там совсем другая позиция. Да, там тоже хватает всякого рода музыкантов... Но там организаторы, когда у них голый музыкант на сцену выбежал, его просто пинками прогнали. Это была позиция организаторов. Когда стал кто-то петь с матом, ему выключили микрофон. Тут-то всё это приветствуется. У нас есть масса фестивалей. Вот сколько дают Феоктистову? Копейки.

– Но Kubana же обещали вообще ничего не давать.
– Губернатор объявлял какие-то миллионные суммы, которые будут выделены муниципалитету. Губернатор только сказал, что это будет не напрямую фестивалю, а куда-то они там пойдут. «Калининград in Rock» получает 500 тысяч. И то, он же не деньгами их получает. Ему там сцену дадут, звук дадут. Вы понимаете, что люди, которые у нас реально много лет что-то делают, не пользуются такой поддержкой. Почему не поддерживают Феоктистова? Почему не поддерживают того же Кацмана? Мы свой фестиваль делаем, почему нас не поддержать?

– Потому что Kubana является крупным федеральным проектом, который должен увеличить туристический потенциал региона.
– А кто приедет на Kubana? Нам нужны такие туристы? Кто эти люди? Они будут жить в палатках на фестивале, а не в наших гостиницах. Они приезжают, там пьют, там и в туалет ходят. Они что, поедут в Светлогорск? Да они все упитые будут. Они из этого Янтарного никуда не вылезут. Они заплатят за билеты, за выпивку, наркотиков себе купят, этих баб надувных да презервативов. Вот и всё. Это туристическая привлекательность? Гей-парад еще пригласите. Тоже туристическая... Все педерасты приедут со всего мира. Они, кстати, хоть побогаче. Элтон Джон богатый. Хоть нашим доморощенным педерастам денег привезут.

– Вам не кажется, что ваши выступления могут спровоцировать среди консервативных кругов определенные настроения, и казаки поедут этот фестиваль разгонять?
– Я все-таки думаю, что разум восторжествует. Учитывая, что сейчас выступили мусульмане, то я думаю, что у фестиваля уже сейчас большие проблемы начались. Я не думаю, что дойдет до такого, что фестиваль будут проводить. У нас год 70-летия Победы. Как только ветераны об этом узнают, то, поймите, губернатору мало не покажется. Об этом может узнать федеральный оргкомитет празднования Победы (а у меня там есть люди, которых я знаю, я этим сейчас займусь), то, поверьте, там есть такие люди, которые могут лично губернатору такие вещи сказать, которые я не скажу. Этот год – это еще тысячелетие с даты убийства Бориса и Глеба. Первые русские святые. А знаете, когда празднуется их память? 6 августа – день начала фестиваля. Это кощунство высшей марки. Я об этом еще молчу, но когда я начну об этом говорить, то вы понимаете, что будет.

– Вы подключили к вашей кампании муфтиев, депутата Госдумы Романа Худякова, Виталия Милонова. Это попытка палить по Цуканову из орудий, скажем так, «федерального калибра»?
– Нет. Это только начало, вы поймите. Я просто показываю губернатору, что надо садиться за стол переговоров.

– Претензии к губернатору и фестивалю возникли настолько внезапно, а сейчас год выборов, все все-таки подозревают провокацию.
– Если фестиваль будет закрыт, то готов закрыть глаза на то, что мои проекты разрушают, на то, что мне не дают работать. Я готов сказать: «Ладно, мир, дружба, жвачка». Будем работать с таким губернатором. Главное, что закроет фестиваль, и никаких претензий.

– Вы за последние дни превратились в фигуру, которую цитируют федеральные СМИ, всё-таки элемент личного пиара в этой истории есть?
– Это результат того, что все другие побоялись. Вот и всё.

– Я натыкался на интересные комментарии к новостям про всё это. Дескать, вот, готова фигура кандидата в губернаторы от оппозиции.
– У нас либеральная оппозиция. Консервативной оппозиции у нас в области нет вообще. Некоторые люди говорили, что хорошо бы, чтобы она была. Но, может быть, не время... У нас специфический регион. У нас губернатор должен стоять на позиции государственника, чтобы не было никакой государственной оппозиции. Если у нас есть государственная оппозиция – это звонок... У нас тут рубеж России. У нас тут связка с Евросоюзом, мы можем просто проиграть, если дурака валять будем. Нам нельзя допускать, чтобы у нас была консервативная оппозиция.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова