14 декабря в Драмтеатре начинается новая премьера. Спектакль «Папа в паутине», поставленный по пьесе английского драматурга Рэя Куни, по сути, является продолжением произведения «Слишком женатый таксист». Любвеобильный таксист Джон Смит так и не смог разобраться со своими женами и фактически живет на два фронта. Более того, в каждой из его семей появились дети, которые начинают завязывать отношения через интернет. Пытаясь не допустить знакомства отпрысков, которое разрушит его тайну, герой готов пойти прибегнуть к самым радикальным мерам. В преддверии премьеры спектакля, актеры Драмтеатра Олег Яковенко и Максим Пацерин рассказали в интервью Афише RUGRAD.EU, что они думают о главном герое, современной комедии, специфике английского юмора и стриптизе на сцене.


- Спектакль «Папа в паутине» - это и есть тот случай, когда театр высказывается на тему современности?

Максим Пацерин: Эту пьесу написал современный драматург. Но ее можно поставить по разному: можно сделать классический вариант (как у нас это и будет), а можно поставить немножечко не классически... У нашего режиссера, Михаила Салеса свое видение, более классическое. А можно было ее, к примеру, поставить без декораций... Очень сложная пьеса, на самом деле.

Олег Яковенко: Современность пьесы в том, что она написана в наше время, плюс-минус несколько лет. В другой стране, но люди остаются людьми. И те вещи, которые там так фантасмагорически, сказочно и анекдотически описываются - они сотканы из каких-то проявлений и тут уже становится неважно в какой стране ты живешь. Современность этой пьесы в том, что она написана недавно. Там присутствуют и мобильные телефоны, и какая-то техника... Но эта ситуация могла происходить и 30 лет назад, и 40 лет назад.


- Вы сами как относитесь к главному герою пьесы?

О.Я.: Актеры полезно быть адвокатом своей роли. Намеренно отрицательно к нему относиться не хотелось бы. Там приличествуют моменты, которые выдают в нем бесчестного человека. Но в самой пьесе заложены и положительные стороны. Адвокатом выступают его две жены, которые, как выясняется, обо всем знали. При чем уже давно и позволяли ему это делать. Потому что, как они сами говорят, он не вторгался в их личное пространство, он делал то, что им хочется от него видеть. Я, как адвокат персонажа, скажу, что он и сам бы раскрыл эту тайну, если бы был совсем уж эгоистом. Он боялся открывать ее, потому что это убьет и жен, и детей. Он сам жил на острие ножа, терзал себя, терзал свое сердце, психику. Но не ради себя, он, как мне кажется, готов бы был открыться, потому что ему тяжело было так жить, но он щадил их. А потом через года это все покатилось и покатилось...Хотелось, чтобы было к нему сочувствие как в «Берегись автомобиля»: «Он вор, но он честный человек. Простите его, господа судьи». Хотелось бы чего-то такого

М.П.: Я на репетициях смотрю со стороны и у меня наоборот сочувствие к этому человеку появляется. 20 лет жить с двумя женами! То с одной, то с другой...


- Почему, когда театр работает с современным материалом, он обычно выбирает комедии для постановки?

О.Я.: А что называть современностью? Это пьеса, которая написана в наши дни? Тогда я знаю пьесы, которые прямого отношения к комедии не имеют. Есть пьеса, которая идет в калининградском театре - «Панночка». Это тоже современная пьеса, разве что напсиана по мотивам Гоголя. Но она написана современным автором — Ниной Садур. Есть пьеса Елены Греминой «Дело корнета О-ва». Я в ней участвовал, правда, в другом городе. Это больше уже трагедия, чем комедия. Так что я бы не сказал, что современные пьесы — это только комедии. Это скорее некий стереотип. Много совершенно других пьес.


- Очень часто, когда мы говорим о комедиях по современным пьесам, то попадаем в какое-то сериальное пространство. Можно легко представить, что сюжет того же «Папа в паутине» мог бы какой-нибудь канал СТС показывать.

О.Я.: Опять же мы возвращаемся к тому, что понимать под современными пьесами. Есть и такие, которые не имеют никакого отношения к каналу СТС. Смотря как подойти к этому материалу. Можно его сделать и сериально, где ты просто излагаешь сюжет и зритель, в этом формате, просто следит за сюжетом. А что дальше, что дальше? А что будет в пятисотой серии? А можно постараться подойти к этому проникновенно, душевно и другие нотки найти. Мне кажется, что «Папа в паутине» - это некая анекдотическая сказка. Ни на каждом же углу такие истории встретишь...А сказка, как известно, ложь, но в ней намек. Хотелось бы, чтобы зритель не просто смеялся и за сюжетом следил, но и посочувствовал. Спектакль еще до конца не соткан, у нас еще две недельки, поэтому, мы надеемся, что в процессе у нас еще много чего найдется. Юмор в пьесе еще на читке.

М.П.: Первый раз читали — за животы держались. Вроде бы, казалось, что все так просто и легко, а на сцену вышли...Там в этой пьесе все должно быть четко, потому что на сцене одновременно два действия происходят: в одной квартире и во второй. У нас там с девушкой первый выход. Мы выходим вместе и одинаково, только в разных квартирах, начинаем говорить. То есть все синхронно. Это очень сложно.


- Михаил Салес вам обозначал какую-то грань, которую нельзя переходить, чтобы спектакль совсем не превратился в что-то непотребное?

О.Я.: Михаил Абрамович Салес многие вещи держит у себя в голове. Зачастую актерам не обязательно говорить все. А там , уже глядя на то, как мы и движемся, он, как я думаю, многое еще и скажет...

М.П.: Он всегда говорит, что совершенству нет предела.


- Вы сами эту грань чувствуете, после которой комедия может в пошлость превратиться?

О.Я.: Хочется уходить от пошлости там, где это возможно. Мы стараемся какие-то выраженьица убирать, чтобы это не сквозило.


- Английский юмор обычно считается чем-то специфическим. Рэй Куни будет понятен массовому зрителю?

О.Я.: Это перевод Михаила Мишина, который и сам является неплохим комедийным автором. Он, наверное, много своего внес для нашего массового зрителя. А английский юмор или болгарский заключается в каких-то оборотах для нашего слуха. Здесь все адаптировано самим автором. Надеюсь, что если мы будем убедительны и понятны, то это будет не сложно для восприятия.

М.П.: Мишин же привозил «Номер 13» того же самого Рэя Куни. Смешно? Смешно!


- Просто иногда, чтобы сделать комедию уж совсем понятной зрителю, режиссеры идут на какие-то странные ходы. В спектакле появляются какие-то танцы, вплоть до стриптиза. Понятно, что это такой способ со зрителем заигрывать, но это оправданный ход, по вашему мнению?

О.Я.: Когда такие вставки ради вставки, когда раздевания ради раздеваний, то это не совсем хорошо. Есть такие режиссеры, которые говорят: «А мне хотелось шокировать. Зачем? А вот просто хотелось». Потому что эмоциональные вещи, как правило запоминаются. Но когда это абсолютно нелогично в контексте сюжета, то, лично по мне, это не нужно и мешает.


- Но это же зрителей цепляет, увеличивает кассовость спектакля?

О.Я.: Зритель зрителю тоже рознь...

М.П.: Кто-то скажет: «Это гениально». А кто-то: Боже мой, что это...». Можно натолкнуться и на обратную, и на встречную реакцию. Искусство театра — это такое дело: кому-то нравится, кому-то не нравится.


- Если на премьеру «Папа в паутине» у вас уже все билеты проданы, то потом же интерес зрителей к подобным спектаклям быстро угасает? На них публика уже не ходит по второму разу?

М.П.: Зритель в театр переживать вместе с актерами. Когда актер испытывает подлинные эмоции, то это и зрителю переходит. Зритель вместе с актерами испытывает катарсис. И ему соответственно хочется ходить и снова, и снова, и снова. Это не фильм смотреть. В фильме все одно и тоже.

О.Я.: А в театре в своем роде эксклюзив, потому что это все переживается. Есть какие-то у каждого комедийные истории или анекдоты, которые в жизни случались. Их рассказал раз — ,и куда-то они вылетают. А каике-то ты вспоминаешь снова и снова, собираясь в компанию. Тут уже вопрос как у нас все выйдет и тогда уже будет понятно — захочется это смотреть еще раз или не захочется, посоветует он сходить своему приятелю или нет.


Текст: Алексей Щеголев