В апреле 2022 года на совете по улучшению инвестиционного климата был презентован проект реновации замка Тапиау в Гвардейске, здания бывшей окружной больницы в Черняховске (объект в собственности у инвестора) и здания районного управления в Железнодорожном. Инвестором проекта оказался владелец подмосковной компании «Элмонт» Игорь Билоус. В бывшей тюрьме в Гвардейске бизнесмен планирует обустроить музейный и ресторанный комплексы, в Черняховске — ресторанный, гостиничный и деловой комлексы со SPA-зоной, а в Железнодорожном речь шла об обустройстве медицинской функции в историческом объекте. Проект восприняли на совете неоднозначно. В частности, с критикой выступил губернатор Антон Алиханов. 

У Игорь Билоуса есть бизнес в Калининградской области. Компания «Балтэнергосервис», где он является соучредителем, —резидент ОЭЗ, но медийную активность бизнесмен ранее не проявлял. Учитывая, что инвестор планировал заняться знаковыми историческими объектами в регионе и не скрывал, что претендует на бюджетные займы по льготной ставке, бизнес-планы Билоуса и его партнера вызывают определенные вопросы.

В интервью порталу RUGRAD Игорь Билоус рассказал, будет ли похож обновленный Тапиау на «Резиденцию королей», сможет ли он обойтись без бюджетных кредитов, что на самом деле связывает его с Калининградской областью, нужны ли ему деньги застройщиков и действительно ли он тот самый человек, который принимает решения в данном проекте. 

«Я абсолютно публичная личность, работал в “Газпроме”»

— Почему вас вообще заинтересовала Калининградская область в плане бизнеса? Достаточно большое количество компаний в Подмосковье и Удмуртии, которые так или иначе связаны с вами. В 2016 году появляется компания «Балтэнергосервис», которая становится резидентом ОЭЗ и резидентом индустриального парка «Храброво». Получили разрешение на ввод в эксплуатацию завода по производству подстанций.

— Для меня Калининград регион с детства знакомый: у меня мать здесь родилась. Я в подмосковном Калининграде по ошибке родился: дед-танкист думал, что сюда обратно возвращается. Приехал в Калининград, а оказалось, что в Королев. Здесь действовала большая программа по реконструкции электроснабжения всей области. Компания «Элмонт» участвовала как подрядчик в производстве строительно-монтажных работ. Была большая проблема с производством железобетонных опор. Так появился «Балтэнергосервис»: взяли и запустили производство, потому что его здесь просто нет. С годами «Балтэнергосервис» надо было загружать чем-то еще, помимо опор. У меня родилась идея (сейчас она смешно может звучать): про экспортные вещи. На базе «Балтэнергосервиса» начали делать клон нашего предприятия, которое производит подстанции. Обстоятельства поменялись, но с другой стороны, не так-то всё и плохо. Мы оказались здесь единственным производителем подстанций и вообще электротехнического оборудования. «Калининградский завод строительных материалов» — это сателлит «Балтэнергосервиса»: он будет делать продукцию и для него, и продукцию в рынок. Там более широкая линейка. Какие-то комплектующие мы на его базе локализуем. Два предприятия, рядом стоящие.

— Ваш бизнес связан либо с электроэнергией, либо с компьютерными программами и инновациями. В какой момент возник интерес к историческим объектам и туризму? То есть к совершенно иной сфере бизнеса.

— Я бы не согласился. У нас в Удмуртии достаточно большое количество объектов: где-то я как физлицо выступаю, где-то — «дочерняя» структура... Мы восстановили порт, так как было прервано судоходство. В этом году более 100 туристических теплоходов принимаем, развиваем инфраструктуру порта, приводим в порядок 3 здания. Мы их выкупили, из них два ОКН. Делаем кафе, делаем театральный зал.

— В Калининграде почему решились взяться за аналогичную функцию?

— Почему нет? Мне кажется, что в Калининграде это намного перспективнее, чем в других точках страны. Круто взять замок и сделать. Особенно тот проект, в который никто не хотел идти. <...> На все эти вещи необходимо комплексно смотреть: если мы берем Тапиау, то куча других точек в этом месте должна развиваться. Необходимо смотреть на синергетический эффект. Что дал порт [в Удмуртии]? Он дает возможность [привлечь] больше 30 тыс. туристов с пароходов. Это дает развитие малому бизнесу. Строишь кафе — уже получаешь загрузку.

— Спрашиваю в контексте, что вы участвуете в качестве соучредителя и гендиректора в большом количестве самых разных компаний. Есть даже связанные со спортом. Вы даже в Федерацию футбола города Королева входили...

— Я и сейчас вхожу. Занимаюсь развитием детских турниров.

— Такое часто бывает, когда гендиректор или владелец компании является номинальным, а настоящие бенефициары пытаются скрыться.

— Я не скрываюсь никогда.

— Я имею в виду, что кто-то пытается скрыться, используя вашу фамилию

— Нет, такого нет. Я человек, который когда-то делал бизнес с нуля. Работал в «Газпроме» — получил деньги, которые потратил на покупку первой буро-крановой машины. У меня, не скрою, широкий круг общения. Я люблю общаться, и часто я в какие-то проекты со многими людьми влезаю.

— То есть свой первый бизнес вы построили благодаря «газпромовской зарплате»?

— Сейчас смешно эти деньги вспоминать. Если перевести, то у меня было тысяч 8–9 долларов. 

— Вы к тому, что вы не номинал, а человек, который принимает решения?

— Я не то, что человек, принимающий решения. Я абсолютно публичная личность, которая участвует во многих проектах.

«Застройщики не будут нашим “кошельком”»

— Тогда спрошу о вашем калининградском бизнес-партнере Алексее Павликове (соучредитель компании «Калининградский завод строительных материалов» и «Балтэнергосервис». — Прим. ред.). Почему именно на его компанию планируется оформлять льготные бюджетные кредиты (имеется в виду «КСК-Текстиль», презентовавшая проект в Черняховске, а также «Башни Востока». Именно она указывалась в презентации по Тапиау. — Прим. ред.).

— Человек находится «на постоянке» здесь на месте. Считаю, что гендиректор, который постоянно не присутствует, — это плохая идея. Мы просто сделали операционные компании. Мы с ним достаточно давно [знакомы]. Даже не просто бизнес-партнеры, мы дружим. Партнер по бизнесу, в моем понимании, — это серьезнее, чем свадьба. Человек находится постоянно в зоне проведения «операционки». Логично, что он является руководителем.

— Какая у него роль в проекте?

— Такая же, как и моя: он соинвестор. Если моя роль во всех наших бизнесах стратегическая, то у него самая сложная — операционная.

— На инвестиционном совете вы представляли свой проект после презентации застройки прибрежной зоны в рамках концепции «Куршская Ривьера». Вы сказали, что вы как-то связаны.

— Это наш совместный проект. Игорь Гончаров (гендиректор ООО «СЗ «Куршская Ривьера». — Прим. ред.) — мой хороший товарищ и партнер. Мы совместно решили с ними запускать.

— Что такое «совместно»? Потому что со стороны кажется, что «Куршская Ривьера» может быть «кошельком» вашего проекта.

— Нет, она будет не «кошельком». Она будет помогать сделать больше, чем мы задумали.

— Каким образом Гончаров будет вам помогать?

— Он станет соучредителем, а я так же буду соучредителем того проекта.

— «Больше, чем задумали» — это каким образом?

— Тапиау — достаточно большой участок. 5 га земли. Это не просто замок. Мы смотрим уже дальше. Мы уже видим для себя горизонт: то, что мы «рисовали», мы хотим реализовать достаточно быстро. Мы не отказались от идеи по набережной поработать (имеется в виду проект застройки набережной в Гвардейске. — Прим. ред.).

— Вам бы пригодился опыт застройщиков и их финансы?

— Абсолютно. Больше не финансы, а именно опыт. Девелопмент — не такая простая вещь, как многим кажется.

— Как в их проекте собираетесь участвовать? Они выглядят достаточно состоявшимися людьми. Не очень понятно, зачем им нужны вы.

— Они строят свои поселки, а кто для них энергетикой занимается? У каждого есть направление, которое он закрывает. Я не смогу никогда сделать коробки домов с такой эффективностью, как это делает Гончаров. Но я могу сделать на коммуникациях то, что он не сделает никогда.

«Медицина — это не совсем наше»

— Как у вас родилась схема объединить в один маршрут три таких разных объекта, как Гвардейск, Черняховск и Железнодорожный?

— Открываем карту и смотрим «треугольник»…

— Не самый очевидный.

— Для меня — очевидный. Гвардейск — Черняховск — понятная трасса. Недавно я ездил: Черняховск — Железнодорожный — абсолютно внятная трасса. Мы на самом деле смотрим и на Правдинск. У нас был там один объект. Не получилось у нас. Мы его покупали, пытались [приобрести] одну из усадеб у частного лица. Не сложилось. На самом деле мы на этом количестве объектов не хотим останавливаться.

— Если синергия между музейным и ресторанным комплексом в Тапиау и гостиницей в Черняховске еще понятна, то причем тут медицинский центр в Железнодорожном?

— Была дискуссия. Это одно из предположений, как мы хотим использовать [объект в Железнодорожном]. Думаю, что весь август до конца будем определяться. Медицина — это не совсем наше.

— Пока среди ваших многочисленных партнеров нет тех, кто занимается медициной?

— Есть, но не совсем это направление. Смотрим, может, какой-то дом отдыха.

— На инвестсовете вы заявляли, что либо какой-то ЗАГС с банкетным залом, либо медицинская функция.

— Не ЗАГС. Хотели сделать определенное количество банкетных залов на первом этаже и какой-то торжественный комплекс: роспись, конференц-зал и прочее. Идея классная, и, наверное, в выходные она будет востребована. Чем его загружать в будни? Мы опять возвращаемся если не к лечению, то к какому-нибудь дому отдыха. Там два здания: одно будет чисто гостиничным комплексом.

«Тапиау — это не “Резиденция королей”»

— Когда вы рассуждали об окупаемости проекта по Тапиау, то называли цифру в 300 тыс. человек в год со средним чеком в 1,5 тыс. руб. Вы верите, что музейно-ресторанный комплекс в Гвардейске может обеспечить 300 тыс. человек?

— Если это просто музей и ресторан… Он может обеспечить 300 тыс. человек, но не обеспечит чек в 1,5 тыс. руб. Мы хотим не просто какое-то место сделать, а место, в которое все едут. Все же едут в Зеленоградск?

— Бренд Зеленоградска формировался очень долго.

— Вопросов нет. Мы не на год же собрались.

— Какие функции вы видите для того, чтобы формировать устойчивый бренд?

— Это должно быть место, куда просто классно было бы приехать…

— Это общая фраза.

— Абсолютно не общая фраза. Как музей… Музей — это не для всех. Не все хотят в музей. Не все хотят поехать туда в ресторан. Ресторан — сопутствующая история, работающая с потоком. Но все с удовольствием будут ехать туда на мастер-классы, работающие с детьми.

— Вы верите, что мастер-классы обеспечат постоянный поток?

— Если мы сделаем то, что будет востребовано в образовательном процессе, это обеспечит нам круглогодичную загрузку. За загрузку в сезон я совершенно не волнуюсь. Я волнуюсь за вторую половину осени — первую половину зимы. В этот момент это будет продукт в основном для жителей Калининградской области.

— Мастер-классы — это все-таки не совсем коммерческая функция.

— Я условно назвал их мастер-классами… Не совсем коммерческая, но когда вы приезжаете и делаете себе колечко, то платите за это деньги, и, наверное, появляется какая-то коммерческая функция. <...> Если ты что-то делаешь и делаешь что-то стилизованно с отсылкой к тому времени, когда это было сделано, то тебя дети будут тебя туда тащить. Важно накрыть максимальную аудиторию: сейчас мы восстанавливаем здание штрафного изолятора. Производственные цеха мы снесем. Людям интересна камера, как это всё работало. Это музейная функция. Бывают случаи так детей воспитывают. Может, кто-то хочет там и банкет себе накрыть. Я вижу, что спрос на нее какой-то обалденный. Что вас смущает в словах о потоке в 300 тыс. человек?

— Я хотел спросить, не смущает ли вас, что турпоток вообще в принципе в область снижается в последнее время?

— Это временный момент. Я считаю, что он будет увеличиваться и увеличиваться. Можно сказать, что и в Крыму так же… Я очень хорошо общаюсь, спрашиваю: «Как там у тебя?» — «Раньше в кафе было не сесть вечером, а сейчас садись в любое. Отели на 50 % загружены». И что, мы будем говорить, что Крым умер? Нет. Есть определенные трудности: кто-то боится летать над морем или еще что-то. Какой туристический поток в этом году прогнозируется?

— Звучала цифра в 2 миллиона туристов, но был ли уточненный прогноз, я не помню.

— Будет выше двух [миллионов].

— Сейчас все, кто занимается стройкой, сталкиваются с удорожанием проектов из-за стоимости строительных материалов. Насколько это для вас оказалось критичным?

— Это временная история, связанная с транзитом. Либо транзит восстановится, либо будет субсидирование.

— Вряд ли это гарантирует снижение цен.

— Я скажу про энергетику, про то оборудование, которое мы используем. Сначала всё действительно улетело, а сейчас вернулось практически к тем же уровням, которые до этого были. Думаю, эту отрасль ждет непременно то же самое. Но мы не в активной зоне строительства. Мы восстанавливаем ШИЗО, проектируем, мусор вывозим. Работы — непочатый край.

— В активную стройку вы когда собираетесь входить?

— Где-то к сентябрю.

— Просто пока то, о чем мы говорим, показывалось как больше похожее не на выстраивание единого комплекса, а на то, что вот здесь мы поставим фудтраки, здесь будем проводить экскурсии, и к нам люди будут приезжать.

— Уже поставили [фудтраки]. Есть запрос: люди хотят в туалет сходить, кофе выпить, сосиску съесть — без этого нельзя. Мы видим, что мы будем делать. Я показывал концепцию, сейчас эта концепция несколько шире. Сейчас мы ее до конца докручиваем.

— Если бы вы сами охарактеризовали, что в Тапиау получится, это такой гостинично-ресторанный комплекс, условная «Резиденция королей», только на выселках?

— Нет, это не «Резиденция королей». «Резиденция королей» — это банкетные залы, а здесь еда — это сопутствующее. Если сравнивать, то примеров достаточно большое количество, даже в соседней Польше.

— Условный Мальборк?

— Условный Мальборк, только настоящий.

«Отсутствие льготного кредитования крест не ставит»

— С критикой презентации на инвестиционном совете выступал губернатор Антон Алиханов. Не видите в этой ситуации дополнительных рисков, поскольку вы сразу говорили, что рассчитываете на льготные бюджетные кредиты?

— Отсутствие льготного кредитования на них крест не ставит. Оно может их отодвинуть. Конечно, это будет большое подспорье. Часть денег мы всё равно свою вкладываем, планируем кредитоваться и не льготным кредитованием. В независимости от того, есть оно или нет, мы всё равно будем реализовывать.

— Представители коммерческих банков присутствовали на инвестиционном совете, и мне показалось, что они не были готовы вкладываться.

— Они были готовы вкладываться в «Ривьеру»: для них это понятный бизнес. Но мы берем какой-то ресторан, и у нас есть ряд кредитов, которые распределяются по программе «Туризм». Надо смотреть: можно не в Тапиау, а привлекаем в ресторан.

— То есть вы всё равно видите в проекте бюджетные деньги?

— Это не бюджетные деньги, это кредиты с субсидируемой ставкой. Мы не хотим ни грантов, ничего. Это возвратная основа.

— Рисков в ситуации, что раз губернатор раскритиковал, то значит льготный кредит не дадут, вы не видели?

— Нет, потому что мы не стоим на месте и не ждем. Мы работаем. Регион видит, что мы не стоим, не ковыряем в носу: «Вы не дадите — тогда мы не будем». Мы работаем, тратим свои деньги.

— Общая стоимость всех трех ваших проектов получается порядка 3,5 млрд руб. Это достаточно большие средства. ГК «Элмонт» располагает ими или вы будете опять искать партнеров?

— ГК «Элмонт» не то что этими деньгами располагает… Их же не за один год вкладывают. Когда ты растягиваешь это на протяжении 10–12 лет, это инвестиционный цикл. Это вполне нормальные деньги. Ты просто инвестируй по 150–200 млн руб. в год. 

— И все-таки если смотреть вообще все ваши проекты, то и «Калининградский завод строительных материалов» участвовал в льготной программе кредитования от минпрома. Грубо говоря, когда появляется какой-то человек, который ранее медийной активности не проявлял, и он берет крупный проект от которых другие отказывались, претендуя при этом на бюджетные средства, то у всех появляется мысль, что «сейчас он эти займы возьмет и куда-то убежит или исчезнет».

— А зачем мне бегать? Для чего? Если бы я бегал, то сделал бы это лет 10–15 назад. Это займы, не гранты. На «КЗСМ» залоговая недвижимость. Мы делаем залоги: не только оборудование, но еще и недвижимость идет залоговая. Это кредит, где есть льготная процентная ставка. Не заявиться и не воспользоваться получением льготной ставки было бы глупо. В РФ много подобных программ, и мы стараемся в них всегда участвовать. Зачастую компании боятся отчетности и сложного документооборота, поэтому не «выгребаются» лимиты, что закладываются. Даже мы видим, что не все гранты распределяются в стране. Всегда проще взять кредит в коммерческом банке, чем условно в специализированном фонде, но процент будет выше.

Текст: Алексей Щеголев
Фото: RUGRAD, материалы презентации проектов "Куршская Ривьера" и ГК "Элмонт" на инвестсовете