9 августа в Калининграде открылся уже шестой по счету международный фестиваль «Фотомания». В рамках биеннале был представлен проект калининградского фотографа Артема Зайцева «Карта — не есть территория», куратором которого выступила Анастасия Гаврас. Как следовало из аннотации, развешенные в различных уголках города фотографии должны были проиллюстрировать «тридцать новых реальностей, спрятанных в Калининграде». В интервью Афише RUGRAD.EU Артем Зайцев рассказал, как одна из техник НЛП подсказала ему название для проекта, почему для его реализации не подходили традиционные выставочные пространства, почему «тайные места» говорят об атмосфере города гораздо больше растиражированных туристических объектов и о том, почему жители Калининграда так и не стали считать город своим.


-Название твоей выставки «Карта — не есть территория» отсылает к последнему роману Мишеля Уэльбека? Он как-то повлиял на концепцию выставки?

-Это не Мишель Уэльбек... Выражение «карта не есть территория» впервые было опубликовано в докладе Альфреда Коржибски, прочитанном им на встрече Американского математического общества. Смысл самого понятия в том, что описание реальности — это еще не есть сама реальность. После этого этот термин взяли на вооружение как одну из субпозиций НЛП при работе с людьми. Все наши знания об окружающем мире изначально субъективны. У человека полного доступа к абсолютной реальности нет. И эти фотографии должны были быть такими дырами в реальность. Чтобы можно было посмотреть и поменять свои ощущения от какого-то места. При тех визуальных приемах, которые мы там использовали.
Основной идеей вообще было дополнить фотографии окружающей средой, чтобы фотография выходила из рамок. Чтобы с помощью света, фактуры стены или всей окружающей местности происходило расширение границ. Чтобы они стирались и было совершенно непонятно, что это фотография. Причем у нас там есть одно место, там статуя стоит, свисают лианы. И получается так, будто это статуя выглядывает из-за лианы и если чуть-чуть напрячься, то можно как раз эту границу стереть.

-Идея такого проекта у тебя как формировалась?

- У меня изначально просто была идея сделать выставку не в галерее, поскольку с выставочными пространствами все плохо. Мне просто хотелось что-то сделать, потому что я все снимаю, снимаю, снимаю, а никаких итоговых проектов, по сути, так и нет. Мы хотели эту выставку сделать еще в мае, но потом вспомнили про «Фотоманию», пришли к организаторам и они взяли выставку в программу фестиваля. Идея эта всем очень нравится.

-Тебе не кажется, что как раз из-за того, что ты отказался от галерейного формата, выставка стала более тяжелой для восприятия? Если бы ты пошел по привычной схеме, то она была бы понятна более широкой аудитории.

-Дело в том, что эта выборка фотографий в галерее ничего бы не значила. Это были бы просто фотографии из каких-то европейских городов: Лиссабон, Милан... В данном случае выставка имеет смысл только в том формате, в котором она уже существует. Именно на пересечении фотографии, стрит-арта...Там на фотографиях изображены в основном просто европейские сюжеты. Мы когда отбирали фотографии, то нужно было поставить какие-то рамки, но они, в принципе, были достаточно условными. И мы решили не акцентировать на этом внимание, но ограничить выборку только европейскими городами. Ничего сверхъестественного там на фотографиях нет. Эти фотографии условно можно отнести к документальным сюжетам, потому что они жизнь города отображают ну и отражают какие-то субъективные впечатления. В галерее эта схема могла бы работать только при другой реализации. В данном случае у нас каждая картинка работает со своей средой. А в галерее должны работать пары, должна работать вся выставка в целом, должны быть связи между картинками.

-В таком случае, как ты выбирал места под конкретные фотографии? Ты специально подбирал какую-то локальную точку под каждый снимок или это произвольно происходило?

-Сначала мы нашли просто места, на которые в городе можно поместить фотографии, и которые потенциально могли бы быть интересными. Сфотографировали их. После этого сделали уже отбор фотографий и ассоциативно подбирали сюжеты по фактуре, по свету. На Юношеской, к примеру, висит фотография мужчины, который по набережной идет. И с 6 до 8 часов свет на стену падает точно так же, как и на фотографии. Получается, что он идет на точно такой же свет, что и в реальности падает. И это только один такой прием.
Фотографии, кстати, до сих пор висят. Сняли пока только одну фотографию. Я, конечно, понимаю, что ничто в городе долго провисеть не может. Так что я изначально планировал сделать монтаж так, чтобы людям не хотелось их снимать хоть какое-то время. Чтобы было понятно, что это не просто кто-то наклеил, а у что у этого есть какая-то ценность и стоимость. В принципе понятно, что это не всем нравится. Что кто-то мог бы быть и против. Кто-то захотел бы сорвать, а кто-то наоборот захотел бы унести, потому что ему очень понравилось. Тестовая картинка три недели провисела, отвалилась от дождя и ее сперли. Пытались отодрать картинки на Правой Набережной возле мукомольного завода. Там две картинки парой висели. Одну — сняли, а другую — то ли не смогли, то ли она не так понравилась...

- В аннотации к выставке было написано, что выставка должна открыть 30 реальностей, спрятанных в Калининграде.

- Если честно, текст в релизе был абсолютно безумным. Его никто не понимает, включая меня. В принципе, это просто очень сложные и закрученные мысли о том, что я говорил. То есть те дыры, которые должны помочь стереть границу между фотографией и окружающей средой. Можно назвать это новыми мирами или порталами. Просто мне не очень бы хотелось использовать эти слова. Выставка - часть моего другого проекта, который называется «Другие места». Он в предзапускной стадии находится. Он посвящен тайным и спрятанным местам в разных городах. В данном случае —  Калининграду. То есть, там будут те места, о которых сами жители не знают. Туда можно прийти, посидеть спокойно, тишину послушать. Какие-то дворы хорошие или еще что-то. То есть те не туристические места, которые составляют душу города. В Берлине был прекрасный проект - путеводитель «111 злачных дыр Берлина». Эти 111 мест более точно и полно отражали атмосферу Берлина, чем стандартные достопримечательности. Мне кажется, что в Калининграде подобное тоже возможно. По моему условному списку уже получалось около 20 мест. Я уверен, что люди еще больше знают. Но сам список этих мест — это не основа проекта. Понятно, что он конечен и в маленьком городе много не наберешь. Но есть другая часть, в которую проект и должен был перейти. Это как раз создание новых мест. Выставка — это как раз и есть вторая часть этого проекта.

-То есть те места, которые ты фотографиями обозначил, должны как раз в такие точки превращаться?

-Да. Я на открытии «Фотомании» говорил, что для меня отличным результатом будет то, что какое-то количество людей пойдут в город и попробуют увидеть что-то новое. Они просто посмотрят свежим взглядом, попробуют расширить свою зону комфорта. Попытаются почувствовать этот город своим. И мне кажется, что большинство людей город своим не считают. Это проявляется в отношении к среде, к тому же мусору, в попытках что-то испортить и бездействию по отношению к деградации окружающего.

-Места для фотографий ты специально подбирал таким образом, чтобы на них мог наткнуться любой прохожий или как-то пытался прятать?

-50 на 50. Некоторые спрятаны так, что без карты их не найдешь. В нише дома, к примеру. А некоторые наоборот находятся в таких местах, где люди ходят. Московский проспект или улица Карла Маркса. Едешь и очень легко фотографию заметить, потому что она прямо на улицу выходит. Я на открытии выставки карты раздавал, в интернете есть карта с помеченными точками. Плюс я еще напечатаю карты и положу их где-нибудь в кафе. Но самое крутое - это, конечно, без карты. Когда идешь и просто натыкаешься. Ко мне девушка подошла и сказала: «Знаете, я, когда сегодня шла, нашла четыре ваших картинки». Это по крайней мере переключиться тебя заставляет.

-Какое у тебя в общем впечатление от «Фотомании»? Выставка, по твоему мнению, способна аккумулировать дополнительное внимание людей к такому сегменту, как арт-фотография?

-Конечно способна. Я придерживаюсь мнения, что любая движуха — это отлично. У всех могут быть претензии к реализации или еще каким-то действиям, но сам факт биеннале — это круто. С учетом того, что выставка уже не первый раз проводится. И это отлично, это стало уже одной из составляющих культурной жизни. Конечно, хотелось бы, чтобы это лучше проводилось, чтобы качество работ было лучше.

-Ты планируешь, что от участия в «Фотомании» как-то изменится твоя личная судьба как фотографа? Что выставка как-то на твое продвижение повлияет?

-Моя судьба вряд ли от этого изменится. Но у победителей — вполне возможно. Хотя я ходил на портфолио-ревю выставки и познакомился там с тремя кураторами: из Питера, Польши и с фотографом из Словакии. Сами по себе эти знакомства могут привести к каким-то изменениям в будущем.

-«Фотомания» - может как-то поменять отношение к фотографии? Все-таки большинство относятся к фотографии, наверно, в первую очередь как к хобби, а такой сегмент как арт-фотография широкой аудитории до сих пор до конца не понятен.

-В формате фестиваля — вряд ли... Чтобы что-то объяснить нужно образовательную работу вести. Нужно проводить политику (при чем более усиленную), как ГЦСИ. Нужно объяснять людям, причем понятно, что вы делаете. Если делать выставки, то делать и какие-то экскурсии по ним. При том нужно продвигать эту тему не только среди тех, кто пришел, но и, допустим, в школах. Чтобы сдвинуть с нулевой точки нужна очень большая образовательная работа.

-Калининград с точки зрения фотографии интересен как город?

-Я думаю, что да. Меня куратор спрашивал, о чем этот город, что я хочу о нем рассказать. А мне кажется, что здесь такая сильная визуальная и историческая среда. Сама эта драма при переходе от одной исторической сущности к другой и эта атмосфера, которая после случилась. Мне кажется, что здесь все способствует тому, чтобы что-то такое снимать... Дмитрий Вышемирский (калининградский фотограф — прим.ред.) считает, что город толкает людей к индивидуальной поэзии. К тому, чтобы говорить мягче, говорить образами, использовать поэтические приемы. И с ним согласен. Есть здесь что-то такое, какая-то неопределенность.
Мне не кажется, что Калининград европейский город. У него была четкая идентичность. После войны ее не стало и все 70 лет ее пытаются подавить, сделать что-то новое. Но ничего не делают. И на данный момент, у города вообще ничего нет. Он не русский и не немецкий, ну никакой. То что здесь до Берлина 6 часов, еще ничего не значит.

Текст - Щеголев Алексей