С прошлой недели стало известно, что музыкальным форматом в обновленном «Виски-Баре» будет заниматься Dj Lexus — человек, который, по сути, успел переиграть за 14 лет карьеры почти во всех калининградских клубах. В интервью Афише RUGRAD.EU DJ Lexus рассказал, чем музыкальный формат «Виски-Бара» будет отличаться от красного бара на «Вагонке», почему клуб «Ольштын» был отличной школой жизни, что пошло не так в «Партизане» и почему «Старой кляче» придется тяжело на местном клубном рынке.


- Что тебя к диджеингу привело?
- Я диджеингом начал заниматься в 2000 году. На тот момент, на самом деле, в Калининграде уже были основатели (как их называют) диджеинга в городе: Discovery Style, DJ Andrey Koenigsberg, DJ Shi-Yann, то есть по ком скучают люди. Тогда пропагандировался рейв и эта культура очень долго не угасала.
У меня самого было музыкальное образование и тут случился такой интересный толчок... Я увидел за работой Нормана Кука (Fatboy Slim). Он как раз тогда на пике был и это меня подтолкнуло: я увидел, как он играет, как он выступает, клипы... И я решил себя в этом попробовать.

- Но нельзя же просто прийти в клуб и сказать: «Здравствуйте, мне нравится Fatboy Slim».
- Самое интересное, что когда я в «Ольштын» (где я начинал свою деятельность) пришел, у меня даже cd-проигрывателя не было. Был один диск. И это был сборник Fatboy Slim. И я пришел в «Ольштын» с этим диском и сказал, что умею играть. Но я вообще играть не умел. Меня взяли, сказали: «У тебя месяц испытательного срока, ребята тебя будут учить». И я приходил туда ночью, мне все показывали. Но показывали на таком уровне, типа, вот сиди рядом, смотри. Мы тебе объяснять ничего не хотим, ты наш, грубо говоря, конкурент. И я приходил ночью — смотрел, днем приходил — сам себя тренировал. И в течении месяца научился.

- Это же, наверное, как раз тот период был, когда в городе очень много диджеев стало появляться?
- Кстати, нет. На тот момент диджеев еще было постольку поскольку. Их по пальцам можно было пересчитать. Переломным моментом, прям, как будто их с конвейера стали выпускать, был 2005 год. Тогда каждый второй купил диск и наушники и считал себя диджеем. У меня тогда появилось чувство, что люди у нас всей этой культурой зажрутся и их уже ничем нельзя будет удивить. Так и случилось.

- Тогда же ни аппаратуры, ничего не было?
- Тогда была очень «веселая» аппаратура. В «Ольштыне» стояли cd-проигрыватели — Pioneer -500. MP3 они не читают, об MP3 тогда вообще речь не шла. Чтобы диск туда засунуть, у них крышка открывалась вверх, вставлялся диск, и он закрывался. И был момент, когда они уже морально износились и крышка у них не крепилась и постоянно сама открывалась. Приходилось все время что-то сверху ставить, чтобы все это дело работало. Ну, это весело было. А вот на звук в «Ольштыне» в то время был выделен отдельный бюджет. Там звук был один из лучших в городе. Там был такой Евгений — светотехник — который занимался установкой этого звука. И когда его приехали настраивать, он пошел в район Южного вокзала перекусить купить. И он идет обратно и говорит: «У Южного вокзала басит так, что слышно». То есть, настолько там сильная аппаратура стояла.

- Гонорары диджеям тогда вообще платили?
- Я раньше что-то такое слышал, что было так: если ты хочешь поиграть, то ты еще должен заплатить. То есть такой взнос, чтобы постоять и засветиться. Но у меня так получилось, что я этот период перешагнул. Он меня не задел. Но помню, что что-то такое было.

- В «Ольштыне» руководство готово было платить диджеям?
- Оно готово было платить диджеям до определенного момента, пока не случился 2005 год и диджеев не расплодилось просто на каждом углу.

- И они их потом брали пачками за просто так?
- Платили символические суммы и все. Но мне фартануло. В свое время были премии Night Life и там был контракт на определенную сумму. В контракте было сказано, что «Ольштын» платит мне в течении года каждый месяц определенную сумму.

- Но после «Ольштына» стали появляться другие клубы. Что тогда с гонорарами для диджеев произошло?
- Да, стали появляться новые клубы, диджеев тоже стало больше. Стали появляться рабочие места и были люди, которые на эти рабочие места требуются. Но у нас город маленький и строительство тех же самых ночных клубов или диско-баров не так, чтобы прям растет колоссально. Когда ты уже заявляешь о себе как профессионал и называешь сумму, то люди лицо кривят. У нас это до сих пор ценить не хотят.

- Что ты тогда играл вообще? Вот, у тебя был диск Fatboy Slim...
- Я, на самом деле, в «Ольштын» и принес Fatboy Slim. Его там раньше не было. Там были «Руки Вверх», «Отпетые Мошенники», Reflex — вот это все там было. О брейк-бите там вообще никто не знал, хотя мода на него, как раз, должна была начинаться. Всегда было приятно на «Вагонку» на Discоvery Style, потому что знаешь, что сейчас к пульту встанет Исаков и будет хорошо. Но в «Ольштыне» такого не было. Клуб себя позиционировал, как попса попсой.

- И как тебе удавалось переламывать этот тренд?
- Это просто надо прикармливать. То есть, ты даешь людям то, что они хотят слышать. Но при этом прикармливаешь их. Допустим, после «Руки Вверх» идет Fatboy Slim, либо какой-то трек The Prodigy. И оно пошло. «Ольштын», как мне кажется, это вообще начальная школа. Если ты прошел «Ольштын», то дальше тебе проще будет. Если взять диджеев, которые после 2005 года появились, то мало кто из них сможет 6-7 часов за пультом отстоять. Сейчас же уже разбавлять начинают: по 2-3 диджея, 6-7 часов никто за пультом стоять не будет. А в «Ольштыне» один человек всю ночь стоял. Но я от этого вообще кайф ловил. Эти 6-7 часов пролетали незаметно.

- Но «Ольштын», по сути, был местом неспокойным. Как тебе там работалось?
- Неспокойным он стал после определенного периода, когда там стали молодые и зеленые диджеи появляться, которым нужно, чтобы все крутилки громкости были вывернуты. До этого все было ровно и спокойно.

- Просто было такое ощущение, что это такое место, где могут и персоналу по лицу дать, и диджею.
- Нет. Возможно, такое было, когда «Ольштын» рестораном был. А в «золотой» период «Ольштын» был супер.

- Когда этот клуб закрылся ты некую потерю чувствовал?
- Это чувство недавно пришло. Когда даже мимо проезжаешь, думаешь: «Было бы классно на одну ночку дверки приоткрыть да и стрельнуть разочек». Раз в год можно.

- Когда в городе открылись «Жара» и «Платинум» чувствовалось, что городская клубная культура вверх пошла? До этого же, по сути, в городе был «Ольштын», «Универсал» и «Вагонка», как андеграунд.
- Тут палка о двух концах. Когда "Жара" открылась, то «Ольштын», конечно, стал терять, потому что это был клуб-конкурент. Естественно, с открытием новых клубов появляются и новые музыкальные стили. Музыка стала меняться и публика тоже стала меняться. Допустим, та публика, которая ходила в «Жару» в уже поздний период... Я даже не знаю, как это прилично назвать. Скажем так, очень молодая публика. И очень странные вкусы у людей...

- Но «Жара» же принесла в город R'N'B культуру. Помнишь, что когда это только появилось, все клубы стали такие вечеринки проводить.
- R'N'B-культуру в город не «Жара» принесла, а Саша Семакин (DJ Seven). Он один из первых, кто это дело начал двигать. Потом уже пошла драм-энд-бэйс культура, так что меня немного отпустило. Это уже все-таки поближе ко мне было.
R'N'B — это мейнстрим. Сейчас R'N'B — это сгенерированный трэп. Уши сворачиваются, когда ты все это слышишь. Можно найти и много других стилей, где ты можешь прокачаться. В «Жаре» я играл. Это было что-то новое... Но, как показывает опыт, клубы, которые открываются в подвале, живут недолго. Там было прикольно, но до определенного момента.

- Тут, кстати, можно заметить общее место: в каждый клуб в какой-то момент начинает переть какая-то молодежь, достаточно наглая, и заведение на этом заканчивается.
- На самом деле, клуб на этом моменте не заканчивается. Он просто находит своего клиента. Постоянные клиенты уже ходят только в этот клуб. Помнишь, когда тот же самый «Партизан» открылся, то там был бум. А потом люди угасли, но ходили только те, кто к «Партизану» привык. Потом там поменялось руководство, поменялся формат. И он превратился в очередной алко-поп клуб, в диско -бар, где могут и бутылкой зарядить, и клофелинщиц там были случаи, и всякое такое.

- Когда «Партизан» открылся, то было ощущение, что это очень популярный проект. Но потом что-то пошло не так.
- Это «не так» всем было видно. Тут могло быть все, что угодно. Мне кажется, что основная причина — смена руководства. Меняется начальник и у него уже другое видение. Он начинает гнуть свою линию, но не факт, что он угадает. Они попытались стать попсой и прогадали на этом. Любой, кто приходит в клуб хочет чувствовать себя особенным. Эффект «запретного плода», когда жесткий фейс-контроль, дресс-код и возрастной лимит. Если человек попадает в этот клуб и проходит все эти этапы, то он чувствует себя особенным: я попал, а вы нет! А когда ты для всех открываешь дверь нараспашку, то к тебе и сегмент набивается, которому и водка и э-ге-гей!

- Но вот этот сегмент, который «водка и э-ге-гей» он же должен делать супер выручку.
- Я бы не сказал, что они делают супер выручку. Брать количеством в заведении, которое в себя нужное количество людей не вмещает, это глупо.

- Алко-поп себя еще не изжил?
- Не изжил. Люди хотят трэшить, люди хотят зрелищ, хотят отдыхать, отрываться и всячески себя показывать. И музыка такого плана этому способствует: это и Zdob Si Zdub «Видели ночь», и «Леприконсы» «Хали-гали, паратрупер», и Rammstein. Вообще все, что в голову придет. И после Rammstein сразу может пойти «Тополиный пух» «Иванушек».

- Показательно, что на клубном рынке не появилось каких-то маленьких заведений, которые бы держали марку. Разве что «Рафинад» и Stereo Cafe.
- Да. Меня это тоже удивляет. Я, на самом деле, от «Рафинада» не особо тащусь. Там маленькая площадка и когда она забивается, то некомфортно себя чувствуешь. Stereo Cafe — это прикольно. Но туда, на трезвую голову — это не вариант. Там в отрыв можно уходить по полной программе. Из личного опыта знаю.
У нас город маленький, и люди быстро зажираются. Если сделать еще 1-2 таких заведения, то Stereo Cafe публику потеряет и везде будет народу по чуть-чуть. Никто не останется довольным.

- Ты в проекты диско-баров, как Stoned Pony, который теперь «Старая кляча», веришь? Такие проекты могут в городе существовать?
- Не долго. Во-первых, место расположения. Да, это центр города, но делать ночное заведение в жилом доме... У Stoned Pony была вечная проблема с соседями: громкость всегда хочется сделать больше, потому что народ этого требует, у него расколбас, он за это оставляет деньги. Это может очень плачевно для «Клячи» закончится.

- Тебе, кстати, не кажется, что вот этот формат маленьких диско-баров, он убивает клубную культуру, если воспринимать ее, как такой пафосный выход в свет.
- Для этого есть заведения другого уровня. Сейчас, допустим, «Лондон» открылся. По музыке они хотели это преподнести, как на «Серебряном дожде»: андеграунд, джазок. Но видимо не пошло, и они ушли в попсу. Народу нужна попса, какого бы уровня человек не был. Он хочет слышать знакомые ноты. И надолго ли «Лондон»?

- Ты сейчас в «Виски-Баре» будешь музыкальным форматом заниматься. Как у вас там все в первый раз после перезапуска прошло?
- Прошло все очень удачно. В пятницу люди были, в субботу люди были. Пока не очень понятно, что этим людям давать по формату. Но прослеживается такой момент, что туда ходят люди, кому ближе к 30. Двадцатидвухлетние, двадцатипятилетние туда с трудом попадают. Там на фейс-контроле стоит человек и всех отсеивает, кто моложе 25 выглядит. Мне с такими людьми проще работать, потому что мы в одном времени росли.

- Ты как видишь этот музыкальный формат? Это должна быть такая популярная музыка для этой возрастной категории? То есть, получится Depeche Mode и Fatboy Slim?
- Я бы не сказал, что Fatboy Slim сейчас на пике популярности. А Depeche Mode будут всегда, это на века, к гадалке не надо ходить, чтобы это знать. Сейчас очень хорошо идет такая стилистика, как deep house. При том более читабельный — коммерческий deep house: с вокалом, либо ремиксы какие-нибудь, на тех же Depeche Mode, к примеру. Это читается. И это очень читается для той публики, которая в «Виски-Бар» приходит. Они все взрослые, им не нужно жесткое долбилово. Им хорошо что-то мягкое, с глубоким басом.

- То есть, получится такая более интеллигентная версия красного бара на «Вагонке»? У них Zdob Si Zdub и Depeche Mode, а у вас Depeche Mode, но в deep house версии.
- Я не говорю, что у нас прям такая направленность на deep house... Прозвучит deep, прозвучит просто какая-то известная house-композиция. Всегда все смотрится по публике. Ничего сложного в этом формате нет. Это то, что могли бы давать и другие клубы, но не хотят давать, когда видят, что 19-летняя девочка, взяв коктейль, стала кривить лицом, потому что ей музыка не понравилась. Хотя, она выручку не делает. Понятное дело, что когда ты даешь людям музыку, то смотришь на их реакцию. Если та или иная композиция не подходит, то начинаешь ее менять. Но deep сейчас в тренде, особенно у людей такого возраста. Красный бар уже заработал свою публику. Алко-трэш, который там играется... Да, это им надо. Это их деньги.

- Может быть, такое вот заигрывание с молодежью для всех калининградских клубов — это такая вынужденная мера, потому что публики в принципе немного. Понятно, что у вас будет собираться наиболее платежеспособная категория населения, но ее может оказаться мало. А вот эти 19-летние девочки, когда их 100 человек набирается, делают выручку.
- Вместительность в «Виски-Баре» не такая большая. И боюсь, что если там соберется толпа из 19-летних девочек и платежеспособный клиент увидит, что в клубе такая заполняемость, что ему там не комфортно, то он уйдет. Люди хотят, чтобы была и публика и пространство. Эту середину нужно всегда держать. Те, кто любят трэп и всякое такое, точно не ходоки в «Виски-Бар».


Текст: Алексей Щеголев
Фото: vk.com