Директор дизайн-бюро «Пикторика»: Книги, в отличие от наркотиков и проституции, сверхприбылей не приносят
Максим Попов, Генеральный директор дизайнерского бюро Pictorica:
13 февраля 2014
Генеральный директор дизайнерского бюро Pictorica Максим Попов рассказал Афише RUGRAD.EU, почему рекламные растяжки уродуют Калининград, почему ресторанный формат в городе больше напоминает «реконструированную столовую», за что «Книги и книжечки» должны сгореть в аду и почему факультет дизайна в БФУ так и не решил кадровую проблему на местном дизайнерском рынке.
- Началось всё с того, что в 1998 году я пришел выводить плёнки для печати открыток со своими рисунками в «Квадрат», в то время, наверное, самое известное дизайн-бюро в Калининграде, и остался. Не совсем так быстро, конечно, у них еще не было печатных станков и цехов. Но через год они появились, и так я начал работать в типографии «Калининградский печатный двор». Через три года понял, что производство совсем начало отрываться от дизайнерского процесса, и принял предложение присоединится к дизайн студии «2D», которая была частью холдинга, объединявшего в себе журнал, справочную службу и что то еще. В 2006 году стало ясно, что всё, что я мог реализовать в рамках структуры холдинга, я уже сделал, и поскольку я уже обладал достаточным количеством наработанных контактов, я решился уйти в свободное плавание. Первый опыт строительства компании оказался неудачным: учредителей было трое, через некоторое время работы проявилось всё тайное, что у кого было — алкоголизм, истеричность и т.д., и я спустя год вышел из учредителей, а студия через некоторое время закрылась. Во второй раз я более вдумчиво подошел к этому делу, и весной 2007 года мы придумали себе название Pictorica и начали работать.
- Когда с Pictorica начинали работать калиниградский рынок дизайна еще не сложился?
- Можно сказать, что рынок был точно такой же, как и сегодня. Если искать по справочнику дизайнерские бюро, то их штук 100 можно найти. Вопрос в способности реализовывать какие-то более-менее сложные проекты.Там, где нужно задействовать много разных специалистов. Как мы, к примеру, в прошлом году для министерства туризма делали навигацию и информационные стенды в Виштынецком парке. Мало того, что нужно было все это спроектировать, надо было еще в лесу ямы копать и бетон лить. Лично, слава богу, мне ямы не пришлось копать, но приходилось ночью по лесам ездить на разведку. Прям такой глухой, зимней ночью. Если брать такой комплексный подход, то дизайнерских бюро, которые могут делать сложные продукты, в городе кроме нас, может быть, еще пара. Все остальные – это условные «студенты». Замах есть, а технологий реализации нет.
- У вашего дизайн-бюро есть несколько направлений деятельности: полиграфия, реклама, web-дизайн. Какой из этих видов деятельности вам основной доход приносит? В каком сегменте сейчас больше всего заказов?
- Я думаю, что нельзя так разделять. Все направления синергетически, помогают друг другу. У нас есть еще отдельная тема – это издательство, где идет работа, связанная с историческими фото-проектами. Это отдельное ядро, которое достаточно эффективно функционирует и приносит прибыль.
- Ты сказал, что игроков на дизайнерском рынке в Калининграде не так уж и много. А заказов дизайнерским бюро здесь много поступает?
- Мне всегда казалось, что работы гораздо больше, чем мы можем сделать.
- Кто обычно заказчиками выступает? Ты уже говорил о работе с министерством туризма, к примеру.
- Работа с министерством туризма, по большей части, благотворительная (смеется). В силу действующей системы госзакупок выгодных проектов государственные заказы не дают, поскольку там действует главный критерий — "цена", а не качество. То есть, либо проект в ноль уходит, либо близко к тому. Но это интересно делать. Интересно сделать хорошие вещи, которыми все будут пользоваться. Я же не для министерства это делаю или правительства, а для туристов, ну и для нас всех в конечном итоге. Ну, понятно, что это еще и имиджевая вещь. Прибыль же дают коммерческие проекты.
- Если брать область web-дизайна, то кто обычно вам с такими заказами обращается? Это какие-то ведомства и государственные учреждения, которым сайт надо сделать?
- В этом сегменте мы работаем по большей части с коммерческими компаниями. Для региональных органов власти много проектов реализовала литовская компания Profis, насколько мне известно. Биться за эти заказы, зная все сложности особого желания нет… Ну сели они и сели… В прошлом году мы сделали сайты для "Круассан-кафе", Группы компаний Александра Ковальского, конференции «ГраниМедиа», БГАРФ, небольшой проект для Klops.ru. Из последних наших проектов — это большой информационный сайт для «Сердца города».
- Можно сейчас какие-то тренды назвать, которые есть в web-дизайне? Что здесь обычно хотят заказчики?
- Заказчики хотят получить хороший рабочий инструмент, как правило. Все остальное вторично, визуальные тренды это не так важно. Люди приходят к нам, как к специалистам, и говорят, что есть задача и ее нужно решить. А мы уже предлагаем, что ее можно так решить, а можно иначе. Но если говорить про тренды, как про визуальную составляющую, то сейчас это флэт. Новая IOS 7, отказ от скевоморфизма и все такое.
Можно просто посмотреть на образцы российского информационного дизайна типа W-O-S или Lenta.ru. Все движется в более интерактивную область. На государственных же ресурсах все сурово (в плане графической реализации). Я смотрю на сайты: они достаточно скучные, но, в принципе, работают. А это самое главное, что от такого инструмента требуется.
- Относительно недавно информационный портал медиа-группы «Западная пресса» себе сделал редизайн. При том для выполнение этого заказа они взяли дизайн-студию из Екатеринбурга JetStyle. Это просто был такой объем работы, что никто из калининградских дизайнеров не справился бы? Местные дизайн-бюро к таким большим проектам просто не готовы?
- Там был тендер, в котором мы тоже участвовали. Они к нам обращались за графической предконцепцией. Это всё очень долго обсуждалось, полгода эту предконцепцию месили. Не могу сказать, что мы предложили что-то хуже, но у нас это немного по-другому выглядело. Екатеринбург выбрали, потому что это была компания, которая занимается медиа-проектами, с большим штатом программистов, и они элементарно быстрее могли реализовать этот проект.
- Это, вообще, частая ситуация, когда на местном рынке появляются компании из России или из Польши либо Литвы, которые отбивают у местных дизайнеров заказы?
- Да, литовцев достаточно много, которые по web-дизайну работают. Тут вопрос еще в образовании. Понятно, что Вильнюс – это культурный центр с кучей профильных ВУЗов, где готовят нормальных специалистов, которые сразу после выпуска могут что-то делать. У нас таких людей нет. У нас даже по элементарным техническим вопросам невозможно найти специалиста, который бы сразу не потребовал себе зарплату в 40-80 тысяч. При этом совершенно неизвестно, может он что-то или нет… А через два месяца выясняется, что он ничего не умеет. Проблема кадров – это очень серьезная проблема. Возможности развития, чтобы, допустим, начинать выполнять в 3 раза больше заказов, упирается именно в специалистов.
- Факультет дизайна в БФУ эту проблему не решил? Там вроде даже уже выпуск был.
- Не знаю, я не заметил на рынке этих специалистов. Самый главный вопрос: кто там преподает? Мы периодически даем объявления, смотрим на работы, которые люди присылают… Я пока не знаю, где эти выпускники. Я с ними просто не сталкивался.
- Как ваш издательский проект появился? Это же не совсем стандартная схема, когда дизайнерское бюро, помимо своей основной деятельности, занимается еще изданием книг.
- Книга – это точно такой же продукт интеллектуального труда, как и этикетка для рыбных консервов. Но только более сложный. Издание книги «Параллельная память» — это был личный проект. Мне просто захотелось сделать более сложную книгу о Кёнигсберге, чем те, которые издавались до этого. Захотелось сделать какой-то более сложный и нелинейный рассказ в фотографиях, который хоть как-то бы приближался к описанию действительности. Я этот проект оцениваю удачно и плохих отзывов я не слышал. Мы сделали этот проект на английском языке из идеологических соображений, чтобы озвучить этот вопрос более широко, в том числе и за пределами немецкой аудитории. Вопрос конфликта культур – это же интересный вопрос. На этот год у нас запланирован проект «Полет над Кенигсбергом», со старыми аэрофотосъемками. В этой книге будет больше текста, больше комментариев, потому что некоторые фотографии требуют интерпретаций, особенно когда съемка датирована 1914 годом. Даже с 1914 года по 1941 года городской ландшафт настолько сильно изменился в Кенигсберге, что нужна расшифровка.
- «Параллельная память» была для тебя личным проектом. А коммерческая составляющая у него есть?
- Коммерчески этот проект каких-то сверхприбылей не принес. Кроме того, «Книги и книжечки» еще годами задерживают платежи. Надеюсь, что когда-нибудь они сгорят в аду. Книги то продаются и не настолько медленно, как я предполагал. Но сверхприбыли они не приносят. Это же не оружие, наркотики или проституция, или замена брусчатки на асфальт (смеется).
- Вы еще с рекламной продукцией работаете. Как ты оцениваешь качество работы дизайнеров в этой сфере бизнеса? Тебе не кажется, что из-за большого количества уличной рекламной продукции, тех же растяжек, к примеру, облик города портится?
- В принципе, в последнее время, совсем уж хоррора в городе нет. Какой-то минимальный уровень качества держится. Но сам формат этой рекламы деструктивный по своей форме, какую красоту не размещай.
- Какой формат уличной рекламы не деструктивный, если растяжки — это априори плохо?
- К примеру сити-форматы, «кармеловские» стенды, которые стоят в пешеходных зонах и соразмерны человеку. Они, в принципе, не разрушают городской облик. Это вопрос вкуса тех специалистов, которые в компаниях работают. Появился новый специалист, решили сделать хорошо и сделали, — остановки вот к примеру у нас хорошо сделаны. А есть какая-нибудь компания, которая изготавливает растяжки. Им наплевать вообще, что там, как там и так далее... Малые форматы рекламы у нас просто мало используют. Если взять Германию, то там на столбы просто на стяжках вешают пластиковые плакаты. Они легко монтируются - легко снимаются. То есть это достаточно аккуратный и человеческий формат, а у нас его вообще нет. У нас висят на столбах такие треугольники оранжевого цвета (то ли «Комсомольская правда» их вешала, то ли «Страна Калининград») — это тоже достаточно хороший формат.
- Может быть, малые рекламные формы недостаточно используются, потому что заказчики, как правило, просят себе что-то большое?
- Может быть и так... Мы не занимаемся размещением рекламы, и тут я не могу сказать, что клиенты чаще просят. В большей степени, думаю, всё упирается в инвестиции. Понятно, что если человек изготовил билборд, заплатил деньги за установку конструкции, то естественно ему надо его отбивать и продавать те площади, которые уже созданы. А не мучатся, пытаясь создавать новые форматы.
- Об уровне калининградского дизайна можно, наверное, еще и по ресторанам судить. Все заведения сделаны, примерно, в одном и том же стиле.
- В ресторанах у нас все не так уж и плохо. Есть, конечно, какие-то отвратительные моменты... И то, отвратительных сейчас, как мне кажется, уже нет. В «Круассане», к примеру, вот всё вообще хорошо. Допустим, есть места, где плохо кормят, и для ресторана это самое плохое. Вот туда просто не нужно ходить. То, что дизайнер где-то не проработал соотношение фактур стен и потолка, если там хорошо готовят, можно и потерпеть. Есть прекрасный пример. Есть такой ресторанчик маленький Woki-Toki, в Старой Башне раньше находился. Там готовят самое лучшее суши. Шеф-повар «Круассана» ходил туда обедать. Там вообще никакого интерьера не было, но это и не важно. В ресторан не за этим ходят. Проблемы наших ресторанов в другом: сам ресторанный формат, который у нас в городе принят — обезличенный. Уже не «Макдональдс», конечно, но с собственной индивидуальностью есть проблемы. У нас нет маленьких ресторанчиков на 5-10 столиков, которых полно в Берлине, Италии или в том же Вильнюсе. Там есть небольшие и комфортные пространства. Наш же ресторанный формат я бы назвал «реконструированная столовая» (смеется). Из европейского формата у нас есть «Капуцин», к примеру. Такого нам, если говорить о ресторанах, и не хватает. Чего-то маленького и комфортного. А внимания к дизайну у нас, в каких-то мелочах, уделяется гораздо больше, чем за границей.
- Рестораторы сейчас, к примеру, находятся в ожидании нового кризиса, который, по их прогнозам, должен существенно зачистить площадку. Дизайнерский рынок тоже кризис ждет?
- Пока что все кризисы мы переживали... Хотя в 2008 году мы много денег потеряли. Мы только начали, а тут, раз, и из-за изменения курса валюты у тебя на счету оказывается минус 10 тысяч евро. Это даже не крах «Инвестбанка» (смеется). Это, конечно, был прекрасный новогодний подарок от государства. Когда, допустим, «Инвестбанк» рухнул, у нас там были все счета, а мы даже не вздрогнули. Обидно, конечно, но уже привыкаешь. В этом плане, у меня нет никакого страха. Ну, будет евро стоить 70 рублей. Мы просто скорректируем свои действия. Мы же выполняем в экономике сервисные функции и их надобность никуда не исчезнет.
- Но те люди, которые, как раз дают вам заказы, могут просто обанкротиться и потерять свое дело.
- Значит такая судьба... Есть два варианта: либо уехать из России и не думать об этом вообще, либо не думать об этом здесь. Я пока что выбрал второй вариант.
Текст: Алексей Щеголев
Поделиться в соцсетях