История этого района, бывшего огороженного луга для выпаса лошадей, уходит в XVI век, когда слобода Россгартен получила самостоятельность (1542 год). Чуть позднее она поделилась на две части — Передний и Дальний Россгартен. На печати суда Россгартена была изображена ива, а на печати Фордер Россгартена – белый конь, Дальнего Россгартена – черный бык. Корень Ross- в слове Rossgarten отсылает нас к слову ross из верхненемецкого диалекта, так называемый Hochdeutsch, распространенный на территории южногерманских земель, Франконии и Баварии, и частично на территории Австрии. Так вот Ross, Rösser, или Roß – это конь. Теперь становится понятна этимология названия района Россгартен (Конский сад). Интересно и то, что в переносном смысле словом Rösser могли фамильярно именовать дурака или олуха.
Фордер Россгартен начинался от Вайсгербер штрассе (пешеходная дорожка к Музейному мосту около нынешнего Историко-художественного музея). Северной его границей служила Шванен Грабен (Лебединая канава), которая вливалась в Шлосстайх чуть южнее здания кёнигсбергской комендатуры. Сейчас это место бывшего ресторана «Риф», там и сейчас сквозь бетонную стенку советского ресторана просачиваются потоки подземных вод и стекают в озеро.
Сколько помню себя в детстве, там всегда был сырой асфальт и маленькие ручейки. Лебединый мост (Шванен брюке) через эту канаву находился на нынешней Клинической (Хинтер Россгартен) в районе общежития Лукойла: дорога там идет под уклон, опускается в небольшую низину, а потом немного поднимается, пересекаясь с Нерчинской. Все, что севернее, – это Хинтер Россгартен, где и была построена в 20-х годах XVII века Альтроссгартенская кирха. Старой Россгартенской ее назвали уже после постройки Нойроссгартенской кирхи в Нойроссгартене западнее Штайдамма в 1644–1647 годах (ныне улица Вагнера).
Альтроссгартенская кирха – настоящая «душа» и сердце района Россгартен, куда по воскресеньям стекались приличные жители и добропорядочные верующие лютеране.
Самая первая деревянная капелла была заложена в этом месте в 1623 году. Первым пастором этого прихода стал Георг Вайссель (1590–1635). Он родился в Домнау (ныне Домново в Правдинском районе), изучал теологию и музыку в Альбертине под руководством Иоганна Эккарда и Иоганна Штобеуса. Затем он был ректором учебного заведения во Фридланде, а в третье воскресенье декабря 1623 года (третий адвент) он стал первым пастором в маленькой деревянной, плохо построенной Альтроссгартенской капелле вскоре после её сооружения.
Вайссель также был активным членом кружка поэтов, возглавляемого Симоном Дахом (среди членов кружка числились органист и композитор Генрих Альберт, Иоганн Франк, Петер фон Хаген, Валентин Тило и Георг Райман). Вайсселем было написано 23 произведения, которые в лютеранской традиции передавались из поколения в поколение. Все они были составлены в соответствии с теоретическими правилами пиитики, установленными немецким поэтом и исследователем Мартином Опицем. Скорее всего, Вайссель был хорошо знаком с трудом Опица «Книга о немецкой поэтике». К слову, Опиц с 1634 года жил в Данциге, совсем недалеко от Кёнигсберга. Самым известным песнопением Вайсселя стал хорал «Macht hoch die Tür die Tor, macht weit» («Врата, откройтесь! Час настал. Грядет владыка из владык!»), сочиненный по 24 псалому Давида в переводе Мартина Лютера. Впервые этот хорал исполнили в стенах новой Альтроссгартенской кирхи в честь её основания во второе воскресенье декабря (второй адвент) 1623 года.
История возникновения хорала «Врата, откройтесь! Час настал. Грядет владыка из владык!» овеяна легендами, которые вобрали в себя много историй сразу. На протяжении столетий рассказ о происходившем обретал разные версии, которые отличались большей или меньшей драматичностью. Одну из версий возникновения этого хорала можно найти в книге Хайнца Нея (Heinz D. Rainer Ney) «Gottes Häuser in Königsberg».
Рождественская песня «Врата, откройтесь! Час настал. Грядет владыка из владык!» должна была исполняться в канун сочельника почти 400 лет.
XVII век был временем войн, голода, эпидемий, которые не прошли бесследно для населения. Зажиточно жили лишь в домах кёнигсбергских купцов, давно поселившихся в Россгартене – районе переселенцев. Жил там торговец зерном и рыбой Штургис. Он принадлежал не к уважаемым патрициям, а был скорее карьеристом, который приехал сюда и сколотил состояние благодаря коммерческой жилке, жесткому и усердному стремлению к благосостоянию и богатству. Интересно, что Штургису отказали в выделении участка под строительство дома в престижной части города. Однако он добился своего и построил новый большой дом недалеко от Россгартенского рынка. Лишь один факт беспокоил владельца: недалеко от его владений располагался приют для бедных и больных, а вблизи его садовой изгороди была протоптана тропинка, которой пользовались бедняки, идущие в город или на богослужение по воскресеньям.
Хотя бедняки никогда не беспокоили купца, Штургиса раздражал вид сирых и убогих. Он решил устранить это недоразумение. Изощрившись, Штургис купил длинный, широкий луг, через который проходил этот путь, и заложил великолепный парк, что могли себе позволить только очень богатые горожане. Он окружил его забором, поставил снаружи великолепные ворота, а на обратной стороне сделал в ограде сада маленькую калитку. Теперь тропинка была закрыта для бедняков, а идти вокруг было слишком далеко и затруднительно для них. Они пожаловались священнику Вайсселю о своем горе и попросили совета и помощи. Разве должно быть так у Бога, чтобы богач открывал врата сердца Господа и чтобы пути к милосердию могли быть закрыты? Вполне возможно, что имя купца Штургиса можно было найти в общих списках жертвователей Россгартенского прихода, как правило, отдававших приличные суммы. При этом благодетель оказывался особенно щедрым, если его имя и жертвуемая им сумма объявлялись публично. Был ли он, Штургис, щедр, когда, как обычно, во время адвента церковный хор раздавался перед домами благотворителей?
И всё же в этом году вышло иначе. Запертые ворота стали причиной для недружелюбного отношения к Штургису: на этот раз никто не хотел петь перед домом торговца зерном. Однако руководитель хора, недавний молодой студент Вайссель размышлял так: «Я думаю, мы не сможем отпраздновать адвент и Рождество, как подобает, если исключим этого богатого мужчину. Наш спаситель не проходит мимо каждого дома и мимо каждого сердца. Хотим ли мы следовать за ним или нет?» И дадут ли его хористы уговорить себя? Наконец, договорились на том, чтобы священник Вайссель будет сопровождать хор. Но какая же песня должна была звучать в присутствии Штургиса?
Вайссель выдвинул ящик стола, взял лист и начал писать стихи: «Врата, откройтесь! Час настал. Грядет владыка из владык...»
«Чудесно!» – воскликнул он в полном воодушевлении. Теперь эту песню должны были исполнить впервые. Сперва под еще недописанную мелодию. Позже, конечно, нашелся бы композитор, который сочинил бы подходящую музыку.
Но как можно было вообще додуматься и написать эту песню? Как описывал сам молодой руководитель хора Вайссель, он мигом сочинил еще 5 строф. Он вспомнил недавнюю историю о том, как во время страшного шторма отчаявшиеся граждане напрасно трясли запертую дверь Кёнигсбергского собора и умоляли о крове, до тех пор пока эта песня не открыла им ворота.
Это было во время сильного зимнего шторма, который пронесся недавно над Самбией и принёс большое количество снега. Молодой священник оказался поблизости от собора. Ветер хлестал ему в лицо, было трудно дышать. Вайссель хотел подойти к собору, чтобы скрыться под его высоким порталом.
Его глаза искали дверь с широкой лестницей. В этот момент портал широко раскрылся, и приветливый звонарь жестом пригласил его внутрь: «Добро пожаловать в дом Бога. Здесь каждый одинаково желанен, будь то патриций или батрак. Ворота владыки всех владык распахнуты для него». Вайссель стряхнул снег с пальто и похлопал звонаря по плечу: «Ты прочитал мне только что отличную проповедь!»
До тех пор пока шторм не улегся, на скамье в соборе была написана песня, текст которой недавний студент теперь держал в руках.
Во второй половине дня четвертого адвента старики и немощные собирались для того, чтобы отметить Рождество всей общиной, что стало возможно в этом году снова благодаря пожертвованиями богатых коммерсантов. Затем хор должен был порадовать рождественскими песнями благотворителей, которых до сих пор не посещали. К их числу принадлежал торговец зерном Штургис, который ожидал гостей в большой комнате своего дома.
Стол был украшен празднично и уставлен изысканными яствами: он хотел смягчить широтой своей натуры разозлённые нравы. Вскоре должны была прийти делегация: священник Вайссель и хор, а за ними – старики и немощные. С ужасом наблюдал Штургис, как странная процессия неумолимо проходила мимо широко распахнутых дверей его дома.
Хотели ли его обидеть таким образом? Всё-таки нет... Все-таки они остановились. Как раз перед великолепными воротами его парка. Разве они будут петь там? Медля коммерсант покинул дом и вышел через сад к маленькой калитке, которая вела в парк.
Там священник Вайссель начал свою речь. Он говорил о короле всех королей, который и сегодня ждал бы перед запертыми дверями сердца и желал бы того, чтобы они открылись, – у торговца Штургиса.
Вайссель обратился к нему со словами: «Я умоляю вас: открываются не только эти видимые ворота, а врата вашего сердца, и вы впустите Бога, пока это ещё не слишком поздно сделать». Затем он повернулся и указал на толпу стариков, которые следовали за ними. В этот момент хор запел: «Врата, откройтесь! Час настал. Грядет владыка из владык...»
Во внутреннем состоянии богатого торговца произошло заметное изменение. Ему казалось, как будто бы там пел хор ангелов. Слова глубоко проникали в сердце.
Медленно он пошёл к большим парковым воротам, взял дрожащей рукой свою сумку, вытащил ключ и открыл настежь тяжёлые железные створы ворот.
Священник Вайссель прошёл первым через открытые врата, после него хор и процессия бедняков. Они шли по парку, исполняя песню, до маленькой калитки. Штургис открыл её и объявил, что отныне ворота и дверь должны оставаться открытыми для Бога.
Рождественское песнопение «Врата, откройтесь!» до сих входит в сокровищницу народных песен и содержится в евангелическом сборнике псалмов. Из 20 церковных хоралов авторства Вайсселя, среди которых числятся «О, смерть, где твое жало» ( (EG 113) и «И всяк ищи иную цель, чтоб обрести блаженство» ( (EG 346)), некоторые исполняются до сих пор.
Песню Вайсселя Иоганн Себастьян Бах использовал в пятой кантате своей Рождественской оратории. Однако для молодого священника двери собора широко распахнулись и в другом смысле: Георг Вайссель сочетался браком в 1624 году с дочерью священника собора Георга Милиуса. К сожалению, долгого супружеского счастья ему не было даровано: Вайссель умер уже в 1635 году, спустя 11 лет после бракосочетания, а его жена Агнес последовала за ним на 6 лет позже.
Катарина Винкворт в 1853 году перевела песнопение «Врата, откройтесь!»на английский язык под названием «Lift up your heads, ye mighty gates». В наше время это произведение включено во все сборники лютеранских церковных песнопений.
Так дорога через парк торговца Штургиса отныне стала называться Дорогой Адвента или Рождественской дорогой (Adwentsweg). Есть предположение, что Адвентсвег могла со временем превратиться в полноценную улицу и получить название Альтроссгартер Предигер Штрассе (в переводе Альтроссгартенская улица Проповедника, ставшая нынешней улицей Боткина). Возможно, ее назвали именно в честь первого пастора местной кирхи Вайсселя. В 1651 году на месте деревянной Россгартенской кирхи, в которой служил Вайссель, был заложен фундамент для храма с великолепным барочным интерьером. На гравюре она обозначена значком О.
В 1683 году была сооружена мощная башня, получившая характерную шатровую крышу. Кирха занимала четверть сада в Россгартене, до тех пор пока бомбы не разрушили в 1944 году эту кёнигсбергскую церковь. На фото ниже - вид с северо-запада, со стороны Альтроссгартер Предигер Штрассе.
Есть несколько предположений того, где мог располагаться сад Штургиса. И особенно интересно местоположение самого приюта для бедных. Но явно то, что эти две локации были в непосредственной близости от Предигер Штрассе (ул. Боткина).
Первый вариант: сад Штургиса севернее кладбища кирхи. Прямая, словно стрела, улица Боткина (Альтроссгартер Предигер Штрассе) пронзает довольно большой городской квартал и находится недалеко от места, где стояла кирха. По правую сторону бывшей Альтроссгартер Предигер Штрассе довольно продолжительное время вплоть до второй половины XIX века как раз располагались незастроенные пространства с ручьем Шванен Грабен, водоемами и зеленые зоны, примыкавшие к кладбищу Альтроссгартенской кирхи.
Есть еще один вариант: довольно большой зеленый массив, сохранившийся на карте начала XIX века, между Альтроссгартер Кирхе Штрассе и извилистой Кальтхофише Штрассе, повторяющей русло Шванен Грабен (квартал обведен жирным красным цветом на карте рубежа XVIII - начала XIX ниже по тексту). Его действительно долго не застраивали. А по самому участку протекал уже упомянутый нами ручей Шванен Грабен. Сейчас этот участок полностью занят шестиполосной магистралью улицы 9 Апреля от остановки у "Виктории" до "Мира ткани".
Интересный и затрудняющий наше исследование факт: в окрестностях Альтроссгартенской кирхи в разное время действительно было множество приютов для бедных (обведены на приведенной ниже карте 1815 года красным цветом). Об этом свидетельствуют данные карт разного периода. Была даже улица Штифт Гассе (на фото ниже как раз виден поворот на Штифт Гассе с улицы Фордер Россгартен). Stift в переводе с немецкого - приют, богадельня, дом для престарелых и даже монастырь, причем это слово отнесено к устаревшим в этом значении.
Штифт Гассе выходила на Кальтхофише Штрассе и фактически упиралась в загадочный приют Bronikoroskisch, обозначенный на карте 1883 года и исчезнувший под асфальтом магистрали 9 Апреля. Штифт Гассе же располагалась примерно на месте нынешней лестницы за супермаркетом Виктория, ведущей к общежитию Лукойла на Клинической. Как видим, все недалеко.
И теперь возникает еще одна подробность о расположении приюта для тех самых бедных, которые обратились к Вайсселю: более западное расположение приюта, ближе к Хинтер Россгартен Штрассе (ныне улица Клиническая), на территории нынешней областной больницы. Это предположение косвенно подтверждает Рут Геде в статье «Königsberger schreibt Musikgeschichte» в газете Preussusche Algemeine Zeitung от 27 декабря прошлого года: знаменитая кёнигсбергская Больница Милосердия (Krankenhaus der Barmherzigkeit) была построена в непосредственной близости от того самого места (или, возможно на том самом месте), где стоял дом с приютом для бедняков и больных, между улицей Хинтер Россгартен и Альтроссгартен Предигерштрассе. И конечно же, слово, которое не могло не упоминаться в рождественской песне Вайсселя, – милосердие (Barmherzigkeit). На нынешней Боткина и сейчас сохранились если не первые, то одни из самых ранних корпусов первой кенигбергской больницы (ныне областная клиническая больница). Самое первое строение, в котором в 1850 году появилась больница, располагалось по адресу Хинтер Россгартен, 44. Это сразу за пересечением Клинической и Нерчинской. В немецких источниках упоминается, что дом по этому адресу 27 марта 1850 года выкупили под больницу для 20 больных и 3 сестер. К сожалению дом был разрушен в 1891 году. Он мог выглядеть вот так, как на снимке ниже.
Это Хинтер Россгартен, 25 (ул. Клиническая в районе областного роддома), чуть севернее места, о котором мы говорим сейчас. Понятно, что дома XVII века, вероятно, не могли уцелеть к концу XIX века - времени съемки этого кадра, но какое-то представление уже можно получить.
В источниках сообщается, что на этом месте был возведен дом с колокольней для расширения здания, стоящего рядом.
А сейчас это место (место возможного расположения приюта для бедных, которые обращались к пастору Вайсселю) выглядит именно так... Относительно недавно здесь на пересечении Клинической и Нерчинской снесли хозяйственные постройки, принадлежавшие областной больнице.
Но это уже совсем другая история...