Ближний Запад: Кинофестиваль «Край света» в Калининграде нашел баланс между художественным и социальным
В самом центре Калининграда, напротив университетского корпуса, который в прежней, немецкой жизни города занимал прусский Верховный суд, стоят на невысоком постаменте, упершись друг в друга лбами, два бронзовых зубра-самца. Они делят что-то с 1912 г. и признаны одной из главных городских достопримечательностей: на фоне сцепившихся зубров с энтузиазмом фотографируются туристы, а местные студенты повадились на Пасху красить их гениталии, реалистично исполненные скульптором-анималистом Августом Гаулем.
Зубры всем своим свирепым видом воплощают непримиримый конфликт, однако приютившему их городу явно ближе идея мирного сосуществования. Здесь старинные осколки немецкой архитектуры спокойно уживаются с облезлой советской застройкой и скучным опрятным новоделом. А местный драмтеатр, чье житье-бытье, судя по афише и косвенным признакам, подернуто провинциальной ряской, по весне свободно пускает к себе на недельный постой международный кинофестиваль «Край света. Запад» с его актуальными интересами — художественными и социальными, которые манифестирует и реализует команда во главе с генеральным продюсером Алексеем Аграновичем. В свою очередь, конкурсная программа «Края света» предлагает игровым фильмам на равных бороться за награды с документальными, а три жюри — профессиональное, учительское и подростковое — отстаивают собственные предпочтения в разных номинациях, но при этом сообща выбирают фильм-победитель.
Отец и папа
В этом году жаркого спора между ними не получилось: драма «Я никогда не плачу» (Польша, режиссер Петр Домалевский) сразу выбилась в лидеры и своих позиций не уступила. Всех тронула история 17-летней девушки, вынужденной отправиться из своего польского захолустья к ирландскому черту на рога, чтобы опознать труп погибшего там отца, которого она толком даже не знала, помнила обрывочно. Эта внезапная смерть и свалившиеся в связи с ней заботы обострят ее чувства, заставят повзрослеть. Она сможет понять про свою жизнь то, что раньше ускользало, принять в эту жизнь воскрешенного ею в памяти отца, которого прежде для нее не существовало. По сути, путешествие в Ирландию проложит ее путь к себе.
Документальную рифму польской драме составил отечественный «Папа» Валерии Гай Германики. Пятнадцать лет назад Германика начинала, и звонко, именно в неигровом кино, позже в игровом интереснее всего работала на сопредельной территории, но затем свернула в дебри философской притчи, где с умным видом бродят химеры «мысленных волков», не подавая признаков живой жизни. Зато в «Папе» ее хоть отбавляй. Этот сознательно сумбурный, клочковатый фильм не столько портрет отчима, чрезвычайно колоритного долговязого старика, весьма боевитого для своих почти девяноста лет, сколько автопортрет семьи, где взрослые и дети живут нескучной жизнью, полной неврозов, обид, травм, манипуляций, но и нежности тоже, пусть порой и в специфической версии. В «Папе» напрочь отсутствует дистанция между «жизнью своих» и камерой, которая не наблюдает за ней, а хватает, глотает ее горячими кусками.
«Жизнь подростка трудна», — невозмутимо сообщает Германика за кадром своей старшей дочке Октавии, когда та в кадре признается, что несчастнее ее нет человека на свете. Жизнь подростка еще и подвержена опасностям, а технологические обстоятельства современного мира вносят в нее разнообразие, чреватое в том числе и угрозами.
Ловля на живца
Чешский документальный фильм «Пойманы в сети» (режиссеры Барбара Халупова и Вит Клусак) только что прогремел у себя на родине и в Калининграде тоже не был обделен вниманием. Иначе и быть не могло: рассказ о сексуальных домогательствах, которым взрослые подвергают в сети подростков, обречен на повышенный интерес — причем как родителей, так и детей, а эти групповые интересы пересекаются не так уж часто.
Для того чтобы поймать в сети нарушителей моральных и правовых границ, авторы фильма использовали приманку — трех совершеннолетних актрис, выглядящих совсем как тринадцатилетние девочки. В студии для каждой из них выстроили по девчоночьей комнате, создали по сетевой «легенде», проинструктировали, вооружили веб-камерами, и охотники разных возрастов — от сравнительно молодого до почтенного — не заставили себя ждать. Ничуть не смущаясь и даже, наоборот, вдохновляясь невинным девичьим возрастом, о котором те честно предупреждают, они ищут способы добиться своей цели, запудривая мозги, ублажая лестью, а если не получается — пуская в ход шантаж.
Фильм существует в двух прокатных версиях: «12+» и «18+». На фестивале показали обе. Взрослая версия в полтора раза длиннее детской и весьма откровенна в демонстрации видео, которым мужчины во время сессии пытаются аргументировать свою привлекательность. Детская версия представляет собой инструктаж: каждый эпизод с конкретной ситуацией снабжен комментарием актрис, которые уже от своего имени дают советы, как себя вести, предостерегая от неверных шагов. Серьезной художественной ценностью «Пойманы в сети» не обладают, но и не претендуют на нее, вполне довольствуясь социальной значимостью.
Работа на будущее
«Край света» как фестивальный проект не считает возможным выбирать здесь что-то одно: ему необходимо то и другое. Сделав подростков своими главными героями и адресатами, а кино — инструментом разговора с ними, фестиваль пробуждает в них не только внимательных и разборчивых зрителей, но и оригинальных авторов, преследуя при этом важные социальные цели. Для этого созданы и работают творческие мастерские. Занятия там проходят во время фестиваля, но для тех, кто захочет включиться всерьез и по-настоящему, они продолжатся в течение года с накопительным эффектом. У такой подробной фестивальной работы не сиюминутный, а как бы отложенный результат, потенциально мощный: жизнь отдельного молодого человека, приобретя новое содержание, может так круто измениться, что ему окажется по силам изменить жизнь вокруг или, по крайней мере, этому поспособствовать.
«Край света. Запад» впервые прошел в 2019 г., но пауза между первым и вторым фестивалем заняла не год, а два: прошлой весной было не до фестивалей. За это время мир изменился почти до неузнаваемости, и дело не только в пандемии. Слово «запад», всего лишь уточняющее в названии калининградского фестиваля его местоположение, приобрело такое свирепое содержание, что произносить это слово лишний раз в нейтральных целях не рекомендуется.
Умы и сердца подростков, ради которых придуман и живет «Край света», стали для власти источниками опасности и причиной неврозов в государственных масштабах. Не играя в политические игры и действуя на другом поле, калининградский фестиваль с его магистральными интересами попадает тем не менее в актуальный контекст сражений за молодое поколение. В этом контексте он выглядит достойно, и по всему выходит, что, предпочтя уважительный диалог захватническим войнам, «Край света» не ошибся в выборе средств для достижения цели.
Зубры всем своим свирепым видом воплощают непримиримый конфликт, однако приютившему их городу явно ближе идея мирного сосуществования. Здесь старинные осколки немецкой архитектуры спокойно уживаются с облезлой советской застройкой и скучным опрятным новоделом. А местный драмтеатр, чье житье-бытье, судя по афише и косвенным признакам, подернуто провинциальной ряской, по весне свободно пускает к себе на недельный постой международный кинофестиваль «Край света. Запад» с его актуальными интересами — художественными и социальными, которые манифестирует и реализует команда во главе с генеральным продюсером Алексеем Аграновичем. В свою очередь, конкурсная программа «Края света» предлагает игровым фильмам на равных бороться за награды с документальными, а три жюри — профессиональное, учительское и подростковое — отстаивают собственные предпочтения в разных номинациях, но при этом сообща выбирают фильм-победитель.
Отец и папа
В этом году жаркого спора между ними не получилось: драма «Я никогда не плачу» (Польша, режиссер Петр Домалевский) сразу выбилась в лидеры и своих позиций не уступила. Всех тронула история 17-летней девушки, вынужденной отправиться из своего польского захолустья к ирландскому черту на рога, чтобы опознать труп погибшего там отца, которого она толком даже не знала, помнила обрывочно. Эта внезапная смерть и свалившиеся в связи с ней заботы обострят ее чувства, заставят повзрослеть. Она сможет понять про свою жизнь то, что раньше ускользало, принять в эту жизнь воскрешенного ею в памяти отца, которого прежде для нее не существовало. По сути, путешествие в Ирландию проложит ее путь к себе.
Документальную рифму польской драме составил отечественный «Папа» Валерии Гай Германики. Пятнадцать лет назад Германика начинала, и звонко, именно в неигровом кино, позже в игровом интереснее всего работала на сопредельной территории, но затем свернула в дебри философской притчи, где с умным видом бродят химеры «мысленных волков», не подавая признаков живой жизни. Зато в «Папе» ее хоть отбавляй. Этот сознательно сумбурный, клочковатый фильм не столько портрет отчима, чрезвычайно колоритного долговязого старика, весьма боевитого для своих почти девяноста лет, сколько автопортрет семьи, где взрослые и дети живут нескучной жизнью, полной неврозов, обид, травм, манипуляций, но и нежности тоже, пусть порой и в специфической версии. В «Папе» напрочь отсутствует дистанция между «жизнью своих» и камерой, которая не наблюдает за ней, а хватает, глотает ее горячими кусками.
«Жизнь подростка трудна», — невозмутимо сообщает Германика за кадром своей старшей дочке Октавии, когда та в кадре признается, что несчастнее ее нет человека на свете. Жизнь подростка еще и подвержена опасностям, а технологические обстоятельства современного мира вносят в нее разнообразие, чреватое в том числе и угрозами.
Ловля на живца
Чешский документальный фильм «Пойманы в сети» (режиссеры Барбара Халупова и Вит Клусак) только что прогремел у себя на родине и в Калининграде тоже не был обделен вниманием. Иначе и быть не могло: рассказ о сексуальных домогательствах, которым взрослые подвергают в сети подростков, обречен на повышенный интерес — причем как родителей, так и детей, а эти групповые интересы пересекаются не так уж часто.
Для того чтобы поймать в сети нарушителей моральных и правовых границ, авторы фильма использовали приманку — трех совершеннолетних актрис, выглядящих совсем как тринадцатилетние девочки. В студии для каждой из них выстроили по девчоночьей комнате, создали по сетевой «легенде», проинструктировали, вооружили веб-камерами, и охотники разных возрастов — от сравнительно молодого до почтенного — не заставили себя ждать. Ничуть не смущаясь и даже, наоборот, вдохновляясь невинным девичьим возрастом, о котором те честно предупреждают, они ищут способы добиться своей цели, запудривая мозги, ублажая лестью, а если не получается — пуская в ход шантаж.
Фильм существует в двух прокатных версиях: «12+» и «18+». На фестивале показали обе. Взрослая версия в полтора раза длиннее детской и весьма откровенна в демонстрации видео, которым мужчины во время сессии пытаются аргументировать свою привлекательность. Детская версия представляет собой инструктаж: каждый эпизод с конкретной ситуацией снабжен комментарием актрис, которые уже от своего имени дают советы, как себя вести, предостерегая от неверных шагов. Серьезной художественной ценностью «Пойманы в сети» не обладают, но и не претендуют на нее, вполне довольствуясь социальной значимостью.
Работа на будущее
«Край света» как фестивальный проект не считает возможным выбирать здесь что-то одно: ему необходимо то и другое. Сделав подростков своими главными героями и адресатами, а кино — инструментом разговора с ними, фестиваль пробуждает в них не только внимательных и разборчивых зрителей, но и оригинальных авторов, преследуя при этом важные социальные цели. Для этого созданы и работают творческие мастерские. Занятия там проходят во время фестиваля, но для тех, кто захочет включиться всерьез и по-настоящему, они продолжатся в течение года с накопительным эффектом. У такой подробной фестивальной работы не сиюминутный, а как бы отложенный результат, потенциально мощный: жизнь отдельного молодого человека, приобретя новое содержание, может так круто измениться, что ему окажется по силам изменить жизнь вокруг или, по крайней мере, этому поспособствовать.
«Край света. Запад» впервые прошел в 2019 г., но пауза между первым и вторым фестивалем заняла не год, а два: прошлой весной было не до фестивалей. За это время мир изменился почти до неузнаваемости, и дело не только в пандемии. Слово «запад», всего лишь уточняющее в названии калининградского фестиваля его местоположение, приобрело такое свирепое содержание, что произносить это слово лишний раз в нейтральных целях не рекомендуется.
Умы и сердца подростков, ради которых придуман и живет «Край света», стали для власти источниками опасности и причиной неврозов в государственных масштабах. Не играя в политические игры и действуя на другом поле, калининградский фестиваль с его магистральными интересами попадает тем не менее в актуальный контекст сражений за молодое поколение. В этом контексте он выглядит достойно, и по всему выходит, что, предпочтя уважительный диалог захватническим войнам, «Край света» не ошибся в выборе средств для достижения цели.
(Нет голосов) |