«Дело двух врачей»
Что произошло? Факты и версия следствия.
В начале ноября 2018 года в Родильном доме №4 в Калининграде преждевременно родился ребенок. В течение первых суток после появления на свет младенец умер. Неизвестно, кто подал заявление в правоохранительные органы, но вскоре в родильный дом пришли следователи и арестовали главного врача. Следственный комитет сообщил, что она распоряжалась не вводить ребенку нужные медикаменты, а кроме того – отдала приказ о подделке документов, – то есть, сделала всё, чтобы ребенок не выжил. Руководителя роддома Елену Белую сначала поместили в СИЗО, затем – перевели под домашний арест после вмешательства общественности и губернатора Антона Алиханова, выступившего в её поддержку.
За прошедшие месяцы появилась информация, что изначально названные в сообщении СК препараты новорожденному всё же вводились. В роддоме №4 тем временем назначили нового руководителя, Олега Седнева, и жизнь как будто шла своим чередом – о деле не вспоминали. Пока 28 июня не стало известно о новом аресте и о новых обвинениях.
После ночного дежурства в следственный комитет вызвали анестезиолога-реаниматолога Элину Сушкевич, её задержали, а 29 июня Центральный районный суд избрал для неё меру пресечения в виде домашнего ареста. Ей предъявили обвинения по статье «Убийство малолетнего, находящегося в беспомощном состоянии».
Тогда же стало известно, что и Елене Белой предъявлены новые обвинения – уже в организации убийства – как будто именно она дала распоряжение доктору Сушкевич о том, какой именно препарат нужно ввести ребенку, и для каких целей.
При этом Элина Сушкевич не являлась и не является подчиненной Елены Белой, Сушкевич работает в Региональном перинатальном центре – самой большой государственной клинике по родовспоможению в регионе. В Роддом №4 она могла прибыть только в составе реанимационной бригады, чтобы решить: отвозить ребенка в РПЦ или оказать ему помощь на месте.
Сейчас и доктор Сушкевич, и Елена Белая остаются под домашним арестом. Реакция на новые обвинения в их адрес не заставила себя ждать. Профессиональное сообщество врачей Калининграда сходится во мнении, что следствию по делу о гибели младенца не достаёт объективности и прозрачности. Эта позиция отражена, в частности, в обращении Врачебной палаты региона к российскому обществу и органам власти.
К чему привело это дело?
«То, что происходит дальше, создаёт тревожную напряженную атмосферу в коллективах. Мы все созваниваемся, переговариваемся. Мы направили резолюцию президенту как гаранту Конституции, рассказали о ситуации, о том, что она создаёт чувство опасности принятия правильного клинического решения. Если вы позволите, мы будем требовать дополнительной проверки материалов этого дела с целью его максимальной открытости», — выразила общее настроение президент врачебной палаты региона, главврач областной Инфекционной больницы Ольга Краснова.
На самом деле, уголовное дело Белой и Сушкевич стало триггером для большой медийной кампании, которая развернулась главным образом в Интернете. Первыми поддержку, главным образом, в адрес задержанного реаниматолога, выразили врачи из-за пределов региона. В социальных сетях быстро распространился хэштег #ЯЭлинаСушкевич, запущенный российским обществом неонатологов, в котором состоит арестованный врач. Такие подписи врачи ставят под сообщениями, в которых выражают несогласие с версией следствия, ставят резонные, с точки зрения профессионалов, вопросы.
Впервые после 2008 года, когда медики в области коллективно выступали против ликвидации Медсанчасти №1, к общему протесту присоединились и калининградские врачи. Причем на минувшей неделе этот протест перестал быть исключительно заочным: в городе последовательно прошло официальное «собрание», инициированное врачебной палатой калининградским отделением профсоюза медработников, а затем – несанкционированная акция в поддержку Сушкевич на площади Победы. Первый «митинг» собрал более 300 человек, (говорят, что некоторых работников сферы здравоохранения на него просили явиться в обязательном порядке), второй – чуть более дюжины (сотрудникам медорганизаций области настоятельно не рекомендовали его посещать).
Интересно, что смысл обеих акций был примерно одинаковым. Выступавшие в конференц-зале и на площади пытались донести мысль: любой врач в России сейчас находится в зоне риска и может быть обвиненным в совершении преступления без учета сложности профессии и многообразия вариантов течения болезни и ее лечения. И при этом никто, кроме следователей, не сможет получить доступа к разбору его действий. Оценку им будет давать не профессиональное сообщество, а система, настроенная на обвинение. И о том, что если преследования будут продолжаться, то лечить простых людей дальше будет некому. Очевидно, что значительный пласт врачей чувствует незащищенность перед репрессивными возможностями государства.
«Мы встревожены и насторожены. Наш коллектив не верил, не верит и не будет верить, что предъявленные обвинения могут оказаться правильными», – высказалась на санкционированной встрече 5 июля в Региональном перинатальном центре его главный врач Ольга Грицкевич.
Версию следствия представители профессионального сообщества называют абсурдной, действия, которые предписывают врачам – невозможными.
«Сама по себе ситуация, что врач может причинить какие-то действия, направленные на прекращение жизни, она не укладывается в медицинской голове ни у кого [...] люди погибают в медицинских организациях, это то, что сопровождает работу любого медработника. Очень сложная ситуация, хочется отрицать, но будем ждать завершения следственных действий и суда», – высказался по ситуации министр здравоохранения области Александр Кравченко.
Почему врачи не верят в справедливость обвинения Сушкевич?
Прежде всего потому, что предъявленные обвинения никак не стыкуются с психологическим и профессиональным портретом докторов.
«Мы с Элиной работаем в одном коллективе и не спим уже неделю. Каждый день начинается с того, что открывается телефон, каждый вечер заканчивается тем, что мы изучаем новости. Я виделась с Элиной уже после того, как ей определили меру пресечения — домашний арест. Первый вопрос при встрече был, как тот ребенок, которого она реанимировала в ночь перед арестом, со среды на четверг, — рассказала сотрудник перинатального центра. — В ночь перед арестом Элина дежурила и не имела возможности даже получаса отдохнуть. Ребенок поступил из роддома № 4 в крайне тяжелом состоянии…. Чтобы понять, как поступить, она связалась с коллегой в Калужском перинатальном центре, и они до 5 утра были на связи, и каждые полчаса сбрасывала коллеге анализы, которые получала по ходу изменения параметров вентиляции, чтобы сделать всё, просто всё для спасения ребенка. И утром после такой тяжелейшей бессонной ночи грянуло вот это событие. Я не знаю, как его правильно назвать», – описала свою подругу одна из работников перинатального центра.
Сейчас Элина Сушкевич не может выполнять свои профессиональные обязанности. Она находится под домашним арестом в ожидании апелляции: то есть областной суд может пересмотреть её меру пресечения и избрать более жесткую. Или же наоборот позволить ей вернуться к работе с детьми. Именно такого определения может добиваться защита реаниматолога.
И дело Элины Сушкевич наглядно демонстрирует, как в России сейчас организована правовая защита простых докторов, которые попадают в такую ситуацию. Сбор средств на защитника в суде проводил не работодатель. Деньги собирали всем миром и переводили на карту сестры Элины – Ирины.
Она рассказала «Дворнику», что по состоянию на 8 июля удалось собрать сумму, достаточную для начала работы московского адвоката. Однако процесс обещает быть длительным, поэтому сбор продолжается. Желающие помочь доктору могут перечислить средства на карту Сбербанка 5336 6900 3049 0454 Ирина Игоревна Г.
В начале ноября 2018 года в Родильном доме №4 в Калининграде преждевременно родился ребенок. В течение первых суток после появления на свет младенец умер. Неизвестно, кто подал заявление в правоохранительные органы, но вскоре в родильный дом пришли следователи и арестовали главного врача. Следственный комитет сообщил, что она распоряжалась не вводить ребенку нужные медикаменты, а кроме того – отдала приказ о подделке документов, – то есть, сделала всё, чтобы ребенок не выжил. Руководителя роддома Елену Белую сначала поместили в СИЗО, затем – перевели под домашний арест после вмешательства общественности и губернатора Антона Алиханова, выступившего в её поддержку.
За прошедшие месяцы появилась информация, что изначально названные в сообщении СК препараты новорожденному всё же вводились. В роддоме №4 тем временем назначили нового руководителя, Олега Седнева, и жизнь как будто шла своим чередом – о деле не вспоминали. Пока 28 июня не стало известно о новом аресте и о новых обвинениях.
После ночного дежурства в следственный комитет вызвали анестезиолога-реаниматолога Элину Сушкевич, её задержали, а 29 июня Центральный районный суд избрал для неё меру пресечения в виде домашнего ареста. Ей предъявили обвинения по статье «Убийство малолетнего, находящегося в беспомощном состоянии».
Тогда же стало известно, что и Елене Белой предъявлены новые обвинения – уже в организации убийства – как будто именно она дала распоряжение доктору Сушкевич о том, какой именно препарат нужно ввести ребенку, и для каких целей.
При этом Элина Сушкевич не являлась и не является подчиненной Елены Белой, Сушкевич работает в Региональном перинатальном центре – самой большой государственной клинике по родовспоможению в регионе. В Роддом №4 она могла прибыть только в составе реанимационной бригады, чтобы решить: отвозить ребенка в РПЦ или оказать ему помощь на месте.
Сейчас и доктор Сушкевич, и Елена Белая остаются под домашним арестом. Реакция на новые обвинения в их адрес не заставила себя ждать. Профессиональное сообщество врачей Калининграда сходится во мнении, что следствию по делу о гибели младенца не достаёт объективности и прозрачности. Эта позиция отражена, в частности, в обращении Врачебной палаты региона к российскому обществу и органам власти.
К чему привело это дело?
«То, что происходит дальше, создаёт тревожную напряженную атмосферу в коллективах. Мы все созваниваемся, переговариваемся. Мы направили резолюцию президенту как гаранту Конституции, рассказали о ситуации, о том, что она создаёт чувство опасности принятия правильного клинического решения. Если вы позволите, мы будем требовать дополнительной проверки материалов этого дела с целью его максимальной открытости», — выразила общее настроение президент врачебной палаты региона, главврач областной Инфекционной больницы Ольга Краснова.
На самом деле, уголовное дело Белой и Сушкевич стало триггером для большой медийной кампании, которая развернулась главным образом в Интернете. Первыми поддержку, главным образом, в адрес задержанного реаниматолога, выразили врачи из-за пределов региона. В социальных сетях быстро распространился хэштег #ЯЭлинаСушкевич, запущенный российским обществом неонатологов, в котором состоит арестованный врач. Такие подписи врачи ставят под сообщениями, в которых выражают несогласие с версией следствия, ставят резонные, с точки зрения профессионалов, вопросы.
Впервые после 2008 года, когда медики в области коллективно выступали против ликвидации Медсанчасти №1, к общему протесту присоединились и калининградские врачи. Причем на минувшей неделе этот протест перестал быть исключительно заочным: в городе последовательно прошло официальное «собрание», инициированное врачебной палатой калининградским отделением профсоюза медработников, а затем – несанкционированная акция в поддержку Сушкевич на площади Победы. Первый «митинг» собрал более 300 человек, (говорят, что некоторых работников сферы здравоохранения на него просили явиться в обязательном порядке), второй – чуть более дюжины (сотрудникам медорганизаций области настоятельно не рекомендовали его посещать).
Интересно, что смысл обеих акций был примерно одинаковым. Выступавшие в конференц-зале и на площади пытались донести мысль: любой врач в России сейчас находится в зоне риска и может быть обвиненным в совершении преступления без учета сложности профессии и многообразия вариантов течения болезни и ее лечения. И при этом никто, кроме следователей, не сможет получить доступа к разбору его действий. Оценку им будет давать не профессиональное сообщество, а система, настроенная на обвинение. И о том, что если преследования будут продолжаться, то лечить простых людей дальше будет некому. Очевидно, что значительный пласт врачей чувствует незащищенность перед репрессивными возможностями государства.
«Мы встревожены и насторожены. Наш коллектив не верил, не верит и не будет верить, что предъявленные обвинения могут оказаться правильными», – высказалась на санкционированной встрече 5 июля в Региональном перинатальном центре его главный врач Ольга Грицкевич.
Версию следствия представители профессионального сообщества называют абсурдной, действия, которые предписывают врачам – невозможными.
«Сама по себе ситуация, что врач может причинить какие-то действия, направленные на прекращение жизни, она не укладывается в медицинской голове ни у кого [...] люди погибают в медицинских организациях, это то, что сопровождает работу любого медработника. Очень сложная ситуация, хочется отрицать, но будем ждать завершения следственных действий и суда», – высказался по ситуации министр здравоохранения области Александр Кравченко.
Почему врачи не верят в справедливость обвинения Сушкевич?
Прежде всего потому, что предъявленные обвинения никак не стыкуются с психологическим и профессиональным портретом докторов.
«Мы с Элиной работаем в одном коллективе и не спим уже неделю. Каждый день начинается с того, что открывается телефон, каждый вечер заканчивается тем, что мы изучаем новости. Я виделась с Элиной уже после того, как ей определили меру пресечения — домашний арест. Первый вопрос при встрече был, как тот ребенок, которого она реанимировала в ночь перед арестом, со среды на четверг, — рассказала сотрудник перинатального центра. — В ночь перед арестом Элина дежурила и не имела возможности даже получаса отдохнуть. Ребенок поступил из роддома № 4 в крайне тяжелом состоянии…. Чтобы понять, как поступить, она связалась с коллегой в Калужском перинатальном центре, и они до 5 утра были на связи, и каждые полчаса сбрасывала коллеге анализы, которые получала по ходу изменения параметров вентиляции, чтобы сделать всё, просто всё для спасения ребенка. И утром после такой тяжелейшей бессонной ночи грянуло вот это событие. Я не знаю, как его правильно назвать», – описала свою подругу одна из работников перинатального центра.
Сейчас Элина Сушкевич не может выполнять свои профессиональные обязанности. Она находится под домашним арестом в ожидании апелляции: то есть областной суд может пересмотреть её меру пресечения и избрать более жесткую. Или же наоборот позволить ей вернуться к работе с детьми. Именно такого определения может добиваться защита реаниматолога.
И дело Элины Сушкевич наглядно демонстрирует, как в России сейчас организована правовая защита простых докторов, которые попадают в такую ситуацию. Сбор средств на защитника в суде проводил не работодатель. Деньги собирали всем миром и переводили на карту сестры Элины – Ирины.
Она рассказала «Дворнику», что по состоянию на 8 июля удалось собрать сумму, достаточную для начала работы московского адвоката. Однако процесс обещает быть длительным, поэтому сбор продолжается. Желающие помочь доктору могут перечислить средства на карту Сбербанка 5336 6900 3049 0454 Ирина Игоревна Г.
(Голосов: 1, Рейтинг: 2.93) |