«Я объективно не чувствую себя в безопасности»

Еще до возбуждения уголовного дела в отношении Ольги Акоповой в «Фестивальной дирекции» проходили обыски. Обвиняемая уезжала за пределы РФ, но вернулась.

14 июля Калининградский областной суд оставил в силе постановление Центрального районного суда, согласно которому срок содержания под стражей экс-руководителя АНО «Фестивальная дирекция» Ольги Акоповой был продлен до 28 июля. Бывшего руководителя подведомственной министерству культуры и туризма некоммерческой организации обвиняют в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). 

По версии следствия, Ольга Акопова в статусе руководителя АНО «Фестивальная дирекция» с августа по октябрь 2024 года завладела 1,2 млн руб., выделенных на проведение культурного мероприятия. Заключив фиктивный договор по сопровождению мероприятия, она забрала деньги себе. Защита Акоповой настаивает, что в тот момент, когда могло быть совершено инкриминируемое деяние, Акопова находилась в декретном отпуске и отпуске по уходу за ребенком. Сама обвиняемая заявляет, что в СИЗО на нее оказывается давление и она не чувствует себя в безопасности. Правоохранительные органы по-прежнему настаивают на заключении под стражу. Портал RUGRAD рассказывает, какие подробности дела стали известны в ходе последнего процесса. 

Попытка закрыть процесс от прессы

Адвокаты экс-главы «Фестивальной дирекции» Ольги Акоповой пытались закрыть заседание от прессы. Свое требование сторона защиты мотивировала тем, что в рамках процесса будут озвучены сведения о несовершеннолетних лицах и информация, которая может быть отнесена к медицинской тайне. Озвучивая данное ходатайство, адвокат Светлана Горбунова акцентировала внимание на том, что в зале присутствуют представители прессы. Адвокаты ссылались на положения ст. 241 УПК РФ, которая предусматривает, что в случаях, когда разбирательство может привести к оглашению охраняемой федеральными законами тайны, процесс проходит в закрытом режиме. Тем не менее судья не нашла оснований для того, чтобы перевести процесс в закрытый режим.

«Доказательств умысла мы не видим»

Защита назвала утверждения следователя «голословными» и настаивает, что данных для подтверждения причастности Ольги Акоповой к инкриминируемому деянию в материалах дела недостаточно. Свидетельские показания в рамках процесса не цитировались, но в апелляционной жалобе защита указала, что одно из допрошенных лиц дает «противоречивые и непоследовательные показания» и по ним нельзя подтвердить причастность экс-руководителя АНО к инкриминируемому деянию. 

«Мы в судебной инстанции (имеется в виду суд первой инстанции. — Прим. ред.) представили ряд доказательств, подтверждающих отсутствие обоснованных подозрений Акоповой в совершении инкриминируемого преступления, которые, к сожалению, надлежащим образом не были оценены судом первой инстанции. Суд ссылался на голословное утверждение следователя о том, что Акопова совершила преступление. <...> В представленных материалах дела доказательств умысла со стороны Акоповой мы не видим. Мы вообще не понимаем, на чем основывается следствие, когда возбуждает уголовное дело. Мы понимаем, как можно возбудить [уголовное дело] в отсутствие заявителя и потерпевшего», — отметила во время своего выступления в процессе адвокат Светлана Горбунова. 

Адвокат подчеркнула, что в деле фигурирует некий рапорт, но судом его содержание «никоим образом не проверено». 

В апелляционной жалобе стороны защиты отмечается, что «фактически обвинение связано с осуществлением предпринимательской деятельности», а значит, законных оснований, чтобы содержать обвиняемую под стражей, нет. 

В Министерстве по культуре и туризму настаивали, что последние 2 года Ольга Акопова работала в АНО «на полставки и удаленке». Защита также настаивает, что в тот период времени, когда могло быть совершено преступление, Акопова уже находилась в декретном отпуске и в отпуске по уходу за ребенком.

«Указанные обстоятельства объективно говорят, что она не занималась трудовой деятельностью в тот период времени, когда якобы было совершено преступление, инкриминируемое моей подзащитной», — подчеркнул адвокат Никита Тугов. 

«Она уже длительный период времени находилась в Москве, где проживала со своей семьей. Находилась в декретном отпуске и в отпуске по уходу за ребенком как раз в период инкриминируемых деяний», — отметила Светлана Горбунова. 

Адвокаты также напомнили об отсутствии каких-либо процессуальных действий со стороны следствия. Но правоохранительные органы настаивают на том, что обстоятельства, из-за которых в качестве меры пресечения было выбрано СИЗО, не отпали.  

«Что касается доводов о ненадлежащей работе органов предварительного расследования и непроведении следственных действий, то они основаны исключительно на предположениях стороны защиты. Поскольку объективными данными о том, какие следственные действия проводятся, защита располагать не может. Следователь на данной стадии не обязан раскрывать сведения стороне защиты», — отметила представитель прокуратуры, отметив, что процессуальных нарушений допущено не было. 

Акопова покидала территорию РФ, но вернулась

Следствие настаивало на выборе самой жесткой меры пресечения в том числе и потому, что опасается, что, оставаясь на свободе, обвиняемая может скрыться, или угрожать свидетелям, или уничтожить доказательства. Подобную аргументацию органы следствия используют, как правило, во всех процессах, связанных с выбором меры пресечения для фигурантов. В частности, аналогичная аргументация позволила правоохранительным органам добиться заключения в СИЗО для главы администрации Балтийска Сергея Мельникова. Но в случае с уголовным делом в отношении Ольги Акоповой есть и ряд существенных отличий. В частности, защита настаивает, что обвиняемая никак не может оказать давления на свидетелей, используя свое служебное положение, ведь Акопова ушла из дирекции еще в январе 2025 года.

Что касается доказательств, то, по оценке адвокатов, вся необходимая документация уже была изъята правоохранительными органами. Как выяснилось в суде, еще до возбуждения уголовного дела в подведомственной минкульту организации проводились обыски.

«До возбуждения уголовного дела в АНО “Фестивальная дирекция” проводились обыски. Причем неоднократно. Изымалась вся документация, всё, что наработано “Фестивальной дирекцией” за весь период деятельности, было изъято органами ФСБ (дело было открыто  на основании результатов оперативно-розыскной деятельности регионального управления ФСБ. — Прим. ред.). Как-то воспрепятствовать уничтожению этих доказательств Акопова не могла», — заявила Светлана Горбунова. 

Уголовное дело в отношении экс-руководителя «Фестивальной дирекции» было возбуждено в начале марта 2025 года. Ольга Акопова была поставлена в известность об этом в тот же день. Но, как отмечали адвокаты, она не пыталась скрыться от следственных органов. Более того, она выезжала за пределы РФ, но вернулась. 

«С момента возбуждения [уголовного дела] до задержания Акопова выезжала за пределы РФ вместе со своей семьей в Шри-Ланку. При этом никаких запретов на выезд из РФ не было. Еще до задержания она возвращается в РФ. Это ли не говорит, что умысла на то, чтобы скрыться от органов предварительного следствия и суда, у нее не было? Следователь подтвердила, что она уведомила Акопову о возбуждении в отношении нее уголовного дела. И она не предприняла попыток, чтобы скрыться», — отметил Никита Тугов. 

Обвиняемая не чувствует себя в безопасности

Защитник экс-руководителя дирекции Светлана Горбунова в ходе процесса отметила, что следствие настаивает на заключении под стражу в том числе потому, что Ольга Акопова отказывается признавать вину. Сама обвиняемая также заявила о давлении, которое оказывается на нее в следственном изоляторе. Якобы представители силовых структур пытаются вести с ней беседы без адвокатов и средств фиксации, а следователи давали ей понять, что она «поедет домой», если скажет «что необходимо следствию». Ольга Акопова подчеркнула, что не чувствует себя в безопасности.

«Данная мера была сделана исключительно с целью давления на меня и получения необходимых показаний следствию. С момента моего задержания как следователь, так и сотрудник ФСБ говорили мне, что я поеду домой, если буду говорить то, что необходимо следствию. <...> С момента, как меня этапировали в Калининград, ко мне регулярно приезжает сотрудник ФСБ, который проводил со мной очень длительные беседы. Я обращалась к руководству СИЗО, что не хочу встречаться с сотрудником без своих адвокатов, без видеозаписи. Но данные просьбы не были удовлетворены. Я объективно не чувствую себя в безопасности. Я чувствую, что на меня оказывается давление», — заявила Ольга Акопова. 

В качестве доводов о выборе более мягкой меры пресечения было указано на то, что у Ольги Акоповой есть малолетний ребенок. «Изоляция от моего ребенка наносит мне абсолютные моральные страдания… Я не понимаю, как это влияет на ход следствия. Я прошу только дать мне возможность быть с моим ребенком», — закончила свое выступление Акопова. Однако правоохранительные органы настаивают на том, что семейное положение обвиняемой никак «не исключает избрания меры пресечения в виде пресечения под стражу». 

Текст, фото: RUGRAD