Почему у Сергея Хлопушина не было собственных политических амбиций и каким должен быть новый прокурор Калининградской области. Экспертный опрос RUGRAD.EU.

Уже бывший прокурор Калининградской области Сергей Хлопушин проработал в регионе 3 года. За это время государственный советник юстиции второго класса успел поучаствовать в лишении мандата депутата Калининградской областной Думы Игоря Рудникова: именно Хлопушин продемонстрировал на заседании регионального парламента карту постоянного жителя США и заявил, что отпечаток пальца на ней принадлежит депутату. 

Но в коллективной памяти прокурор останется явно не благодаря этой истории или другим резонансным уголовным делам, где его подчиненные поддерживали государственное обвинение. Про Сергея Хлопушина вспоминают в первую очередь благодаря активности, которую он развернул в последний год работы до выхода на пенсию: здесь и так называемая «антиалкогольная» инициатива прокуратуры, благодаря которой были сокращены легальные часы продажи алкоголя в регионе, несмотря на протесты бизнеса. Борьба с вывесками на иностранных языках: предпринимателей заставляли делать новые вывески под предлогом соблюдения федерального закона «О государственном языке», он датирован еще 2005 годом, но именно при Хлопушине региональная прокуратура стала уделять много внимания тому, как данный нормативно-правовой акт соблюдается деловым сообществом. 

Но все эти действия не мешали прокурору позиционировать себя как защитника предпринимателей перед «беспределом» правоохранительных органов: при бывшем прокуроре ведомство провело форум, посвященный проблемам бизнеса. О проверяющих бизнес органах там далеко не всегда высказывались лицеприятно. 

Эксперты отмечают, что Сергей Хлопушин был одним из тех прокуроров региона, у кого не было открытого конфликта с региональным правительством или губернатором. Даже занимавшему эту должность до 2013 года Алексею Самсонову, которого за глаза называли «тишайшим», не удалось избежать противостояния с Николаем Цукановым. Сергей Табельский, который в 2017 году уступил кресло прокурора области Хлопушину, позволял себе и более радикальные шаги в адрес команды экс-губернатора. 

Формальным поводом для конфликта между Сергеем Хлопушиным и Антоном Алихановым могла стать фигура директора подконтрольного правительству регионального государственного предприятия «Единая система обращения с отходами» Алексея Хряпченко в отношении которого ФСБ возбудила уголовное дело. Но ни одна из сторон возможного конфликта так и не решилась выйти за флажки: Алиханов хвалил директора за показатели, а Хлопушин хотел, чтобы дело расследовалось быстрее. Очередного витка противостояния правительства и силовой структуры, которых было немало в истории региона, в этот раз так и не случилось.

По просьбе RUGRAD.EU представители бизнеса, адвокаты и политические эксперты рассказали, чем им запомнились 3 года Сергея Хлопушина. 

Александр Мусевич, председатель комитета по международным отношениям и правопорядку Облдумы

Мне выпало счастье или честь представлять его в Калининграде. Он произвел очень хорошее впечатление. Иногда смотришь человеку в глаза и видишь там спокойный, умудренный взгляд. Но взгляд не ожесточенный, что у людей его профессии частенько встречается. Такая спокойная уверенность, а в знаменателе это глубокие профессиональные знания, тот человек, с которым не хочется спорить. Ты понимаешь, если он что-то говорит, то эта мысль уже хорошо продумана и отшлифована. Я вижу, что он работал не за страх, а за совесть, и довольно много сделал для калининградского правового поля.

Мне кажется, что слишком много пустой истерии вокруг «антиалкогольной» инициативы прокуратуры. Те обсуждения закона, которые были в СМИ, даже соринки на его мундире не оставили. Государственная политика и политика прокуратуры как ока государева была в том, чтобы создавать определенные неудобства в злоупотреблении и потреблении алкоголя. Он взрослый человек, он прекрасно понимал, что это не кардинальная мера, и сам не раз говорил , что кто хотел пить, тот и выпьет, кто не хотел — пить не будет.

Те даты, которые были определены как свободные от алкоголя, — 1 сентября, 1 июня, День защиты детей, — это, скорее, позиция государства, позиция «мудрых отцов», «мудрых дедушек», которые говорят, что, слушайте, есть много дней в году, когда можно выпить, давайте в эти дни мы на наших детей посмотрим и порадуемся их успехам. Пытаться сделать из достоинства недостаток я бы не стал.

Очень понравилось, когда мы с ним работали по курительным смесям. Для меня это была новая тема, я ее совершенно не знал. Благодаря ему и его сотрудникам, мы достаточно быстро погрузились в нее: понимали, какие предпосылки, кто выгодополучатели, это было довольно интересной и важной работой в тот момент.

Закон «О Государственном языке» довольно старый. Для бизнес-сословия тут не было никакой новинки и откровения. Если кто-то хотел в рамках некого шика сделать свой аншлаг (имеется в виду вывеска. — Прим. ред.) на английском или другом языке, то они это делали. Дизайнеры, которые их разрабатывали, наверняка заказчика предупреждали, что здесь нарушение закона. Те, как правило, говорили: «Да, бог с ним! Никто на это не обращает внимания». В Саудовской Аравии ни одно наименование, даже Coca-Сola, не может быть напечатано на исконном языке: оно должно быть написано на арабском и только где-то внизу, небольшим шрифтом дублироваться на английском. С точки зрения нашего российского поля, считаю, что такая борьба — это правильно. Не вижу в этом излишней бюрократизации и палочной дисциплины.

В чем его никогда не замечал, так это в участии в политических процессах. Сергей Николаевич не раз был на совете Облдумы. У нас представлены разные партии, и это вопрос с некой политической окраской, с некой протекционистской подоплекой. У него была легкая улыбка, и он сразу же уходил с темы политики. Синий мундир защитника закона не позволял ему переходить эти рамки, он не симпатизировал той или иной политической партии.

Алексей Елаев, заместитель генерального директора «Спар-Калининград», выступал против «антиалкогольной» инициативы надзорного ведомства

Когда прокуратура исполняла свои непосредственные обязанности, то, помимо желания показать всем кузькину мать, было желание что-то делать и разбираться. Но когда мы говорим про пиар-вещи, про желание показать какую-то деятельность внешнему кругу, то здесь был провал за провалом. Начиная с внешне выигрышной идеи с алкоголем и заканчивая борьбой с «германизацией», которая привела к уничтожению герба Черняховска. Эти вещи, к сожалению, умаляли честь и достоинство калининградской прокуратуры. Мы надеемся, что новый прокурор будет исполнять свои обязанности, чтобы служить народу, а не пытаться показать, что у него есть много красивых и замечательных, но нежизнеспособных идей.

Любой государственный орган всегда пытается показать себя центром политической силы — это альфа и омега. Сергей Хлопушин был государственным советником второго класса — две звездочки на погонах, в Калининградской области прокурору положена 1 звездочка на погонах. Явно все эти действия были не для того, чтобы крепче усидеть в Калининградской области, а чтобы уйти куда-нибудь, где дают хотя бы 3 звездочки на погоны. В таких случаях, как правило, и начинается пиар: показать начальству, что ты героически с чем-то борешься. Этот пиар действовал старинными методами — всё запретить (вместо того, чтобы всё разрешить или бороться с притеснениями бизнеса).

В новой реальности этот пиар уже никому не нужен. Сейчас нужны прокуроры, которые будут бороться с притеснением налогоплательщиков, с притеснением бизнеса, будут защищать общество от органов государственной власти и местного самоуправления. Бороться с буквами на гербе Черняховска — это, извините, смешно (если не сказать глупо). Не ограничивать торговлю, потому что можешь, а увеличивать. Не запрещать использовать латинские буквы, а увеличивать возможности граждан и бизнеса по работе в конкурентной среде.

Права ли была прокуратура, когда боролась за соблюдение закона «О Государственном языке»? В Российской Федерации тысячи законов. Фундаментальные законы гораздо важнее, чем те, которые называются «мемориальными» (принимаются для каких-то красивых или идеологических целей). Надо блюсти, прежде всего, законы, которые влияют на бизнес-среду, а «мемориальные» законы оставим гражданскому обществу. В то время, когда кто-то занимается «мемориальными» законами, всяким вывесками и какой-то еще фигней, человек мог бы заниматься защитой бизнеса в это же время и за эту же зарплату.

Почему у прокуратуры не было конфликтов с исполнительной властью в то время, когда он должен быть?  Этот конфликт обязателен, это фундаментальная основа деятельности прокуратуры. Независимый орган, имеющий право проверять любой орган государственной власти, и почему нет конфликта? Политика зиждется на конфликте. Без конфликта она только на кладбище. Нет конфликта — это значит нет работы, нет контроля.

Владимир Абрамов, политолог

Прокуратура особенно не была заметна. Были всплески типа вывесок на нерусском языке или придирок к гербам — совершенно пустопорожние мероприятия, от которых не холодно и не жарко, и жизнь рядового обывателя совершенно не зависит [от них]. Плюс странная история с ограничением продажи алкоголя (там, безусловно, порядок надо навести: возможность продавать алкоголь круглые сутки под видом того, что это кафе — это возмутительно). На общественно-политическом поприще замечены они не были, в политику не лезли.

Была ли борьба с алкоголем и вывесками пиаром, чтобы уехать в другой регион? Учитывая возраст руководителя ведомства, то было понятно, что куда он уедет? Он же не генпрокурор, чтобы до 70 сидеть. Возрастное ограничение, прописанное в законе, не дает почвы для таких теорий.

Ничего особенно плохого с точки зрения соблюдения прав и интересов граждан за последние 3 года не произошло. Поэтому уходящему прокурору можно поставить заслуженную «четверку с минусом».

Кому бы из трех последних прокуроров — Алексей Самсонов, Сергей Табельский, Сергей Хлопушин — я бы отдал предпочтение? Больше последнему: система должна работать без большого шума. Когда его меньше, то есть надежда, что система работает.

Георгий Дыханов, экс-уполномоченный по правам предпринимателей (с 2014 по 2019 год), председатель регионального отделения «Деловой России»

Про отношения бизнеса и прокуратуры при Сергее Хлопушине нельзя сказать однозначно, было по-разному, но позитива больше. Одна из главных проблем для нашего региона — это перевод хозяйственных споров в уголовную плоскость (в том числе и с налоговой). Он достаточно эффективно сократил количество заказных, придуманных и вымышленных, необоснованных и незаконных уголовных дел, которые возбуждались в отношении предпринимателей. Эта угроза значительно ушла.

Навели порядок в уголовно-процессуальных действиях. Когда приходит «некто» с погонами и удостоверением и начинает изымать всё подряд, не оставляя копий. Здесь был наведен порядок, и это огромная его заслуга.

Были моменты, где мы друг друга не понимали. В том числе по ограничению времени продажи алкоголя. Он сам правильно признал: ничего это не дало. Так зачем было отвоевывать этот час у бизнеса и людей?

Если взвешивать, то «антиалкогольная» инициатива — это мелочь по сравнению тем, что угроза наездов, рейдерства и отъема бизнеса с вовлечением недобросовестных правоохранителей значительно снизилась. Это была более серьезная угроза.

В каких-то более крупных вещах, в вопросах неправомерных действий со стороны правительства и исполнительной власти — здесь его очень сложно оценивать. С моей точки зрения, можно было проявить большую активность, можно было занимать и более жесткую позицию.

Про политическую активность — сложный вопрос. У нас в стране ручное управление: любой государственный орган в такой ситуации становится политическим. Он политическую активность не проявлял. Но следовало бы ее проявлять или нет — это философский вопрос.

Противостояния с правительством у Сергея Хлопушина не было. Это то, что многие могут ему предъявить и предъявляют. Но это философский вопрос. Я могу тут только сравнить его с предыдущим прокурором Сергеем Табельским — у него была более активная позиция в этом вопросе. Мне такая позиция импонировала больше.

Владимир Беспалов, начальник управления по внутренней политике правительства Калининградской области

По нашей линии взаимодействие шло достаточно оперативное, никаких сложностей в в контактах как с прокурором [области], так и с районными, не возникало. Всё было оперативно и просто (для нас самое главное — это оперативность).

По поводу отсутствия конфликтов с правительствомя оценок дать не могу: моя деятельность меньше в сфере нормотворчества находится. Рабочие моменты решались быстро: как наши запросы, так и то, что они у нас запрашивали. На этом мое личное общение заканчивалось. Конфликтности никакой не было.

Евгений Галактионов, президент Адвокатской палаты Калининградской области

Адвокатское сообщество выразило сожаление, что он ушел. У нас есть мерило открытости прокурорских работников: на первом месте по климату в прокуратуре был Чулков (Вячеслав Чулков ушел в отставку с поста прокурора области в 2004 году. — Прим. ред.), а после него оказался Хлопушин. Он был суров, но справедлив: необоснованных претензий не предъявлял, к людям относился как к людям.

Он первый из прокуроров, кто играл на чемпионате правоохранительных органов по футболу и возглавлял команду. Когда первое лицо играет наравне с другими — это значит, что это команда. Слово «команда» всецело здесь относится к работе прокуратуры. 

Было бы правильно дать прокуратуре право прекращать уголовные дела, как этого хотел Хлопушин. Чтобы не было всякого рода недоразумений. Еще бы прокуратуре вернули право арестовывать (а потом обжаловать это в суде), то у нас намного было бы меньше людей под стражей.

Дела в отношении адвокатов при Хлопушине возбуждались исключительно за совершение уголовных преступлений. При нем было возбуждено 3 дела по неприятному факту — мошенничество. Мы этого не скрываем. С точки зрения возбуждения дела и поддержки по нему обвинений — претензий к нему со стороны адвокатского сообщества не было.

Святослав Лавриненко, председатель Союза переработчиков отходов Калининградской области (выступал на организованном прокуратурой форуме по защите бизнеса)

Я рассказывал о нескольких эпизодах по проверкам [бизнеса], которые сами нуждались в проверке: на предмет законности или инертности. Отнеслись чутко, за довольно резкие доклады — благодарили. Была попытка создать рабочую группу по этому направлению. Но она, к сожалению, так и не была создана. Я несколько месяцев звонил, пытался понять, но группа не была создана. Рассчитывал, что мы в ее рамках вопросы проговорим, что-то под контроль возьмется. Но так как ее нет, то и говорить не о чем: не сказать ни хорошо, ни плохо. Это, что касается областной прокуратуры. С природоохранной прокуратурой работа ведется довольно плотно: проверки и мы инициируем, так и нас проверяют.

Есть такое предприятие, которое пытается продавать документы и лицензии. Прокуратура выносит решения — там административные штрафы. Мы инициируем отзыв лицензии у этой организации, но где-то присутствует сдерживающий фактор или инертность. Короче, я недоволен. Недоволен не работой отраслевой прокуратуры (природоохранной. — Прим. ред.): как нас проверяют в хвост и в гриву, так и мы инициируем проверки. Что касается областной прокуратуры, то несколько лет назад эта работа чувствовалась. Но последние 2–3 года я ее не чувствовал.

Дмитрий Перцев, адвокат, президент региональной общественной организации «Ассоциация независимых юристов»

Сергей Хлопушин достаточно успешно руководил областной прокуратурой. Я в прокуратуру обращался часто, не всегда был доволен ответами, но они, по крайней мере, были вовремя. Кадровый потенциал прокуратуры за это время серьезно укрепился. В целом его деятельность как менеджера вверенной организации оцениваю позитивно, но не без нареканий. Это твердая «четверка».

Вопрос о возвращении прокуратуре прав прекращать уголовные дела — спорный. Да, появится новая инстанция, к которой адвокаты смогут апеллировать, но что мы получим на выходе, очередные отписки или они будут вникать и разбираться? Насколько процедура будет реальной или формальной? Я работал по старому УПК, мы очень ждали, когда будет принято судебное санкционирование взятия под стражу вместо прокурорского. Новый УПК вступил в силу в 2002 году, и несколько месяцев это работало очень хорошо, но потом всё сошло на нет: суды штампуют эти аресты.

Может быть, прошлые калининградские прокуроры делали это не так активно, но не все ратуют за увеличение полномочий. Хлопушин здесь был не одинок, это позиция ведомства, а он — его часть. Он как часть этой системы отражает определенные корпоративные интересы. Прокурор ратует за то, чтобы у него было больше полномочий, а у ведомства аппаратный вес по сравнению с другими структурами.

По многим позициям прокуратура отстаивает ведомственные интересы, это издержки того, что это единая централизованная система. Хлопушин в полной мере часть этой системы. Поэтому он достаточно успешно выполнял задачи: если бы он шел вопреки системе, система быстро бы его устранила. 

Опрос: Алексей Щеголев
Фото: RUGRAD.EU, duma39.ru, kaliningrad.tpprf.ru, vk.com