Тлсм «Текториторика»в Калининграде объявляет об открытии виртуального заседания элитполитсовета «Королевская гора» посвящённого синтезу формулы основания л е к а р с т в а против с т р а х а. Хотите стать участником? Вступайте в полилог!
Вначале определимся: чего боятся россияне? Есть мнение о том, что русские меньше других этносов и суперэтносов боятся чего бы то ни было. Но известно так же, что мы больше других общностей, склонны опасаться перемен. Неспроста же пел Виктор Цой: «Сигарета в руках, чай на столе, так замыкается круг. И вот, нам становится страшно что-то меняяять.» Слова популярной времён перестройки песни всё ещё актуальны?
Алексей Кудрин:Россия вступает в эпоху перемен – для них созрели и элиты, и значительная часть общества. Мы стоим на пороге изменений которые, соответствуют вызовам, стоящим перед страной. Проблем накопилось столько, что надо решать их все вместе.Существует страх таких перемен. Это стало проблемой. Нужны институты, способствующие переменам. Нынешние институты работают слабо, необходимо исправлять эту ситуацию.
Текторитор: Для исправления ситуации надо разобраться в том, какие нужны институты, способствующие переменам и от каких институтов надо избавиться т.к. они не способствуют переменам. Алексей Леонидович, Вы работали в Академии наук и знаете о таких институтах не понаслышке.
Алексей Кудрин: ценности и институты являются очень важными и существенно влияют на результаты наших реформ. Без внимания к этой теме мы не раздвинем границы наших возможностей, наших результатов, нашей эффективности. Мы понимаем, что нынешний уровень развития судебной системы, взаимодействия правоохранительных органов и общества, власти и общества, эффективности власти, способности власти себя организовать стал ключевым препятствием для дальнейшего развития. Что нужно? Кто должен сказать: «Давайте перестроимся!»? Кто должен сказать: «Вот есть план. Давайте вот так перестроим государственные институты!»? Мои коллеги уже подготовили программу реформ государственного управления с лучшими примерами, которые взяты из разных стран и признаны таковыми. А как это взять и перенести? Что этому мешает? И тут мы видим демократические институты, культурные институты, интересы, которые защищены определенными практиками – практиками мягкого авторитаризма. И мы хотим обсуждать, почему они такие, откуда они взялись.
Россия была примером сложных, очень противоречивых реформ, которые были вредны и не дали нужного результата и в нулевые годы, может быть, вызвали даже недоверие к реформам. Отчасти это так. В России – еще в Советском Союзе – в середине 60-х была очень серьезная потребность в проведении новых реформ. Их понимали элиты, к ним стремились. На реформы был очень большой спрос, и даже делались некоторые шаги в их направлении. Затем это все захлебнулось, и на многие годы мы оказались в застое.Неужели советские люди, россияне не готовы к демократизации? Может, они в результате культурных проблем, ценностей оказались не готовы к этим преобразованиям? В тоталитарных обществах, наверное, есть и другие причины, которые сдерживают, могут существенно отложить такого рода реформы. И, допустим, один из таких институтов, который стал ключевым, – это КГБ и цензура. Наши работы о необходимости конкуренции в экономике просто запрещали. В моих работах слово «конкуренция» требовалось зачеркнуть. Оно не допускалось.Только в 1988 году (я просто точно знаю дату) это стали разрешать нам – писать слово «конкуренция», которая могла быть в советской экономике. Была жесткая круговая порука, не допускающая новых идей и мыслей, которые отличались от главной линии – тогда руководства, КПСС. Эти институты существенно перенесли начало реформ и привели российскую (тогда советскую) экономику к такому ослаблению, неэффективности – уже кричащей неэффективности, – которая привела к коллапсу Советского Союза, разрушению плановой системы управления.
Текторитор: КГБ и цензуры теперь нет. Но страх перед изменениями остался. Чего-то не хватает. Отсутствует некий институт, который мог бы снимать страх перед назревающими изменениями. Что за институт?
Дзен-мастер: Этот институт социальная философия.
Текторитор: Что говорит о переменах в стране и в мире российская философская наука?
В.Е. Лепский: Более десяти лет руководство страны обращается с призывами к широким слоям представителей общества, бизнеса и государства перейти на инновационный путь развития, выделяя при этом солидные финансовые средства на такое развитие. Выбора у страны нет. Без инновационного развития – путь в пропасть. Только на его основе Россия может обеспечить экономический рост, конкурентоспособность, безопасность, достойное качество жизни населения, стать одним из мировых лидеров. Однако инновационное развитие топчется на месте, а успехи заметны лишь на бумаге. Значит призывов недостаточно и дело не в деньгах, а в чем-то другом. Одна из важнейших причин неадекватность концептуального обеспечения организации инновационного развития, которая проявляется в ориентации на инерционный и догоняющий сценарии, в доминировании коммерческого подхода, в развале науки и образования, во многих других аспектах.
Текторитор: И что делать- с философской точки зрения?
В.Е. Лепский: Организация интеграционных и инновационных процессов на евразийском пространстве лежит в рамках стратегического проекта развития России. Учитывая высокую напряженность сложившейся международной обстановки и экономические трудности в центре внимания этих процессов на евразийском пространстве должно быть стремление к преодолению экономического эгоизма характерного для рыночной экономики. Необходимо использовать современные представления и технологии сборки субъектов развития, выйти за рамки региональных ограничений и рассматривать евразийскую интеграцию как миропроект, на основе которого будет обеспечена проектная идентификация участников и легитимность наднациональных структур. Такой подход требует институционализации социогуманитарного обеспечения интеграционных и инновационных процессов на евразийском пространстве. На технократическом пути развития Россия и участники евразийских интеграционных проектов не смогут догнать передовые в инновационном аспекте страны, более того к настоящему времени разрыв только увеличивается. Успех, по-видимому, следует искать на других путях. Надо не догонять, а опередить и стать лидером технологий следующего поколения, лидером следующего технологического уклада. Есть основания утверждать, что в следующем технологическом укладе должны доминировать социогуманитарные технологии, в которых ведущая роль будет за проблематикой саморазвивающихся инновационных сред. За последние годы руководство страны провозгласило курс на независимую от Запада политику России. Что дает шанс защититься от технологий управляемого хаоса, использование которых в последние годы привело к дестабилизации целого ряда государств, к лавинообразному росту террористических организаций. Однако неадекватные реалиям XXI века механизмы управления страной не дают оснований для оптимистических прогнозов выхода России из глубокого кризиса, охватившего политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Для качественного изменения ситуации нужны новые высокие гуманитарные технологии, а также проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов развития, что должно составить суть ответа на вызов интеллектуальным силам страны. Развитие России нельзя отрывать от интеграционных и инновационных процессов на евразийском пространстве, что нашло свое отражение в проблематике сборки субъектов российского и мирового развития.
Текторитор: Какова основная проблема?
В.Е. Лепский: Главной проблемой формирования образа будущей России является преодоление бессубъектности развития. Нами обоснованы тупики экономических и цивилизационных прорывов в будущее. 1. Диагноз для России - «бессубъектность развития». Основными симптомами данной болезни являются: блокировка рефлексии; отсутствие целей, образа будущего, стратегии; отсутствие ценностей и этических основ в действиях власти, либо их несоответствие интересам страны и народа; неспособность адекватно воспринять и оценить сложившуюся ситуацию, подняться над нею, самоопределиться и самоидентифицироваться; отсутствие смелых, хорошо обдуманных «прорывных» идей и готовности, умело взаимодействуя с другими субъектами, их реализовать. Без преодоления этой болезни нет оснований надеяться, что Россия сможет встать на путь достижения какого-либо позитивного ее образа. Для лечения этой болезни необходимо учитывать и состояние мирового сообщества. Фактически имеют место серьезные аргументы в пользу тезиса, что современный мировой кризис следует рассматривать как кризис принятых форм жизнедеятельности на планете, кризис современного мирового порядка. Мировое сообщество не осознает целей и возможностей своего развития, не берет в должной степени ответственности за свои же деяния перед жителями планеты и различными социокультурными образованиями, перед Природой и Мирозданием в целом. "Бессубъектность развития" – главная болезнь мирового сообщества.
В начале XXI века все более отчетливо осознается, что преодоление глобального кризиса человечества невозможно без изменения базовых ценностей и этических регуляторов, а их радикальное изменение будет означать переход от техногенной цивилизации к новому типу цивилизационного развития «социогуманитарному» – третьему, по отношению к традиционалистскому и техногенному. Исходные посылки становления социогуманитарного типа развития должны опираться на современные представления о научной рациональности. Смена общенаучных картин мира сопровождалась не только коренным изменением нормативных структур исследования и философских оснований науки, но изменениями доминирующих форм активности и организованности субъектов.
Именно в России существуют возможности разработки и внедрения новых цивилизованных подходов к управлению и развитию, в связи с тем, что общество устало от революционных переворотов, но одновременно присутствует общая неудовлетворенность существующими социальными институтами и проектами. Россия имеет шанс без революционных катаклизмов выработать адекватные реалиям XXI века механизмы развития, представления о демократии, задать эталоны для установления справедливости и гармонии в современном мире процветания эгоизма и насилия, стать лидером VII социогуманитарного технологического уклада.
Текторитор: Почему никто не чешется там, где надо почесать? В какие области цивилизации уже успел проникнуть чесоточный клещ?
В.Е. Лепский: Кризис в проблематики управления социальными системами стал в еще большей степени проявляться в начале XXI века. Налицо потеря управляемости в сфере мировой экономики и финансовой сфере. Усиление несправедливого обмена в экономических отношениях. Нарастание международных конфликтов, человечество вновь оказалось на грани очередной мировой войны. Усиление расслоения человечества на богатых и бедных. Не сбывшиеся прогнозы формирования среднего класса, как креативного класса постиндустриального общества, определяющего образ будущего человечества. Кризис англосаксонской модели демократии. Субъекты управления практически во всех сферах деятельности ориентированы на свои индивидуальные интересы, вне сферы их рассмотрения остаются интересы человечества. Доминирует экономический редукционизм, который порождает всеобщее проявление эгоизма. Главной болезнью человечества является бессубъектность развития, следствием которой может быть гибель человечества. Преодоление этой болезни и переход к гармоничному развитию человечества в значительной степени определяется совершенствованием механизмов управления.
В последние десятилетия в науке происходят принципиальные изменения, связанные, согласно В.С.Степину, со становлением постнеклассического этапа ее развития. Не принимая во внимание этих изменений, мы рискуем упустить из виду принципиальные изменения в науках об управлении. В этой связи в центр внимания X международного симпозиума «Рефлексивные процессы и управление» поставлены актуальные проблемы рефлексивных исследований в контексте постнеклассической научной рациональности и трансдисциплинарного подхода. Ключевые тематические направления симпозиума, нашедшие свое отражение в сборнике: эволюция представлений об управлении, проблемы сложности, саморазвивающиеся инновационные среды, проблемы сборки субъектов развития, образбудущей России.
Текторитор: Все названные слова недоступны для понимания широких масс. Это всё для элиты. В каком состоянии наши элиты?
ШЕСТОПАЛ Елена Борисовна: В условиях слабости гражданского общества именно элиты являются ведущим актором политического развития. Общество же лишь начинает влиять на ход политических событий (и, соответственно, учитываться политиками), в основном в предвыборные периоды.
Рекрутирование элит и создание социальных лифтов, обеспечивающих ее ротацию, является одной из наиболее сложных задач. Передача власти президентом Б. Ельциным В. Путину в 2000 г., поставила вопрос устойчивости политического режима. Ситуация повторилась и в 2008 г. при передаче власти от Путина - Д. Медведеву. Весьма драматичными были и выборы 2012 г. С тревогой элита размышляет и о 2018 г. Портретирование российских политиков показывает, что у сегодняшней элиты есть целый спектр психологических проблем,обусловленный особенностями их политической социализации и карьерного становления.
У российских политиков за редкими исключениями отсутствует целостная система ценностей и ориентиров. Их мировоззрение не сформировано и нередко противоречиво; ментальная структура являет собой ценностную чересполосицу, при отсутствии внятной идеологии. В этом элиты не отличаются от общества, в котором все еще царит идейный хаос; отсутствует четкая структура ценностей и приоритетов. В последние два года в обществе началась консолидация, но ценностная разбалансированность элиты мешает ей вести общество за собой.
При этом идеологический тип мышления характерен до определенной степени только для партийной элиты. Для министров, губернаторов и сенаторов, не говоря уже о более низких уровнях власти, идеологические концепции непонятны, и не служат основой политической идентификации. Элита не способна задавать ценностные ориентиры обществу, если в ее головах преобладают путаница и хаос ценностей.
В отличие от стран, которые принято называть "развитыми", в ценностной структуре российской элиты преобладают ценности материалистического и даже меркантильного типа. Гуманитарные ценности (альтруизм, свобода, экология, образование, вера, любовь и т.п.) явно уступают им по значимости. Эта структура архаична, не способствует выполнению элитой стратегической миссии и невыгодно отличает ее от зарубежных коллег. В сознании более молодых представителей элиты ситуация начинает меняться, в сравнении с 2011 г. материалистические ценности стали встречаться несколько чаще, чем раньше.
Мышление практически у всех политиков не имеет рефлективного и стратегического характера. Это чаще всего ситуативное восприятие, позволяющее только бесконечно "тушить пожары", но не дающее решать долгосрочные и важные задачи. Изменение такого положения дел зависит от получения более качественного образования, от обучения долгосрочному планированию, от участия элит в разработке крупных стратегических проектов.
Анализ мотивации позволяет выделить психологические типы политиков. Так у одних, способных и активных политиков, нередко напрочь отсутствует мотив аффилиации, что проявляется в дефиците сочувствия к их избирателям и заботы о них. У других - отсутствует способность играть роль лидера, что делает их скорее экспертами, идеологами, чем политиками. Третьи - по мотивационной структуре неплохо справляются с задачами в спокойной обстановке, но совершенно не эффективны и растеряны в ситуации конфликтов, нестабильности, неопределенности.
В-пятых, нынешний состав элиты всех типов сложился преимущественно в стабильные 2000-е и являет собой выраженный бюрократический типаж. Это, прежде всего, исполнители, причем неплохо подготовленные, образованные и опытные. Однако кризис 2014 - 2015 гг. выявил резкий дефицит иных психологических типов, способных не только исполнять указания начальства, но и проявлять инициативу; не только грамотно выступать, но и действовать в условиях неопределенности и стресса. Речь идет о необходимости притока лидеров другого толка, способных не только гибко маневрировать, отстаивая свои личные и групповые интересы, но и готовых к самопожертвованию ради общих интересов.
В-шестых, дело не сводится к нехватке управленцев с современным мышлением и профессиональной подготовкой. Проблема в том, что представителям элиты предстоит учиться быть не только формальными, но и неформальными лидерами в своей сфере. Для этого их надо отбирать и готовить под новые условия их деятельности в изменившемся российском обществе и в жесткой внешней среде.
В-седьмых, анализ показал отсутствие консолидации постсоветской элиты, наличие многочисленных конфликтов в силу неумения разных ее групп договариваться между собой; неумение и нежелание отстаивать национальные интересы; отсутствие у ряда представителей элит приоритета государственных интересов над личными. Не случайно события самого последнего времени заставили экспертов говорить о необходимости "национализации элит", о появлении элит, которые бы служили своей стране, а не только использовали власть в личных целях, как это нередко было в 1990 - 2000-х гг.
В-восьмых, появлению нового типа политических элит препятствует ряд барьеров. Один из них связан с "тромбированием" каналов элитного рекрутирования, что приводит к вялой сменяемости элит и недостаточному притоку новых кадров. Одновременно идетстарение прежних политических лидеров (достаточно вспомнить хотя бы лидеров ЛДПР и КПРФ), которые не спешат готовить себе смену и не готовы уступать ей место. Отсутствие адекватной и дееспособной замены нынешних лидеров приводит к негативным результатам и для самих партий, и для политического режима в целом.
Исследование показало связь между стремлением граждан самореализоваться и отсутствием у власти активности и позитивных изменений. Как показало исследование, доминирующей потребностью, определяющей образ власти у граждан (2013), являетсястремление к самореализации(38,5%). При отсутствии у власти активности и позитивных изменений.
Второй по значимости выступает потребность в безопасности (33,7%), которая связана с предчувствием кризиса. Экономическая потребность в то же время занимает последнее место в иерархии потребностей, составляя всего 3%. При этом речь идет не об удовлетворенности граждан своим материальным положением, но о том, что это положение мало влияет на восприятие власти.
Образ государства . Россияне в целом отрицательно воспринимают сегодняшнее российское государство. Основная причина - его неэффективность, коррупция и равнодушие чиновников. Вместе с тем, существует потребность в государстве, которое будет отражать тенденцию на большую демократизацию и перераспределение властных полномочий. Присутствует требование справедливого наказания чиновников-коррупционеров.
Изменения ценностных приоритетов. Динамика ценностей отражает наиболее сложный и резкий процесс изменений. Те ключевые политические и моральные ценности, на которых воспитывались советские поколения были в одночасье отвергнуты в ходе начавшихся в 1991 г. реформ, и большинство граждан оказались к этому совершенно не готовы. Взамен прежних ценностей в реальных социальных практиках им были предложены нормы и ценности дикого капитализма, напоминавшего гоббсовскую "войну всех против всех", где все моральные тормоза отброшены за ненадобностью.
Официально провозгласив отказ от советской модели государства и социалистических ценностей, объявив о начале демократизации, правящие постсоветские элиты публично так и не определились со смыслом и направлением этого процесса. Построенная в начале 1990-х гг. совокупность "демократических" ценностей с тех пор так и продолжает транслироваться от элиты к массовому сознанию в чрезвычайно путанной и неясной форме. Ценностная поляризация начала 1990-х привела к релятивизму в отношении базовых моральных и политических представлений.
С приходом к власти В. Путина в 2000 г. ценностный раскол несколько сгладился, но консолидация общества проходила не на базе ценностного консенсуса, а исключительно вокруг личности президента, которого поддержали в тот период разнородные в ценностном отношении слои населения. При этом ни одна политическая сила (ни левые, ни правые, ни правящая элита в целом) не предложили обществу внятную идеологическую конструкцию, в качестве основы национальной стратегии.
В период 2000 - 2010-х гг. дробность ценностной системы начала снижаться, возникла тенденция консолидации, в результате которой в обществе установился определенный ценностный консенсус, сменивший ценностный вакуум 1990 гг.
Трансформация общественного уклада привела к определенным позитивным результатам:
-демократические ценности утвердились в российском обществе. Отказ от них не примет большинство граждан. Одновременно общество устало от хаоса, неупорядоченности и ожидает от государства большей последовательности в наведении порядка и справедливости;
- создание правового государства - важнейшее условие утверждения демократических ценностей в нашей стране, обретения обществом стабильности;
- главная особенность нынешнего состояния общества в том, что сформировался серьезный запрос на морально-политические ценности, в частности, на идеи социальной справедливости. Традиционно они входили в повестку левых партий; сегодня этот запрос разделяют сторонники всех идеологических ориентаций, и негативная оценка власти дается именно с позиций таких категорий, как справедливость, честность, порядочность.
Развитие российского государства в 2000-е гг. показало: ценности, образы и представления, которые органичны политической и духовной культуре, а не являются простым заимствованием образцов, способны стать серьезной основой для консолидации общества.
В то же время, отмечая позитивные тенденции в изменении политического сознания общества, мы видим: сознание элит трансформируется слишком медленно. Его ценностная разбалансированность и отсутствие стратегического, рефлективного мышления, не позволяет рассчитывать на эффективное исполнение элитами миссии национального лидера. Сегодня у элиты как никогда ощущается дефицит высоких целей и ценностей, не сводимых лишь к обогащению, что ведет к духовной опустошенности и утрате ориентиров общенационального развития. Украинский кризис наглядно показал, к каким трагическим последствиям приведет подобный ценностный вакуум и правление олигархов.
Анализ пути, пройденного нашим обществом за последние четверть века, показывает со всей очевидностью: обрести новый моральный климат в стране нельзя ни с помощью декретов, ни простой заменой одних политических институтов на другие. Это долгий путь преобразования общества и его сознания, путь воспитания и образования качественно иной политической элиты.
Текторитор: А нельзя ли как нибудь сократить этот путь? Почему концептуальное обеспечение организации инновационного развития неадекватно и как сделать его адекватным?
Дзен-мастер: Во главу угла нужно поставить ключевое слово. Этим словом должно быть «философ». Неадекватное концептуальное обеспечение организации соц. управления определяется культурно-гуманитарными причинами. В русском политическом языке, в русскоязычном мышлении и речи не хватает определённости, ясности и недвусмысленности.
Текторитор: Что, есть проблемы использования русского языка как государственного?
Николай Кропачев: Что показали исследования? Например, для понимания многих правовых актов, адресованных рядовым гражданам, требуются как минимум высшее образование и готовность к работе с научными текстами. Смысл нормативных актов «как-то» понимают от 3,5 до 20% граждан. А ведь текст, допустим, постановления регионального правительства должен быть ясен всем, чьи интересы затрагиваются документом.
Текторитор: Если бы такое же количество российских военнослужащих-от 3,5 до 20% были боеспособны, то Саакашвили в 2008-м году мог бы дойти до Москвы? И украинские войска не ушли бы из Крыма. И Эрдоган не ограничился бы одним сбитым российским самолётом в Сирии? Русские способны воевать, но не умеют договариваться между собой о переменах?
Дзен-мастер: Сказывается недоразвитость русскоязычной философии. Недоразвитая философия, разумеется не способна полноценно выполнять свои функции, обеспечивающие безболезненные переходы фазовых состояний различных сегментов культуры, на основе не катастрофической смены институтов.
Текторитор: Выходит, для того, чтобы задействовать неиспользуемый гуманитарно-культурный потенциал прорыва в будущее необходимо и достаточно для начала подобрать, обогреть, накормить хотя бы одного философа? Кому и что мешает воспользоваться этим рецептом?
Павел Басинский: Мы были и остаемся историческими детьми и этим отличаемся от Запада и от Востока, где к умным людям предпочитают прислушиваться, а не издеваться над ними... Мы не хотим признать себя глупее отдельного человека, который положил жизнь на осмысление исторического опыта России в прямой связи с ее современным состоянием.