Т-р: Продолжим изливать душу. У кого ещё что наболело?
Вячеслав Костиков: О, где наш мальчик Хуан?
Т-р: Постараемся обойтись здесь без бульварной лексики. Зачем Вам этот мальчуган?
Вячеслав Костиков: кто-то опять запрягает сивого мерина!
Т-р: И Вас это волнует. А в чём вопрос?
Вячеслав Костиков: Почему в России не получается жить не по лжи? Статус великой державы, который в ходе Второй мировой войны страна оплатила кровью 27 млн своих солдат, сегодня подвергают сомнению. Аналитики называют разные причины: развал СССР, ликвидация военного Варшавского договора, деградация коммунистических партий в Европе, на поддержку которых опиралась послевоенная политика СССР, непривлекательность нынешней политической системы для внешнего мира. Но главное не это. Главная причина в экономике. И прежде всего в её качестве. Наша элита то ли не ведает, то ли держит в секрете, какую Россию она собирается строить. И продолжает кормить народ сказками о каком-то особом пути.
Т-р: ну это не проблема. Так устроена жизнедеятельность российского общества. Основу нашего жизнеустройства определяют две фундаментальные константы. Первая постоянная это глобальный техногуманитарный дисбаланс, в соответствии с которым материальная культура в своём росте и развитии опережает духовную. Вторая это исторические место и роль страны в Мир системе. Отсюда следует вывод – чтобы начать жить не по лжи, необходимо переустроить общественную жизнедеятельность России на альтернативных принципах.
Вячеслав Костиков: Сегодня россияне строят новое государство, пытаясь совместить историческое наследие с современностью. Стройка движется с трудом. Приходится преодолевать множество завалов, оставленных крайне противоречивым для России ХХ в. Сегодня, когда идёт сложная переоценка провалов и достижений СССР, становится ясным, что далеко не всё было плохо в Стране Советов.
Т-р: Важно не увлекаться ностальгией о прошлом, а преодолевать генетические дефекты общества, как основы переживаемых и ожидаемых будущем социальных болезней.
Вячеслав Костиков: «Россия до сих пор представляет собой клубок противоречий» - таково мнение участников одной дискуссии. Более того, неосмысленные уроки революции (а по сути дела, всего ХХ века) продолжают нависать над страной, воспроизводя старые заблуждения и провоцируя новые ошибки. Инновационная экономика ХХI века переносит требования к человеческому капиталу на новую историческую ступень. И те страны, те власти, которые отказываются понимать это или опаздывают с развитием человеческого капитала, обрекают свои народы на отставание. А при серьёзном отставании - на выпадение из потока современного развития. Пора реально обновлять страну, а не занавешивать по праздникам Мавзолей декорациями.
Т-р: Чтобы выпасть из потока современного развития, надо в него вначале попасть. Мы в потоке или вне потока современного развития?
Вячеслав Костиков: Статистика рисует тревожную картину. По числу убийств мы занимаем 2-е место в Европе. По количеству разводов - 1-е. По самоубийствам (а это важный показатель депрессии) - 3-е место. От жестокости родителей (в первую очередь связанной с пьянством и бедностью) ежегодно страдают 2 млн детей, а 50 тыс. подростков убегают из дома. Социальные психологи указывают на причины нравственной деградации. Её порождает сама система отношений, сложившаяся после развала СССР: жажда обогащения, всевластие денег, безнаказанность бюрократии, беззащитность маленького человека. Узкий круг людей, обогатившихся в результате несправедливого (и часто бандитского) перераспределения собственности, продолжает диктовать стране нормы поведения, списанные с самых вульгарных образцов «первичного накопления капитала». Население всё острее чувствует неблагополучие. Не находя способов самозащиты, не зная, на кого опереться, люди молятся на президента как на икону Спасителя и впадают в ностальгию по советскому образу жизни. Власть предлагает свои способы компенсации социальной депрессии - бодрящие разговоры о статусе великой державы, инъекции патриотизма. И это порождает у населения парадоксальные модели социального поведения. По последним экспертным выкладкам, Россия всё больше отстаёт от Западной Европы. И экономически, и цивилизационно. Утрачен драйв модернизации. Оправдываясь перед населением, власть рассказывает о благах стабильности, о сбережении устоев, об особом пути и «русском мире». На самом же деле речь идёт о консервации условий для благоденствия бюрократии и номенклатуры. Нынешнее стремление упростить россиянина уже начало негативно сказываться на общественно-политическом климате. На это обращают внимание и социологи, и психологи. Нарастает агрессия. Людей делят на своих и чужих, всё чаще проявляется политический, национальный, культурный и религиозный максимализм.
Т-р: Консервация в СССР не сработала.Сработает ли теперь?
Вячеслав Костиков: Сегодня принято говорить о том, что развал СССР - результат плохой экономической модели. Но это лишь часть правды. Другая причина - вопиющее несоответствие реального состояния страны с теми образами, которые советская пропаганда в течение 70 лет рисовала населению. Но если свести к общему знаменателю все многочисленные причины, приведшие к краху СССР, то в основе «крупнейшей катастрофы ХХ в.» мы увидим ложь. Ложь, которая преподносилась народу России и окружающему миру в виде красочного и соблазнительного мифа-фантика о стране всеобщего равенства. Власть до сих пор побаивается правды, дозирует её. А трагедия Горбачёва как неудавшегося реформатора имела глубокие корни: за 70 лет советской власти все сосуды политической системы СССР были забиты коммунистическими тромбами. И менять нужно было не только заскорузлую номенклатуру, как это пытался делать Горбачёв, а саму политическую систему. Но именно на это, Горби, выросший в системе ленинских идейных координат, не осмелился. Какие уроки можно извлечь из неудач Горбачёва? И главное: извлекает ли эти уроки нынешняя правящая команда? Ведь тромбы, которые тормозили политический кровоток, не исчезли. В России с незначительными изъятиями продолжает действовать кровеносная система СССР. Де-факто существует однопартийность. Парламент, как и Верховный Совет СССР, исполняет имитационные и представительские функции и полностью контролируется Кремлём. А губернаторы, за редким исключением, работают в стиле «секретарей обкомов КПСС». Заявленная в Конституции независимость суда угадывается во второстепенных проявлениях. К сожалению, тяга к историческим мифам и новым иллюзиям в России настолько велика, что она заражает не только власть, но и широкие слои населения. Настолько заражает, что порой трудно понять, кто является источником и носителем иллюзий — власть, обольщающая народ неминуемым светлым будущим, или народ, никак не желающий понять, что источником богатства являются труд и конкуренция, а не вера, что наша «дорога к храму» идёт по каким-то особым, неведомым Западу тропам. Очевидно, что у россиян либо неладно со зрением, либо им что-то застилает глаза: они не только не видят опасностей под ногами, но и совершенно потеряли ориентиры. На вопросы социологов «Есть ли у вас представление, в каком направлении движется страна?» и «Какие цели преследует нынешнее руководство?» 70% опрошенных ответили, что о будущем у них либо «смутное представление», либо «никакого представления» вообще.
Т-р: И что теперь следует предпринять?
Вячеслав Костиков: России пора завершать стадию ручного управления. Вот и наша нынешняя власть, несмотря на то что вроде бы ей пора выйти из младенческого возраста, только внешне выглядит «при галстуке» и чуть ли не во фраке. Особенно во время разного рода форумов. Тут и графики, и умные презентации, и европейская терминология, и прогнозы на 20-30-40 лет вперёд. На самом же деле ей впору наряжаться в телогрейки — настолько заскорузлыми выглядят методы управления. Несмотря на то что нынешняя элита трётся во власти уже почти четверть века, её методы (политические, административные, экономические) не только не приблизились к европейским стандартам, но деградировали даже по сравнению с советскими. В СССР достаточно предсказуемо работали знаменитые пятилетки, и в целом и власти, и населению было понятно, что будет со страной через 5-10-15 лет. И если бы не фальшивый идеологический вектор движения («вперёд к коммунизму»), то наша экономика могла бы соперничать с китайской. Сегодня, увы, мы с трудом можем представить, что будет с нами через 3-4 года. А по ряду параметров (например, в финансовой сфере) предсказуемость снизилась до нескольких месяцев. Система власти работает не с помощью независимых институтов (политические партии, парламент, выборы, судебная и правоохранительная системы), а в режиме «ручного управления». Просчёты и недостатки устраняются не путём саморегулирования системы, а административными методами. Возвращаются опорочившие себя во времена Н. Хрущёва признаки волюнтаризма.
Т-р: Полагаете, одному президенту, кто бы ни занимал этот пост, в режиме ручного управления всё-таки не справиться?
Вячеслав Костиков: Один из вопросов «Левада-центра» в связи с 15-летием президентства В. Путина звучал так: «Что удалось и что не удалось сделать Владимиру Путину за годы его пребывания у власти?» Так вот среди того, «что не удалось», на первых местах: «не удалось обеспечить справедливое распределение доходов в интересах простых людей», «не удалось обеспечить укрепление закона и порядка», «не удалось преодолеть кризис в экономике». Центр не справляется с региональными проблемами. Среди либеральной общественности распространено мнение, что при нынешней жёсткой вертикали власти Центр железной рукой держит и контролирует регионы. На самом деле всё наоборот. И запущенность Дальнего Востока свидетельствует о том, что Кремль контролирует лишь самую верхушку власти. Центр вообще не любит заглядывать в дальние углы России. Время от времени тасует губернаторскую колоду, меняет не в меру расшалившихся губернаторов. А сколько ещё глухих углов, где реальная власть - у давно сложившихся экономико-криминальных группировок, подмявших под себя и местную бюрократию, и судебную систему, и правоохранительные органы, и местную элиту. Коррупция стала не только повсеместной, наглой и ненасытной. Она приобрела системный характер. Для огромного слоя российских чиновников коррупция стала не просто инструментом обогащения, но и мотивацией жизни, карьеры и нравственного развития. Это только кажется, что Путин вездесущ и контролирует всё и вся. В реальности повестку дня российской политики за немногими исключениями (например, при решении вопроса с Крымом) определяет высшая бюрократия. При этом в нынешней бюрократической системе отсутствуют (или вымываются из неё) государственные деятели масштаба Витте, Столыпина, Коковцова или Кривошеина. Решения принимают не личности с высокой государственной мотивацией, а временщики, озабоченные прежде всего карьерными или материальными соображениями. И неудивительно, что на поверхности политической и общественной жизни у нас так много лицедеев, профессиональных болтунов, выскочек, занимающихся имитацией политики, самопиаром и спекуляциями на патриотизме. Ни для кого не секрет, что практически во всех регионах губернаторы и губернская номенклатура полностью контролируют не только местный бизнес, но и местную прессу, суды и правоохранительные структуры. При этом и центральная, и региональная номенклатура тщательно отслеживает и пресекает любую серьёзную попытку ограничить их прерогативы и посягательства на источники их обогащения. Одна из причин невостребованности реформ - пассивность народа. У нас к какому углу ни приглядись - всюду недострой. Недостроенная власть, при которой мы не знаем, где начинаются и где кончаются полномочия президента и премьера. Недостроенная судебная система, при которой можно руководствоваться не только законом, но и «понятиями». У нас недостроенный рынок, на котором бензин дорожает или дешевеет не в зависимости от колебаний цен на нефть, а от совсем других колебаний. У нас недостроенный парламент, о депутатах которого говорят, что они только для внутреннего пользования и их нельзя показывать за границей. Так, может быть, на время забыть о праздничных салютах и вернуться к российской политической стройке?
Т-р: Не хватает всё-таки прорабов и рабочих перестройки? Новой Элиты?
Вячеслав Костиков: За последние 20 лет количество элиты в России возросло в три раза, элитарное «поголовье» сегодня достигает 3 млн. Есть позитивная динамика. Элита стала на 10-15 лет моложе советской и значительно более образованной. Есть и ещё одно (не очень позитивное) отличие. Новая элита не столько ориентирована на карьеру и статус (звание «Герой труда» сегодня мало кого прельщает), сколько на обретение материального благополучия. И как можно быстрее. Отсюда и наше главное зло — коррупция, захват собственности, разворовывание бюджета.
Т-р: И чего ждать от этой элиты в настоящем и будущем?
Андрей Колесников: Первая половина 2015 г. обнаружила ключевое свойство российской власти: выигрывая в политических столкновениях тактически, что как минимум способствует сохранению популярности лидера в народе, она, не имея цели и образа желаемого будущего, проигрывает стратегически. Отсутствие стратегии связано с тем, что практически все действия мотивированы почти исключительно стремлением сохранить нынешние элиты у власти и законсервировать сегодняшнюю модель власти — авторитарную, имитирующую демократические процедуры, стимулирующую пропагандистскими методами агрессивные националистические настроения.
Дефицит стратегического мышления связан с тем, что высокие цены на нефть и восстановительный рост начала 2000-х годов расслабили правящие элиты, отучили их думать о будущем. Произошел отказ от реформ в секторах, связанных с человеческим капиталом, в частности в здравоохранении, образовании, социальной и пенсионной сферах. А текущая ситуация оценивается властями и вслед за ними гражданами как более или менее нормальная (такое восприятие кризиса позволило экспертам в области социальной политики обозначить его как «некризисный кризис»1). Кризис — что вытекает из многочисленных высказываний президента России и высших государственных чиновников — квалифицируется как неглубокий и короткий.
Нынешнее состояние дел воспринимается как своего рода пик развития капитализма, счастливый конец истории по-русски. Соответственно никто наверху российской власти не видит необходимости в уступках оппозиционным политическим силам, Западу и реформаторскому лобби внутри управленческих и финансовых элит.
Снижение уровня жизни, падение ВВП и рубля, высокая инфляция не оцениваются как масштабные проблемы. Любая критика принимается в штыки, плохие прогнозы считаются едва ли не подрывными действиями. Власть видит в сложившейся ситуации «новую нормальность». Вероятно, любое ухудшение показателей тоже будет преподноситься как new normal — в рамках аутотренинга для себя и пропагандистского обмана для публики. А сама публика выбирает, по выражению главы Левада-Центра Льва Гудкова, «стратегию на снижающую адаптацию» (из беседы автора с Л. Д. Гудковым), на понижение нормы.
Это серьезный кризис. И прежде всего кризис адекватного восприятия действительности. Если все нормально — perception is reality — значит, ничего делать не надо.
В этом контексте разговоры о структурных реформах ведутся либо для самооправдания (глава администрации президента Сергей Иванов заявил, что от структурных реформ российское руководство отвлекает НАТО), либо для зондажа политической ситуации, как это сделал бывший министр финансов и ныне глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин, когда предложил наряду с досрочными парламентскими выборами провести выборы президентские — с целью получения главой государства мандата на преобразования.
Реакция политического класса оказалась мгновенной, истерической и пугливой. Явно многие думали, что такой зондаж мог быть инициирован самим Владимиром Путиным, который поддерживает ровные отношения со своим критиком и бывшим коллегой. Тем не менее главные политические и номенклатурные игроки поспешили засвидетельствовать верность президенту, раскритиковав идею досрочных выборов главы государства. В этом смысле они повели себя политически грамотно: именно таким образом — вопросами о том, не пора ли уйти и т. д., — прощупывали лояльность элит почти все советские лидеры от Сталина до Брежнева, и всякий раз осторожные представители высших номенклатурных кругов подчеркивали свои верноподданнические чувства по отношению к действующему руководителю.
Никто не хочет никаких реформ — в том числе политических, от которых на самом деле зависит собственно реализуемость экономических преобразований. Ровно такой месседж послал политический класс в ответ на «провокацию» Кудрина. И в этом смысле попал в тренд — ровно таковы настроения населения и самого главы персоналистского режима, сформированного в России.
Леонид Радзиховский: России нужен исторический лифт. Одна из самых острых проблем нашего общества - его перспектива. Образ будущего, Проект. Тема важная всегда, везде, но в России, с ее "мессианским комплексом" - особенно. Россия, сколько ни копни в Историю, имела Большой Проект. Распад СССР тоже был завязан на Проект - Интеграция в Мир (имелось в виду Западный Мир), построение "Цивилизованного общества". "Полураспад", как минимум кризис, этого последнего проекта и породил определенный "смысловой вакуум", в котором мы сегодня живем. Понятно, что коллективная память, коллективный Миф ("Миф" это вовсе не "выдумка", а общее сакральное представление о каких-то событиях) определяют общий культурный генофонд, архетипы, без которых просто нет Нации. Но ясно и то, что если "мечты о прошлом" подменяют представления о будущем, то Нация попадает в замкнутый круг. В "танке прошлого", даже если это Т-34, - вперед ехать невозможно. В глобальной Мировой Игре России нужно искать совсем новые козыри. Если молодежи необходимы "социальные лифты", то страна стоит перед задачей создать и запустить для себя - Исторический Лифт, чтобы, перефразируя Гоголя, России не пришлось "постораниваться от других народов и государств".
Гавриил Попов: Мой сценарий в перспективе рассчитан на появление в России элитного слоя, который к концу ХХ века мы потеряли. Перспективные сверхзадача и сверхцель – обеспечить появление в России элиты принципиально нового типа – по роли аналогичной дворянству в старой России и КПСС в СССР, но основанных на критериях интеллектуальности. Эта элита должна объединять всех интеллектуалов общества. Возможное ее название – по терминологии братьев Стругацких в книге «Хищные вещи века» – «интелы». Или «спецы» – по терминологии первых лет советской власти. Приведут ли предложенные комплексы мер к созданию эффективной российской элиты постиндустриальной эпохи? На этот вопрос может ответить только само общество. Но ясно одно: не решив проблему элиты, мы не сможем двигаться в будущее.
Т-р: Проблему элиты решить не возможно. Но её можно снять путём преобразования существующей эрзац-элиты в элиту в рамках общественного проекта философской инновации «Глобальная альтернатива» . В соответствии с теорией Леси Николаевны Васильевой, - элита и эрзац-элита, это различные субъекты историко-эволюционного процесса. Их представители - не отдельная страта, а личности, находящиеся на всех уровнях иерархии социальной пирамиды. Критерий информации позволяет обосновать личностные качества людей, составляющих данные типы социальных общностей, и характер их социальных действий. Представители элиты обладают когнитивной сложностью мышления, высокой вариативностью поведения и характером установки, позволяющим приносить социуму, к которому они относятся, максимальную пользу. Эрзац-элита имеет некоторые общие свойства с элитой. Однако, у ее представителей отсутствует повышенная вариативность поведения. Характер их ценностных ориентации сконцентрирован на удовлетворении личных интересов, не считаясь с общественной пользой. Наличие этих качеств, при повышенной способности к социальной адаптации делает эрзац-элиту неполноценным заменителем элиты, ее социальным антиподом.
Для переустройства общественной жизни на альтернативных принципах, надо во - первых установить в качестве общественной задачи балансировку темпов роста и развития духовной и материальной культур в глобальном масштабе, посредством высокоорганизованного социального управления. Во- вторых, сменить исторические место и роль страны в Мир-системе на постисторические. Если заняться этим делом, то вскоре некому и незачем будет запрягать сивого мерина. Ну а Вы, Вячеслав, засомневаетесь – неужели когда-то, Вам нужен был мальчик Хуан?