Материал из № 12/13 (1210/1211 ) газеты "Дворник" от 21 апреля 2020 года
В пятницу, 17 апреля, Второй Западный выездной военный окружной суд в Калининграде вынес приговор четверым фигурантам «Дела БАРС». Сначала обвинение касалось создания и участия в террористическом сообществе, но в ходе прений было переквалифицировано на более мягкие статьи. «Дворник» рассказывает, что такое «БАРС» и почему фигурантов этого процесса признали политзаключенными.
Что такое «БАРС»?
«Звериная» аббревиатура расшифровывается как “Балтийский авангард русского сопротивления”. Эту общественную организацию, юридически незарегистрированную, придумал в 2008 году Александр Оршулевич, на тот момент студент отделения философии на тот момент Российского государственного университета им. Канта (сейчас - Балтийский федеральный университет, прим. ред.). В условиях российской провинции XXI века взгляды основателя организации выглядели достаточно экзотично. «Политические солдаты, для которых борьба за национальную Россию – не хобби, не развлечение, не образ жизни даже, а священная миссия. Они мыслят себя наследниками Белого движения и русской эмиграции», – так характеризовал своих соратников Александр Оршулевич в одном из интервью. За это увлечение идеями Белого движения Оршулевича и называли фашистом. А он в свою очередь не скрывал, что является сторонником переименования Калининграда в Кёнигсберг.
Сами же члены «авангарда» считали себя антикоммунистами, и, как утверждал ранее Оршулевич, задачей организации являлось активное гражданское противодействие попыткам реконструкции СССР. «Наша организация постоянно напоминает о недопустимости оправдания преступлений коммунистического государства, мы выступаем против предоставления ФСБ особых прав по расстрелу демонстрантов, принудительному обыску автомобилей и прохожих, проникновения в жилище без санкции прокурора», – говорил основатель БАРСа.
Сама структура БАРСа напоминала орден, в который входят избираемый глава организации и соратники, имеющие право голоса. Количество действительных членов не превышало десяти человек.
С 2008 до 2017 года организация проводила в городе демонстрации и акции, которые сегодня можно было бы назвать волонтёрскими. В судебном процессе мама Оршулевича Ольга Климентьева вспоминала, что он привлекал в организацию активную молодежь, они помогали детским домам: гуляли с детьми, дарили им игрушки. Потом Оршулевич узнал про взяточничество в родном университете и организовал что-то вроде митинга, на котором зачитывал фамилии тех, кто якобы имеет отношение к этому правонарушению. Тогда у Александра начались первые серьезные проблемы, но университет ему закончить все же удалось.
Потом Оршулевич и его соратники устроили пикет под окнами Министерства образования Калининградской области, чтобы защитить интернат для слабослышащих детей в особняке на улице Тургенева в Калининграде. Эту тему подхватили СМИ, интернат отстояли, а Оршулевич попал в зону особого внимания местных спецслужб. По словам матери, ему поступали угрозы, несколько раз его очень жестоко избивали. Но «барсовец» не унимался. Он продолжал устраивать уличные акции, в частности «Русский марш», примыкал как участник к другим оппозиционным группам – например, к «Открытой России», хотел законными способами попасть во власть.
В 2016 году Александр Оршулевич написал на своей странице в социальной сети: «Я потратил восемь лет колоссальных усилий на то, чтобы вывести русский национализм в Калининграде из маргинального состояния в правовое политическое поле, преобразовать право-радикальную субкультуру в политический национализм по примеру европейских консервативных партий. Получилось ли у меня? Видимо, нет».
В 2017 году Оршулевича задержали по подозрению в совершении акта вандализма. По версии следствия, он был причастен к изображению свастики на мемориальной доске жертвам еврейских погромов осенью 1938 года в Кёнигсберге. Детальных доказательств причастности Оршулевича к этим событиям так и не было представлено.
Кто еще оказался под следствием и почему?
«Дело БАРС» началось 27 мая 2017 года, в этот день после обысков были арестованы Александр Оршулевич, Игорь Иванов и Александр Мамаев, предполагаемые члены «авангарда». С весны 2017 года эти трое фигурантов находились в СИЗО. Обвинения были предъявлены им значительно позже, в октябре 2018 года.
Александра Оршулевича обвинили в «Создании экстремистского сообщества» – часть 1 статьи 282.1 УК РФ. По версии следствия, он создал экстремистское сообщество, привлек сторонников, и вместе они решили совершить насильственный захват власти в Калининградской области, отторгнуть ее от России и присоединить к Евросоюзу.
Экстремистом-соратником следствие назвало Игоря Иванова. К моменту ареста этот 20-летний молодой человек взял руководство БАРС в свои руки. Что мы знаем о нем? Он, как и Оршулевич, глубоко верующий человек, дважды был студентом, но не доучился, имеет националистические взгляды и до ареста играл в страйкбол. Именно это увлечение долго и упорно обсуждалось прокурором Анной Ефремовой. С точки зрения гособвинения, во время этих игр «барсовцы» отрабатывали навыки, которые в будущем должны были пригодиться им во время насильственного захвата власти в области.
Во время обыска в мае 2017 года дома у Иванова были обнаружены листовки и трафареты экстремистского содержания. Игорь утверждает, что их подкинули. Во время допроса на суде его отец, Роман Иванов, рассказал, что рано утром 27 мая 2017 в его квартиру вошли вооруженные люди в масках. На просьбу предъявить документы ответили: «Ты что, дурак, не понял, кто к тебе пришел?!” - и уложили его «лицом в пол», заломив руки за спину. Через некоторое время подняли с пола, завели в кухню и приставили охранника. Через сорок минут под охрану привели его супругу, мать Игоря Иванова. Через еще минут сорок их отпустили в комнату. Роман Иванов считает, что именно в это время, пока он находился под стражей, в квартиру и были внесены трафареты и листовки.
Третий фигурант «Дела БАРС» - самый загадочный. Александр Мамаев в миру, духовное имя – отец Николай, иеромонах, священник Русской Православной Церкви за границей. Это духовник Александра Оршулевича, и, вообще, каждый, кто состоял в БАРС, должен был быть крещен отцом Николаем по канонам РПЦЗ. Но сам Мамаев в БАРСе не состоял. Он проводил службы, беседы, устраивал чаепития и жестко критиковал РПЦ и патриарха Кирилла. Возможно, за эту критику следствие и заподозрило в нём экстремиста.
Позже, в сентябре 2017 года, к троице узников не по своей воле, конечно же, присоединился Николай Сенцов, начальник судовой радиостанции в одной из воинских частей Балтийска. Он тоже был гражданским активистом и участвовал в мирных акциях протеста, но в БАРС никогда не состоял. Можно предположить, что Сенцова объединили с первой тройкой узников из-за его увлечения военной историей, коллекционированием муляжей оружия и желания переименовать Калининград в Кёнигсберг. По версии следствия, при участии Сенцова и его оружия «барсовцы» и готовились отторгнуть Калининградскую область и присоединить к Евросоюзу.
Во время обыска в квартире Сенцова, согласно протоколу, в отдельном пакете нашли гранату «Ф-1» без взрывателя, гранатометный выстрел «ВОГ-25» без взрывателя и 19 патронов различного калибра. Граната была ржавой, год ее изготовления – 1940-й.
Следствие по делу вела Федеральная служба безопасности, и в её документах, озвученных в суде, сказано, что у Сенцова в лесах области есть тайный схрон с оружием. Эти сведения подтвердил засекреченный свидетель под псевдонимом Железняков, давший показания на Сенцова за две недели до его ареста.
Также, как Оршулевич, Иванов и Мамаев, Николай Сенцов был помещен в одиночную камеру калининградского СИЗО, где, по их словам, зимой и осенью было жутко холодно, а летом - душно. Сенцова не били, но он передавал на волю, что постоянно сталкивается с жестким отношением к себе правоохранительных органов, на него оказывается психологическое давление, от него требуют дать ложные показания, оговорить, то есть совершить преступление против Оршулевича, Иванова и Мамаева.
После одной из таких «бесед» в марте 2018 года у Сенцова случился инсульт. В Областной клинической больнице он пробыл 12 дней, по его словам, прикованный наручниками к кровати, возле него дежурили три охранника и снимала видеокамера. После – две недели тюремной больницы, а потом – та же камера СИЗО.
Обвинение, «оттепель» и приговор
Адвокаты считают, что Сенцова «пришили» к «Делу БАРС», чтобы утяжелить уголовную статью. В октябре 2018 года Оршулевича обвинили по части 1 статьи 205.4 («Организация террористического сообщества») и ч. 1 ст. 205.2 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности»), а также ч. 1 ст. 280 («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», ч. 3 ст. 222 («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, совершённые организованной группой», ч. 3 ст. 222.1 («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств, совершённые организованной группой»). Список более чем внушительный.
Оршулевичу грозило пожизненное заключение, всем остальным – до 20 лет лишения свободы. В декабре 2019 года начался долгожданный суд. Дело вел Второй Западный выездной окружной военный суд. В качестве доказательства вины четверки узников представлялись листовки, трафареты и оружие, изъятые во время обысков. Подсудимые утверждали, что вещдоки им подбросили.
Кроме того, суд опирался на показания засекреченных свидетелей, проходивших под псевдонимами Жеглов, Краснов, Власов, Рюрикович, Железняков. Во время допросов они находились в секретной комнате, голоса их были изменены. Их показания носили весьма смелый, но зачастую противоречивый характер. Например, Рюрикович, находящийся в СИЗО, рассказал, что слышал якобы через вентиляционную шахту, как «барсовцы» обсуждали, что выйдут на подписку о невыезде и нелегально уйдут в Польшу – через лаз в границе в районе поселка Корнево. И оттуда, пользуясь поддержкой Евросоюза, захватят власть в Калининградской области.
У зрителей в зале суда эти показания вызывали смех, у председательствующего судьи – злость: он-то, по идее, должен всерьез относиться к этим показаниям.
Возможно, послушав таких вот «компетентных» секретных свидетелей, 1 апреля суд удовлетворил ходатайство прокуратуры, и с Оршулевича сняли обвинение в создании террористического сообщества, а с Иванова и Мамаева – в участии в нем. Осталась лишь 205.2 – призывы к осуществлению террористической деятельности. Это те самые листовки и трафареты, на которых, к слову, экспертиза не обнаружила отпечатков ни Мамаева, ни Оршулевича. У Николая Сенцова остались ч.1 ст. 222, ч.1 ст. 222.1.
Когда произошла эта оттепель в «Деле БАРС», граждане, следящие за судом и переживающие за судьбу узников, несколько воспряли духом и стали надеяться, что сидельцев освободят в зале суда. Не тут-то было: прокурор Анна Ефремова запросила 10 лет для Оршулевича и по 7 для Мамаева и Иванова, Сенцову – 6 лет колонии-поселения.
Восемь лет колонии общего режима получил Александр Оршулевич, главный фигурант этого процесса. Игорю Иванову и Александру Мамаеву суд выписал по шесть лет колонии общего режима на каждого.
Николая Сенцова и правда выпустили в зале суда, дав ему три года колонии-поселения. В своем последнем слове он сказал: «Я не отрицаю нахождения у меня этих несчастных семи патронов времен Второй мировой и не отрицаю, что поступил легкомысленно. Это и мое давнее хобби – увлечение оружием - послужило причиной для помещения меня в СИЗО. За эту свою легкомысленность я расплатился тем, что надолго был лишен свободы и потерял здоровье. При всем при этом я благодарен государственному обвинителю за то, что с меня были сняты голословные фантастические обвинения в терроризме. Мое участие было обусловлено желанием следствия придать весомости «Дела БАРС». А то, что у меня «нашли» гранату и выстрел, так это потому, что это понадобилось следствию”.
Сейчас Николай Сенцов, четвертый лишний, самоизолируется дома, а остальные вернулись в СИЗО – писать апелляции. Скорее всего, это продлится до лета.
Наблюдатели «Дела БАРС» ждут второй судебной оттепели и возвращения домой всех фигурантов этого политического процесса.
Текст: Екатерина ТКАЧЕВА