340 лет назад, 24 апреля 1671 г., в низовьях Дона было двойное предательство. Казаки, гордившиеся тем, что «с Дону выдачи нет», продали своего товарища царским воеводам. Эту позорную сделку совершил крёстный отец пленника, войсковой атаман Корнелий Яковлев. Его крестника звали Степан. «По отечеству» Тимофеевич, «по прозванию» - Разин. Главным делом всей жизни «грозного атамана» мы до сих пор почитаем злодейское утопление персиянки в «набежавшей волне». Что ещё? Царя не любил, простых людей защищал. В общем, «универсальный народный мститель», смесь Ильи Муромца и Робин Гуда.Между тем этот казачий атаман был для своего времени реальной медиазвездой и вполне претендовал на роль главного международного террориста. Пожалуй, Разин был вообще первым русским, на которого всерьёз обратили внимание в Европе. Солидные издательские дома - «Северный Меркурий», «Гамбургская газета», «Европейская субботняя газета» - пестрели заголовками вроде: «Мятежник Разин доставляет Москве много хлопот» или «Шесть условий соглашения, предложенных Разиным московскому государю». Редко когда простой бунтовщик становится героем европейской прессы. Вдвойне редко, когда такой герой описывается не без сочувствия. И уж совсем небывалое дело, когда события в чудовищном захолустье, расположенном чуть ли не дальше, чем Свет, так волнуют «просвещённые», но зацикленные на себе европейские умы. Разину это удалось с лихвой.
Другое дело, что это был не привычный нам по школьному курсу истории «предводитель крестьянской войны». И не песенный пьяный лихач, разбрасывающийся благородными девицами почём зря. Про настоящего Степана Разина вполне можно было сказать: «Одни боялись Билли Бонса, другие - Слепого Пью, а его боялся сам Флинт». Проявилось это с самого начала. С того самого «похода за зипунами», который начался 23 марта 1668 г. Обычно о нём если и вспоминают, то как-то походя. Мол, обычный пиратский рейд в Каспийское море - прибарахлиться и обзавестись оружием, перед тем как начать «святую борьбу с царизмом».
В рамки «обычного» этот поход Разина точно не вписывается. «Обычные» пираты того времени всего-навсего потихоньку грабили купцов, а при особом везении могли напасть на колониальный приморский городок с гарнизоном в полтора инвалида. Для Разина такие детские игры не представляли интереса. В качестве разминки решили напасть на Дербент - крупнейший рынок торговли невольниками. Результат скромный - цитадель не взяли, зато сам город ограбили и запугали так, что ещё спустя два года торговлю не могли восстановить. Следом наступила очередь Баку. Здесь повезло больше - обчистили до чёрного волоса, но переборщили - на следующий год грабить там было уже нечего.
Но главное ждало впереди - русские пираты, степени отмороженности которых могли бы завидовать все их коллеги, рискнули напасть на Ферах-Абад. Этот город был не просто торжищем, пусть даже и богатым. Это была излюбленная резиденция «владык земли», персидских шахов. Разумеется, не обошлось без хитрости - казаки прибыли сюда как купцы и торговали, то есть более-менее честно сбывали награбленное, целых пять дней.
А вот на шестой начался праздник. По условному знаку (говорят, его подал сам Стенька, повернув у себя на голове шапку) казаки достали оружие и устроили чудовищную резню. Сейчас её назвали бы актом геноцида - убивали только магометан. По свидетельствам европейских очевидцев, «христиане, чтобы уцелеть в бойне, беспрерывно крестясь, повторяли «Христос, Христос» и разбегались».
Масштаб «казачьего гуляния» описан французом Шарденом: «Эти варвары врывались под сень дворцов, построенных самим Аббасом Великим, и извлекали на свет царственные драгоценности. Они уничтожили и расхитили здесь сокровища драгоценного фарфора, китайских ваз, чаши из сердолика, агата, хрустальную посуду и прочие редкости, наконец, они разрушили во дворце большой бассейн из яшмы, покрытый золотыми украшениями. Их вождю достался драгоценный золотой трон, украшенный 200 бриллиантами и принадлежавший когда-то шахиншаху…»
Терпеть такую наглость было нельзя. В дело вступил персидский военно-морской флот, который накрыл Разина в районе Свиного острова, что близ Баку. В таком положении любой нормальный «джентльмен удачи» панически ударяется в бегство. Любой, но не Разин.
Его решимость объясняли невежеством. Дескать, «русский варвар» просто не знал, что пиратская эскадра обречена на проигрыш в правильном морском сражении. А сражение было скоротечным. Персидский адмирал Мамед-хан обладал трёхкратным численным превосходством и решил окружить казачьи струги, для чего связал свои корабли цепями, чтоб уж точно никто не смог выскользнуть. «Невежественный варвар» в ответ применил передовую технику - обстрел врага наскоро сделанными зажигательными бомбами с ватой и нефтью. После первых же залпов флагманский корабль персов пошёл ко дну, утягивая за собой на цепях остальные корабли. Всего из 70 персидских кораблей уцелело лишь три, и те бежали восвояси. Спасся и адмирал Мамед-хан, но его сын Шабын попал к Разину в плен…
Такая победа сделала бы честь любому флотоводцу. Думается, Разин остался бы в истории даже без последующей крестьянской войны, просто как автор крупнейшей морской победы России в XVII столетии. Да и для памяти народной «персидский след» в виде выброшенной за борт княжны оказался важнее, чем «народное дело».