Российский прокат продолжает «экскурсы» в американскую историю периода Гражданской войны и отмены рабства. Вслед за тарантиновским «Джанго освобожденным» на экраны вышел «Линкольн» Стивена Спилберга – о нескольких последних месяцах жизни шестнадцатого президента США Авраама Линкольна, в течение которых республиканцы сумели продавить в Конгрессе принятие тринадцатой поправки об отмене рабства и завершить, наконец, кровопролитную Гражданскую войну между Севером и Югом капитуляцией конфедератов. Эти поистине невероятные политические успехи позволили окончательно причислить «лучшего президента, который был у Соединенных Штатов» по версии самого Спилберга, к лику величайших людей. В любом случае – величайших политиков. Знай Джанго за два года до начала Гражданской войны, что в 1865-м рабство запретят законодательно, может, крови пролил бы поменьше.

Фильм не претендует на историческое полотно. Военными сценами только обрамлен: батальной рукопашной в прологе и полем битвы, усеянным трупами, - уже после завершения истории с принятием поправки. Хотя длинные развернутые планы поля битвы после битвы и призваны усилить впечатление кровопролитности войны и, в какой-то мере, оправдать только что продемонстрированное без прикрас действие скрытых механизмов демократии, гораздо более красноречивым оказывается вид ямы с ампутированными человеческими конечностями у госпиталя, куда президент приезжает со своим рвущимся на войну старшим сыном. Почти все остальное действие происходит в кабинетах Белого дома и в парламенте, поскольку, по большому счету, это история о том, как делается политический успех.

Главной целью Спилберга вполне очевидно был «Оскар». Ожидать какой-то доли здорового цинизма в политической истории с участием иконы американской демократии от режиссера не приходится. О том, как люди президента скупали голоса, необходимые для принятия поправки, - не за деньги, а за должности, - рассказано внятно и увлекательно, даже с вкраплением сценок, претендующих на комизм, а сцены дебатов в парламенте сделаны просто гениально. Но режиссер себе увлекаться не дает, вдруг хлопает по лбу и восклицает: «Ба, а про «Оскар»-то мы и забыли!» - и действие фильма начинает буксовать, увязая в патоке пафосных попыток воздвигнуть Линкольну нерукотворный памятник: национальный герой, выдающийся юрист и политик, талантливый оратор, убежденный гуманист, примерный муж и любящий отец. Он лично принимает «ходоков», по ночам, когда убегавшиеся соратники спят сном младенцев, разбирает прошения о помиловании, снимает общее напряжение байками из американской истории и собственной юридической практики, возится с младшим сыном, всячески оберегает от войны сына старшего, а в финале уверяет свою склонную к истерии супругу, что на самом деле был с ней счастлив, просто этого никто не знает. Ну, и еще пара-тройка трогательных мелочей – знакомый до физического дискомфорта ленинский прищур, тапочки, оставленные на ковре, перчатки, забытые на столике перед роковым выездом в театр. И все может показаться до обидного предсказуемым - если бы не Дэниэл Дей-Льюис. За роль Линкольна он уже получил «Золотой глобус» и, будем надеться, получит и «Оскар». Его Линкольн – будем справедливы, и Линкольн Стивена Спилберга, - вовсе не чудотворец, а живой человек, который в реальности сделал возможным невозможное. Запрет рабства, являющегося экономической основой благополучия и процветания половины страны, - это вам не список Магнитского. Может быть, фильм-то как раз о том, чего Линкольну стоило это свершение: командующий силами Севера генерал Улисс Грант говорит президенту, что «за последний год вы постарели лет на десять», - и 55-летний Линкольн выглядит совсем стариком на прогулке с женой в ландо на фоне неожиданно бьющей в глаза яркости весенней зелени. Его мечты поехать, наконец, на Святую Землю – проявленное внутреннее знание о том, что миссия завершена и земное предназначение исполнено.

В фильме на удивление мало актерских работ второго и т.д. планов, которые могли бы претендовать на «Оскар». Хотя выдвинут Томми Ли Джонс за роль республиканца-радикала Тадеуша Стивенса, на наш взгляд, больше этого заслуживает Салли Филд, ярко и проникновенно исполнившая роль Мэри Тодд Линкольн. Одна из лучших сцен в фильме – семейный скандал: Мэри упрекает Линкольна за то, что после смерти их сына Уилли тот собирался упрятать ее в психушку, и умоляет сделать все, чтобы их старший сын Робби не ушел воевать. И здесь Линкольн произносит фразу, ключевую для более глубокого подхода к осмыслению образа, нежели через призму политической истории. Он говорит жене: «У меня один крест, у тебя другой. И нести твой крест тебе никто не поможет, ты должна сама»… Все остальные персонажи прорисованы довольно скупо – скорее, как вспомогательные функции или штрихи к портрету-иконе, что ни в коей мере не диссонирует с общим режиссерским замыслом.

«Линкольну», собравшему в американском прокате в 2,5 раза больше затраченного на его производство, в России подобного прокатного успеха никто не сулит. Нашему зрителю фильм может показаться занудливым, скучным, этакой киноиллюстрацией к учебнику чужой и мало кому интересной американской истории в стиле костюмных постановок телеканала «History». Работа оператора Януша Камински заведомо нейтрализует любые претензии к фильму, музыка Джона Уильямса хороша, но вполне традиционна, а сценарий Дорис Кернс Гудвин и Тони Кушнера стоит похвал, но не сулит открытий. И есть только два свидетеля, неопровержимо свидетельствующих перед зрителем в пользу фильма: это сам Линкольн – и Линкольн Дэниэла Дей-Льюиса.

Текст – Евгения Романова