Чуть более часа истерик, обсценной лексики, криков, «достоевскообразного» надрыва и прочего праздника человеческих эмоций – это, по всей видимости и есть новое авторское русское кино в представлении молодого режиссера Марии Саакян. Агрессивная и уверенная в себе представительница элиты (Ксения Собчак), режиссер-гот (Валерия Гай Германика), кукольнообразная актриса Маша (Диана Дэлль) и молодой человек, постоянно рассуждающей о «настоящем кино» (Данила Поляков) едут к заброшенному в полях особняку. Не то снимать авторский фильм, не то встречать конец света. Да это, собственно, и не важно, потому что сюжета как такового у картины нет. Конечно, при желании можно найти объяснение всему творящемуся на экране: отыскать необходимые цитаты и аллюзии, подогнать социальный подтекст – но, по сути, нет никаких гарантий , что режиссер имела ввиду именно это. Если вообще есть гарантии, что она этим хоть что-то имела ввиду, а не пыталась показать идеальную по стилистике картину, максимум отстраненную от существующей действительности. Поляков то беззастенчиво скачет по полям голым, то, закинув за спину стремянку имитирует классический образ Христа и требует от Маши прибить его гвоздями для реалистичности. Собчак глушит крепкий алкоголь прямо из горла и требует называть ее «альфа-самкой». Когда же светская львица берет в нескольких кадрах в руки топор, то она вообще превращается в этакую «вещь в себе». Вот тут режиссерский замысел точно превращается в загадку наподобие «Черного квадрата» Малевича: есть ли у образа некое второе дно или Собчак с топором это всего на всего Собчак с топором, ни больше и не меньше – вопрос открытый. Помимо представителей богемы в фильме фигурирует и типично «народный типаж», некий Овощ (Евгений Цыганов). Герои сначала находят его мирно спящим в канаве, но проснувшись, тип оказывается весьма агрессивно настроенным и начинает время от времени сыпать афоризмами в духе патриотической риторики группы «Любэ», доведенной до самой суровой крайности. Все персонажи постоянно находятся в каком-то перманентном движении и поиске. Поляков с Дэлль спорят о природе апокалипсиса, будут ли это «огромные крюки», которые «будут разрывать всех» или все просто уснут и не проснутся. Собчак стреляет из пистолета по почве, отчаянно при этом крича проклятья в адрес всей планеты. Финал и вовсе собирает в себе весь набор незамысловатых действий героев: Поляков, онанируя, залезает в петлю, Германика орет на крыше, Собчак блюет в окошко, Овощ, положив на плечо труп Маши, обернутый в красное платье, медленно покидает весь этот Содом. Одним словом, «Энтропия» - это не Достоевский, не Пелевин и даже не Мамлеев, а скорее какой-то оригинальный способ видео терроризма, которым при желании врагов можно пытать. Учитывая, что в фильме присутствуют абсолютно канонические арт-хаусные крупные планы неба с рваными облаками или заросшего травой поля, которые абсолютно без надобности наобум вставляются в некоторых местах, можно смело утверждать, что русский бунт – далеко не самая бессмысленная и беспощадная вещь, которая на родных просторах встречается.

Текст: Алексей Щеголев