После того как англичанин Джо Райт на пару со сценаристом Томом Стоппардом превратили кондовую реалистическую Анну Каренину в галлюциногенное сюрреальное полотно, машинально начинаешь ждать от любого фильма, в основе сценарной канвы которого лежит классическое произведение, какого-то второго дна и подвоха. Особенно когда для экранизации выбирается такой фривольный жанр как мюзикл. Но земляк и коллега Райта Том Хупер («Король говорит», «Проклятый Юнайтед») напротив, решил практически ни на шаг не отходить от литературного догмата Виктора Гюго. Бывший каторжник Жан Вальжан (Хью Джекман) нарушает правила своего освобождения после чего его начинает преследовать жандармский инспектор Жавер. Противостояние героев происходит на фоне трагедии потерявшей работу ткачихи Фантины и ее дочери Козетты и неумолимо надвигающейся революции.

По форме «Отверженные» выполнены в форме классического бродвейского мюзикла: пышные костюмы и декорации, огромное количество накладных париков, бород и бакенбард. Одна из сцен намеренно снята таким образом, что все окружающие скачущих на лошадях жандармов декорации выглядят откровенной бутафорией, что еще больше усиливает эффект театральной постановки. Количество диалоговых сцен в фильме буквально можно пересчитать по пальцам. При том герои настолько часто поют, что порой речь идет уже о какой-то маниакальной страсти. Песни заводятся, буквально, по любому поводу, даже если персонажам просто необходимо поприветствовать друг друга 1-2 дежурными фразами (один «хор» парижских проституток чего стоит). Тут вам и длинные протяжные композиции, и речитатив, а в одной из сцен Гаврош и вовсе затягивает полублатной мотивчик. Стоит отметить, что в авторы отечественной адаптации «Отверженных» разумно не стали переводить тексты песен (картина сопровождается субтитрами на русском языке) так что все эти упражнения в вокально-эстрадном искусстве на протяжении двух с половиной часов не сильно утомляют зрителей. Хотя, когда ближе к концу фильма, Кроу привычно начинает затягивать своим хрипловатым голосом, невольно промахиваясь мимо нот, уже въевшийся в память мрачноватый мотивчик, невольно начинаешь уличать Хупера в затянутости и самоповторе. Вокальное противостояние между Росомахой и бывшим гладиатором, так до конца и не расстающегося с типажом сурового римского генерала, даже в декорациях революционного Парижа, явно решается не в пользу последнего.

При всей этой, иногда даже смешной буффонаде, из «Отверженных» никуда не исчезает та «великая трагедия», которую вкладывал в свой роман Гюго. Сцены надрыва и отчаянья получились у режиссера на редкость отменно. Женщины что-то кричат на песенный мотив в небо, упав на колени, революционеры распевают нечто грозное, но при этом явно обреченное, прочищая шомполами винтовки. Каноническая сцена гибели Гавроша, убитого солдатами, когда он пытался донести патроны до баррикад повстанцев или самоубийство Жавера, сбрасывающегося с моста –все эти кадры на редкость отменно удаются и режиссеры и производят желанный эффект. Даже удивительно, что «Отверженные» выставлены сразу на 8 номинаций премии Оскар, при этом Хупер явно не пытался облегчить содержание в угоду среднестатистическому вкусу. «Это будет получше любой оперы», - беззастенчиво выводит он приговор своему творению словами одного из персонажей.

Текст: Алексей Щеголев