В среду, 27 января, стало известно, что региональные власти хотят поручить составить проект для территории вокруг Дома Советов архитектурному бюро из Санкт-Петербурга «Студия 44» (руководитель - архитектор Никита Явейн). Бюро участвовало в двух архитектурных конкурсах, которые проводились в рамках проекта «Сердце города». Никита Явейн при этом отмечает, что никаких официальных договоренностей у него с областью нет, а речь пока идет только о неких устных предложениях. Афиша RUGRAD.EU рассказывает, какую именно концепцию хотят заказать областные власти и какие проекты «Студия 44» готовила для Калининграда.

«Не Явейн будет виноват, если техническое задание будет поставлено криво»

Пока никаких официальных договоренностей с петербургским архитектурным бюро «Студия 44» у области нет. Как рассказывает советник губернатора Вячеслав Генне, стороны находятся в процессе переговоров, который продолжается с конца декабря.

Подробно обсуждать техническое задание для данной территории Генне не стал, лишь подчеркнув, что в границах проекта находятся Московский и Ленинский проспект, а также ул. Шевченко и ул. Зарайская. Советник губернатора утверждает, что речь не идет о проекте тотальной застройки данной территории. Данные планы он называет  концепцией административно-делового квартала. 

«Там застроено будет 20 %, наверное. Археологический парк останется парком, будет огромная Центральная площадь. То есть все градостроительные сюжеты, которые были в предыдущих конкурсах, мы оставляем. Мы хотим транспортную связь с Шевченко на Московский проспект (о которой говорило большинство участников обоих конкурсов), подземная парковка…», — говорит Вячеслав Генне. 

Застройка, по его словам, предполагается, в частности, в районе Дома Советов, а основная задача технического задания — «сохранить преемственность тех решений, которые мы уже прошли». С этой функцией, по замыслу команды, как раз и должно было справиться архитектурное бюро «Студия 44», которое участвовало в двух конкурсах в рамках проекта «Сердце города». 

«Мы думали, что правильнее с ними продолжить работу, потому что они глубоко в теме, были здесь неоднократно и добились каких-то успехов: формальных и неформальных», — рассказывает Вячеслав Генне, добавляя, что ему «очень нравятся» работы бюро Никиты Явейна.

Бывший директор бюро «Сердце города», культуролог Александр Попадин также положительно оценивает выбор питерского архитектурного бюро в качестве разработчика концепции, называя «Студию 44» «одними из лучших участников всей истории, связанной с «Сердцем города»». Но считает, чтобы была допущена ошибка, поскольку техническое задание не выносилось на общественное обсуждение. «Не Явейн, не «Студия 44» будут виноваты, если техническое задание будет поставлено слишком обще, как-то криво или не очень правильно», — говорит культуролог.

Архитектор Антон Сагаль, победитель одного из конкурсов проекта «Сердце города», также считает, что власти допускают градостроительную ошибку, отдавая заказ на важную для города территорию проектировщику без всяких конкурсных процедур. «Если сам процесс построен неправильно, то ждать хорошего результата, к сожалению, не приходится. Шансы слишком малы…», — заявил он в эфире радиостанции  «Комсомольская правда». Новый конкурс, по мнению Сагаля, позволил бы проектировщику сохранить большую автономию от заказчика, что усиливало бы его позицию. 

«Если мы принимаем предложение в рамках прямого заказа, то позиция проектировщика становится очень слабой. Я бы не хотел оказаться в таком положении, в котором сейчас окажется "Студия 44"», — прокомментировал Антон Сагаль. 

Откопали Альтштадт 

В калининградском архитектурном сообществе работы бюро Никиты Явейна стали широко обсуждать после того, как проект «Студии 44» в 2014 году получил первое место в рамках конкурса «Королевская гора и ее окружение» (участники разрабатывали свои концепции центральной части Калининграда). Проект был подготовлен совместно с Институтом территориального планирования (структура разрабатывала транспортную схему).

В проекте «Студии 44» было зафиксировано несколько знаковых для Калининграда решений. Питерская команда предусмотрела свободный от застройки остров Канта (дискуссии по этой территории снова начались в 2019 году), центр города освобождался от транзитной функции, появлялись объездные дороги, эстакада была разобрана.

Некоторые калининградские архитекторы считали, что победу питерскому бюро обеспечил комплекс решений по бывшему Альтштадту. На этом участке располагается сквер, но бюро разработало регламент, предусматривающий малоэтажную застройку. Новые дома питерская команда предлагала возводить на фундаментах старых зданий.

«Район Альтштадт, не уничтоженный, а засыпанный, где под землей сохранились остатки домов. Мы предложили раскопать, причем дворы — до отметки самого глубокого подвала, там получатся такие особенные, углубленные пространства, — и выстроить на остатках фундаментов новые дома по очень жесткому регламенту. Здесь мы оговорили всё: не только высоту и габариты, но и наклон скатных крыш, процент остекления и, что очень важно, натуральные материалы включая деревянные переплеты окон, чтобы не было современного пластика совсем», — рассказывал в интервью Archi.ru Никита Явейн.

Основатель «Студии 44», судя по всему, достаточно скептически относится к имитации исторической застройки, которая после первой очереди «Рыбной деревни» до сих пор является одной из родовых травм местного архитектурного сообщества. Архитектор Артур Сарниц, один из активных лоббистов восстановления Королевского замка, упрекал проект питерского бюро за отказ восстанавливать исторический объект и говорил о «более детальном подходе» к исторической застройке. Явейн в свою очередь называл «Рыбную деревню» «театральной постановкой» и заявлял, что такие эксперименты в центре города невозможны. «Они всё равно не будут историчными, а будет пошлый новодел. Я думаю, что в Калининграде уже есть не очень удачный опыт...», — заявлял архитектор в ответ на упреки в недостаточной историчности зданий в районе Альтштадта.

Александр Попадин решения предложенные «Студией 44» по данной территории называет «блестящими». «Они взяли высотность и размерность старого Альтштадта, взяли его логику построения кварталов и фасадов и применили эту логику на новых материалах, на новых архитектурных формах. Но сохранив генетический код. И это сохранение генетического кода, что такое можно, что средневековые регламенты можно доапгрейдить до сегодняшнего дня и сделать на их основе что-то качественное, — это было открытием для многих», — говорит культуролог.

Губернатора поселили в замке

Никита Явейн скептически относился к идее восстановления Королевского замка, сравнивая эту задачу с ситуацией, когда кто-то пытается перерисовать картину Леонардо да Винчи по фотографии. Но, когда в рамках «Сердца города» был объявлен второй архитектурный конкурс «Пост-замок», команда частично отказалась от этих принципов.

Проект питерской команды предусматривал возвращение замка в городской ландшафт в качестве «главной доминанты» (высота самой высокой башни — 84,5 метров).

«Наружные стены сооружения восстанавливаются в их изначальных габаритах и силуэте с применением исторических и современных материалов. Вновь возводимые объемы образуют своего рода защитный кофр для памятника археологии — исторических фундаментов замка. Внутри новых корпусов предусмотрен круговой экскурсионный маршрут для осмотра аутентичных руин. Над ними на 14-метровой высоте подвешены «залы на сводах» с экспозицией Музея истории Королевского замка», — сообщается на официальном сайте студии.

Архитекторы также предусмотрели римейк исторического ресторана «Кровавый суд», а в восточном флигеле был предусмотрен кабинет для губернатора. Архитекторы предлагали полностью восстановить в замке Зал московитов, во дворе хотели разместить зрительный зал на 1 600 мест. 

Отчасти действия «Студии 44» можно было бы объяснить политической конъюнктурой того времени, но Александр Попадин настаивает, что на самом деле команда Явейна предложила «хитрое» решение, а объект в их проекте «уже нельзя назвать замком».

«Они взяли эстетику разрушенного замка с дырками, дорастили его стеклами и доиграли… По-своему доиграли эту тему с замком и в общем неплохо», — рассказал культуролог.

Проект «Студии 44» получил второе место, уступив работе молодого архитектора из Милана Антона Сагаля, который также предлагал частичное восстановление замка. Попадин считает, что «Студия 44» уступила Сагалю из-за того, что вынесла на конкурс большой объект, строительство которого заняло бы много времени. «Повышаются риски, что он никогда не будет построен. Проект Сагаля в этом смысле был идеальным, потому что разделялся на несколько этапов и достаточно автономных: можно было и отсюда начинать, и отсюда», — рассказал бывший руководитель «Сердца города».

Явейн при этом высказывался против сноса Дома Советов, и от этих принципов архитектурное бюро отходить не стало. Недострой планировалось реконструировать под отель с конференц-залом.

«Я думаю, что «Студия 44» с модернистскими зданиями (типа Дома Советов) вполне может справиться», — считает Попадин. Сам Явейн признавался, что пока не понимает, что делать с калининградским недостроем. «Дом очень сложный… Я не знаю, как его приспосабливать. Но место интересное», — отмечал он. Планы губернатора разобрать Дом Советов архитектор пока никак не комментировал. 

Другие интересы

Интересы «Студии 44» в Калининграде не ограничивались только проектом «Сердце города». В 2007 году бюро Никиты Явейна делало проект музыкального театра неподалеку от участка ГТРК «Калининград». Во времена Георгия Бооса здесь планировали культурный центр, который должен был стать «самым узнаваемым в Европе». Впоследствии строительство перенесли в Светлогорск, а вместо «самого узнаваемого в Европе» культурного центра получился «Янтарь-холл» — концертная площадка, главная цель которой — скрашивать досуг отдыхающих. 

Но в 2007 году питерские архитекторы пытались спроектировать на Нижнем озере что-то похожее по своему масштабу на музейно-культурный центр на острове Октябрьском чья стоимость на сегодняшний день оценивается от 25 до 30 млрд руб. Сквер, на месте которого должно было вестись строительство, архитекторы предлагали превратить в некий «висячий сад», что должно было позволить городу сохранить зеленое пространство. 

«Снаружи не здание, но скорее новая форма городского ландшафта — фантастический "Сад Гофмана", каскад озелененных террас, обращенных к Нижнему озеру. Всё вместе взятое — новый тип городского культурного форума, синтез трехзального музыкального театра и многофункционального амфитеатра под открытым небом», — сообщается в описании проекта, хотя чисто визуально театр может кому-то напомнить три бункера, утопленных в платформе зеленого цвета. 

В качестве главного формообразующего элемента здания архитекторы выделяют озелененную кровлю. «Сад на кровле — продолжение театрального фойе и самого театрального действа. На вершины стеклянных цилиндров — площадки с панорамным видом на город — можно выходить во время антрактов, а также до и после спектаклей», — отмечали авторы проекта. Здесь подразумевалось устройство точек общепита. 

Общая площадь здания составляла 30,9 тыс. кв. м. Большой зал был рассчитан на 1 500 зрителей, два зала поменьше — на 600 и 250 мест соответственно. Высота объекта — 6 этажей. 

Второй проект — попытка встроить в городское пространство старый железнодорожный мост Прегольский, который находится неподалеку от Музея Мирового океана. В 1995 году областные власти сняли с конструкции средний пролет якобы «на время», чтобы обеспечить проход судов. Однако инфраструктурный объект так и не был восстановлен. 

Чтобы встроить мост в городское пространство, группа архитекторов (Никита Явейн в числе авторов не указан) предлагала открыть его для пешеходов, при этом сохранив для него музейную функцию. В частности, предлагалось вернуть несущую фахверковую часть моста с возможностью пропуска судов. Перед опорами моста размещались открытые экспозиции (архитекторы предлагали использовать для этих целей фонд Музея Мирового океана). Основные экспозиционные площади закрывались стеклянным ограждением, над несущей частью моста монтировалась смотровая площадка (к ней планировали провести лестницы или эскалаторы). В опорах моста проектировщики хотели разместить лифты. 

В 2019 году директор Музея Мирового океана Светлана Сивкова (объект находится на балансе культурного учреждения с 2014 года) объявила конкурс на архитектурные решения для моста. Но заниматься этим проектом музейное учреждение должно было за счет собственных средств: федеральный Минкульт финансирование не выделял. В 2020 году из-за пандемии учреждение культуры лишилось 30 млн руб. Потом к списку объектов, с которыми приходится работать руководству музея, добавился маяк в Заливино, и про железнодорожный мост в рамках публичных дискуссий больше не вспоминали. 

В активе «Студии 44» — проект корпоративного музея для «Аэрофлота» (выдержан в индустриальном стиле), футуристические офисные здания и жилой комплекс в Санкт-Петербурге, очертаниями отдаленно напоминающий Дом Советов. 

«[Явейн] умеет работать со сложными инженерными объектами. Это в данном случае один из ключевых факторов. При всей моей любви к Антону Сагалю, у него опыта работы со сложными инженерными объектами пока нет», — рассуждает Александр Попадин, отмечая, что если бы у него был выбор, то он заказал бы проект по Дому Советов и «Студии 44», и архитектору из Милана. За Сагалем бывший руководитель «Сердца города» видит умение работать с общественными пространствами и выделяет его проект привокзальной площади в Зеленоградске. 

«Был бы нормальный закрытый конкурс», — отмечает культуролог. 

Текст: Алексей Щеголев
Фото: studio44.ru, RUGRAD.EU