Второй день «Калининград Сити Джаза» поначалу до боли напоминал открытие  фестиваля. Всё начиналось так же чинно, медленно и с достоинством: по променаду прогуливались все те же рестораторы и чиновники, к ним только на этот раз добавилась супружеская чета Михаила и Анжелики Майстер. Роль биг-бэнда «Балтика» в этот раз выполнял швейцарский Caryl Baker Quartet. Они тоже играли какие-то длинные, джазовые инструменталы, сливающиеся один в другой. Под этот непритязательный саундтрек люди не спеша стелили на поляне пледы и одеяла. Это по-прежнему была та самая «не совсем музыкальная история» с арт-маркетом, маффинами, лимонадами и посиделками на траве.

Привычный порядок вещей неожиданно поломал израильский артист Авишаи Коэн со своим небольшим струнным оркестром. Если до этого все музыканты, которые выходили на сцену, исповедовали более-менее традиционную джаз-музыку (кто-то
— более фоновый вариант, как те же Caryl Baker Quartet, кто-то — более зажигательный и драйвовый, как Шейла Чарльз), то господин Коэн выдал нечто совершенно иное. Нечто, очень близко стоящее к современной классической музыке и местами конкурирующее по надрыву с экспериментами Альфреда Шнитке. Еще на июньской пресс-конференции Владимир Кацман честно предупреждал, что второй день фестиваля не обойдется без израильского джаза, а это штука тяжелая и трагичная, как, собственно, и история самой страны. Коэн действительно мог смело претендовать на звание «самого печального артиста», который выходил на сцену «Калининград Сити Джаза» за все эти годы. Скрипки играли что-то надрывное и щемящее душу, сам Авишаи, неистово дергая за струны контрабаса, разбавлял всё это народными напевами. Такие печальные песни могли бы петь обитатели израильских кибуцев после тяжелой рабочей смены. Где-то это сливалось с той извечной русской тоской, которая вроде как пронизывает всю русскую музыку: от сахарных поп-песен до рок-боевиков. Но «Калининград Сити Джаз» — это все-таки не про грусть и тоску. Публике тут скорее понятны регги-исполнители, такие как Inner Circle, которые взорвали фестиваль в прошлом году, или как хедлайнеры последнего дня, британцы UB40 (на которых, по слухам, уже не купить билетов). Коэн же при всех своих достоинствах и оригинальности стал скорее достоянием небольшой группы эстетов. Хотя Владимир Кацман поспешил на его выступление поближе к сцене.

От разразившегося часа «грусти и печали» публику спасло спонтанное юмористическое шоу, которое произошло не без помощи главы города Александра Ярошука. Вообще, поначалу ничто не предвещало беды. Публика ждала Владимира Кацмана с короткой дежурной речью, а потом Александра Ф.Скляра с Максимом Пигановым и «Тромбон-шоу». Но на сцене внезапно появился глава города, притом вышел он не просто так, а с ответственной миссией.

Сначала он вспомнил, как 9 лет назад к нему пришел «его друг Володя Кацман» и предложил воскресить джазовые традиции Калининграда. Как итог их совместных действий в городе появился вот такой вот фестиваль. Потом мэр старательно зачитал по бумажке поздравление от губернатора (сам Николай Цуканов за эти два дня на фестивале замечен так и не был, хотя обычно подобными событиями не брезгует).

Дальше начался второй этап миссии Ярошука — награждение юбиляров. Первым из награжденных оказался Андрей Левченко, а вторым — Максим Пиганов. Глава города внезапно вспомнил, что генеральному продюсеру фестиваля «недавно» исполнилось пятьдесят. «Деньгами даже, как ты хотел!» — привычно балагуря, сопровождал мэр свой подарок. На этом, впрочем, роль Александра Ярошука не закончилась. Он поспешил сообщить публике, что Андрей Левченко не просто генеральный продюсер фестиваля, владелец клуба «Вагонка» и человек, ответственный за большинство мероприятий в регионе, но еще и «несостоявшийся министр культуры».

«Министром меня никогда не назначат»,  — иронично заметил Левченко, уточнив, что и сам не особо хочет на такую должность.

«Он всё врет!» — радостно захохотал ему в ответ Ярошук.

Убедившись, что глава города Калининграда скрылся со сцены, Левченко подметил, что если он и согласится на такой высокий пост, то только при условии, что мэром города станет шоумен Марк Борозна.

Шоу у Пиганова и Скляра получилось по-своему странным и неожиданным. Построено оно на композициях Леонида Утесова — человека для отечественной джаз-культуры культового, а может быть, и самого важного. Создатель «Тромбон-шоу», тем не менее, объяснил, что аранжировки они переделали, тем более что у них неожиданно сломался контрабас и выступать придется с бас-гитарой, что должно добавить звучанию жесткости.

Еще лет 10 назад Александр Скляр был, наверное, последним человеком в отечественной рок-тусовке, кого можно было представить на месте исполнителя кавер-версий Утесова. Его эпопея с перепевками Вертинского уже началась, но всё равно в большей степени он ассоциировался с тяжелым, гитарным, местами почти хардкоровым «Ва-Банком». Сейчас же это совершенно другой артист, поменявший панк-удаль на импозантный пиджак и кепочку, но не растерявший при этом своего драйва. То есть для самого певца такие переходы, может быть, и кажутся вполне логичными, но для тех, кто помнит его еще с голым татуированным торсом, орущего анархистский гимн «Черное знамя», это всё выглядит весьма удивительным. Но «черные знамена» на время свернуты, а Скляр с интонациями истинного аристократа поет про «московских окон негасимый свет».

Впрочем, при всех «но» Леонид Утесов — это еще один плюс (как и Шейла Чарльз) в копилку организаторов. В конце концов, если речь идет о джаз-фестивале (а это все-таки джаз-фестиваль), то композиции Леонида Утесова — самое логичное, что тут могло прозвучать, а уж аранжировки и манера исполнения — это вопрос вкуса. В любом случае любителей современности еще ждут UB40.


Текст: Алексей Щеголев  
Фото: Вадим Хлебников, Мария Старцева