21 июня новый председатель общественного совета при областном агентстве по архитектуре и градостроению Василий Британ собрал калининградских архитекторов, чтобы обсудить проект застройки территории Дома Советов, разработанный питерским архитектурным бюро «Студия 44» Никиты Явейна. Региональное архитектурное сообщество крайне критично отнеслось к проекту Явейна, большинство архитекторов высказалось за приостановку данного проекта. Советник губернатора Вячеслав Генне, который в теории мог стать главным защитником проекта, покинул заседание рабочей группы, пояснив, что не знал, что здесь будут обсуждать Дом Советов, а пришел он из уважения к Британу и покинул аудиторию. Афиша RUGRAD.EU приводит основные тезисы архитекторов о проекте застройки. 

Василий Британ, председатель общественного совета при агентстве по архитектуре и градостроению

Был Королевский замок, знаковый объект. В 60-е годы его уничтожили, сейчас все жалеют ходят: «Вот, был бы Королевский замок...». Сейчас есть знаковый объект Дом Советов: знаковый как архитектура, знаковый, как какой-то символ для людей. Сейчас мы его под слом.

Это действительно очень хороший объект — проявление брутализма. В советское время мало кто мог себе позволить (особенно региональные центры, такие как Калининград), чтобы такие объекты могли появиться.

Когда я увидел этот проект (работу «Студии 44». — Прим. ред.), то что меня больше всего смутило? Здесь можно говорить много о каких-то градостроительных моментах, но меня [смутило], что нет знака вот этого. Есть в архитектуре понятие «семиотика», понятие о знаках. И я вижу, что здесь оно не получилось. К сожалению, я говорю.

Еще важный социальный вопрос — это культурный аспект. Я не увидел там… Там прикрываются музеем или как привыкли прикрываться «Россией»? Здесь масса [аспектов] культурной направленности, которую можно было бы реализовать. Я понимаю, почему так получилось: финансовая сторона. Есть инвестор, который говорит, что у меня есть 100 рублей, и я сделаю это на 100 рублей. 102 рублей, чтобы там театр построить, у меня нет.

Непонятно, что с территорией руин Королевского замка, надо принять решение: засыпаем — засыпаем, но то, что мы видели в интернете какие-то навесы смешные, — не надо этого. Как оно дальше будет в контексте руин Королевского замка? Сейчас никакие навесы не стоит делать: раз вода разливается, то сделайте просто строительный навес.

Когда взрывали Королевский замок, [против] выступили единицы: главный архитектор с должностью попрощался из-за того, что выступил в защиту. Теперь мы все говорим: «Вот, потеряли...». Мы здесь находимся, те защитники, которые говорят, что не надо допускать еще одной ошибки, которую уже допускали. 

Сергей Лебедихин, архитектор

Площадка Дома Советов обросла за последнее время какими-то легендами. Первая легенда — его надо разбирать, там всё плохо и так далее. Чтобы не быть голословным, я поднял все 3 заключения (и 1998 года, и 2018 года, и 2020 года). Могу сказать совершенно твердо, что технической необходимости в разборке Дома Советов не существует.

Я могу это доказать записями московских товарищей, которые последними делали обследование. И поверочные расчеты они сделали очень обстоятельно, хорошо всё обследовали, то эти диагональные кресты, которые стоят в цокольной части здания, которые сварены из 40-миллиметровой стали. Насколько там в глубину зашла ржавчина (менее 2 миллиметров). Всё доказывает, что нет такой необходимости, это чистая легенда.

Вторая легенда: если его ремонтировать, это 15-20 лет. Легенда. Совершенно неправильно. Рассматривали только один вариант осуществления проектно-строительной деятельности. Делается проект, формируется цена, электронные торги, потом появляется случайный заказчик, через несколько месяцев или лет его надо заменять, и опять всё по новой и будет тянуться неизвестно сколько.

Существуют совершенно другие методы, которые уходят от данных вопросов. Если деньги бюджетные, то для выполнения конкретной задачи создается унитарное предприятие. Оно решает задачу без всяких электронных торгов. Это совсем другие сроки. Если коммерческие, то там нет бюджетных ограничений. У нас Министерство обороны поставило корпуса для ковидных больных за 2–3 месяца. Если их загнать в электронные торги, то будет 2–3 года. Так зачем сравнивать самые нехорошие схемы?

Четко на весь мир прозвучало, что [высота потолков] — 2,7 метра. В составе документации 1998 года есть детальные чертежи этого здания и там показано, что есть высоты 3 метра в частоте. И только один технический этаж — 2,7 метра. Оно не мешает никому.

Надо, конечно, учитывать, что было наработано [в рамках проекта «Сердце города»], но на сегодняшний день ситуация несколько другая. У нас есть Дом Советов, перед ним — площадь, на западе — музеефицированная руина, как она будет реализована, но всё равно туда с застройкой не пойдешь. На юге от Дома Советов — переход к реке, переход через Московский проспект — тоже обязательная связь нужна. Есть территория между Домом Советов и дворцом бракосочетаний. Вот территория, на которую сейчас лезут, требующая проекта планировки, детальнейшего обсуждения и так далее. Нужно там делать проект планировки с учетом основных позиций, которые охватывают территорию в целом и рассматривают до реки.

Игорь Ли, бывший главный архитектор Калининграда

У нас есть генеральный план, есть план землепользования и застройки, которые [приняты] не с бухты-барахты. Городской центр — всегда там был положен международный конкурс (был воркшоп и конкурс), были подведены итоги. Для всех дальнейших действий на данной территории должен быть проект планировки, которого нет. Это работа была по итогам конкурса начата. 

Мнение у каждого может быть любое, сколько людей — столько мнений: синенькое, в клеточку, но сейчас речь не о том. Речь о том, что конкурс был проведен и итоги подведены. Было дано поручение выполнить консолидированный проект планировки. Работа начиналась, но потом была остановлена и не была закончена. Может быть, к этому вернутся и сделать всё как положено и исходя из этого двигаться дальше? [Что делать] с этим проектом? Остановить его... он вообще никуда... <...>. Можно даже иначе сказать: вот это здесь строить нельзя. 

Александр Антонов, эксперт Союза архитекторов в области градостроительства

Все-таки надо спрашивать молодежь, которой с этим жить. Может быть, действительно сделать какое-то социологическое исследование: какие вообще ценности у людей? Мы сейчас обсуждаем ценности старшего поколения архитекторов. Это 1 %. Я знаю, что у калининградцев по всем вопросам ценности всегда делятся фифти-фифти, именно поэтому здесь за 20 лет ничего не произошло. 

К вопросу о ценностях: не понимаю, почему все стремятся разместить там очередной символ. Я не понимаю, что плохого в жилье. Я не понимаю, почему человек должен жить на Сельме или вообще черте где, а в центр он будет ехать в детский театр. Стройте детский театр на Сельме или еще где-то. Что плохого? Я считаю, что это всё можно застроить жильем вообще полностью. 

Никто ни разу вообще ничего не сказал про землю. Чья земля, где земля общего пользования, как выглядит межевание, кому принадлежат все эти проходы с ручьями и прочее, прочее, кто будет эксплуатировать? Что произойдет после того, как жители одной из этих башен создадут ТСН и захотят обнестись забором? Я вообще не слышал таких технических вопросов и хотелось бы их узнать.

Петр Черненко, председатель регионального отделения Союза архитекторов

Для того чтобы что-то сделать на территории, надо разработать документацию планировки. В Градостроительном кодексе написано, что документация планировки определяет границы территории общего пользования, границы размещения и объекты капитального строительства. То есть территория анализируется со всех сторон: определяется, где будут общественные зоны, где территории под застройку, какие будут отступы, где могут размещаться здания, а где — не могут. Подобные проекты по хорошему должны делаться уже после этого с какими-то объемами. Наверное, это нормальное предложение, имеющее смысл.

Олег Копылов, архитектор, член градостроительного совета

Я очень цинично... <...> Вы понимаете, что решение уже принято? Мы здесь все сидим: ля-ля-ля, просто так и ни о чем? Если мы хотим тормознуть [проект], то рычаги надо искать там же, откуда приехал наш губернатор. Здесь на месте ничего не сделать. Надо находить рычаги, значит. 

Олег Васютин, архитектор, участвовал в работе бюро «Сердце города»

Вся эта история — административное самоуправство. Вопрос: ведь нельзя остановить? Но у нас был пример: вы помните, Григорян проектировал такую кучу непонятную (возможно, имеется ввиду проект оперы компании «Меганом»  на острове Октябрьском. Как уточнили RUGRAD.EU в самой компании, проект оперы в настоящий момент заморожен  — Прим. ред.), недовольство росло-росло. Москва это увидела: «Что это такое у вас в Калининграде творится?» Григоряна убрали и сделали шикарный проект. Дискуссионная площадка из нашего междусобойчика должна туда прорасти, где принимаются какие-то решения и указывается пальцем: «Вот, ты не прав, а ты — прав».

Дело не в Явейне: ему что приказали, то он и нарисовал. Дело в техническом задании. В ТЗ что? «Дайте нам квадратный метр!» Вот он и нарисовал квадратный метр, а архитектура — это всё вторично, ему Явейну до лампочки, у него куча проектов по всему миру. Явейн вряд ли вообще имеет к этому какое-то отношение: в мастерской ребята сели и нарисовали. Помните первые презентации? Он не очень-то ориентировался в этом проекте.

Преемственная цепочка, которая была заложена с 2005 года (симпозиумы, воркшопы), — это всё дошло до консолидированной концепции, в которой Явейн практически не участвовал, а участвовал Девилье (имеется в виду архитектор Кристиан Девилье, которые занял второе место в рамках первого конкурса «Сердце города». — Прим. ред.). Мы в Москве делали рабочие столы, делали концепцию, она была практически утверждена, должна была выйти как техзадание, и тут появился Гольдман.

Я предлагаю сегодняшний ход событий остановить, возвратиться в точку, которая была точкой невозврата консолидированной концепции. Отработать ее с дополнениями сегодняшнего дня ее и перевести это в режим проекта планировки, на основе которого будет делаться техзадание. 

Александр Башин, бывший руководитель агентства по архитектуре, градостроению и перспективному развитию

Целепологание весьма странное для данной территории. Здесь необходимо решать задачу намного шире. Это центральная часть города Калининграда, территория, которая имеет сумасшедшую историю. Территория старее Петербурга. Относиться к этой территории нужно с большим уважением.  

В чем сейчас основная проблема? Нет подхода: я что-то нарисовал на свой вкус, Явейн что-то нарисовал (по своему усмотрению и по какому-то заданию), Артур [Сарниц] тоже порисовал на свой любительский взгляд… Но не был сформулирован подход. 

Что подразумевал [бывший главный архитектор Берлина] Штиман? Он сперва сформулировал свои предложения, обсудил на общественном совете, они выработали общий подход, зафиксировали в документах, и дальше ему доверили реализовывать этот подход.

Это была единая рекомендация по высоте. Зафиксировали законодательно единую вертикальную отметку, выше подниматься было нельзя (за исключением доминант, которые были обозначены концепцией).

Вторым пунктом была сформулирована градостроительная сетка улиц. Если мы говорим, что на этой территории возможно размещение жилья, то, безусловно, нужно разместить кварталы таким образом, чтобы внешняя часть находилась в этом же градостроительном пространстве. 

Третий пункт, который был сформулирован, — критические, некритические конструкции. Нельзя восстанавливать один в один. Нужно брать только размер, регламенты, основные пропорции, фасады нужно решать современными материалами. Нельзя постоянно оглядываться. Могут быть исключения, если здание было уникальным.

Была очень хорошая идея создания «Сердца города»: был создан механизм реализации этого проекта. Мы ходим, каждый может высказать свою точку зрения, но дальше нужно работать. Чтобы работать, нужно, чтобы была специальная группа, которой платили деньги, чтобы они каждодневно этой работой занимались. Работа очень серьезная, она не может решиться за месяц-два или тайно.

Необходимо было выработать и зафиксировать постулаты, которые не должны были противоречить общественной жизни и должны были укладываться в какую-то градостроительную концептуальность. И чтобы их можно было объяснить градостроителям, почему так. 

Есть очень важный вопрос, на который проект [Явейна] не дает ответа: вопрос транспорта. Мы его всегда обсуждали на протяжении большого количества времени, было много вариантов решения данной задачи. По большому счету, анализируя данные варианты, приходишь к выводу, что у тоннеля нет альтернативы (тем более, мы находимся в XXI веке). Сейчас рано говорить о застройке. Хорошо было бы спланировать данную территорию, и спланировать ее транспортно. Потом необходимо было это реализовать и только потом заниматься проектированием зданий и сооружений. 

Артур Сарниц, архитектор, автор концепции застройки центральной части города в историческом стиле

Дом Советов — легендарный дом. Нужно 100 раз подумать, прежде чем сказать, что его нужно разбирать заново. Наработанный в воркшопах и всевозможных конкурсах объем мысли должен быть консолидирован. 

Сейчас сложно проектировать в этом месте, говорить о судьбе замка, Лебенихта или Альтштадта, не понимая перспективы развития транспортной схемы. Сейчас она показана в очень предварительном виде <...>. 

Многие архитекторы выросли из периода советского строительства. Сейчас проходим этический момент, когда всё, что было построено, подвергается жесточайшей критике: начиная от простых «хрущевок» и домов эпохи Брежнева и заканчивая такими грандиозными символами, как Дом Советов. Внимательно и очень осторожно посмотреть в перспективу не одного года и не десятилетия, а может, веков. И, конечно, учитывать смешные амбиции теперешних инвесторов — это смешно.

Фото: презентация проекта застройки "Студии 44", msses.ru, RUGRAD.EU

Записал Алексей Щеголев