Концерт группы «Кровосток» 21 ноября в калининградском клубе Yalta долгое время относился к мероприятиям, проведение которых под вопросом. Чуть раньше, чем была объявлена дата концерта, стало известно о судебном разбирательстве, касающемся творчества группы. Со стороны обвинения звучала аргументация о том, что тексты «Кровостока» могли якобы служить основой «агрессивного и антисоциального поведения», а также формировать у личности такие качества, как «цинизм, вседозволенность и ложные ценностные ориентации». Несмотря на более чем абстрактные формулировки, суд первой инстанции встал на сторону органов обвинения.

История с «Кровостоком» — это не первый случай, когда органы государственной власти с помощью доступного им инструментария пытаются цензурировать музыкальный шоу-бизнес. Однако до этого правила игры казались более понятными. Песни запрещали по большей части не за «цинизм» и «ложные ценности», а за экстремизм и конкретные призывы. Логика судебных органов была понятна, когда под запрет попала группа с говорящим названием «Русский стяг» с песней «Марш жестокой молодости» или «Коррозия металла» (которая, может, и является по сути безобидным цирком с полуголыми танцовщицами на выезде, но по-прежнему считается «своей» у правых радикалов). При этом потенциальную «группу риска» можно было легко просчитать. В случае с решением ярославского районного суда под запрет попала бы группа, которая ни с экстремизмом, ни вообще с политикой не ассоциировалась. При должной фантазии, раскручивая до абсолюта эту логику про «цинизм», «антисоциальное поведение» и «вседозволенность», быстро выяснится, что запретить можно вообще всё что угодно. Вплоть до самых невинных калининградских групп («ложные ценности» начинаются именно с «голубых левисов» «Гитар Stereo» — почему бы и нет, в конце концов).

Вторая сложность, непосредственно касавшаяся калининградского выступления, — это полное непонимание того, что должно произойти после такого решения. Когда песни попадают в список экстремистских материалов Минюнста, то их исполнение автоматически запрещается на территории РФ. Любая попытка нарушить этот запрет грозит серьёзными санкциями, вплоть до уголовных дел. Но с «Кровостоком» речь шла о запрете на распространение на территории страны информации. Последствия тут были не очень понятны: то ли группе запретили бы исполнять на концертах определённые песни, то ли просто бы закрыли официальный сайт. Сам «Кровосток» во всяком случае настаивал, что речь идёт только о сайте, и концертов эта история точно бы не коснулась. К счастью, музыканты успешно выиграли апелляционную инстанцию. Теперь на какое-то время группа свободна от всех возможных претензий, и для организаторов сейчас нет никакой опасности.

В одном ярославский суд действительно прав: в России сложно найти группу, которая столь же трепетно относилась бы к своим текстам, как «Кровосток», который не так прост, как может показаться на первый взгляд. Проект был создан художниками, и их работы, как признаются сами музыканты, находятся в коллекциях Третьяковской галереи и Русского музея.

Их лирический герой бесконечно далёк от той «домостроевской» морали, которая сейчас навязывается обществу сверху. Его кровь кипит от запрещённых препаратов, а закончится всё может тем, что он схватит гантелю и проломит кому-нибудь голову. Песни «Кровостока» — это в каком-то смысле конвейер по производству человеческих трупов.

Впрочем, из-за количества насилия и крови в текстах уже по умолчанию понятно, что всё это не настоящее, а некая театральная бутафория. Ручки приборов выкручены настолько, что получается не «честный отчёт о прожитой жизни» (музыканты во всех интервью подчеркивают, что все эти истории выдуманные, и ничего подобного с ними в реальной жизни не происходило), а какой-то сюрреалистический абсурд. Неслучайно и то, что музыканты среди писателей, повлиявших на их творчество, называют Даниила Хармса и Владимира Сорокина. Песня «Г.Э.С.» — один из треков, который пытались поставить под запрет в Ярославле — это тот самый стон, который по инерции зовётся песней. Инверсия некрасовского «Кому на Руси жить хорошо» и понятный ответ на этот извечный «проклятый» вопрос: никому не хорошо — всем плохо.

Почему песни «Кровостока» попали в поле зрения правоохранительных органов тоже понятно. После того, как в политической жизни России произошёл «консервативный поворот», чиновники из сферы культуры пытаются выстроить в стране аналог «соцреализма»: всё должно быть светло и благолепно, человек — это венец творения, никакого мрака, ужаса и крови. На деле эта неумная страсть к тотальной доброте одинаково опасна как для группы «Кровосток», так и для писателя Захара Прилепина, который поддерживает нынешний милитаристский курс во внешней политике, однако на него уже посыпалась критика за очернение «светлого образа Соловецких лагерей». Что бы сделали любители света и доброты с литературным учителем господина Прилепина — Эдуардом Лимоновым — за его дебютный роман «Это я, Эдичка» (во французском издании книга называлась «Русский поэт предпочитает больших негров»), даже страшно представить. Это попытка раскатать культурное поле катком до полной его безобидности. Грозной машине совершенно всё равно, кто перед ней: малопонятный «Кровосток» или «имперец» Захар Прилепин. Главное — уничтожить все признаки жизни, которые потом могут обернуться неожиданным бунтом. В конце концов, «верный соловей генштаба» Александр Проханов свою премию «Национальный бестселлер» получил не за роман о возвращении Крыма, а за крамольный «Господин Гексаген», где в финале герой, имеющий в качестве прототипа нынешнего президента РФ, растворяется в воздухе.

В данной ситуации песни «Кровостока» со всеми сюрреалистичными кошмарами, бандитами с гантелями наперевес и даже изредка попадающимися людоедами — это гарантия того, что в стране осталась хоть какая-то свобода слова. Если артист может себе позволить петь про вспоротые животы и расчленёнку, значит, и власть критиковать можно. А если не может — значит, уже ничего нельзя: каток сделал свою работу.

Как кажется, местный концертный рынок пока находится в стороне от разыгравшейся «охоты на ведьм». Но всё уже не так, как раньше. В прошлом году Калининграду уже дали понять, что он такая же часть старательно выстраиваемого «русского мира», как и все остальные регионы. А, может быть, даже более важная часть: последний форпост на границе с «евросодомом». Если Калининград — часть «русского мира», то и все законы этого странного с идеологической точки зрения пространства должны здесь работать на 100 %.

В этом году в области был отменён фестиваль Kubana. Остаётся только гадать, какую реальную роль в этой закадровой борьбе за фестиваль сыграла церковь и те люди, которые пытались прикрываться её идеологией в своей агрессивной риторике. В СМИ это пока не афишируется, но концертные промоутеры потихоньку начинают испытывать давление со стороны консервативных кругов по поводу артистов, чьи концерты они пытаются устроить в городе. Конечно, ещё не дошло до той стадии, как, к примеру, в Краснодарском крае, где активистам удалось сорвать выступление Noize MC (калининградский концерт прошёл благополучно — без ненужного эпатажа и скандалов). Однако ситуация может измениться. Всем известно, у какой религиозной организации арендует свои помещения старейший клуб города. Лучший ответ на эти реакционные настроения — заполненный зал клуба Yalta 21 ноября. Свободе иногда необходим лёгкий привкус крови.