Магазин «Бибколлектор» существует в городе уже больше 20 лет. В городе, где основная часть книготорговли приходится на крупные сети с более-менее повторяющимся ассортиментом, а сегмент букинистических лавочек просто незаметен, он занял пустующую нишу магазина для любителей интеллектуальной литературы и стал одним из немногих мест, где, просматривая полку с исторической литературой, точно не наткнёшься на псевдонаучную абракадабру а-ля «НЛО на службе у Гитлера». В начале апреля стало известно, что магазин Александра Мамаева переезжает с улицы Фрунзе. Притом переезжает в место достаточно неожиданное – в помещения бывшего клуба «Репортер». «Репортер», наверное, тоже можно было когда-то назвать «местом для интеллектуалов» (или во всяком случае его владельцы делали всё возможное, чтобы кому-то хотелось так это заведение называть). Но потом поэтических чтений в клубе стало меньше, трибьют-концертов – больше, а потом он и вовсе закрылся на ремонт. Зато Мамаев сейчас рассказывает, что, благодаря передислокации, речь идет уже не о стандартном книжном магазине, а о некоем «литературном кафе».  Новое заведение теперь называется "Катарсис". Помещения «Репортера», как кажется, изменились достаточно сильно. Всюду стеллажи с книгами, под них даже появился дополнительный второй этаж. Владельцы магазина, однако, жалуются, что весь ассортимент всё равно вместить не удалось. Впрочем, бар клуба остался там же, где и был раньше. Правда, теперь он безалкогольный. Во всяком случае пока.
Владельцы магазина Александр и Мария Мамаевы рассказали Афише RUGRAD.EU, как устроен книжный бизнес в Калининграде, рассказали о конкуренции с пиратами и книжными интернет-магазинами, о пиар-акции борцов за нравственность и за цензуру и пояснили, почему им совершенно не хочется заниматься бизнесом.


– Когда вы говорили, что будете открываться в «Репортере», то отмечали, что полностью разочаровались в книготорговле и старом формате «Бибколлектора». Что именно вы вкладывали в эти слова?
Александр Мамаев: Нет, полностью я не разочаровался. Я понял, что надо обязательно к книжной торговле добавлять какие-то другие культурные элементы. Иначе...

– Смерть?
А.М.: Нет, не смерть, но будет угасающее существование. Это не значит, что я был в этом прогнозе уверен. Это моё интуитивное ощущение. Хотя есть мнение, что книжная торговля всё равно как элемент культуры останется навсегда... Я хотел сделать работу нашего коллектива более плотной. И было гораздо более серьезное желание – создать культурное пространство в городе. У нас уже была попытка такого пространства на улице Леонова (имеется в виду закрывшийся книжный магазин «Парнас», который также принадлежал Александру Мамаеву. – Прим. ред.). Да, она не состоялась. Но мы от этой идеи не отказались. Мы очень хотели, чтобы в городе такое пространство было.

– Вы говорите о том, что книжную торговлю надо дополнять какими-то культурными мероприятиями, но как это повлияет на экономику всего предприятия? Вы действительно считаете, что это может радикально что-то поменять?
А.М.: Любая интеллектуальная или культурная деятельность привлечет людей, которые бы не пошли просто за книгой. Когда они придут на какое-нибудь культурное мероприятие, они попутно могут купить ту же самую книгу. Они попадут в силовое поле книжной культуры, и может произойти такой эффект. Но это одна из сторон. Во-вторых, мы хотим ещё и формат изменить. Есть желание поработать в формате литературного кафе.

– Но если с книготорговлей на Фрунзе всё происходило не слишком хорошо, не было ли желания заняться более рентабельным видом бизнеса?
А.М.: Нет. Не было. Мы бизнесом не занимались. Это никогда не было бизнес-проектом...

– Но в какой-то момент, наверное, хочется заняться именно бизнесом?
А.М.: Нет, не хочется. Хочется наоборот направление культуры усилить. Не знаю, почему так получилось. Я себя сформировал именно в этой культурной парадигме. Деятельность по зарабатыванию денег мне либо не интересна, либо не подходит.

– Но на Фрунзе у вас началась отрицательная тенденция?
А.М.: Нет, у нас была какая-то синусоида. Когда мы стали к нашему делу подходить по инерции, то пошел какой-то спад. Когда мы это поняли и у Марии появилось сильное желание по-другому сформировать работу «Бибколлектора», то объём продаж опять вернулся.
Мария Мамаева: Во всяком случае, когда спрашивают, как повлиял кризис, благодаря которому закрылась часть магазинов и ресторанов, то на нас он никак не повлиял. Это абсолютно логично. Когда мы заработали какую-то репутацию, люди нас ценят, нам доверяют. Приходит большой круг людей с совершенно разными вкусами. Мы знаем, кто из них что читает. И они экономят не только свои деньги, но и своё время. Они не ищут, а мы знаем, какие новинки предложить. Эта живая коммуникация своё дело сделала. Мы не бежали с Фрунзе, мы не испытали трудностей или паники. Мы достаточно ровно сидели. Большое количество людей нас любило, и вполне можно было существовать и дальше.

– Что вы вкладываете в понятие данного «литературного кафе»?
М.М.: Это очень долго было нашей мечтой. Магазин на Леонова не состоялся не только потому, что он не был востребован. А потому, что камерность там преобладала. И очень трудно было её как-то развернуть... Двадцать один год – это всё-таки очень много для бизнеса в принципе. Для книжного бизнеса это феномен. Если мы сравниваем с «Фаланстером» или «Порядком слов», то у них возраст едва ли 15 лет будет. 21 год – много для Калининграда и для бизнеса, который строился на очень чёткой идеологии (что будут философские книги, книги по психологии, малотиражные книги). Когда мы заказываем книгу, у которой тираж 500 экземпляров, то у нас есть возможность её только один раз заказать. Больше мы её не закажем, она недоступна: 500 экземпляров на Россию – это очень мало. И когда тебе предлагают помещение, а в нём уже существуют все эти опции (и бар, и летняя терраса, и эти интимные зоны, которые можно зонировать, потому что книг много), то ясно, что оно нам очень сильно подходит. Конечно, бэкграунд клуба «Репортер» сработает на нас. В самое ближайшее время у нас планируется «Историческая женская ночь», в перспективе планируются преподавательские лекционные выступления. К нам часто приходили исследователи с семинарами, приводили своих студентов на обучение работы с книгой.
А.М.: Уже даже в день открытия пришли люди из ПЕН-клуба и сказали, что они хотят здесь проводить свои литературные мероприятия, хотят сюда приглашать гостей из столиц и ещё откуда-то.

– То есть вы хотите превратить это место в какой-то центр интеллектуальной жизни?
М.М.: Конечно. Когда мы были на Фрунзе, то это можно было назвать андеграундом интеллектуальной жизни, потому что это какое-то «подземелье» было. А сейчас, выйдя на центральные улицы города, мы вполне (с учетом нашего двадцатилетия) полноценно вступили на новую ступень развития. После двадцати лет отсиживания в «интеллектуальном подземелье» мы вполне заслужили выйти на новый рубеж.
А.М.: Мы хотим, чтобы такой центр был. Городу нужен такой формат. Я не представляю жизни города, масштабов Калининграда без такого пространства.

– На самом деле не такие уж большие масштабы у города.
А.М.: Неважно... Полмиллиона человек – разве это мало?

– Просто, когда андеграунд пытается выйти из своей зоны комфорта к широким массам, у него, как правило, что-то не получается. Если «Бибколлектор» имел какую-то свою аудиторию, то теперь придётся подстраиваться под общественные вкусы, под масскульт.
М.М.: Масскульта у нас всё равно не будет. Потому что им в какой-то степени придётся полюбить нас такими, какие мы есть. Мы не зарождаемся, мы зрелое существо. У нас и детективы есть, и фантастика. Просто существует какая-то градация того, чего мы не можем. Но это не говорит о том, что люди, которые читают литературу, которой у нас нет, придя к нам, ничего не найдут. Это исключено. Когда человек приходит и спрашивает книгу, а мы понимаем, что её нет, мы подберем аналог. Но аналог такой, который всё-таки будет немножко выше, аналог, занимающий какую-то ячейку в мировой литературе. Не в наших вкусах, а именно в мировой литературе. То есть тут не во вкусовщине дело...

– У вас нет ощущения, что вот вы поменяли формат, у вас теперь будет чай, кофе и прочее, но всё равно будут и те экономические проблемы, которые были до этого? Книготорговля падает – это федеральный тренд, общемировой тренд.
А.М.: Проблемы будут. Я не вижу впереди светлого и безоблачного будущего. Когда меня спрашивают: «Как вы рассчитываете на финансовую состоятельность?» – то я отвечаю, что это зависит от двух факторов. Это наши личные усилия. Готовы ли мы отдавать душу и вливать свежую кровь в эту новую модель? И готов ли город? Без людей и города это пространство не может существовать. Я думаю, что очень многие о нас не знают. И смена места может дать им дорогу к нам.

– Что сейчас с книготорговлей происходит в городе? Вы раньше говорили, что «Бибколлектору» позволяла выживать специальная литература, научная литература.
М.М.: Кризис немного повлиял в положительную сторону на нас. Студенты, как мне кажется, поняли, что надо учиться, приобретать профессию, а не просто сидеть. Рабочие места, которые стали теряться, всё-таки как-то благотворно сказались: вновь пошли студенты за учебной литературой. Стали даже востребованы наши старые издания. Сегодня литература очень сильно подорожала. Если мы говорим о таких монополистах, как «Юрайт», «Академия», то у них отпускные цены по тысяче рублей за учебник. Студенты имеют у нас возможность купить учебник, который был издан 5 лет назад. Поэтому и стоит 300 рублей. Популярность по ассортименту достаточно равномерна. Единственное, общая тенденция по России – это спрос на мемуары. Этот жанр раньше был забыт совершенно. У нас очень много воспоминаний старых лет, но никого это вообще никогда не интересовало. И последние года два вышло очень много и дневников, и воспоминаний. И «научпоп», который тоже никогда не был популярен. Сейчас люди стали Хокинга читать, изучать физику, химию, медицину и прочее.

– Кажется, что сейчас совершенно дурацкое время для книжного бизнеса, хотя бы потому что ты на каком-нибудь федеральном сайте можешь прочитать новости, что в из библиотек изъяли книги про Карлсона и Дюймовочку, потому что они несут детям что-то вредное. Информация потом, может, и не подтверждается, но ощущение от всего этого тревожное. Вы не думаете, что с вами нечто подобное может произойти?
А.М.: Не думаю. Какой-то казус может случиться, любой нелепости можно ожидать, но страха такого совершенно нет.
М.М.: Совсем недавно я листала новости, и было интервью Цуканова, где он сказал: «Ну что, сейчас заходишь в книжные магазины, и что это за история?» И это действительно так, если мы говорим о книжных магазинах сетевого формата. А мне в этом случае совершенно нестыдно. Нас в этом упрекнуть невозможно. У нас никогда не было шпаргалок по медицине, психологии и прочему, потому что нельзя таких вещей допускать. И у нас не было вот этой дешевой литературы, что сейчас издается. Никто не проверяет этого автора: откуда он это взял, что это за его мнение об историческом факте? И никто не думает о том, что его послезавтра прочитает ребенок и сформирует своё мнение о каком-то историческом явлении. Нас в этом упрекнуть нельзя. То что «Карлсона» будут изымать... Я думаю, это не самое страшное.
А.М.: Сейчас еще государство громогласно объявило, что оно начинает совершенно реальную борьбу за авторские права. Мы думаем, что это сократит сегмент интернет-скачиваний. А как по-другому?
М.М.: В Европе книга стоит дорого, и её покупают. Даже если мы заедем с вами в приграничное Бранево, то там обязательно будет маленький книжный магазин, который вполне нормально будет существовать и чувствовать себя в своём сегменте комфортно. Потому что авторское право работает, а в России оно не работает. Это одна из наших глобальных проблем. А не интернет-магазины (а они в этом году сильно свои цены подняли). Мы вполне конкурируем с интернет-магазинами, но мы не можем конкурировать с тем, что люди нарушают авторское право. Но мы прекрасно понимаем, что то, что не работало столько десятилетий, не заработает за один год. Пиратские площадки – это самая большая проблема. Когда наш менеджер заказывает «Биохимию мхов» или что-то ещё подобное, то это 300 экземпляров на Россию. Книга всё равно будет стоить 1,5 тысячи. Мы ничего с этим не сделаем – такой тираж. Но мы её привозим, потому что понимаем, что это совершенно уникальное издание. И тут мы сталкиваемся с проблемой: зачем человеку покупать книгу, если он её может прочитать на цифровом носителе? Это абсолютно нивелирует все усилия. И лишний раз приходится подумать: а стоит ли?
А.М.: Так и автор страдает. Если он пишет на основе своих исследований книгу 20 лет, а потом получает за нее 3 тысячи рублей, то что ему дальше делать?

– Возвращаясь к теме цензуры, у вас всё-таки и современная литература была достаточно обширно представлена: Берроуз, Хантер С. Томпсон, биография Рона Хаббарда от издательства «Ультра. Культура», у которого были с властями проблемы. Вы не думаете, что какие-нибудь «борцы за нравственность» заинтересуются магазином?
А.М.: Мы ещё большие борцы за нравственность, чем они.... Мы реальные борцы за нравственность: мы доказываем это своим ассортиментом и своей упорной работой. А если приходят те, кто желает пиар-акцию... Ну что делать? Придётся разговаривать.

- Но даже губернатор оказался не застрахован от таких персонажей. Видите, какая ситуация с фестивалем Kubana произошла. Вы к такому готовы?
М.М.: Нам есть, чем ответить. Одно дело, если бы нам это предъявили, а мы были безоружны. А тут – нет. Когда у нас целая полка Ильина, Розанова, Бердяева, конечно, нам есть, чем ответить. Если мы развернёмся и сейчас посмотрим на Льва Шестова и прочих русских гениев, на которых сейчас воспитывать патриотизм... У нас 20 лет эти книги уже стоят. Несмотря на то, что и Ханна Арендт стоит, и Гегель, и Кант (которого тоже целая полка), всё равно Бердяев, Ильин, Шестов и прочие – одни из самых наших рекомендуемых авторов. Есть, чем ответить.
А.М.: В культурно-политическом лексиконе эти фамилии недавно появились. А у нас они уже 20 лет.

– В 2012–2014 году у нас повысилась городская активность, появилось много людей, которые говорили, что хотят сделать город лучше, началась общественная дискуссия о велодорожках, бесплатном Wi-Fi и уютных кафе. Вы чувствуете, что ваш магазин является частью этого тренда на увеличение комфорта городской среды?
А.М.: Мы пока были в стороне от этого движения. Жили сами по себе. Но наша модель совпала. Она является элементом этой программы, не будучи туда официально включенной. Есть проект «Сердце города», но должна быть и культурная душа города. Я не хочу сказать, что у нас есть устойчивое желание ей стать, но быть элементом этой культурной души было бы правильно.
М.М.: Когда в университет приезжали студенты, ученые или профессора из Польши, Литвы и других городов, то их приводили к нам как в местную достопримечательность. Приезжая, они всегда спрашивали: «Где у вас книжный магазин? Где вы покупаете интеллектуальную литературу?» Книжный магазин – это уже достопримечательность. Нередко мы слышали от профессоров Венгрии и Германии, которые смотрели на наши книги: «Нет, ну я все могу понять: Канта у вас много, Гегеля много, но кому вы Слотердайка в Калининграде заказываете?» Это комплимент, который подтверждает нашу достопримечательность. Она и так была. А сейчас это более комфортный формат и для нас, и для наших клиентов, которые устали от стремянок.

– Просто, как показала практика, теория малых дел в России не сработала. Каждый человек считал, что делает свое маленькое дело и тем самым улучшает пространство вокруг себя. Но потом происходит некое глобальное событие и оказывается, что твои маленькие дела были никому не нужны. Кажется, что сейчас на город есть такой взгляд, что это такой «форпост русского мира» на последних рубежах, и ничего, кроме нацеленных на Польшу «Искандеров», здесь быть не должно.
А.М.: Всегда так было: пушки – отдельно, культура – отдельно. Ну и что из этого? Книжный магазин нужен больше, чем «Искандеры» на границе. «Искандеры» на границе – явление временное, а у культуры (и у книжной в том числе) срок жизни гораздо больший.

– Но книжному магазину требуется некая инфраструктура. Он гораздо лучше смотрится рядом с какой-нибудь кофейней, чем с ракетной базой.
А.М.: Вы к нам шли – ракетная база была рядом? Вот и ответ.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова