Книгу «Мифы и легенды Сельмы» издали в рамках подростковой Мастерской градоустройства кинофестиваля «Край света. Запад» (куратор — специалист по городской антрополог из Москвы Михаил Алексеевский, а авторами книги стали 7 человек). Фактически это попытка провести социокультурный анализ спального микрорайона, через интервью с местными жителями выяснить как сформировалась Сельма, почему ее проблемы стали универсальными для всего города и почему именно в этом «заурядном спальнике» просматривается будущее всего Калининграда.

Объектом изучения Сельму выбрали неслучайно. Именно в этом заурядном по своей сути спальном районе авторы пытаются разглядеть прообразы будущего Калининграда. Микрорайон свободен от привычных родовых травм областного центра - символической борьбы между довоенным периодом и советским архитектурным наследием. Вытащенный из этой матрицы спальный район оказывается одним из наиболее говорящих примеров постсоветской застройки. Примером, который будет мультиплицирован местными застройщиками в масштабах всего города, когда наступят более-менее благоприятные для строительного бизнеса «нулевые». В разрезе такого взгляда Сельма оказывается не таким далеким предком как микрорайона «Восток», так и любого другого «многоэтажного гетто», а ее «серость» и «заурядность» - самый вероятный образ будущего, который бизнес обязательно сделает реальностью в течение ближайших лет, если цены на квадратные метры не упадут.

«Это будущее нельзя пускать на самотек. Если не изучать и не осмыслять те социокультурные процессы, которые происходят в таких «неинтересных» районах, то можно однажды проснуться и увидеть, что в них живут уже почти все жители города», - предупреждают в предисловии к книге.

Главное действующее лицо «Мифов и легенд Сельмы» - коллективный монолог жителей микрорайона, который вмещает в себя как преподавателей БФУ, учащихся и просто старожилов данной территории, так и медийных личностей — директора ДС «Янтарный» Татьяну Васильеву и председателя Горсовета Андрея Кропоткина. Последнему, впрочем, в этом хоре уделено не так много места. В основном его роль сводится к тому, чтобы констатировать самоочевидные вещи, которые в принципе понятны всем и без постороннего вмешательства («Настоящая гордость — дворец спорта «Янтарный», где проводятся не только городские и региональные спортивные мероприятия, но и концерты мировых звезд»).

Структурно книга поделена на 4 главы, которые должны зафиксировать путь эволюции района и какие события об этих процессах сохранились в коллективной памяти жителей «спальника». Бонусом идут два эссе: от кандидата философских наук Лидии Довыденко и бывшего автора телепередачи «Тайны лаборатории «Кенигсберг-13»» Сергея Трифонова. Последний рассказывает историю вполне в духе тех самых народных «страшилок», благодаря которым прославилась его программа, пытаясь срифмовать спальный район и историю Королевского замка. Если пересказывать совсем кратко: именно в том районе, где со временем сформируется Сельма, власти схоронили закладной камень Королевского замка («с крестом и короной»). «А почему бросили здесь? Они хотели этот камень отвезти на дачу Юрия Владимировича Андропова, который тогда возглавлял КГБ СССР. И испугались, по дороге бросили у Сельмы», - утверждает в своем эссе Трифонов.

Не доехавший до Андропова камень, если верить Трифонову, провалялся без всякого дела на Сельме аж до эпохи губернаторства Георгия Бооса, а потом стараниями самого историка и не без участия тогдашнего спикера Облдумы Сергея Булычева переехал к Кафедральному собору. «Он и сейчас стоит там. Если можете, проверьте. У входа слева», - утверждает Трифонов. Проверять его рассказ, впрочем, нет никакого желания: как и любой другой связанный с проектом «Кенигсберг-13» сюжет, он хорош сам по себе в качестве локальной городской легенды и не требует фактологического анализа.

Отследить возникновение в местной топономике слова «Сельма» спустя годы уже достаточно сложно. Наиболее вероятная теория происхождения, представленная в книге — название литовской строительной компании Selma, которая занималась данной территорией до того как пустыри на севере города приглянулись другим застройщикам. Эта гипотеза выглядит куда более жизнеспособной, чем попытка найти объяснения данному топониму в древнерусской традиции или связывать его название с местными болотами.

Первые дома, как отмечается в книге, литовцы строили чуть ли не по бартеру, чтобы поскорее завершить вывод со своей территории советского воинского контингента: военные вместе с семьями покидали свои городки, а соответствующей инфраструктуры, чтобы их расселить, не было. Эти первые «переселенцы» в каком-то смысле сформировали «кастовый» состав Сельмы: микрорайон до сих пор ассоциируется с военнослужащими и сотрудниками силовых структур (их роли в истории района посвящен отдельный раздел). Несмотря на то, что после строительного бума военнослужащие и военные пенсионеры уже не столь заметны среди жильцов, они все равно являются важной составляющей локальной легенды. В частности местные именно им ставят в заслугу практически полное отсутствие «асоциальных личностей».

«Это вот дом ФСБ-шников. Там соответствующий контингент, понимаешь. То есть там люди живут те, которые работают либо работали (военные пенсионеры) в этой структуре. То есть там нет асоциальных личностей, там нет каких-нибудь, не знаю, неблагополучных людей. Там в целом достойные люди, которые ведут себя прилично», - приводятся в книге слова одной из жительниц Сельмы.

История эволюции микрорайона, если попытаться пересказывать ее кратко — это еще одна банальность, которая со временем стала универсальной для всего областного центра: многоэтажная застройка проглотила бывшие пустыри вместе с так называемой «дорогой жизни» (дорога из бетонных плит, которая вела в район), с увеличением количества жителей к Сельме потихоньку прирастали коммерческие объекты, рынок, «Бауцентр», ТЦ «Балтийская галерея», а фабрика по производству тапочек превратилась в научно-технологический парк «Фабрика» БФУ им. Канта. У такого сценария развития территории есть и обратная сторона медали: если раньше Сельма — это «сельская идиллия и луга с гуляющими коровами», то сейчас «бетонные джунгли», а нехватка зелени — одна из тех проблем, на которую в первую очередь обращают внимание местные жители. Как отмечают авторы исследования, жители микрорайона теперь чувствуют себя некомфортно, когда оказываются в других частях города, где с зелеными насаждениями дела обстоят лучше. «Им кажется, что на таких улицах слишком много зелени и слишком темно из-за листьев деревьев, которые дают густую тень», - отмечается в «Мифах и легендах».

Еще одно важное наблюдение авторов книги - «человеческие муравейники» - основной инструмент современных застройщиков для освоения города — разрушают человеческие связи, а не делают их крепче. Авторы отмечают, что, чем выше дома, тем слабее социальные связи между соседями. «Здесь представлена мультикультурная традиция. И главный недостаток Сельмы — что сформировать традицию микрорайона даже в доме практически невозможно», - говорит одна из интервьюируемых.

Одна из форм борьбы против окружающей бетонной действительности для жителей Сельмы — это палисадники под окнами. Авторы отмечают, что некоторые из них — это «сложные ландшафтно-цветочные композиции». «Стремление к земле человека русского, оно неистребимо. Сейчас истребляется, но люди хотят иметь свой какой-то кусочек земли, где растет зелень около дома, правильно», - отмечает в книге писатель Олег Глушкин.

Жизнь спального района на окраине города не слишком богата события и ЧП. В коллективной памяти сохранились взрывы машин (местные тогда беспокоились, что это теракты из-за боевых действий в Чечне), маньяк с пустыря, пожар на рынке и визит Владимира Путина (которому местные жители пожаловались на проблемы с выездом из микрорайона).

Некоторые из этих сельмовских легенд получат свое неожиданное продолжение в будущем. Так на фотографиях с открытия ДС «Янтарный» за спинами Владимира Путина и Георгия Бооса можно увидеть будущего врио губернатора Калининградской области Евгения Зиничева, у которого тогда была куда менее публичная, но не менее ответственная должность. 

Сельма в разрезе данных исследований буквально состоит из набора всех типовых проблем, с которыми сталкиваются растущие районы Калининграда: помимо всего вышеперечисленного в книге отмечается растущая нагрузка на социальную, спортивную и даже религиозную инфраструктуру. Когда-нибудь феномен подобной модели застройки городов, безусловно, будет подвержен более тщательному социально-культурному анализу, который уже сейчас проводится в отношении такого феномена повседневной городской жизни как «хрущевки». С одной стороны, в современном мире - это по умолчанию синоним отсутствия хоть какой-либо эстетики и гуманности в домостроении, с другой — именно за счет этих непритязательных серых строений советские власти смогли решить вопрос переселения советских граждан, а миллионы граждан получили собственные квадратные метры с отдельными санузлами и кухнями вместо коммуналок. Сельма и похожие микрорайоны по сути выполняли аналогичную функцию: сложно подсчитать сколько семей улучшили свои жилищные условия (пусть и не без помощи ипотеки), благодаря таким «многоквартирным гетто».

Впрочем, у каждого проекта должен быть свой срок годности. «Хрущевки» сменили другие массовые строительные проекты, а так называемая «реновация» может докатиться даже до Калининграда. Альтернатив тем самым «человеческим муравейникам», которые могли бы конкурировать с ними по стоимости квадратного метра, пока на калининградских улицах не наблюдается. Но полностью отдавать будущее Калининграда на откуп проекту, который придумали литовцы, чтобы поскорее избавиться от советских войск, кажется какой-то слишком уж непозволительной роскошью.

Текст: Алексей Щеголев