«Калининград — город жадный», - основатель ВИА «Синяя птица» о городе, музыке и о том, почему Калининград потерял славу главного джазового города
19 марта 2014
Легендарный советский ансамбль «Синяя птица» был основан двумя братьями — Робертом и Михаилом Болотными. В самый короткий период, группа стала одним из самых востребованных ВИА в Советском Союзе, песня «Там, где клен шумит» стала поистине народной, а по количеству хитов с «Синей птицей» могли сравниться разве что те же «Земляне». В 90-е годы «Синюю птицу» постигла стандартная судьба для всех советских ВИА: коллектив развалился, кто-то из музыкантов ушел в бизнес, кто-то попытался продолжить музыкальную карьеру, по возможности пытаясь всеми правдами и неправдами заполучить в архив хиты коллектива. Есть, правда, и состав, который с определенной долей условности, можно назвать «официальным», где до сих пор играет один из основателей - Михаил Болотный. Другого основателя группы — Роберта Болотного — Афиша RUGRAD.EU неожиданно обнаружила в Калининграде. Музыкант живет здесь уже почти 14 лет и занимается, по собственным словам, бизнесом. Роберт Болотный рассказал Афише RUGRAD.EU как он оказался в Калининграде, почему этот город больше нельзя назвать столицей джаза, почему даже во времена Советского Союза Калининград отличался от других городов и почему даже в «лихие 90-е» городу удалось избежать славы бандитского региона.
Роберт Болотный, ВИА "Синяя птица"
Я приехал в этот город в 1963 году из Гомеля. Попал здесь в военный оркестр еще мальчишкой. И жил здесь до 1971. А потом поступил на работу в джазовый оркестр Эдди Рознера. После этого я уже работал в Москве. Когда-то в московском Мьюзик-холле был такой ансамбль, один из самых древних, назывался «Коробейники». Вот в этих «Коробейниках» я и работал. По потенциалу – это был сильный ансамбль… Но они все старше меня были, и меня не устраивало то, что они делали. Они сами были все консерваторские, но ансамбль исполнял русскую народную музыку в легких, но приличных обработках. Но впереди у них ничего не было. А я уже дружил с известными композиторами, которые уже в то время были шлягерными. С Сергеем Дьячковым, который «Алешкина любовь» или «Мы вам честно сказать хотим» написал, Володя Семенов , который «Звездочка моя ясная» написал, был такой хит. И мы с братом решили сделать свой коллектив. Я послушал один самодеятельный коллектив. Уже не помню, как он назывался… Кажется, «Мы, вы и гитары» и мне очень понравилось там 3 человека.
Так у нас образовался костяк группы, и мы записали первый миньон, куда вошли «Там, где клен шумит», «Возьми свои слова обратно» и две песни композитора Терентьева. Это была попытка хоть как-то заявить о себе. Но так случилось, что попытка рванула так, что, практически, из совершенно неизвестного коллектива, через месяц после выхода миньона, мы уже работали в Москве по дворцам спорта.
Нет, мы еще тогда не понимали, что песня «Там, где клен шумит» станет хитом. История с песней этой очень интересная. На первом миньоне должны были быть песни: «Возьми свои слова слова обратно», «Мы от любви зависим» и две песни Терентьева. Но нам на худсовете зарубают «Мы от любви зависим». Почему зарубили? Да в то время рубили, потому что хотели. Советская власть — это что-то непредсказуемое... И мы вставляем «Клен», ну зарубили и зарубили. Зарубили, как оказалось, к счастью. Потому что эта песня принесла невероятный успех. «Клен» и «Возьми свои слова обратно» были на одной стороне и, фактически, на вторую сторону никто и не лез.
«Синей птицей» мы на гастролях в Калининграде были. Публика нас здесь бешено принимала. Но она везде бешено нас принимала. По количеству хитов, только еще два ансамбля таких же было. Наверное, у нас даже больше их было, чем у «Веселых ребят». Мы как-то считали, что больше чем у нас, хитов ни у кого не было. Поэтому нам все равно было, где нас принимали… Здесь мы выступали в кинотеатре «Россия». Совершенно был жуткий зал. Я помню, что мы приезжали сюда на пять дней и у нас было 19-20 концертов. В то время «Синяя птица» меньше трех концертов в день нигде не работала. Если нас уже заполучили, то старались выжать все что можно.
Везде нас одинаково принимали. Это сначала все было очень интересно и кайфово… Но когда ты ложишься спать в гостинице, а там стоит людей, как сейчас на майдане и все хором поют в 3 часа ночи «Там, где клен шумит», то это уже даже не смешно, потому что утром снова вставать, а в 12 уже первый концерт.
Мы были очень богаты относительно советских граждан. В то время хороший инженер зарабатывал 200-220 рублей , а наши музыканты получали в районе полутора тысяч рублей каждый месяц. У меня еще была книжка, куда шли авторские гонорары. Приблизительно тысяча рублей только авторские шли. На гастролях бывало все: ежедневные сотни девок, которые просили, если не провести их, то хотя бы затянуть на простынях в окошко. Это все было.
Калининград очень отличался от других городов во времена Союза, но не в лучшую сторону. Здесь, конечно, город достаточно уютный и необычный, но сейчас он совершенно другой, чем раньше. Раньше – это был город-порт, город-ресторан. Все кто не в море – те гуляли. Это то, чего в других городах вообще не было. Чем мне сейчас Калининград нравится? Он уютный. Это город, где мне могут позвонить, чтобы договориться о встрече, и я могу смело сказать, что через 20 минут приеду. Если мои друзья вылетают из Москвы, то я могу еще поваляться на диване, а потом сесть в машину и их забрать. Если я хочу доехать до Европы, то просто сажусь в автомобиль.
Я по тем временам не скучаю. Представьте, что я сейчас поеду на гастроли и буду 4 концерта в день стоять. Это же нереально. Мне психически этого не выдержать. Я честно скажу, нам этой всей любви хватило. Народная любовь — это что-то бешеное. Когда в гостинице спать невозможно, потому что тебе на втором или третьем этаже в окно стучат.
Я думаю, что Калининград участь «бандитского города» в 90-е миновала. Это все-таки маленький, закрытый со всех сторон город. А бандитский бизнес, бандитская жизнь предполагает передвижение, все эти приезды и «убирание». Что интересно, многие калининградцы (а я пока жил в Москве таких встречал) сюда возвращаются.
Я в Калининград приезжал часто. Здесь у меня много друзей было. В Москве я был одним из совладельцев завода грампластинок «Апрелевка». В свое время – это монополист был, самый крупный производитель в Европе кассет и винила. Жили мы в самом центре Москвы, но жена начала болеть. Центр Москвы – очень загазован. А я всегда хотел жить в самом центре. Уехать жить куда-нибудь в Отрадное – такой вариант меня не устраивал. А как-то осенью я сюда летел по делам и взял с собой жену. А осень здесь же очень красивая…Остановились мы дома у моего товарища. Первую ночь без таблеток она переночевала, вторую ночь – без таблеток. И говорит: «Мне здесь хорошо». Ну, а я то здесь жил, мне вообще здесь удобно. Калининград, в смысле этой загазованности лучше, чем Москва. Другое ощущение. Я, когда прилетал в Калининград, первое время, выходил на трап и надышаться не мог.
Какие-то изменения в городе есть. Я сюда пацаном приехал в 63-м году. Меня мои родные везли от вокзала на трамвае, и в районе Острова тогда все было разрушено... Но зато в городе было очень много зеленых мест, каких-то оазисов. Прям ощущение леса было. Сейчас уже многое пропало. Хотя сам центр почти не изменился.
Знаете, что мне здесь нравится? Может быть, это, конечно, потому, что я старый стал... Мне нравится, что все близко. Нравится, что можно в субботу поздно выйти из гостей и видеть, что в городе все работает. В Москве этого всего, конечно, больше, но она по своему духу агрессивна. А здесь свое небольшое болотце, которое меня устраивает.
Вообще, здесь концертная афиша хорошая. Сегодня же можно любого артиста в любой город привезти, который готов за это заплатить. Но Калининград — город на деньги жадный. Здесь спонсоров на проведение фестивалей не найти. А вообще я, честно говоря, может быть потому, что столько лет отработал на большом количестве людей, я стараюсь туда, где толпа не ходить. Сегодня же очень много услышать или посмотреть через интернет. По интернету я могу любого исполнителя, которого хочу, вытащить.
Здесь когда-то удивительный джазовый город был. Такого в Союзе нигде не было. «Арсенал» был уже немножко позже, а начиналось все с нас. Здесь всегда был свой биг-бэнд. Очень много тогда подобралось любителей этого дела и очень хорошего уровня. Я помню, как мы приехали на фестиваль в город Горький. Мы приехали с своершенно другой музыкой Все, кто там были: московские, ростовские биг-бэнды были, как будто, из прошлого века. Когда мы закончили к нам все побежали: и Леша Козлов, и все, кто там сидели. Они не знали, что в Советском Союзе такую музыку играют. Этот биг-бэнд — это была группа европейского класса, но ее некому было поддержать. Никому это было не нужно... Вы заметили, что здесь за все годы никогда не было штатного джазового оркестра? Это при том, что местное музыкальное училище, как кузница было. Здесь было очень много духовых оркестров... Когда тут на площади проводили парад, то стоял оркестр, куда входило 18 штатных оркестров. Вот, допустим, замечательный тромбонист Максим Пиганов. Он сейчас в оркестре Лундстрема. Он с удовольствием здесь бы жил. Но здесь нет работы.
Я не помню из Калинирнграда коллективов, которые в стране бы кто-то знал. Когда ты говорил про «Синюю птицу», то ее знали все: от Сахалина до Калининграда. Потом появился Газманов. Любят его или не любят, но знают все. Появились еще какие-то попсовые арстисты - Лада Дэнс... Появились люди, которых в стране узнали. Был еще здесь «Арсенал». Но там же все москвичи были. «Арсенал» - это Леша Козлов. Это очень режиссерский коллектив. Ушел клавишник, подбирается новый равный по уровню. Он приходит в группу, стоит и строго выполняет волю Козлова.
До сих пор мое мнение, что Калининград — это не музыкальный город. В этом смысле, Калининграду никогда не везло. Когда появляется музыкант его должен кто-то оценить и помочь. Наше же руководство... Может они городом занимались в советское время, но пределами их мечты, они всегда хотели оперетту иметь. Этим все и сказано.
В биг-бэнд так никто и не вложился, хотя люди вкладывались черти во что. Сейчас его нет... Биг-бэнды есть в тех городах, где есть люди... Сейчас же много есть спонсоров у этого дела. И они содержат оркестры, которые значительно хуже того, который можно было бы здесь собрать. Но у нас в городе этого нет. Хотя музыканты есть до сих пор.
Сейчас Калининград джазовым городом нельзя назвать. Потенциально, он мог бы таким быть. Но здесь не занимаются джазом, потому что он не кормит. Здесь много блестящих музыкантов, уже у них выросли ученики, которые играть бы могли. Но чем все заканчивается? Те, кто посильней садятся на пароход и уезжают.
Текст: Алексей Щеголев
Роберт Болотный, ВИА "Синяя птица"
Я приехал в этот город в 1963 году из Гомеля. Попал здесь в военный оркестр еще мальчишкой. И жил здесь до 1971. А потом поступил на работу в джазовый оркестр Эдди Рознера. После этого я уже работал в Москве. Когда-то в московском Мьюзик-холле был такой ансамбль, один из самых древних, назывался «Коробейники». Вот в этих «Коробейниках» я и работал. По потенциалу – это был сильный ансамбль… Но они все старше меня были, и меня не устраивало то, что они делали. Они сами были все консерваторские, но ансамбль исполнял русскую народную музыку в легких, но приличных обработках. Но впереди у них ничего не было. А я уже дружил с известными композиторами, которые уже в то время были шлягерными. С Сергеем Дьячковым, который «Алешкина любовь» или «Мы вам честно сказать хотим» написал, Володя Семенов , который «Звездочка моя ясная» написал, был такой хит. И мы с братом решили сделать свой коллектив. Я послушал один самодеятельный коллектив. Уже не помню, как он назывался… Кажется, «Мы, вы и гитары» и мне очень понравилось там 3 человека.
Так у нас образовался костяк группы, и мы записали первый миньон, куда вошли «Там, где клен шумит», «Возьми свои слова обратно» и две песни композитора Терентьева. Это была попытка хоть как-то заявить о себе. Но так случилось, что попытка рванула так, что, практически, из совершенно неизвестного коллектива, через месяц после выхода миньона, мы уже работали в Москве по дворцам спорта.
Нет, мы еще тогда не понимали, что песня «Там, где клен шумит» станет хитом. История с песней этой очень интересная. На первом миньоне должны были быть песни: «Возьми свои слова слова обратно», «Мы от любви зависим» и две песни Терентьева. Но нам на худсовете зарубают «Мы от любви зависим». Почему зарубили? Да в то время рубили, потому что хотели. Советская власть — это что-то непредсказуемое... И мы вставляем «Клен», ну зарубили и зарубили. Зарубили, как оказалось, к счастью. Потому что эта песня принесла невероятный успех. «Клен» и «Возьми свои слова обратно» были на одной стороне и, фактически, на вторую сторону никто и не лез.
«Советская власть — это что-то непредсказуемое...»
«Синей птицей» мы на гастролях в Калининграде были. Публика нас здесь бешено принимала. Но она везде бешено нас принимала. По количеству хитов, только еще два ансамбля таких же было. Наверное, у нас даже больше их было, чем у «Веселых ребят». Мы как-то считали, что больше чем у нас, хитов ни у кого не было. Поэтому нам все равно было, где нас принимали… Здесь мы выступали в кинотеатре «Россия». Совершенно был жуткий зал. Я помню, что мы приезжали сюда на пять дней и у нас было 19-20 концертов. В то время «Синяя птица» меньше трех концертов в день нигде не работала. Если нас уже заполучили, то старались выжать все что можно.
Везде нас одинаково принимали. Это сначала все было очень интересно и кайфово… Но когда ты ложишься спать в гостинице, а там стоит людей, как сейчас на майдане и все хором поют в 3 часа ночи «Там, где клен шумит», то это уже даже не смешно, потому что утром снова вставать, а в 12 уже первый концерт.
Мы были очень богаты относительно советских граждан. В то время хороший инженер зарабатывал 200-220 рублей , а наши музыканты получали в районе полутора тысяч рублей каждый месяц. У меня еще была книжка, куда шли авторские гонорары. Приблизительно тысяча рублей только авторские шли. На гастролях бывало все: ежедневные сотни девок, которые просили, если не провести их, то хотя бы затянуть на простынях в окошко. Это все было.
«Я думаю, что Калининград участь «бандитского города» в 90-е миновала».
Калининград очень отличался от других городов во времена Союза, но не в лучшую сторону. Здесь, конечно, город достаточно уютный и необычный, но сейчас он совершенно другой, чем раньше. Раньше – это был город-порт, город-ресторан. Все кто не в море – те гуляли. Это то, чего в других городах вообще не было. Чем мне сейчас Калининград нравится? Он уютный. Это город, где мне могут позвонить, чтобы договориться о встрече, и я могу смело сказать, что через 20 минут приеду. Если мои друзья вылетают из Москвы, то я могу еще поваляться на диване, а потом сесть в машину и их забрать. Если я хочу доехать до Европы, то просто сажусь в автомобиль.
Я по тем временам не скучаю. Представьте, что я сейчас поеду на гастроли и буду 4 концерта в день стоять. Это же нереально. Мне психически этого не выдержать. Я честно скажу, нам этой всей любви хватило. Народная любовь — это что-то бешеное. Когда в гостинице спать невозможно, потому что тебе на втором или третьем этаже в окно стучат.
Я думаю, что Калининград участь «бандитского города» в 90-е миновала. Это все-таки маленький, закрытый со всех сторон город. А бандитский бизнес, бандитская жизнь предполагает передвижение, все эти приезды и «убирание». Что интересно, многие калининградцы (а я пока жил в Москве таких встречал) сюда возвращаются.
«Калининград очень отличался от других городов во времена Союза, но не в лучшую сторону»
Я в Калининград приезжал часто. Здесь у меня много друзей было. В Москве я был одним из совладельцев завода грампластинок «Апрелевка». В свое время – это монополист был, самый крупный производитель в Европе кассет и винила. Жили мы в самом центре Москвы, но жена начала болеть. Центр Москвы – очень загазован. А я всегда хотел жить в самом центре. Уехать жить куда-нибудь в Отрадное – такой вариант меня не устраивал. А как-то осенью я сюда летел по делам и взял с собой жену. А осень здесь же очень красивая…Остановились мы дома у моего товарища. Первую ночь без таблеток она переночевала, вторую ночь – без таблеток. И говорит: «Мне здесь хорошо». Ну, а я то здесь жил, мне вообще здесь удобно. Калининград, в смысле этой загазованности лучше, чем Москва. Другое ощущение. Я, когда прилетал в Калининград, первое время, выходил на трап и надышаться не мог.
Какие-то изменения в городе есть. Я сюда пацаном приехал в 63-м году. Меня мои родные везли от вокзала на трамвае, и в районе Острова тогда все было разрушено... Но зато в городе было очень много зеленых мест, каких-то оазисов. Прям ощущение леса было. Сейчас уже многое пропало. Хотя сам центр почти не изменился.
Знаете, что мне здесь нравится? Может быть, это, конечно, потому, что я старый стал... Мне нравится, что все близко. Нравится, что можно в субботу поздно выйти из гостей и видеть, что в городе все работает. В Москве этого всего, конечно, больше, но она по своему духу агрессивна. А здесь свое небольшое болотце, которое меня устраивает.
«На гастролях бывало все: ежедневные сотни девок...»
Вообще, здесь концертная афиша хорошая. Сегодня же можно любого артиста в любой город привезти, который готов за это заплатить. Но Калининград — город на деньги жадный. Здесь спонсоров на проведение фестивалей не найти. А вообще я, честно говоря, может быть потому, что столько лет отработал на большом количестве людей, я стараюсь туда, где толпа не ходить. Сегодня же очень много услышать или посмотреть через интернет. По интернету я могу любого исполнителя, которого хочу, вытащить.
Здесь когда-то удивительный джазовый город был. Такого в Союзе нигде не было. «Арсенал» был уже немножко позже, а начиналось все с нас. Здесь всегда был свой биг-бэнд. Очень много тогда подобралось любителей этого дела и очень хорошего уровня. Я помню, как мы приехали на фестиваль в город Горький. Мы приехали с своершенно другой музыкой Все, кто там были: московские, ростовские биг-бэнды были, как будто, из прошлого века. Когда мы закончили к нам все побежали: и Леша Козлов, и все, кто там сидели. Они не знали, что в Советском Союзе такую музыку играют. Этот биг-бэнд — это была группа европейского класса, но ее некому было поддержать. Никому это было не нужно... Вы заметили, что здесь за все годы никогда не было штатного джазового оркестра? Это при том, что местное музыкальное училище, как кузница было. Здесь было очень много духовых оркестров... Когда тут на площади проводили парад, то стоял оркестр, куда входило 18 штатных оркестров. Вот, допустим, замечательный тромбонист Максим Пиганов. Он сейчас в оркестре Лундстрема. Он с удовольствием здесь бы жил. Но здесь нет работы.
«До сих пор мое мнение, что Калининград — это не музыкальный город»
Я не помню из Калинирнграда коллективов, которые в стране бы кто-то знал. Когда ты говорил про «Синюю птицу», то ее знали все: от Сахалина до Калининграда. Потом появился Газманов. Любят его или не любят, но знают все. Появились еще какие-то попсовые арстисты - Лада Дэнс... Появились люди, которых в стране узнали. Был еще здесь «Арсенал». Но там же все москвичи были. «Арсенал» - это Леша Козлов. Это очень режиссерский коллектив. Ушел клавишник, подбирается новый равный по уровню. Он приходит в группу, стоит и строго выполняет волю Козлова.
До сих пор мое мнение, что Калининград — это не музыкальный город. В этом смысле, Калининграду никогда не везло. Когда появляется музыкант его должен кто-то оценить и помочь. Наше же руководство... Может они городом занимались в советское время, но пределами их мечты, они всегда хотели оперетту иметь. Этим все и сказано.
В биг-бэнд так никто и не вложился, хотя люди вкладывались черти во что. Сейчас его нет... Биг-бэнды есть в тех городах, где есть люди... Сейчас же много есть спонсоров у этого дела. И они содержат оркестры, которые значительно хуже того, который можно было бы здесь собрать. Но у нас в городе этого нет. Хотя музыканты есть до сих пор.
Сейчас Калининград джазовым городом нельзя назвать. Потенциально, он мог бы таким быть. Но здесь не занимаются джазом, потому что он не кормит. Здесь много блестящих музыкантов, уже у них выросли ученики, которые играть бы могли. Но чем все заканчивается? Те, кто посильней садятся на пароход и уезжают.
Текст: Алексей Щеголев
Поделиться в соцсетях
'infocom:fbcomments' is not a component