«Где они теперь»: «Гитары Stereo» вспоминают о калининградских «прекрасных 90-х», а группа «Лаванда» об эпохе корпоративов и «куршавелей»
2 декабря 2013
Афиша RUGRAD.EU продолжает выяснять, что случилось с популярными некогда в городе музыкальными группами.
«Гитары Stereo»
Группа «Гитары Stereo» всегда считалась одной из самых важных команд для местной музыкальной тусовки, а музыкальные критики время от времени продолжают называть группу чуть ли не главной англофильской командой страны. Во многом, именно благодаря «Гитарам Stereo» в Калининграде сформировалась повальная мода на брит-рок, а тот факт, что музыкальная культура города в 90-е годы сильно отличалась от того, что творилось в российской провинции, многие ставят в единоличную заслугу вокалисту «Гитар» Глебу Илюше и его музыкантам. В середине 90-х группа перебралась в Москву, где ее продвижением попытался заняться Евгений Хавтан из группы «Браво». Впрочем, ничего хорошего из этого не получилось, а альбом под продюсированием Хавтана так и не вышел. После этого, по словам самих музыкантов, «основная история группы закончилась», что не помешало «Гитарам Stereo» в 2012 году отыграть на главной сцене фестиваля Blastfest вместе с группой Bloc Party.
Сергей Мамай, «Гитары Stereo»
Началось все еще с группы «003», а потом, в силу того, что и музыка морально устарела, мы стали понемножку двигаться вперед. Глеб (Глеб Ильюша- вокалист группы «Гитары Stereo») набрал новый состав, куда вошел Джон, еще несколько людей, которые приходили-уходили. В конечном итоге собрался некий костяк людей, который плавно перерос в группу «Ла Кора». Потом были «Гитары и Джинсы» и только в конце «Гитары Stereo». Я думаю, что это где-то 1996 год был.
Джон Щиголь, «Гитары Stereo»
Конечно, мы экспериментировали и метались. Изначально вообще было предпочтение на какое-то рокабилли... Что-то такое у нас было с «Ла Корой», больше в эту сторону. А потом уже какой-то инди-поп начался, гитарный рок стал вырисовываться...
С.М.: Кто как умел играть — так и получилось. У каждого музыканта есть ориентиры и кумиры. На основании этого и рождается стиль. Мы много слушали The Smiths, Morrisey, вот эта была веточка.
Д.Щ.: Брит-поп. Я больше любил U2, James.
Этот проект изначально планировался как амбициозный
Д.Щ.: Думаю, мы одними из первых были, кто стал брит-рок играть в Калининграде.
С.М.: Мы первыми стали формировать молодежный стиль одежды.
Д.Щ.: Белые майки, джинсы, «мартинсы»...
С.М.: Тогда, можно сказать, нигде не было ни «мартинсов», ни «левайсов». Мы первые надели, и стали носить. Тогда еще молодежь нормальная была, и двигалась она в сторону моды, хорошей музыки. Как-то очень комфортно тогда было. Можно было ночью по городу гулять, встречать людей (даже совсем незнакомых) и все это было безопасно. Люди тянулись к хорошей одежде вплоть до того, что спрашивали: «А где такое купить?». Мы даже возили из Гданьска эти шмотки (у нас там друзья были на оптовой фирме).
Д.Щ.: Наш клавишник работал в магазине и продавал разную музыку, тогда еще на кассетах. Там же стали какие-то вещи появляться, ботинки...
С.М.: Субкультурная такая точка была
С.М.: В первую очередь, к нам потянулся университет. Все девчонки универа, КТИ...
Д.Щ.: И Школы милиции тоже...
С.М.: Самые нормальные ВУЗы подтянулись, потому что тексты были не самые дурацкие. Надо было не просто послушать, а еще подумать, о чем песня. Ну, и подача была такая... Можно смело сказать, что мы были такие «клубнички» (смеется). Вишенки и десертики.
В те времена в городе были в основном растаманы и металлистов тогда было много
Д.Щ.: Другие группы тогда в те времена были, но это были в основном растаманы. Металлистов тогда было много. Феоктистова движение в Балтрайоне начиналось. Но у нас с Феоктистовым как-то сразу трения начались. Но мы записывали первую кассету у него на студии и он очень нам, конечно, помог.
С.М.: В 1993 году «Вагонка» открывалась после ремонта и, естественно, был очередной день рожденья клуба. Это было массовое мероприятие, когда весь город туда съезжался. Был день рожденья «Вагонки», показ мод и вся эта хрень была еще и с группой «Гитары Stereo». Получилось просто фантастическое событие. Потом мы еще выступали на «Вагонке» с группой «Мечтать». Получилось так, что они у нас были на разогреве. Клип «Словно летчик» у них тогда уже попер.
Д.Щ.: У них тогда вся эта тема в Москве только начиналась. Они не были известны. А о нас знали.
С.М.: Был тоже какой-то день рожденья «Вагонки» Он праздновался три дня, это был где-то год 2003. Шура какой-то приезжал, второй день - «Мумий Тролль», а нам достался третий день. И я тогда был шокирован, что на «Гитары Stereo» билетов было продано больше чем на «Мумий Тролль», а они были тогда на пике... На «Калининград in Rock» мы даже, по-моему, два раза играли. Один раз были хедлайнерами и закрывали последний день фестиваля. Это был фантастический концерт. Народу было тысяч десять человек. «Комитет Охраны Тепла» тогда еще перед нами играли. Мы сейчас на этот фестиваль не ходим, но я думаю, что он сильно отличается от того, что было тогда. Он проходил тогда на Острове. Была отличная площадка. И у людей было больше возможностей и желания туда приходить. Тогда людей местная сцена интересовала.
Я тогда был шокирован, что на «Гитары Stereo» билетов было продано больше чем на «Мумий Тролль»
Д.Щ.: «Радио-БАС» тогда активно все это раскручивало. Популярное было радио, многие слушали. Программу «Номер Один» многие слушали.
С.М.: Была какая-то движуха, голосование. Многие группы могли выстрелить, а потом тут же пропасть. Почему пропал интерес к калининградской музыке? Я вообще не могу понять, почему в Калининграде за последние 4-5 лет все так грустно изменилось. Каждый второй стал гопником, опасно стало на улицу вечером выходить и вообще все странно. Я не могу ответить на этот вопрос.
Я вообще не могу понять, почему в Калининграде за последние 4-5 лет все так грустно изменилось. Каждый второй стал гопником
Д.Щ.: Калининград — сейчас более открытая зона. Много концертов в Польше, можно куда-то съездить.
С.М.: Да и в Калининград стали больше привозить московских музыкантов. Раньше это было редкостью.
Д.Щ.: Тут раньше какая-то своя каша варилась...
С.М.: Да, в Калининграде 90-е были веселым временем. В России больше слушают гавнорок, больше слушают и ориентируются на российскую музыку. А у нас — никаких ориентиров, у нас запад. Мы сами слушали польские радиостанции. Всегда был доступно что-то импортное послушать. А в России нет такой возможности. И, конечно, богатырский гавнорок, типа, Ревякина, «калиновы мосты» и прочая блевотина в России процветают. А у нас и близко такого никто не играл. Разве что «Мир огня» немножко... У нас другие вектора были. The Perverts были фанами хардкора, совершенно никому непонятного в России. Еще очень хорошая группа была — BOOM! Очень крутые были. Питерские «Кирпичи» и BOOM! Были немножко аналогами друг друга. Помню пришел на концерт на «Вагонке» и играют группы. Одни играют, я говорю: «Фу, гавно какое!», раз вторые вышли. Я говорю: «Вот, сразу видно «Кирпичи»!». Саныч ржет: «На самом деле первые были «Кирпичи», а вторые BOOM!». И BOOM! Играли гораздо круче.
Богатырский гавнорок, типа, Ревякина, «калиновы мосты» и прочая блевотина в России процветают
С.М.: Первый альбом мы записали у Феоктистова, он нас сам пригласил. У него была первая студия в Балтрайоне. Назывался он «Желтый альбом». Можно сказать, что это единственный наш официальный альбом, а все остальное держится на культе. Мы специально не хотим выпускать альбомы. Заказали его в Польше на «тактовских» кассетах. Тираж его был тысяча штук. Их тут же в продажу выставили. Спустя месяца два выяснилось (мы же не интересуемся как это все продается), что эти кассеты были проданы за две недели. Ни одной не осталось. Пришлось допечатывать. И этот тысячный тираж допечатывался не однократно: 2-3 раза.
Д.Щ.: Как раз Троицкий писал на него рецензию в Playboy. «Англофилы из Калининграда» - что-то в таком духе он написал. Два клипа у нас было. Это продвигало группу. В Москве их даже где-то крутили, на «Муз-ТВ» и чуть ли не на MTV.
С.М.: Постоянно находятся люди, которые говорят: «Давайте мы вам выпустим альбом. Есть лэйблы». Мы просто сами не хотим.
Д.Щ.: Были какие-то попытки год-два назад, но не срослось.
С.М.: Мы по «Муз-ТВ» много и поиграли в Москве... Были выезжные концерты. Помнишь, мы ездили в Иваново куда-то — там какой-то дурдом был: «Ляпис Трубецкой», кто-то еще. Жутчайшие были концерты. Едет несколько групп куда-то в Россию на автобусе, все бухают, веселятся, а нас снимают и это в прямом эфире сразу вещают. Такие идиотские программы были, их тогда прямо из пальца высасывали, чтобы хоть что-то показать.
Д.Щ.: В 1997 году мы поехали жить и что-то делать в Москве. Там, сразу по приезду, нас Женя Хавтан из группы «Браво» взял под крыло. Мы сразу попали в обойму с такими группами как «Серьга», «Мегаполис»... Мы как приехали, то сразу обалдели, что попали в обойму с такими людьми. Нас стали бросать под танки. Песню взяли в ротацию на радио Maximum, по 5 раз на дню ее крутили и соответственно пошли клубные концерты. Больше, конечно, концертов в Москве было, в Питере — я так особо не помню... Ближе к Москве еще концерты были — Смоленск, к примеру. Российская глубинка, дальше Смоленска, уже как-то не пошла.
Там, сразу по приезду, нас Женя Хавтан с группы «Браво» взял под крыло
С.М.: У нас был такой захлеб, очень много было клубных концертов в Москве. Было до 12 концертов в месяц. Тут было не до того, чтобы куда-то ехать.
Д.Щ.: Лэйблы нами интересовались, но это, как правило, не доходило до конечного результата.
С.М.: Когда узнавали, что наш продюсер — Евгений Хавтан, то все сразу сливались. Потому что он все-таки монстр. С ним связываться — все понятно...
Когда узнавали, что наш продюсер — Евгений Хавтан, то все сразу сливались
Д.Щ.: Потом мы сели в одной студии с Петкуном альбом писать.
С.М.: И естественно сами себе скинули концерты, чтобы они не мешали. Это мы записывали альбом, который так и не вышел. Материал был немножко запорот. Это грустная история.
Д.Щ.: Хавтан вмешался в процесс...
С.М.: Он посчитал себя продюсером и стал работать над нашим альбомом. В итоге все записалось не так, как нам хотелось бы.
Д.Щ.: А тут как раз случился этот кризис, когда обанкротились все фирмы и вся страна.
С.М.: Прям в последний день записи альбома он и случился...
Ребята дернулись, каждый сказал: «Ну вас нафиг!» и поехали
Д.Щ.: Мы как раз сидели в студии и Хавтан сказал, что у него нет денег отдавать за нашу запись. Ребята, соответственно, дернулись, каждый сказал: «Ну вас нафиг!» и поехали.
С.М.: Основная история группы «Гитары Stereo» на этом закончилась.
Д.Щ.: Были какие-то разовые концерты потом иногда, куда-то нас звали...
С.М.: Организаторы фестиваля Blastfest просто были нашими фанами, состояли в нашем фан-клубе и пригласили нас.
Д.Щ: Играть там удобно было. Приехали, выступили, репетнули пару раз... Многие до сих пор пишут хорошие рецензии, что жалко, что мы распались. Вроде бы нас хотели позвать на «Вагонку» недавно, но наш солист решил больше совсем не играть на «Вагонке».
В то время, конечно, еще такого движения не было такого движения. Не было журнала «Афиша», тех групп, которые сейчас повылезали. Те же Pompeya.
С.М.: На самом деле, сейчас в Калининграде, в плане музыкальной культуры ничего не происходит. Грустная история и никакого движения. Кто-то что-то делает и дергается, но никто не устраивает концерты, и нет никакого продвижения. Это даже не из-за отрезанности области происходит. В Россию просто сложно пробиться. Нет материала, нет у нас в Калининграде нормальных групп. MadReed стали вроде вылезать, но я не знаю чем у них дело закончится. MadReed, конечно, не умеют играть. Мы, когда приехали в Москву, лучшими музыкантами в Калининграде считались в плане техники и качества игры. А когда приехали в Москву, то просто крякнули от того, как там ребята работают. Мы там занимались по несколько часов в день. Были ежедневные репетиции. В Калининграде никто так не играет и это грустно.
«Лаванда»
«Ироничные электро-мажоры» из Калининграда на выступлении которых танцевал сам Роман Абрамович. Стараниями Фреда Колесникова и Фила Good’а перестроечные 80-е превратились в настоящую бурлеск-эпоху с собственной мифологией. Несмотря на то, что в начале «нулевых» у группы даже сложился свой мини-культ в Калининграде, проект был сразу же заточен на Москву. Песни про японский синтезатор, мальчиков-мажоров и капитана Каттани, который «любит «Феррари, а не «Жигули»» легли на благодарную почву, а «Лаванда» даже звучала, правда, не без помощи Евгения Гришковца, на «Нашем Радио». Сейчас группа находится на пенсии, у каждого из участников есть свои сайд-проекты, что не мешает им давать время от времени клубные и корпоративные концерты. В 2010 году группа даже выступала на одном из главных российских опен-эйр фестивалей Kubana.
Фил Good, «Лаванда»
У меня была группа «Шампанские танцы», когда мне было 13 лет. Это было маленькое коммьюнити людей, которые занимались музыкой. Естественно, мы там все друг друга знали. Я заприметил человека на седьмой модели BMW с 32-м кузовом (бандитская машина, по тем временам), у которого на заднем сидении валялись барабаны. По шмоткам тоже все у него было четко... Оказалось, что это мой будущий напарник Фред, который до этого играл в другой группе. Но он, соответственно, тоже обо мне знал. В какой-то момент мы пересеклись. А он наездами бывал в Германии и привез оттуда кучу всяких смешных инструментов типа сэмплера и грувбокса. Это были такие диковинные вещи для Калининграда того времени, а сейчас их время вообще прошло и никому это не надо. Все это в Айпаде помещается. А тогда это была такая анти-рок тема. Тогда появились пластинки, появилось итало-диско, и мы стали с этим что-то делать.
Мы сразу понимали, что в Калининграде делать больше нечего. Два концерта на «Вагонке», три - в «Универсале» и выступление на дне рожденье Дэйва Гэана - это предел твоей карьеры.
Коммерческая-не коммерческая история была у группа «Лаванда», но мы сразу понимали, что в Калининграде делать больше нечего, потому что каждый из нас уже наигрался. Два концерта на «Вагонке», три - в «Универсале» - вот и вся твоя калининградская слава. Ну еще на Дне города в Светлогорске можно будет сыграть... Мы поняли, что все. Ты идешь на радио работать диджеем и выступление на дне рожденье Дэйва Гэана и это предел твоей карьеры. Мы сразу понимали, что это поп-проект, что мы хотим это все в Москву отправить. Потому что там есть радиостанции. Это единственный был шанс что-то сделать.
Я думаю, что в Калининграде в брит-роке так все и осталось. Только животы теперь у всех...
Вы пройдитесь сейчас по каким-нибудь современным калининградским заведениям. Я думаю, что там в брит-роке так все и осталось. Только животы у всех... А так там все в 90-х и осталось: брит-рок, Oasis, Blur... Это все было, но в какой-то момент мы пришли к тому, что это не круто. Все, волна прошла. На тот момент как раз появилась группа Ladytron, ну и самое главное — это, конечно, Tiga. Это было прям — right here, right now, как говорится. Мы поняли, что это нас вставляет. Но у нас не было такой богатой базы. У нас не было, как у одного из членов Daft Punk папы, который был продюсером одной из песен Ottawan, поэтому у нас не было такого богатого музыкального багажа в доме в спальне у родителей. И мы не могли опираться на иностранные 80-е. В процессе мы, конечно, подтянулись, стали этим интересоваться и доставать, интернет появился. Но тогда это реально был вакуум. Ты знал что-то так, по вершкам... Мы начали рыть и поняли, что на советской арене были какие-то прецеденты, где можно было услышать какой-то совершенно прекрасный трек. Тот же Чернавский, «Банановые острова»... То есть это была уже не какая-то халтурка, сыгранная на балалайке как будто бы это Modern Talking, а реальная ортодоксальная музыка, которая вставляла и была сделана четко и качественно, но при этом с каким-то хуком. Мы, конечно, не сильно интересовались, что потом на «Дискотеках 80-х» играло. Мы это быстро прошли. Плюс итало-диско такое рутовое и настоящее.
Про нас же потом даже писали - «дили-дили, трали-вали, одним пальцем на Yamah'е»
У нас были для записи все штучки и аппараты. Мы на них что-то экспериментировали, что-то сэмплировали, что-то играли. Про нас же потом даже писали - «дили-дили, трали-вали, одним пальцем на Yamah'е». Так, что в принципе не сказать, что мы супер-музыканты. Фред — отличный барабанщик, так что у него с ритмической историей очень хорошо, а я как-то за мелодии стал отвечать. Мы как-то пытались все это замусолить и в результате все было записано в спальне на съемной квартире у Фреда на улице Комсомольской. В старом немецком доме с дырами в стенах. Там все и записали. А в Москве мы все это просто закинули в огромный пульт и записали нормально голос. Вот и вся работа.
Мы хотели одну песню записать, круто ее продать и вообще больше ничего не делать
В Калининграде мы, в принципе, ничего не сделали. Нам здесь просто «большие» люди сказали: "Чуваки, все круто. Но если вы хотите зарабатывать этим, то пишите альбом". А у нас было 4 песни. И мы даже их не планировали. Мы хотели одну записать, ее круто продать и вообще больше ничего не делать. Но нам сказали: «Ребята, ситуация в стране такая, что артиста только ноги кормят. Придется покататься по стране». Мы вернулись в Калининград и решили пластинку добить. Но мы так ее добили, что написали сразу на 2 альбома.
В Москве после первых 5 концертов, мы поняли, что все круто. Фред сразу переехал, а я еще какие-то дела закрывал и в течении полугода тоже переехал. Чем-то мы занимались, не без какой-то помощи Жени Гришковца. Но вы просто поймите, что просто интернет был тогда уже в радость. А уж если он еще и выделенный... Выделенный вообще был у 5 человек в Москве, а в Калининграде... Поэтому современных источников информации и распространения вообще не было. Был ЖЖ, который нас, в принципе, и вынес в народ. Но я лично особо им не пользовался. С нашей стороны там движения появились позже, когда народ уже нас знал. У нас все случилось стихийно. Сейчас видео-ролик снять: у каждого в кармане есть камера, сэмплер и промо-страница. То есть все в одном телефоне. А тогда это было совсем по-другому.
Мы познакомились с Леней Бурлаковым (продюсер групп «Мумий Тролль», Земфира, «Братья Грим» - прим.ред.). Он как раз разошелся тогда с Ильей Лагутенко и Земфирой. Мы передали материал и ему понравилось. Он в принципе заболел тогда всей этой темой. «Электроклэш» - он ее называл. И, соответственно, нас тоже туда подписали. У Лени была договоренность с CD-Land, был у него маленький подлэйбл. Вот он на нем и выпустил альбом. Я не могу сказать, что там по цифрам было, сейчас уже не вспомню. Официально, по-моему, было тысяч десять экземпляров.
Леня хотел сделать из этого некий инкубатор, чтобы все было как у Энди Уорхола, чтобы все на потоке. Чтобы группы появлялись одна за одной, волну такую хотел поднять. Кроме нас там была еще группа «Роботы» и еще какая-то одна группа.. Волны на этом не получилось. Как и сейчас: одинокий Tesla Boy, Pompeya и On-The-Go. А тогда из этой волны были : «Лаванда», «Роботы» и, по моему, «СуперАлиса». Через год-два об этих группах перестало быть слышно. Мы еще успели по-быстрому слиться со всей этой истории с Леней и стали сами делами заниматься: наняли каких-то директоров и просто играли концерты.
Уже не было тех, безудержных 90-х, когда люди на все подряд тратили деньги. Не было уже раздутых корпоративных праздников с группой Smokie в нижнем белье.
Не сказать, что у нас сильно хорошо после записи альбома с концертами было... Но с другой стороны — у нас появились приятели-знакомые, которые как раз ответственны за все эти «куршавели» и популяризацию группы «Ленинград» среди московской бизнес-элиты. Мы с ними контактировали, а они нам организовывали выступления в каких-то шикарных пентхаусах со стеклянными крышами, где собираются только женщины. Ну, какие-то такие смешные истории были. Или первый новогодний корпоратив у нас был с Марком Алмондом. Мы как-то сразу попали в такую обойму. Хотя, это был уходящий ветерок от этого всего. Кризис уже прошел... Уже не было тех, безудержных 90-х, когда люди на все подряд тратили деньги, но еще не стало так, как сейчас, когда люди уже прям считают. Даже топ-менеджеры и топ-организации сейчас сильно считают бюджеты. Нет раздутых корпоративных праздников с группой Smokie в нижнем белье в лесу на опушке. Уже такого нет. Люди спокойно отдыхают как буржуа сейчас.
Клубные концерты, конечно, мы тоже играли. Не сказать, что их было много... Но мы зарабатывали и жили, покупали кроссовки, отоваривались в ЦУМе. В принципе, мы, наверное, единственная группа из такой инди-истории, которая реально деньги зарабатывала. Мы не работали продавцами винила днем, а вечером надо на репетицию идти. Мы этим жили. Были, конечно, моменты непростые. Но мы никогда не скидывались на одну комнату в Черемушках, а всегда жили на клевых квадратах в центре. У каждого своя квартира, у каждого свои кроссовки...
Нами интересовались очень разные слои населения. Концерты были прям как селедка под шубой. Первый слой — это школьницы и девочки, которые все наизусть знают. Дальше — приятное, одетое с иголочки хулиганье из хороших семей. А дальше какие-то взрослые: банкиры, менеджеры, дизайнеры. И все это, минут через 20 превращалось в какую-то кашу. И весь салат, который до начала концерта был четко построен слоями, через 20 минут превращался в какой-то вертеп. Да, Дима Спирин (лидер панк-группы «Тараканы» - прим.ред.), который, как казалось бы, совершенно не из той оперы, был наш фанат, Мы даже то ли на 20-летии «Наива», то ли на нашем 10-летии вместе исполняли песню «Японский синтезатор».
У нас не так много клипов. Любое желание что-то сделать, тогда было очень сильно ограничено техникой. В 2003 году (смешно сказать, что это всего 10 лет назад было), уже были камеры, студии и микрофоны хорошие. Но это стоило реальных денег. Как мы Марка Борозну уговорили в клипе «Модели» сняться? Ну, если многоуважаемый Марк не вспоминает этот момент , то это не самое пошлое из того, что у него в жизни есть. Я считаю, что это очень хороший пример того как ты можешь свой талант применить — сняться в клипе у приятелей.
Да, ничем не отличался второй альбом от первого. Мы его просто переаранжировали. Мы его не на синтезаторах делали, а уже компьютеры использовали. Последние года два стало модно: у меня есть группа, я заказываю супервинтажные синтезаторы из Японии... А мне больше нравится подход Pet Shop Boys, которые всегда говорили: «Пофиг на чем это записано, хоть на картонной коробке. Если это звучит круто, то и на картонной коробке это будет круто звучать». У нас были на тот момент какие-то инструменты рядом, на них мы все и записали. А что там по звуку получилось... Когда ты эти песни уже 13 лет играешь… Я даже не помню какие там песни с первого альбома, какие — со второго. Они у тебя играют как одно 75-минутное полотно.
В принципе и в целом, конечно, мы уже после второго альбома все сказали. Когда выходит первый Айфон и когда выходит пятый Айфон, то КПД получается разное. Но все мы понимаем, что если пятый Айфон выходит, то значит компания работает и зарабатывает. У нас, в принципе, такая же история была. Первый альбом он нахрапом сработал, а второй уже вышел ровно. Вокруг уже крутились Sony, BMG и подобные мэйджоры, с которыми у нас так ничего и не вышло. В итоге мы сами альбом выпустили.
Второй альбом нам дал еще больше концертов, дал нам возможность еще уверенней зарабатывать. Мы до сих пор играем концерты, с какой-то периодичностью, хотя официально уже на пенсии несколько лет. Мы спокойно можем себе позволить красиво выйти на сцену перед тысячной аудиторией в Краснодаре и на каком-нибудь тайном мероприятии где-нибудь в Подмосковье.
Говорить о том, что третий альбом «Лаванды» нам может дать что-то еще... Мы достигли потолка в той зоне, где мы и так себя хорошо зарекомендовали. По идее у нас был единственный план. Мы сухо рассуждали, что если писать третий альбом, то это должна быть пластинка уже прям для эстрады. Но разговоров с людьми с той стороны у нас не получалось. Всегда были какие-то потуги, какие-то MTV, Алла Борисовна Пугачева отбирала нас с песней «Юрмала» на свой конкурс в Юрмале. Все это было, но так и осталось фрагментами истории. А серьезных отношений с эстрадой не завязалось. Мы люди тоже со своим мнением: не хотите — не надо. У нас такая всегда была позиция. Мы всегда найдем, куда деть свои силы.
Сейчас время другое, так что не знаю насколько нам все это надо. Мы спокойно и красиво делаем 2-3 концерта в месяц и не паримся. Поверьте мне — это более чем хорошо для многих в кавычках инди-групп о которых пишут, которые новые, которые сейчас в авангарде находятся. 2-3 концерта — это очень много для этих групп.
Группа «Лаванда» была шуткой? Включите, сейчас телевизор. Шуток, которых не хочется даже первый раз досматривать там гораздо больше. Да, мы были «тонкие», да мы понимаем, что живем в эпоху развитого постмодерна. Все, что мы делали, что делалось в то время вокруг и то, что делается сейчас — это все постмодерн. Для нас все это было круто. Это не было юмором. Группа «Паровоз» ваша — вот это шутка. Шутка, которую хочется забыть. А в группе «Лаванда» очень много чего есть. И человек, у которого больше 10 альбомов дома и больше 100 песен в голове — он все это считывает. Конечно, у нас страна... У самой главной арт-площадки Москвы, центра «Гараж» аудитория составляет 25 тысяч человек на всю страну. То есть даже в этой истории, публика группы «Лаванда» может 5-6% занимать. Говорить о том, что это была шутка... Люди приходят на нас уже не знаю в какой раз. Люди женятся под нашу музыку, потому что они на первом концерте они познакомились. Прыгают в бассейн в подвенечных платьях и костюмах под ту песню, под которую поцеловались. Говорить про то, что это шутка и анекдотец, который все забыли... А вы покажите мне группы, которая просуществовала больше 10 лет и сохранила трезвость ума и до сих пор хорошо выглядит на сцене?
Группа «Лаванда» была шуткой? Группа «Паровоз» ваша — вот это шутка. Шутка, которую хочется забыть.
Текст: Алексей Щеголев
Предыдущие материалы проекта:
«Где они теперь»: «Мир огня», Ramriders и Naked King вспоминают о временах былой славы
Поделиться в соцсетях
'infocom:fbcomments' is not a component