«Балтик Плюс» было рассчитано на всех: для каждой аудитории у нас было своё. Новости долгое время были (может быть, даже и сейчас) одной из сильнейших команд в регионе. Вот как про «Эхо Москвы» говорили, в чём его сила? Вышел Венедиктов, взял кого-то из депутатов за шкварник и заволок в студию. На «Балтик Плюс» тоже (ну, «за шкварник» – это я грубо говорю) за ручку взяли, и тут же после заседания или во время заседания привели.

Насколько тогда людям были интересны новости? Когда мы на первое апреля запустили байку, что лосось вошел в Преголю и дошел до двухъярусного моста, и там икру мечет, а народ его чуть ли не руками вытаскивает, то потом минимум 5 сигналов от ВИП-персон было: что кто-то развернулся, бросил всё, а потом был очень сильно недоволен этой шуткой. Люди слушали и слышали это дело.

Практически у каждого журналиста, который работал на «Балтик Плюс», была возможность личного контакта с ньюсмейкером. Может быть, в те времена всё это было проще. Сейчас все-таки есть пресс-службы… С одной стороны, это элементы систематизации работы людей, которые решают вопросы, а с другой это, может быть, и не очень хорошо.

«Одного кандидата как сейчас помню. Две или три ночи мы провели, чтобы из тех речей, что он наговорил, нарезать его ролики».

Конфликтные ситуации, естественно, были. Был один депутат в Облдуме, который был одержим многими идеями. Он очень эмоциональный был, напористый, начинает говорить – как пулемет. Оля Ноянова сходила к нему на одну пресс-конференцию. И настолько уже эти идеи были заезжены, а человек мог говорить просто без остановки. Оля сделала потрясающий репортаж с пресс-конференции. Она открыла репортаж словами: «Депутат такой-то провел пресс-конференцию, посвящена она тому-то тому-то». Дальше она пускает синхрон этого товарища, практически на одной ноте, где-то на 1,5 минуты: «Я хочу сказать, что вот …». Время заканчивается. Она завершает репортаж словами: «И так продолжалось 40 минут…». Безусловно, этот материал не мог не вызвать критической реакции со стороны этого депутата. Но как-то потом всё рассасывалось. Ничего плохого о нынешнем времени не говорю, но тогда СМИ реально были четвертой властью, и приходилось договариваться.

Были забавные истории. Одного кандидата как сейчас помню. У него много роликов было (не буду говорить даже, куда). Две или три ночи мы провели, чтобы из тех речей, что он наговорил, нарезать эти ролики. Это был ад! Нарезка шла по словам, а то и по частям слов. Таких политиков сейчас у нас здесь нет.

Даже сам факт, что «Балтик Плюс» уцелел, говорит о многом. Он выжил. Появлялись конкуренты слева или справа. Всё заканчивалось печально. Двадцать лет – это уже факт сам по себе. Конкуренты, безусловно, были. Но был какой-то стержень: не размениваться на попытки догнать конкурентов, а спокойно идти работать и делать своё дело. Этот стержень держал радио.


Ольга Ноянова, редактор службы новостей «Балтик Плюс», в настоящее время – редактор службы новостей радиостанции «Серебряный дождь в Калининграде» :

Когда вы мне задали вопрос о вхождении радиостанции в рынок, мне стало смешно: в 90-е в Калининграде радийного рынка ещё и в помине не было: пара-тройка станций – разве это рынок? Офис «Балтик Плюс» был тогда на Советском, 43, там у нас проводились еженедельные планёрки. И если кто-то из сотрудников на них говорил, что вот, дескать, вчера или сегодня услышал, что в каком-то там магазине или офисе слушают не нас, мы все искренне удивлялись. А новостям нашим и вообще конкурировать не с кем было, хотя бы потому, что никто тогда, кроме нас, каждый час местные новости в эфир не выдавал. Сейчас даже представить невозможно, как мы тогда работали: вначале звонишь в первую попавшуюся контору и начинаешь выяснять, что у них там интересного, потом ручкой пишешь информацию на бумаге, потом бежишь к микрофону и записываешь выпуск на кассету. Потом её везут в студию. Это было время, когда пресс-службы и пресс-секретари только появлялись, и далеко не везде, как и компьютеры. Поэтому мы – четверо журналистов – выпускали новости с шариковой ручкой и с трубкой стационарного телефона в руках.

«Деньги на станцию текли рекой».

В 90-е формат «Балтик Плюс» был очень схож с «Европой Плюс»: та же попсовая музыка, много игр, конкурсов, разных развлекательных программ. Это как-то само собой получилось. Время тогда было диким, криминальным – революция! Наши новости отражали его. Помню, на Невского как-то расстреляли авто одного авторитета, так нам очевидец позвонил и в прямом эфире рассказал, что там происходит, а милиция об этом узнала от нас. Эта история была не единственной.

Рекламные блоки тогда были заполнены под завязку, деньги на станцию текли рекой. И не в карманы сотрудников, разумеется. Вы спросили, вмешивалось ли руководство станции в работу службы новостей. А зачем? Ведь было очевидно, что сотрудники – наивные люди, родом из СССР, которые относятся к радио как к чему-то своему родному, ими созданному. С фантазией у них тоже всё в порядке. И работают без подсказки. Кроме выпусков новостей, мы тогда придумали рубрики «Комментарий дня», «Город за 24 часа», «Утренний кофе». Считали, что придумали их на время – потом заменим, – а спустя годы с удивлением узнавали, что прожили рубрики больше десятка лет, а некоторые и до сих пор выходят в эфир.

Депутаты Облдумы ходили на станцию чуть ли не строем и с интересом участвовали в любых эфирах: и прямых, и в записи. Всем тогда было интересно дать комментарий, высказать своё мнение, поспорить в прямом эфире о серьёзных вещах. Потому что никакое другое радио этого не делало. Мы поставили себе задачу быть первыми на информационном поле и сделали это! Литовский консул по просьбе нашего главного редактора Виты Рамм по понедельникам привозил для радио свежие газеты из Литвы, мы использовали информацию из них и в выпусках новостей (местных интернет-сайтов тогда в помине не было), а Вита – для своей еженедельной программы о Литве.

«Гаишников мы назвали в эфире обезумевшими».

«Балтик Плюс» в 90-е не был лояльным к власти. Мы старались соблюдать основной принцип журналистики: дай слово двум сторонам. Тем более если кого-то обвиняешь. Даже если не хочет говорить, включи микрофон – покажи, что у него есть право на ответ. Путь молчит, но микрофон включи! Недовольных информацией было много. Чеченская диаспора, к примеру. Тогда в милицейских сводках постоянно упоминалось, сколько чеченцев задержали на границе, сколько выдворили из поездов. Мы тоже эту информацию передавали. А однажды чеченцы пригласили нас на пресс-конференцию в дом своего лидера, и он рассказал своё видение действий России в Чечне. Я тогда взглянула на эту ситуацию по-другому и рассказала в эфире. Это я к тому говорю, что, если тогда мы о чём-то и сообщали необъективно, то не намеренно, а от непонимания. А когда понимание приходило, исправлялись.

А чего стоит история с начальником областного ГАИ Юрием Казаковым! Он как-то услышал в эфире информацию, что гаишники отобрали удостоверения у всех водителей Красноторовки и окрестных деревень. "Гаишников" мы тогда в эфире назвали обезумевшими (оценочные слова в новостях применяли, каюсь). Казаков когда услышал это, тут же позвонил в студию и долго возмущался. «Вы мне не начальник, – сказала я ему, – и нечего тут кричать!» А потом пресс-служба ГАИ какое-то время перестала давать нам информацию. Но позже мы всё-таки объяснились с Казаковым, и закончился этот конфликт долгими дружескими отношениями, при которых мы всегда могли получить комментарий от первого лица. А реклама радио на дорогах всей области стоит до сих пор.

Я ушла с «Балтик Плюс» потому, почему и все тогда уходили: мы видели, что на радио много рекламы, а зарплаты у нас мизерные. В какой-то момент – в 2000 году – я решила, что не хочу с этим мириться, и как раз в это время меня пригласили на «Каскад».

Вы спросили, не кажется ли мне, что «Балтик Плюс» сейчас уже не такое влиятельное СМИ, как раньше. Конечно не такое, ведь сейчас на рынке больше двух десятков радиостанций. Хотя и в этой ситуации можно было бы побороться: не верю я в миф, что всё качественное создаётся только в столицах. Считаю, что, если бы руководство сохранило ту креативную команду, которая волей случая сложилась на радио в 1995 году и которая принесла ему первую прибыль, а радио – славу, «Балтик Плюс» смог бы остаться, если не первым, то одним из них. Но тогда на радио была популярной поговорка «незаменимых людей нет». Когда я сейчас случайно попадаю на волну «Балтик Плюс», понимаю, что оно мне не интересно. Потому что я люблю «Балтик Плюс» 90-х. И тех, кто придумал его светлые одежды: Виту Рамм, Любу Антонову, Лену Рождественскую, Татьяну Пономаренко, Сергея Щербаня, Андрея Буштакова, Наташу Герасимову, Женю Лебедева, наших юнкоров Серёжу и Костю, и всех-всех, кто жил тогда на этом радио, – простите, кого не упомянула. Раз в году, 20 марта – в день первого эфира «Балтик Плюс», мы всё равно всегда будем вместе.


Алексей Кислица, диджей, радиоведущий, редактор музыкального эфира, в настоящее время – радиостанция «Европа Плюс»:

На «Балтик Плюс» я пришел в 1998 году. Это было стечение обстоятельств, о котором дальше я вспомню ещё не раз. Работать меня позвал Алексей Крячков, и я согласился. Сначала пришел ведущим программы, потом стал диджеем. Если говорить про мой самый первый эфир, то он, понятно, просто по определению, спокойным быть не мог. Это своего рода экзамен. Естественно, каждый, кто ведет прямой эфир, да ещё и впервые, нервничает, с него сходит семь потов, он, безусловно, ошибается. Но в большинстве случаев благополучно это переживает и продолжает работать. Так было и со мной. Случались и разные курьезы за время работы, но какие именно, уже и не припомню. Курьезы были, скажем так, лёгкие. А если не легкие, то говорить об этом точно не стоит.

Была у меня программа «Шестой элемент» – о кино и музыке в кино. Сейчас многие и не задумываются над тем, что раньше не было интернета, компьютеров, телефонов, мобильных телефонов. Теперь у каждого второго смартфон, в котором полжизни: человек может и фильмы смотреть, и музыку слушать. А в те годы был вакуум. Естественно, все эти ниши, этот вакуум приходилось заполнять. Была такая потребность. На тот момент о кино ни одной программы не было. О каких фильмах я рассказывал? Это был абсолютнейший мейнстрим: кассовые фильмы, хиты, саундтреки к популярному кино – всё, что было на волне, репертуар кинотеатров и прочее. Попсовая была передачка. Стремления сделать что-то эдакое не было абсолютно. Это было не нужно.

«Спонсоры – больная тема для всех СМИ».

Иногда думаю, а возможен ли «Шестой элемент» сейчас? И понимаю, что эта программа возможна в любое время. Что-то похожее существует на разных радиостанциях. Вопрос в востребованности радио и так называемых форматов у аудитории. Вдобавок раньше наша работа была в некоторым смысле более романтичной, сейчас всем важна прибыль, поэтому любая программа должна иметь спонсорскую поддержку.

Спонсоры – это тема больная для всех СМИ в принципе. Когда спонсоры есть – это хорошо, когда их нет – плохо. «Экономика должна быть экономной», – это точка зрения руководителей всех СМИ. Когда приходит автор и говорит: «Я привел спонсора и готов делать программу», то программа, безусловно, появляется. С программой «Бельё моё» была именно такая история. Она была о нижнем белье и как раз «под спонсора», который представлял одну известную марку. Она была пятиминутной и на самом деле забавной. Забава была в том, что в дневное время мы рассказывали о нижнем белье – согласитесь, это неожиданно и смешно, какой-то разрыв шаблона в этом есть. Вообще о нижнем белье не принято говорить публично, а тем более в те времена.

Музыкальным редактором я стал также по стечению обстоятельств и от большой любви к музыке. До меня редакторов было три или четыре. Поскольку радио у нас, что называется, только начиналось, то не было учебников, всё делали по наитию. Эфир в итоге был разноформатным. В моём творчестве (не просто работе, а именно творчестве) на этой должности проявилась вся моя любовь к музыке. У нас играл панк-рок, и тут же могла прозвучать классика. Такое могло быть. Когда ты прослушиваешь в день по 200, 300, 500 треков, то много находишь интересного.

«Я в эфире слышал джинглы десятилетней давности».

Не могу сказать, что плейлист «Балтик Плюс» тогда сильно отличался от других радиостанций. Все старались ставить по возможности массу хитов разного времени и направлений, если говорить о «Радио Бас», «Балтийской волне» или Ok Radio. Пересечения были: от этого никуда не деться. Если сейчас взять плейлисты «Европы Плюс», где я работаю, и другой популярной в нашем регионе радиостанции, то там так же может быть до 50 % совпадений в музыке, если не больше. Но это означает, что примерно настолько же мы и отличаемся.

Я вспоминаю то время, когда музыка была не так доступна, как сейчас. Это была еще эра кассет. Порой для эфира даже переписывали с них песни. Но за время работы мы наладили хорошие отношения с представителями разных лейблов: Universal, Warner Music, Sony и др. Они предоставляли песни. Что интересно, по некоторым хитам мы обгоняли на год-два столичные радиостанции. Так, у нас песня вошла в музыкальные итоги какого-нибудь года, а на других радиостанциях она прозвучала гораздо позже.

В том, что я ушел с «Балтик Плюс», опять же было стечение обстоятельств. По прошествии времени я думаю, что, видимо, просто пришло время уйти. Всё произошло очень плавно и органично. Могу сказать, что «Балтик Плюс» совсем за минувшие годы не изменилось. В каком-то смысле здесь сохранились традиции прошлых лет. Как у местной радиостанции у нее есть преимущества – можно самостоятельно выбирать себе формат, наполнение, ближе общаться с аудиторией. Но мне ещё кажется, что если радиостанция совсем не изменилась, это, может быть, не совсем хорошо. Время идёт, нельзя стоять на месте, нужно меняться. Нужно соответствовать новому ритму жизни. А я в эфире слышал джинглы десятилетней давности.


Евгений Лебедев, диджей, звукорежиссёр, редактор музыкального эфира, до сих пор выпускает программу «Музыка, которую нужно услышать»;

На «Балтик Плюс» я пришел в конце 1995 года. На радио требовался диджей, мне предложили, и уже 2 февраля я впервые вышел в эфир на полноценную смену. Первый эфир помню: тяжеловато было, потел, но через месяц привык. То есть месяц барахтался, а потом поплыл. Этому же нигде не учат. Диджеи, которые тогда работали, передавали знания. Просто нужно научиться говорить, двигать руками и параллельно включать песни. Сейчас немного попроще стало, когда всё на компьютеры перешло. А тогда всё было вживую, всё было по-настоящему.

«Я отказался делать ролик «Единой России».

Самый напряженный эфир у меня был накануне 8 марта 1996 года. У всего коллектива был корпоратив, а я сел на третью смену. Тогда у всего города были корпоративы, и было бесчисленное количество заказов. В течение 3–4 часов я не поставил ни одной песни от себя или по плейлисту. Все песни, которые шли, – это всевозможные поздравления. Самая популярная была Go Down, Moses Луи Армстронга. Банки очень любили тогда ей поздравлять женские коллективы.

Звукорежиссуре у нас в России учат не так много учреждений. Большинство людей (особенно в регионах) всему учились сами. Я этому всему учился сам, начиная с 90-х годов (и сейчас продолжаю учиться). Такого, чтобы микрофоны в прямом эфире ломались, при мне не было. Но тут часто путают работу техника и звукорежиссёра. За поломанное оборудование отвечает техник. Звукорежиссер – это условный саундпродюсер: запись рекламы, запись программ. Конечно, были ролики, которые писать не очень хотелось. Я отказался делать ролик «Единой России». Потому что не желаю ничего общего с этой партией иметь. Ну, как отказался? Естественно, как сотрудник радиостанции я не мог отказать. Это моя работа. Но я нашел людей, которые сделали это вместо меня.

Совпадал ли плейлист радиостанции с моими личными вкусами? И да, и нет. Я хотел понять, на какую аудиторию мы работаем, и пытался на неё выстроить плейлист. Для меня это был четкий портрет. Я понимал, что не вся эта музыка мне близка, но это музыка, которую должна воспринимать та аудитория, на которую работал «Балтик Плюс». Это возраст от 25 до 50 лет с акцентом на 30–40 лет. Это те люди, у которых юность пришлась на конец 80-х и 90-е годы, которые достаточно молоды, активны, которым ничто современное не чуждо, но у них уже есть какие-то знаковые песни. Это, грубо говоря, центровая аудитория. Есть учебники: нравится нам или не нравится, но мы живем с той музыкой, которую мы слушали в юности. Это не моя теория, это психологами изучено. Если ты хочешь попасть в ту часть аудитории, у которой активная часть юность пришлось на 1985–1995-й годы, то, значит, основное ядро твоего плейлиста должно быть на эти годы. Но если ты хочешь быть немножечко модной радиостанцией, то должен подключать современные композиции.

«Я мог сказать, что Олег Газманов не должен звучать в эфире “Балтик Плюс”».

The Cure и Depeche Mode и до этого на радиостанции звучали. Просто я немножко подкорректировал историю в эту сторону. Смешно конкурировать с ультрамодными радиостанциями, которые работают на молодежную аудиторию: Love Radio, «Европа Плюс». Ставить ту же музыку, что и они, и работать в их сегменте – глупо и неинтересно. Лучше занять свою нишу и в ней работать. Тем более юная аудитория для региональной радиостанции менее интересна: она неактивна, она ничего не решает, она не принимает конкретных действий в жизни региона и города. Моя идея была в том, чтобы активно работать с той аудиторией, которая действительно влияет на жизнь региона. Главная идея была – убрать из эфира всю пошлость. Есть абсолютно очевидная, вульгарная русская музыка. Она была в 80-е, она была в 90-е, она есть в двухтысячные. Никого не хочу обижать, поэтому не буду объяснять, что это такое.

Я мог сказать, что Олег Газманов не должен звучать в эфире «Балтик Плюс». Не должен звучать Олег Газманов, песня «Ах, какая женщина», не должен звучать очень популярный певец Стас Михайлов. Хотя эта музыка имеет право на жизнь. Я не к тому, что нужно её запрещать… Но в эфире «Балтик Плюс» она звучать не должна. Это мой взгляд. Да, он отсекает какую-то часть аудитории, не спорю. Есть люди (и эта аудитория огромная), которые услышав песню Стаса Михайлова или Олега Газманова, просто выключат радиостанцию и удалят её из своих радиоприемников навсегда. И мне эта аудитория ценнее.

Я знал только одну ситуацию, когда песня «Боже, какой мужчина» может прозвучать в эфире. Это только в том случае, если звонит руководство и говорит, что надо кого-то поздравить. Я, естественно, ругался. Но что я мог сделать? Я всегда говорил, что это портит эфир радиостанции.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: facebook.com, личный архив Алексея Кислицы