На прошлой неделе в Калининградском историко-художественном музее прошла презентация издания русского перевода книги Мартина Бергау «Мальчик с янтарного берега». Бергау родился в немецком Пальмникене. Как и прочие немецкие подростки, он состоял в молодежных организациях, которые курировались НСДАП, а ближе к концу войны он стал невольным соучастником или свидетелем (в этом случае почти все формулировки — чрезвычайно болезненное и размытое понятие) одного из последних преступлений гитлеровского режима. 

Видимо, желая замести следы, в 1945 году верхушка рейха начала сгонять в Пальмникен еврейских узников из Кёнигсберга (сейчас это событие называют «Маршем смерти»). В Пальмникене начались массовые казни. Мартина Бергау, как и прочих подростков из города, согнали охранять очередь на расстрел, пока эсэсовцы отводили людей за здание. Узниками были в основном женщины и дети. Бергау внутренне сопротивлялся этому процессу, но остановить массовое убийство не мог. В конце войны он попал в советский плен, был отправлен в лагерь в Карелию, но выжил и вернулся в Германию. В 1994 году в ФРГ впервые были изданы его мемуары на немецком языке. Афиша RUGRAD.EU разбирается, чему могут научить современных жителей янтарного берега воспоминания немца, потерявшего малую родину.

Первое, что надо понимать о «Мальчике с янтарного берега», — это то, что книгу стоит читать не ради художественных достоинств или лихих поворотов сюжета. Это свидетельство живого участника событий, которое лишено литературных прикрас. Ближайшая аналогия — «Банальность зла» Ханны Арендт. Глупо пытаться сравнивать судьбы одного из «архитекторов Холокоста» Адольфа Эйхмана, повешенного властями Израиля, и типичного подростка с берегов Пальмникена, от решений которого ровным счетом ничего не зависело. Но, как назло, эти параллели есть. Арендт досконально исследует личность Эйхмана и никак не может разглядеть в нем «величайшего злодея эпохи». Грубо говоря, его нельзя назвать даже классическим антисемитом. Его сложно представить впадающим в буйство под звучание «Полета Валькирий» Вагнера. Эйхман не жертва идеологии, наслушавшаяся сказок о том, что всё человечество можно поделить на расы господ и рабов, и даже не патологический садист, испытывающий удовольствие от насилия. Он — старательный чиновник, винтик в прусской бюрократической машине. Но винтик, хорошо осознающий свою роль и старающийся сделать всё от него зависящее, чтобы государство-конвейер работало бесперебойно, даже когда этот конвейер превращается в человеконенавистническую машину, где убийства и репрессии поставлены на поток. В какой-то момент он не заметил (или сделал вид, что не заметил), что его долг и верность родной стране превратились в преступление против всего человечества.

Уроженец Пальмникена Мартин Бергау никогда не был знаком с Эйхманом и вообще никак не связан с правящей верхушкой рейха. Его родители не питали никакой любви к гитлеровскому режиму.

Маленький Бергау ничем, по сути, не отличался от своих сверстников с берегов янтарного берега: как и прочие дети, он вступал в подростковые партийные организации, ходил в походы, участвовал в тренировках и увлекался полетами на планере (и даже делал значительные успехи). Этот путь привел юношу сначала в ряды бойцов гитлерюгенда, охранявших очередь на расстрел, а потом в советский плен и трудовой лагерь в Карелии, где немецкий подросток, с одной стороны, встретил свою любовь, а с другой — чудом выжил.

«Мы, дети, естественно, не могли разобраться, куда мы шли. А взрослые? Весь немецкий народ?» — предъявляет свои претензии эпохе постаревший автор.

Жизнь в довоенном Пальмникене не сильно отличалась от сегодняшнего Янтарного. Маленький приморский городок был чрезвычайно далек от факельных шествий в Берлине. Когда Бергау описывает свое детство, то в нем очень сложно найти намеки на советские танки, которые через несколько лет заскрипят гусеницами по дорогам Восточной Пруссии.

Но есть приметы, которые бросаются в глаза даже детям: почему разгромили магазинчик сестер Фридлендер, где детей угощали сладостями? Почему с монумента памяти солдат, погибших в Первой мировой войне, пропадают еврейские фамилии? Первый раз щелчок морального компаса срабатывает в голове Бергау во время наказания его сотоварища по молодежной организации. Мальчик не пришел на службу, потому что отец заставил его заниматься домашними делами. Для командира эти объяснения, конечно, сущая чепуха, поэтому виновнику устраивают натуральную порку: каждый из взвода должен ударить его наплечным ремнем. Если командир считал, что удар не вышел и получился чисто символическим, то его нужно было повторить. Бергау был среди тех, кто участвовал в наказании, хотя и признается, что ему очень хотелось назвать командира «трусливой свиньей». «Так всё начиналось в малом, а затем разрослось, как мы потом узнали, до ужасных размеров», — констатирует Бергау-взрослый.

Впрочем, если представить себе среднестатистического подростка в любую эпоху, то вряд ли эти вопросы (даже если они возникнут в мальчишеской голове) подтолкнут его к роковым выводам. Куда важнее поймать правильный ветер во время очередного полета на планере, заменить лопнувшую шину на велосипеде во время поездки. А то, что к городу начинают стягивать артиллерию, — это игра, которую подростки, конечно, воспринимают с восторгом. Даже если у взрослых не хватает сил провести понятную параллель между учебными (пока еще) стрельбами 220-миллиметровых орудий и последующим топотом сапог чужой армии по дорогам Восточной Пруссии, то что же можно требовать от детей? Когда вся страна сошла с ума, сложно требовать от мальчика понимания того, что его конформизм и нежелание выделяться приведет всю страну к катастрофе. Ну или хотя бы стоит оговориться, что, помимо Бергау, было еще как минимум несколько миллионов таких мальчиков, не видящих ничего зазорного в том, чтобы носить коричневые рубашки, и, что намного важнее, несколько миллионов взрослых, которые стали не только рядовыми солдатами вермахта, но и охранниками в концлагерях.

К книге «Мальчик с янтарного берега» может возникнуть множество вопросов. Человеческое сознание стремится к черно-белой картине любой войны, где абсолютное добро сходится в схватке с абсолютным злом. «Правда палачей» (а кто-то наверняка поспешит записать Бергау именно в эту компанию) в данной системе координат не приветствуется. Стоит сказать, что даже Арендт получила за свой один из самых сильнейших антифашистских текстов многочисленные критические отзывы. Последнее, в чем можно заподозрить и Арендт, и Бергау, — это в попытках оправдать преступление гитлеровского режима. За ними скрывается гораздо более страшная истина: Холокост и другие преступления — это не детище исключительно патологических садистов с заячьей губой и желанием отомстить всему миру. Это как минимум соучастие и молчаливое согласие тех, кого принято называть «добропорядочными обывателями».

Рассказ Бергау в идеальном мире должен был стать универсальным антидотом, который страховал бы человечество от ошибок прошлого. На презентации книги главный раввин Калининградской области Давид Шведик говорил о «свидетельстве», роль которого играют воспоминания немца. Он привел достаточно понятную метафору: с Земли в длительную экспедицию отправили космическую ракету. За время пути на корабле сменяется несколько поколений. Если отцы не расскажут детям о том, ради чего всё начиналось, то последующие поколения просто забудут, что надо вернуться на родную планету.

Вступительное слово к «Мальчику с янтарного берега» написал Михаэль Вик — автор другой, крайне болезненной истории о событиях того времени в Восточной Пруссии — «Закат Кёнигсберга». Если бы события сложились несколько иным образом, Вик вполне мог бы рассматривать своего коллегу-писателя по другую сторону колючей проволоки, а не писать предисловия к его свидетельствам. «Агрессивная ненависть, скрытая якобы за хорошими идеями, — это то, чего человечество должно опасаться сегодня больше всего», — предупреждает автор «Заката Кёнигсберга», который из-за подобных идей вынужден был носить на рукаве желтую звезду.

Но идеальный мир, где книг и свидетельств вполне достаточно для того, чтобы трагедия не повторилась, где-то совсем далеко. А теперь уже близко — популистские обещания сделать какую-нибудь страну great again и легкая воинственная риторика, которая невесть откуда начала пробиваться у миролюбивого (на фоне некоторых других представителей губернаторского корпуса) главы области Антона Алиханова. Но даже в этой объективной реальности, где литература вряд ли способна что-то изменить, у книги Мартина Бергау есть одна бесспорная функция. Один раз эти споры о «банальности зла» жители янтарного берега проглядели. Бергау — человек, силой лишенный малой родины, — прекрасный свидетель того, какие плоды принесут равнодушие и конформизм. «Позаботься о политике, иначе она снова позаботится о тебе», — говорит офицер НКВД герою книги, находящемуся уже в карельском лагере. Эту цитату теперь может переадресовать своим читателям и сам Бергау.

* Спонсором издания книги «Мальчик с янтарного берега» выступил бизнесмен Леонид Плитман.

Текст: Алексей Щеголев