Чего ожидать от концерта народного артиста Узбекистана Озодбека Назарбекова большинству калининградской публики совершенно не было понятно. Человек «непосвященный» мог узнать о творческой судьбе Озодбека Ахабовича лишь благодаря небольшой статье из «Википедии». Тяжело предположить, что тот факт, что тенор за свою длинную карьеру записал 11 аудио- и 8 видеокассет, заставит кого-то пойти на концерт. Впрочем, организаторы гастролей народного артиста таких «непосвященных» в качестве таргет-групп вряд ли рассматривали (характерно, что в официальной встрече «Вконтакте» отметилось всего 9 человек). Главным поставщиком публики на концерт стала узбекская диаспора города. Объяснять этим людям кто такой Назарбеков особо не надо, в конце концов, даже если они и не знают собственного народного артиста, то ностальгия по родине – достаточно сильное чувство, способное заставить людей выложить 1,5 тысячи рублей за билет. Как будет проходить концерт, где этнический фактор приобретает такое влияние, сказать было сложно, тем более, что подобных историй в Калининграде еще не происходило. При самом печальном раскладе это превратилось бы в трэш и угар а’ля «Дискотека 90-х», помноженных еще и на национальный колорит. Но на деле, однако, все прошло куда скромнее и интеллигентней.   

Еще до начала концерта ходил слух, что организаторам удалось распродать все билеты. По улочке, упирающейся в «Янтарный», лениво тянутся мужчины, одетые в кожаные куртки, купленные явно на Центральном рынке, и женщины в цветных, расшитых чем-то блестящим, платках. Глядя на эту разношерстную толпу, можно составить примерный коллективный портрет узбекской национальной диаспоры, обосновавшейся в Калининграде. Здесь, как кажется, есть все: от условной мидл-класс прослойки до водителей маршруток. Сразу становится понятно, что для людей, изнуренных тяжелой повседневной работой, месящих цемент на калининградских стройках или прокладывающих асфальт на городских дорогах, концерт Озодбека Назарбекова – это, практически, единственный праздник в жизни. Люди приходят целыми семьями вместе с маленькими детьми, которые радостно галдят. 

У входа в «Янтарный» мужчина средних лет громко жалуется, что без документов его не пускают на концерт. «Дома забыл!», - жалобно сообщает он. Вокруг него вьется встревоженное семейство, смуглая девочка примерно семи лет умоляюще изучает толпу, видимо ища, кто бы мог за них заступиться. 

На входе выясняется, что мужчина действительно не врет. Зрители, суетясь, вытаскивают на свет божий из внушительного размера сумок кипы бумажек, демонстрируя охране печати и отметки о регистрации. То ли это инициатива организаторов, желающих обезопасить себя от возможных неприятных инцидентов, то ли региональное УФМС решило воспользоваться случаем и выполнить одним махом месячный план по отлову нелегальных мигрантов. Сколько еще таких «несчастных» завернули прямо на входе, так и останется загадкой.   

Внутри «Янтарного», несмотря на внушительную толпу на входе, достаточно просторно. Концерт проходит почти в камерной атмосфере: организаторы вытащили на танцпол кресла, так что возможность танцев с распихиванием друг друга локтями сразу была сведена на нет. Это, впрочем, никого не смущает, и обстановка в зале царит самая радушная. Люди обмениваются флажками Узбекистана, лезут друг к другу через целые ряды кресел, чтобы обняться, и радостно улыбаются, сверкая золотыми зубами (часто встречающийся тут фетиш). К фотографам местных изданий пристают с просьбами сфотографироваться, параллельно пытаясь узнать во сколько обойдется такая услуга семейному бюджету и искренне удивляясь тому, что все это оказывается бесплатно. У мусульман уже начался Рамадан, а с ним и строгий месячный пост, так что пьяных или хотя бы захмелевших среди публики нет, что тоже всех настраивает на позитивный лад. Ребенок лет трех-пяти пытается перелезть через железные ограждения перед сценой, но никто, включая даже охрану, не думает мешать мальчику. Небольшая викторина, проведенная партнерами концерта компанией «Юнистрим» (занимаются денежными переводами, в том числе и в Узбекистан), встречается бурными овациями. Людям совершенно все равно, кто победил: их родственник, просто сосед по месту или совершенно незнакомый человек. Каждый выходящий на сцену превращается в национального героя. Зрители выбегают ближе к ограждениям фотографировать на телефоны каждого счастливчика.

«Можно пройти?», - вежливо и на чистом русском спрашивает женщина, пытаясь проскочить на трибуну. «Здесь ничего не видно!», - тоже без каких-либо признаков акцента хнычет маленькая девочка с ней рядом. Уже через несколько минут, плюхнувшись на сидение, женщина начнет что-то бурно обсуждать с подругой на национальном наречии.

Габаритный мужчина из «Юнистрима» подробно рассказывает на узбекском о тарифных планах и услугах компании. Женщина в красном платье зачем-то еще раз дублирует то же самое на русском, хотя потенциальная аудитория и так прекрасно поняла, о чем шла речь. Великий и могучий тут явно не в фаворе. Единственные слова, которые были произнесены на сцене на языке Пушкина и Достоевского – это просьба включить свет в зале.

Озодбек Назарбеков, на деле оказывается мужчиной средних лет в строгом костюме. Это, конечно, поп-эстрада, но поп-эстрада для каких-то правительственных залов и официальных мероприятий. Ни малейшего признака кабака или оголтелого евро-дэнса, ухающего прямой бочкой, тут нет. Выступает артист с живыми музыкантами. При том в ансамбле синтезатор соседствует с гиджаком и другими этническими инструментами. То есть это скорее такой узбекский Иосиф Кобзон, чем Айдамир Мугу, как можно было опасаться в начале.

Встречают его с преданностью футбольных фанатов: радостным свистом, аплодисментами и какими-то совсем оголтелыми криками. Публика, впрочем, насколько предана, настолько и послушна. Люди готовы покорно сидеть на одном месте, слушая песни. Максимум, что они себе позволяют – достать мобильный телефон. Если кто-то и вскакивает, чтобы начать танцевать, то уже через несколько мгновений, будто бы испугавшись собственной смелости, плюхается обратно в кресло. Если на небольшом пятачке около сцены собирается слишком большое количество людей, то охраннику достаточно просто выйти к ним и мягко развернуть человека за плечи, указывая направление в сторону зала. Межнациональный язык жестов работает здесь на все 100%. Когда Назарбеков пошел по хитам, небольшая группа зрителей все-таки посрывалась с мест, устроив на краю зала танцпол. Но выглядело это всё весьма скромно и умеренно.

Концерт Назарбекова, как уже отмечалось выше, история для Калининграда совершенно новая. «Янтарный», может быть, и не был забит под завязку, но свою аудиторию организаторы получили. При том подобные истории вполне могут как-то расшевелить местный промоутерский рынок: концертным агентствам может, в конце концов, надоест думать - чем еще можно удивить капризную местную публику, не вылезая при этом за рамки допустимых бюджетов. Группой «Чайф», как показывает практика, уже как-то не очень получается, группой Motorama, как это ни печально, - тоже. Тут же, буквально под ногами, покоится золотая жила в лице нескольких тысяч потенциальных зрителей, готовых платить за билет и безропотно терпеть все ограничения. В конце концов, если покопаться в узбекской эстраде, то можно там и своего Айдамира Мугу отыскать.  

Фото: Юлия Власова
Текст: Борис Савинков