В последние годы кто только не переворачивал игру в отечественном хип-хопе: каждый год (а то и чаще) стабильно появлялся новый герой, меняющий правила выживания в шоу-бизнесе. Но Вячеслав Машнов (он же Гнойный, Слава КПСС, Соня Мармеладова, Бутер Бродский и Валентин Дядька) сделал это, наверное, наиболее издевательским образом. Чтобы претендовать на статус героя поколения, ему хватило одного выигранного рэп-баттла. Победив всухую Оксимирона, который до этого считался негласным королем российского баттл-рэпа, Гнойный превратился в этакого «халифа на час» 

—

он мог, в принципе, творить что угодно, но все прекрасно понимали, что скоро часы пробьют двенадцать, чудеса закончатся, а карета превратится обратно в тыкву. Слава, впрочем, понимал это лучше всех: поэтому он и его команда бросились монетизировать внезапно нагрянувшую славу, чтобы не упустить момент (в ход шли все инструменты — от телевидения до рекламных вставок в клипы).

Так, собственно, и завертелись на полном ходу колеса «Антихайпа»: не то музыкального лейбла, не то формации единомышленников. До Калининграда «Антихайп», а точнее, боевая «двойка» Хан Замай и Слава КПСС, — добрались только в декабре. Афиша RUGRAD.EU отправилась на концерт, чтобы разобраться, что сотворили с русской музыкой в 2017 году рэперы-постмодернисты.


«Парень, здесь нельзя курить! Тебя выгонят из клуба!» — обиженно звенит тонкий юношеский голосок в коридорах клуба Yalta. Хлопает дверь «курилки». Кажется, нарушитель порядка внял увещеваниям.

Аудитория на концерт нового «короля баттл-рэпа» собирается преимущественно молодая: людей, у которых есть диплом о законченном высшем образовании, можно пересчитать по пальцам.

Просчитать коммерческий потенциал вот такой аудитории — 18–20 с небольшим лет — давняя мечта игроков на местном концертном рынке. Обойма артистов, регулярно приезжающих в Калининград, давно уже примелькалась. Группа «Би-2» стабильно делает промоутеру Андрею Левченко полный зал ДС «Янтарный», но далеко не у каждого участника рынка есть такая «рабочая лошадка».

Впрочем, если рассматривать концерт Гнойного и Замая как некий прибор, который должен показать, что с этой аудиторией происходит, то картинка пока не слишком позитивная. На Замая и Славу, находящихся буквально на пике хайп-волны, поднявшейся после баттла с Оксимироном, приходит посмотреть человек 300–350.

Зато почти все они в официальном мерче группы: черные свитшоты с крупной надписью «Антихайп», красные — с мультяшным персонажем из клипа «Новый Ротшильд». Визжащие девочки, которым мама разрешила покрасить волосы в фиолетовый цвет, прыгающие от счастья чуть ли не до потолка, в белых майках Antihype Antisocial. Видимо, перед концертом потенциальная аудитория успела заметно опустошить интернет-магазины на родительские деньги. Это еще одна универсальная модель, того, как вытягивать из своей аудитории средства: подросткам для их игрушечного показушного бунта нужно делиться на какие-то небольшие группы, чтобы противопоставить себя всему остальному миру. Для того, чтобы эти различия подчеркнуть, шмотки подходят как нельзя лучше.

«Антихайп! Антихайп!» — галдит разношерстная толпа, будто попугай, подслушавший новое слово, и носится по клубу, обливая друг друга коктейлями и пивом. Есть среди них несколько широкоплечих в спортивных костюмах. Видимо, борцы, как и все прочие, тоже подаются интернет-моде. Несколько особенно громко визжащих девочек и парочка людей где-то около 30 лет, которые смотрят на весь этот праздник непослушания расширенными от удивления зрачками. В первых рядах у сцены топчется выкрашенный в пепельного блондина крючконосый юноша с выражением лица, как у христианского мученика, которого вот-вот должны бросить львам.



Но уже через мгновение все эта веселая вакханалия сменяется торжествующим ревом: «Зам-а-а-а-а-а-й!!!!» На сцене действительно появляется хриплоголосый старший товарищ Славы. Он здесь отвечает и за роль бэк-MC, плюс у него есть самостоятельные партии в куплетах. «В русском рэпе Владимир Путин!» — на сцену выходит сам Гнойный под торжествующий рев толпы. «Антихайп! Антихайп! Антихайп!» — тоненько пищит разными голосами толпа, приветствуя своего кумира.

Несмотря на то, что Слава КПСС — это все-таки кумир в первую очередь подростков, он сам их не сильно щадил, постоянно вставляя в песни цитаты, происхождение которых его потенциальная публика не всегда в состоянии понять. Нужен древнегреческий философ Протагор с его утверждением, что «человек — есть мера всех вещей»? Пожалуйста. Записать целый альбом «Солнце мертвых» с буквальным цитированием романа «Шатуны» апологета «метафизического реализма» и отца русской хтони Юрия Мамлеева? Ради бога. Упоминать в текстах андеграундные группы «Церковь детства» или «Старуха Мха»? Это тоже Слава. Нужно упомянуть между строчками духовидца Леонида Андреева и его «Красный смех»? Тоже никаких проблем.

Хотя большинство аудитории, наверное, даже не сможет объяснить, из какой книги взялся один из его псевдонимов Соня Мармеладова. Впрочем, тут Славе с Замаем можно сказать только спасибо: может быть, кто-то благодаря им докопается и до Мамлеева, и до Луи-Фердинанда Селина, и до русского Серебряного века. А пока все послушно повторяют за ним строчки, как будто посреди шабаша нечистой силы, «Достоевский крутит блант». Тем более что дальше по сюжету идет сцена совокупления с русалкой.



Песни Славы КПСС — это, конечно, не занудные экскурсии в подвалы русской литературы. Это, скорее, постмодернисткий конструкт, где в 3–4 минуты трека Слава умещает всё, что можно найти в ироничных «вконтактовских» пабликах: модельера Гошу Рубчинского, Владимира Путина (Слава несколько раз показушно подчеркивал свою верность «русскому царю» и, никого не стесняясь, вставлял строчки про то, что «продался Кремлю»), мемы с вейперами, идеолога евразийства Александра Дугина (который для интернет-поколения просто бородатый мужик, с которым так удобно фигачить мемы) и стеб над всеми политическими идеологиями, которые только можно представить.

«Русский рэп для нас — это лол и кек», — примерно так выглядит манифест нового панка и нигилизма в 2017 году. Если ранние футуристы в начале ХХ века из кожи вон лезли, чтобы низвергнуть все существовавшие до них ценности, и сбрасывали Пушкина с «парохода современности», то сейчас не надо бороться, не надо никого ниоткуда сбрасывать. Все идеалы и так равны нулю. Надо просто это еще один раз продекларировать, с чем Гнойный справляется, наверное, лучше всех.

Злой паяц-пересмешник в мире, где граница между реальностью и мемчиками в соцсетях даже не то, чтобы стерлась, а ее в принципе существовать не может, — вот она, роль главного фронтмена «Антихайпа». Чтобы ни у кого не было сомнений, что все происходящее — это бесконечный стеб над всем и вся, Замай и Гнойный сами подыгрывают толпе. То кричат изо всех глоток: «Антихайп!» — а когда толпа начинает реветь вслед за ними, объявляют с торжествующим видом фокусников: «На...[к черту] антихайп!»

Впрочем, всей этой молодежи в толстовках «Антихайпа» пока что куда больше нравится не разгадывать цитаты в сложносочиненных конструкциях Славы, а агрессия и драйв в незамысловатых припевах, где Гнойный опускает ниже уровня ненавидимых коллег по цеху. Дисс на рэпера Джубили, которого Слава терпеть не может, ревет вслед за солистом весь зал: «Джубили — … [гомосексуалист], твоя мать — ...[гомосексуалист], каждый парт — … [гомосексуалист], шепчет будто он — … [гомосексуалист]», — радостно ревет толпа, будто это школьники, которым учитель неожиданно разрешил выругаться на уроке матом. Одна их песен Славы — боевик «Я мечтаю», способный сокрушить кости всей нынешней рэп-игре, — начинается записанными криками толпы «Гнойный — ...[гомосексуалист]». На калининградском концерте публика запросто справляется с этой нехитрой строчкой вживую.

«На родине гения я должен петь песни гения!» — торжественно объявляет со сцены Слава. Тут можно было бы ожидать от него реверанса собственному отцу-прародителю — калининградскому рэперу-анониму Бабангиде, который стал чем-то в роде интернет-легенды, которого все знают, но никто никогда не видел. Именно Бабангида «перевернул игру» тогда, когда все прочие «переворачиватели» еще не выросли. Он читал медленно, будто перед этим съел пачку транквилизаторов, тексты про «красных богов» и «небесного Сталина». Вольно или невольно он породил целый легион «подпольного рэпа», где цитирование Егора Летова и «Гражданской обороны» было куда более важным делом, чем качественный бит или умелый флоу.



Но даже в этот момент на сцене не могут обойтись без постмодернистской фиги в кармане. Вместо Бабангиды он начинает петь Филиппа Киркорова, с которым сейчас сидит в жюри теле-шоу «Успех» на канале СТС. Офонаревшей от такой наглости девушке-бармену остается только беззвучно повторять вслед за Гнойным: «Зайка моя!» 

Впрочем, реверанс в сторону учителя все-таки будет. Композицию «В футболке Бабангида» со строчками про город «Калик» никто в треклисте не отменял. «Саня, где ты там? Возвращайся!» — кричит со сцены Замай. Но, кажется, очень далекому предку «Антихайпа» в этом сумасшедшем мире делать совершенно нечего.

На сцене Гнойный с Замаем продержатся где-то около часа. После последней песни будет резкий рывок в сторону гримерки, и хотя стайка низкорослых девушек из центральной части зала ринется на перехват, лидеры «Антихайпа» окажутся шустрее. Все слезные завывания с требованием выйти на бис, сердца Замая и Гнойного не трогают.

«Видел, как он ушел со сцены? Это настоящий антихайп!» — рассуждает в гардеробе тоненький подросток, обращаясь к своему другу. Посовещавшись, молодые люди быстро приходят к выводу, что Слава молодец, что выступал так мало (потому что как уже было сказано, это «антихайп»), а вот Оксимирон, наоборот, не молодец, потому что не уйдет со сцены, пока «не вылижет каждому жопу».

Будь молодые люди чуть постарше, то они могли бы вспомнить фильм «Великое рок-н-ролльное надувательство», который идеально описывает всё происходящее. Там менеджер Sex Pistols Мальком Макларен фактически рассказывает, как он продал скучающему британскому обывателю тренд на протест, бунт, нигилизм и неплохо на этом заработал. К самому Славе КПСС, впрочем, по этому поводу претензий никаких быть не может: он выглядит куда более адекватным и честным персонажем, чем какие-нибудь дредастые растолстевшие альтернативщики, повторяющие из тура в тур никому ненужные и ничего не значащие слоганы, параллельно приторговывавшие майками с крупной надпись Fuck the System во всю грудь.

«Гнойный — … [гомосексуалист]! Гнойный — ...[гомосексуалист]!» — раздается хор возбужденных радостных голосов из курилки. Хотя это они, конечно, одобрительно. Но в дверь уже решительно стучится охранник клуба, чтобы вернуть нигилистов нового времени в лоно любящих их семей.