Осенью 2014 года группа «Ляпис Трубецкой» перестала существовать, распавшись на два коллектива. Экс-лидер команды – Сергей Михалок – отправился бороться с системой со своим новым проектом Brutto (ну, или «улетел на луну», как выражаются его бывшие коллеги по группе). Часть оставшихся музыкантов, возглавляемых вторым вокалистом Павлом Булатниковым, устав от революционных левацких агиток, наспех положенных на гитарные риффы, организовали группу с нехитрым названием Trubetskoy. При том, именно последних можно и нужно называть правопреемниками старого «Ляписа». Им достался и весь «золотой» архив старых хитов (включая песни, которые по 100 лет на концертах не исполнялись), и весь менеджмент бывшей группы.

Самое интересное, впрочем, в таких историях – это как бывшие соратники разделят между собой аудиторию. В этом смысле, «Ляписы» были очень важной командой для «Вагонки». Они всегда собирали аншлаг, и клуб с чистым сердцем мог затыкать ими финансовые дыры, которые могли появляться после привозов новомодных групп (которые собирали в лучшем случае половину малого зала). Но музыканты, как назло, с этим тестом не справились.

У входа в клуб перед началом концерта тусовалось, в лучшем случае, человек 5-10. Раньше процесс запуска собравшихся на главных героев белорусского рока зрителей превращался в отдельное приключение. Сейчас все прошло быстро и безболезненно. Билеты в продаже продержались до самого последнего момента и по вполне демократичной цене – 800 рублей, что тоже свидетельствовало об уровне ажиотажа в отношении концерта.

Внутри «Вагонки» было непривычно просторно. На втором этаже в глаза сразу же бросалась барабанная установка, возвышающаяся на сцене. То есть выступление Trubetskoy было запланировано в малом зале. С «Ляписами», периода главенства Михалка, такого произойти не могло даже в самом страшном сне. Площадка была забита где-то наполовину: здесь с каменными лицами скучало человек 200-250. Из колонок играли New Order, The Clash и The Cure, но фанаты «Трубецкого» к британской новой волне и пост-панку явно остались равнодушны. Все пустились на штурм бара. Его, впрочем, при такой численности даже штурмовать не надо было: заходи да бери.

Публика в этот вечер собралась хоть и не многочисленная, но весьма эклектичная: от совсем молоденьких девочек, которых даже к «поколению «Нашего Радио» не удается причислить до солидных дам в платьях, которые, наверное, «Ляпис Трубецкой» помнят еще по кассетам со сборником «Союз», где группа на равных соседствовала с теми же «Руки Вверх». Выделялся среди собравшихся сурового вида лысый мужчина в военторговской футболке с портретом Владимира Путина во всю грудь.

Открывала концерт калининградская группа «Паровоз». И судя по радостным крикам в зале, все эти 250 человек то ли собрались исключительно ради support-команды, то ли попросту перепутали, кто на самом деле вышел на сцену. Тем более, что перепутать было не мудрено: на сцене бесновался, что называется, «молодой, подкачанный парень», в кепке и шортах, старательно копировавший боевую стилистику «Ляписов». Играла группа тоже что-то весьма на белорусскую команду похожее, с речевками и духовыми. Получился, в общем, весьма добротный косплей на белорусскую группу.

Главный хит «Паровоза» - песня про «Лидл и Бедронку», которая взорвала интернет в 2013 году – был принят на удивление спокойно. Видимо, колебания курса евро все-таки поубавили этой песне актуальности.

«Уже можно танцевать, ребята», - обратился к залу фронтмен, пригрозив, что если танцевать никто не будет, то группа Trubetskoy не то «обидится», не то «расстроится» (в акустике «вагонковского» малого зала, из-за грохота гитар, слов было практически не разобрать). Проникнувшись этим понятным месседжем и решив не обижать минских гостей, публика все-таки начала подавать какие-то признаки жизни и быстро вошла в раж: у сцены образовался небольшой, но бодрый слэм, а брызги от разлитого алкоголя заблестели в красном освещении зала.

Группа Trubetskoy, судя по своему внешнему виду, так и не определилась под какой период «Ляписов» ей косить. Басист, в красных шортах и с выбритым ирокезом, судя по всему, завис где-то в анархистско-бунтарском периоде, гитарист, со своими седыми патлами и постоянными запилами куда уместней бы смотрелся в какой-нибудь кавер-группе AC/DC. Павел Булатников напрочь позабыл об олимпийках и прочем спортивном прикиде и теперь куда больше по ужимкам и жестам напоминает Сергея Михалка образца девяностых годов (при условии, что тогдашнего Михалка побрили, отмыли, и он бросил пить). На сцене он появился в пиджаке (который, правда, уже на третьей песне полетел куда-то за кулисы) и маленькой шляпе а’ля Том Уэйтс.

Trubetskoy, решили не откладывать дело в долгий ящик, и с ходу начали бомбардировать «Вагонку» проверенными хитами: «К нам приехал Трубецкой», «Танк» и «Евпатория», сравнимая по эффекту с контрольным выстрелом в голову, сделали свое дело: весь зал превратился в один сплошной танцпол, где дергалось и кружилось все, что могло дергаться и кружиться. Пусть и для небольшого количества человек(а к моменту выхода группы на сцену количество людей в зале заметно увеличилось), но Trubetskoy свой праздник устроили. На боевике «Керчь» стало окончательно понятно, что концерт состоялся: у сцены начались братания и объятья, девушки, несмотря на дефицит со свободным пространством, прыгали, что было сил, а плечистые мужчины, которые были уже не в силах ровно стоять на ногах, пересекали танцпол по диагонали, следуя по только им одним понятным маршрутам. Апогей случился на песне «Ты кинула», когда вся эта музыкальная оргия все-таки взорвалась в едином экстазе, а музыкантам в ответ ударил такой хор нестройных голосов, что больше это походило на шумовую атаку. Оказавшийся ближе к концу концерта на первом этаже, главный архитектор Калининграде Вячеслав Генне, наверх подниматься, от греха подальше, не рискнул.

Кто-то, впрочем, в этом чаде кутежа до финала так и не дожил. Некоторые разошлись так, что попросту валялись плашмя на «вагонковских» лестницах. Охрана реагировала оперативно, но у этих, на первый взгляд, абсолютно безжизненных тел, при появлении сотрудников клуба, вдруг появлялись силы. Люди цеплялись за перила, пытаясь поймать последние аккорды выступления, до того, как их утащат в неизвестном направлении.

И вот эти сопротивляющиеся, полуживые люди, чуть ли не ногтями впивающиеся в ступеньки – это единственное, что осталось у «Трубецкого» от периода панковского угара. Про анархизм, стрейт эйдж, протест против системы и прочие песни для «воинов света» можно забыть. Про Хантера Томпсона, Сида Вишеза и Владимира Маяковского –тоже. Из агитационной бригады, которой был когда-то «Ляпис Трубецкой», группа вновь вернулась к амплуа веселых, безбашенных рок-музыкантов, для которых главное –это не политика, а чтобы у гитар был звук поплотнее да погромче. Булатникову и компании это, конечно, только к лицу, но только местами они скорее напоминают этакий кавер-бэнд . При том, кавер-бэнд на самих себя, на «Ляписа Трубецкого». Ну, то есть, есть вот такие вполне себе проверенные и опытные музыканты, которым по наследству достался целый мешок с золотом в виде старых хитов (поет теперь все только вместо Михалка Булатников, но эту разницу еще надо заметить). Но когда-нибудь это золото все-таки начнет девальвироваться. И увидит ли Trubetskoy вместо пьяных тел в небольших клубных пролетах стотысячное поле «Нашествие», месящее грязь и валяющееся в лужах, это еще вопрос.