Фестиваль военно-исторической реконструкции «Гумбинненское сражение» долгое время претендовал на статус одного из самых массовых мероприятий в регионе. Количество зрителей на поле в поселке Лермонтово считали десятками тысяч. В этом году от организации «Гумбинненского сражения» неожиданно было решено отказаться. Формально это было сделано из-за конкурирующего фестиваля «Защитники Отечества». Его организатор — директор радиостанции «Русский край» и руководитель местного отделения «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры» Михаил Черенков. «Защитники Отечества» включают в себя реконструкцию нескольких военных сражений (в том числе и под Гумбинненом). 

Несколько лет подряд эти два фестиваля проходили в регионе параллельно, и вопрос конкуренции никого не смущал (тем более что «Защитники Отечества» проигрывали и по массовости, и по количеству пиара «Гумбинненскому сражению», которое поддерживали региональные власти). Но в этом году министр культуры и туризма Андрей Ермак заявил, что, так как Михаил Черенков получил президентский грант, мероприятия «решили не дублировать». Черенков проводит свой фестиваль не под Гусевом, а в поселке Совхозное Нестеровского района. Афиша RUGRAD.EU отправилась на фестиваль, чтобы выяснить, что получил регион взамен одного из самых массовых мероприятий.   

Экономика войны

Торговля и коммерция — верные спутники войны. Так всё устроено в реальном мире. Примерно так же дела обстоят и на фестивалях исторической реконструкции. По степени заинтересованности бизнеса, готового обслуживать зрителей и платить за аренду, можно судить о популярности фестиваля и о количестве аудитории, на которую он может рассчитывать. Вокруг гусевского «Гумбинненского сражения» в лучшие годы вырастал фактически небольшой ярмарочный городок со множеством точек общепита и развитой торговлей (купить можно было даже шоколадку с изображением губернатора Николая Цуканова). «Гумбинненское сражение» поддерживалось властями на всех уровнях, вокруг фестиваля вырастало множество активностей: демонстрация военной техники (вплоть до дронов), аквагрим (порой весьма жутковатый), в качестве почетных гостей отмечались и Николай Цуканов, и Антон Алиханов, и высокопоставленные федеральные чиновники.

Никаких ярмарочных «городков-спутников» вокруг фестиваля «Защитники Отечества», конечно, не выросло. Есть палатка с чебуреками из Талпаков, 2 мангала, над которыми шипят шашлыки, разливное пиво, квас и точка со сладкой ватой. Этим ассортимент общепита на фестивале исчерпывается. Никакой смежной торговли (сувенирка, игрушки и так далее) на фестивале нет.

«Защитники Отечества» слишком долго были в тени «Гумбинненского сражения». Два реконструкторских фестиваля на похожую тематику так или иначе конкурировали между собой за аудиторию. После того, как «Защитники Отечества» оказались избавлены от своего главного конкурента, не проводилось никаких агрессивных рекламных и информационных кампаний. Фактически какая-то часть потенциальной аудитории могла и не знать, что фестиваль проходит в этом году под поселком Совхозное. В реконструкторской среде постоянно вспыхивают споры об аутентичности того или иного фестиваля.

Организаторы, такое ощущение, и сами не рассчитывали, что хотя бы приблизятся к тем цифрам по количеству зрителей, которые демонстрировало «Гумбинненское сражение». И дело тут не только в достаточно скудном секторе общепита, а в том, что для гостей фестиваля поставили всего 5 кабинок биотуалетов (этого как раз хватает, к ним нет очередей), хотя в Лермонтово из синих кабинок вполне можно было составить очередной мини-городок. Если под Гусевом зрителей считали тысячами, а то и десятками тысяч, то здесь счет идет на сотни.

На сайте «Защитников Отечества» в качестве спонсоров указаны две организации — Всемирный русский народный собор и общество развития русского исторического просвещения «Двуглавый орел».

Было объявлено, что на фестивале присутствует военный атташе посольства Франции и представители правительства области. Если первый легко вычислялся по экзотическому мундиру, то, кого же региональные власти отправили в выходной день в Нестеровский район, вычислить в толпе так и не удалось.

Жилищный вопрос

Лагерь русской армии на фестивале Михаила Черенкова — это две палатки, где сидят несколько реконструкторов. «Мы все умрем в борьбе за это...», — напевает кто-то из шатра. «Умрем в борьбе за это... Что это?!» — вдруг спохватывается голос. Кто-то хохочет.

«По порядку номеров рассчитайсь!» — командует усатый офицер на лошади с интонациями школьного физкультурника. Перед ним выстраивается человек около десятка. «Здорово, гусары! Благодарю вас за хорошую службу!» — рявкает он. Лошадь одного из реконструкторов нервничает и пятится задом, пытаясь покинуть строй.

Сестры милосердия прихорашиваются, глядя на экраны айфонов. Молодой человек с ружьем за спиной и бородой, как у дьячка с советских иллюстраций гоголевских рассказов, препирается о чем-то с девушкой в черном. Кажется, она хочет, чтобы всадник продемонстрировал ей какой-то трюк, но он жалеет лошадь, которой «еще 2 часа здесь маяться».

«Раз, два, три... Я люблю свою лошадку, почешу ей шерстку», — перед началом реконструкции начали проверять аудиоаппаратуру.

Солдаты кайзера живут не в палатках, а в сколоченном из фанеры маленьком домике неподалеку от поля, где будет битва. У бутафорского строения уже начала съезжать крыша. Около щели, которая выполняет роль двери, валяются какие-то вещи и сумки. «Сейчас пулеметчики будут одеваться», — предупреждает жизнерадостный бородатый немец. Через несколько минут он достанет из одной из сумок рацию. «Труба на связи!» — громко рявкает он в мембрану.

Миф и реальность

Реконструкция сражения под Гумбинненом для исторических клубов — это не просто повод одеться в мундиры солдат начала прошлого века и пойти ровным строем на укрепления противника сквозь дым и грохот пиротехники. Это еще и важное идеологическое событие. В советской исторической науке Первая мировая никакого героического ореола не имела, а скорее, наоборот, воспринималась как  «империалистическая бойня», которую остановили большевики после прихода к власти. Вписать историческую память о тех событиях в коллективное бессознательное после того, как несколько поколений выросло на советских учебниках истории, не так-то просто. Организаторы фестивалей ради этой цели пытаются связать две мировые войны в некий единый сюжет, показать, что в 1914-м всё было примерно так же, как и в 40-е годы XX века: Германия и Австро-Венгрия — агрессоры и захватчики, Россия — спасительница Европы, ее действия в Восточной Пруссии фактически спасли Францию от оккупации. Если бы Российская империя в войну не вмешалась, то, как выражается седой ведущий мероприятия, получилось бы, «как в гимне Германской империи». «Дойчланд, Дойчланд убер аллес! Германия, Германия превыше всего во всем мире!» — напевает он, грозно растягивая букву «р».

Впрочем, даже организаторы подобных фестивалей вынуждены признать, что последствия вмешательства в эту войну оказались для России катастрофическими. «Пройдет несколько лет, Российская империя погибнет в пламени революции. Русская императорская армия развалится и будет уничтожена после Октябрьского переворота. Фронт будет брошен. Но главное, что Россия сделала, — она сохранила тот мир, в котором мы с вами сейчас живем», — говорит в микрофон организатор мероприятия Михаил Черенков.

Для организаторов «Защитников Отечества» важно, что они проводят фестиваль на «историческом месте» Гумбинненского сражения. Черенков рассказывает зрителям, что там, в роще, фундамент хутора, который еще «марширующую немецкую пехоту видел».

Здесь, конечно, чувствуется некий камень в огород организаторов фестиваля под Гусевом (хотя Черенков и не вспоминает их напрямую). Но если с точки зрения «исторической справедливости» здесь и случилась победа, то для организации бутафорской войны поле под Совхозным подходит намного хуже. Это сравнительно маленький (по сравнению с «Гумбинненским сражением») клочок земли. Там, где предусмотрено пространство для зрителей, организаторы вынуждены зарезервировать себе что-то вроде специального «кармана» для кавалерии, чтобы у разогнавшихся всадников было место для тормозного пути.

На какие-то фишки в духе сжигания мельницы, как это было на «Гумбинненском сражении», здесь ресурсов не хватило. Домики, сколоченные из листов фанеры, так и останутся нетронутыми пламенем. Зато взлетают от взрывов стога сена: в сторону зрителей тянет клуб дыма и едкий запах серы. Чуть больше десятка человек немцев маршируют под жестяной барабан в сторону русских позиций. Ведущий отмечает, что в наступление идет целый полк.

За клубами дыма, среди горящей травы под плаксивое пианино из колонок умирает русский солдат — это такая маленькая драматическая ставка внутри основного сюжета. «Он лежит один, среди горящего сена...», — ведущий пытается сделать так, чтобы его голос звучал трагично. Подчеркивается, что история не выдуманная, а реальный исторический факт: речь идет о гибели корнета Георгия Лопухина, сына генерал-майора Лопухина. Через несколько минут один из реконструкторов опустится перед телом корнета на колени.

Плаксивое пианино сменяется чем-то эпическим, сделавшим бы честь малобюджетному боевику в жанре фэнтези. Русские снова идут в атаку. Снова стрекот пулеметов, снова ветер несет черный дым.

После окончательной победы русская конница выстраивается перед зрителями для приветствия. Почти под копытами валяется «труп» немецкого солдата. Каска со знаменитым штырем аккуратно лежит в сторонке, будто бы мертвец, перед гибелью успел снять головной убор. Под дружный хохот зрителей покойник, устав валяться на земле, поднимается на колени, отряхивая мундир от прилипшей травы. «Немцы поднимаются и строем идут в столовую. Даже мертвые. Однако ж, порядок!» — хохочут в толпе. «Они в Вальгаллу идут», — возражает чей-то голос.

«Мы не Иваны, родства не помнящие. Мы — русский народ!Помните, что вы здесь не поселенцы. Вы здесь — граждане России», — надрывается ведущий. Пришло время ритуальных расшаркиваний и комплиментов: ведущий благодарит «организатора, вдохновителя и человека, без которого вообще это бы в Калининградской области не состоялось». «Вот этому скромному мужчине в центре поля! Михаилу Черенкову! Ура! Ура Михаилу Черенкову!» — кричит он в микрофон, называя организатора фестиваля «настоящим краеведом и патриотом» Калининградской области. Несколько раз директору радиостанции «Русский край» приходилось чуть ли не в ручном режиме управлять собственным фестивалем: то отдавая команды техническому персоналу, то выдергивая с линии зрителей, которые подходили слишком близко к полю.

Черенков в ответ называет ведущего «лучшим комментатором военных реконструкций в России». «Просьба к зрителям: родители, держите детей за руку. Не отпускайте их. Дальше дороги никому не идти! Верните детей! Надеюсь, вам всё же жаль и себя, и ваших детей. Если, конечно, это ваши собственные дети. А не соседские...», — включается в разговор «лучший комментатор в России».

Текст: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова